Ошеломляющая любовь и ненадежная привязанность

Ошеломляющая любовь и ненадежная привязанность

Как мы уже говорили, взаимоотношения СЧЛ со всеми и со всем в значительной мере определяются характером их детских привязанностей к первым опекунам. Поскольку лишь 50–60?% населения в детстве пользовались преимуществами надежной привязанности (и впрямь шокирующая статистика), те из СЧЛ, которые склонны осторожничать в близких отношениях (избегающий тип) или проявлять в них чрезмерную активность (тревожно-амбивалентный тип), тем не менее могут считать себя совершенно нормальными. Ваша реакция на взаимоотношения чрезвычайно сильна потому, что в этой сфере остается слишком много незавершенных дел.

Зачастую люди с ненадежной привязанностью в анамнезе всеми силами избегают любви, чтобы не страдать. Или же она кажется вам пустой тратой времени, и вы стараетесь не думать о том, почему воспринимаете ее совсем не так, как делает почти весь мир. Но, несмотря на все старания, когда-нибудь вы обнаружите, что вновь не прочь влюбиться. Рядом с вами появится новый человек, и вы решите, что риск привязаться к нему оправдан, или же что-то в этом человеке напомнит вам другого, из прежних времен, – того, с кем вы чувствовали себя в безопасности. А возможно, в душе у вас проснется отчаянное желание воспользоваться еще одним шансом, и вы внезапно привяжетесь к кому-нибудь, как случилось с Эллин.

Несмотря на то что Эллин никогда не чувствовала такой близости с мужем, как ему бы хотелось, она думала, что счастлива в браке – к тому времени как закончила свою первую большую скульптуру. Но когда эта работа, продолжавшаяся целый год, была закончена и отправлена заказчику, Эллин вдруг ощутила странную опустошенность. Она редко делилась своими чувствами с кем-либо, но однажды незаметно для себя разговорилась с женщиной постарше – крепкой, статной, с длинными седыми волосами, собранными в пучок.

До этого разговора Эллин не обращала внимания на свою собеседницу, которую в кругу ее общения считали чудачкой, но эта женщина оказалась квалифицированным консультантом и умела слушать собеседника. На следующий день Эллин поймала себя на постоянных мыслях об этом разговоре, и ей вновь захотелось увидеться со вчерашней собеседницей. Оказалось, что той лестно внимание эффектной художницы, между ними возникли дружеские узы.

Но для Эллин происходящее стало не просто дружбой – она чувствовала оттенок странной, отчаянной потребности в общении с этой женщиной. К ее изумлению, вскоре в их отношениях появилась сексуальная составляющая, а отношения Эллин с мужем испортились. Ради мужа и детей она решила порвать с подругой, но не смогла. Оказалось, что это совершенно невозможно.

После целого года бурного выяснения отношений всех троих Эллин начала замечать в характере подруги непростительные недостатки, особенно вспыльчивость. Отношениям пришел конец, а брак Эллин уцелел, однако она поняла, что с ней произошло, лишь спустя много лет, после курса психотерапии.

Подробно анализируя свое раннее детство, Эллин узнала от старшей сестры, что их энергичная мать никогда не питала склонности к младенцам, у нее редко находилось время на дочерей. Эллин вырастили няньки, сменяющие одна другую. Ей запомнилась одна из них, миссис Норт, в дальнейшем – ее первая учительница воскресной школы. Миссис Норт отличалась удивительной добротой, маленькая Эллин даже считала ее богом – эту крепкую и статную, по-домашнему уютную женщину, которая собирала седые волосы в пучок.

Эллин выросла с заложенной в подсознание программой. Сначала ее запрограммировали избегать привязанности к кому бы то ни было, поскольку ее опекуны так часто менялись. Но на более глубоком уровне программа предписывала ей искать кого-нибудь вроде миссис Норт, а затем, рискуя всем, снова обрести надежную защиту, как в детстве, когда она каждый день на несколько часов оставалась с настоящей миссис Норт.

Все мы выходим в жизнь запрограммированными тем или иным образом: угождать первому попавшемуся человеку, который пообещает любить и защищать нас, и судорожно цепляться за него; найти идеального родителя и поклоняться ему, как божеству; остерегаться привязанности к кому бы то ни было; привязаться к тому, кто похож на человека, которому когда-то мы были не нужны (чтобы проверить, удастся ли на этот раз все изменить), или к тому, кто утверждал, что мы никогда не повзрослеем; просто найти очередную тихую гавань вроде той, в которой мы нежились в детстве.

Оглянитесь на свою прежнюю личную жизнь. Станет ли она понятнее, если рассматривать ее сквозь призму ваших ранних привязанностей? Вы действительно привносили в нее острые потребности, которые ощущали с детства, для того чтобы скрепить эти потребности, словно клеем, близостью, свойственной взрослым взаимоотношениям? Но мы не вправе просить об этом другого взрослого человека. У каждого, кто действительно хочет видеть рядом взрослого с детскими потребностями (например, с потребностью всегда находиться в пределах видимости близкого человека), в прошлом тоже остались неразрешенные проблемы. Только психотерапия помогает осознать, что было потеряно, оплакать остальное и научиться обуздывать ошеломляющие чувства.

А как же обычные романтические чувства, от которых жизнь порой становится такой чудесной и необычной?