История Чарлза

История Чарлза

Среди СЧЛ, с которыми я беседовала, Чарлз был одним из немногих, кто всегда знал о своей сверхчувствительности и ценил ее. Необычное детство Чарлза и последствия его – наглядный пример того, как важны самооценка и влияние культуры.

Сейчас Чарлз счастливо женат во второй раз, у него хорошо оплачиваемая работа, его научная карьера сложилась на редкость удачно, и он получил грант. В свободное время Чарлз – превосходный пианист. И он глубоко убежден, что этих даров более чем достаточно, чтобы придавать смысл его жизни. Узнав обо всем этом в начале беседы, я, естественно, заинтересовалась предысторией.

Вот первые воспоминания Чарлза (я всегда спрашиваю об этом во время беседы: несмотря на все неточности, эти воспоминания обычно задают тон или служат лейтмотивом всей жизни): он стоит на тротуаре позади толпы, восхищенно любующейся витриной, украшенной к Рождеству. Чарлз кричит: «Отойдите, я хочу посмотреть!» – все смеются и пропускают его вперед.

Какая уверенность в себе! Такая смелость и умение решительно заявлять о себе наверняка зародились в домашней обстановке.

Родителей Чарлза приводила в восторг его сверхчувствительность. Среди их друзей, представителей артистической и интеллектуальной среды, сверхчувствительность ассоциировалась с незаурядным интеллектом, хорошим воспитанием и утонченным вкусом. Их совершенно не тревожило, что ребенок слишком много занимается учебой, вместо того чтобы играть с другими мальчишками, родители поощряли его интерес к чтению. Для них Чарлз был идеальным сыном.

Благодаря такой предыстории Чарлз всегда верил в себя. Он знал, что с раннего возраста впитал превосходные эстетические вкусы и нравственные ценности. Ущербным он себя ни в коем случае не считал. В конце концов он понял, что является необычным человеком, принадлежащим к меньшинству, но необычной была вся его субкультура, а он привык воспринимать её как превосходящую, а не нижестоящую. Он всегда уверенно чувствовал себя среди незнакомых людей, даже когда учился в лучших частных приготовительных школах, а потом в одном из университетов «Лиги плюща»[3], где затем занял пост преподавателя.

Когда я спросила Чарлза, видит ли он какие-либо преимущества нашей общей черты, тот без труда перечислил много таковых. Например, он не сомневался, что именно присущей ему сверхчувствительности обязан своими музыкальными способностями. Кроме того, она помогла ему углубить самосознание во время нескольких лет занятий психоанализом.

Что касается недостатков данной черты и присущего Чарлзу способа мириться с ними, то его сильно беспокоит шум, поэтому он живет в тихом районе, окружая себя приятными и негромкими звуками, в том числе журчанием фонтана за домом и хорошей музыкой. Глубокие эмоции иногда вызывают у него подавленность, но он анализирует свои чувства и находит выход. Чарлз знает, что многое принимает слишком близко к сердцу, и старается учитывать это обстоятельство.

По опыту ему известно, что излишняя нервозность и раздражительность проявляются у него в виде острой физической реакции, последствия которой могут вызвать бессонницу, но, как правило, ему удается сразу справиться с этим, применяя методы самоконтроля, путем «определенного поведения». Когда ситуация на работе подавляет, Чарлз старается покинуть рабочее место, как только представится возможность, и либо «выгуливается», либо играет на фортепиано. Из-за своей сверхчувствительности он намеренно избегает карьеры в бизнесе: получив повышение по академической линии, Чарлз пережил настолько сильный стресс, что отказался от нового поста при первом же удобном случае.

Чарлз организовал свою жизнь с учетом собственной характерной черты, поддерживая оптимальный уровень своих реакций и не считая себя ущербным по этой причине. Когда я по обыкновению спросила, какой совет он дал бы другим СЧЛ, Чарлз ответил: «Не жалеть времени на то, чтобы найти свое место в этом мире: ваша сверхчувствительность – вовсе не то, чего следует опасаться!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.