Послесловие Будьте мудрыми

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Послесловие

Будьте мудрыми

Течение светил не так трудно разгадать, как поступки людей…

Марсель Пруст (1922)[305]

Тот мир, который мы знаем, почти пришел к краху из-за взаимного непонимания. В период крайней напряженности в октябре 1962 года США и СССР стояли на грани ядерной Третьей мировой войны. Две страны пришли к этой ситуации после многих лет явных провокаций и угроз. Последней каплей стало предпринятое обученными ЦРУ наемниками неудачное вторжение на Кубу в Заливе Свиней. Стремясь защитить своего союзника и предотвратить путем устрашения более масштабные акты агрессии, советский премьер Никита Хрущев достиг с Фиделем Кастро соглашения о размещении на Кубе ядерного оружия. США интерпретировали развертывание советских ракет на Кубе как акт не самозащиты, а агрессии и стали подумывать о втором вторжении на Кубу. К счастью, Джон Ф. Кеннеди извлек полезные уроки из провала операции в Заливе Свиней. Кеннеди принял решение не вторгаться на Кубу и силами Военно-морского флота установил блокаду острова для того, чтобы предотвратить прибытие на Кубу советских судов. Кеннеди не знал, что в СССР ожидали вторжения и уже привели в готовность ядерные боеголовки, находившиеся на острове. В случае начала вторжения на Кубу у советских генералов уже было разрешение начать ядерную войну.[306]

Единственными официальными каналами коммуникации между Хрущевым и Кеннеди были посредники. Такие опосредованные коммуникации были полны искажений, неверно истолкованной информации и позирования, которое хорошо известно любому, кто когда-либо играл в телефонные игры. Таким образом, обе стороны сражались с вымышленным, а не действительным противником.

США и СССР избежали ядерного уничтожения главным образом благодаря частной, защищенной от прослушивания прямой линии коммуникации между Хрущевым и Кеннеди. В разгар кризиса письма, пересылаемые по телеграфу, шли мучительно долго, но прямая телефонная линия позволила обоим лидерам высказывать свои мысли друг другу напрямую, без фильтра и необходимости «держать лицо» на публике. 26 октября Хрущев направил Кеннеди письмо, в котором ясно призвал последнего изучить его, Хрущева, позицию; затем он подробно разъяснил ее и указал возможные пути разрешения кризиса.[307] После трех дней прямого и по большей части откровенного обмена мнениями стороны нашли вариант мирного урегулирования.

Отвечая впоследствии на вопрос, что могло заставить две страны начать ядерную войну, один из советских посредников на переговорах ответил предельно ясно: «К войне могли привести взаимный страх, неверно истолкованная информация и недоверие».[308] Ошибочное толкование мыслей другой стороны было такой очевидной причиной почти случившегося Армагеддона, что два лидера подписали официальное соглашение об установлении прямой линии телефонной связи между США и СССР, которой можно было пользоваться при необходимости. Этот канал получил известность как «горячая телефонная линия». Из социальных наук мы выносим тот же самый урок, какой извлекаем из войны: нам всем нужна «горячая линия». Наша способность рассуждать о мыслях других людей – одна из величайших способностей человеческого разума. В лучшем случае эта способность дает нам ясное понимание желаний, потребностей, убеждений и знаний, которые есть у других людей в настоящий момент, понимание, которое позволяет нам заглядывать в будущее и предвидеть, какие действия, вероятно, предпримут другие люди. Это та самая способность, которая делает возможной координацию работы совершенно не связанных друг с другом умов, общественную жизнь в том виде, в каком она известна нам сегодня.

Однако даже наши величайшие способности далеки от совершенства, и ошибки нашего шестого чувства становятся причинами самых больших несчастий в нашей жизни. Разрыв отношений, развал компаний, зашедшие в тупик карьеры и ненужные конфликты – наиболее распространенные результаты ошибок, допускаемых шестым чувством.

Я убежден, что более точное понимание наших социальных неудач – ключ к дальнейшему совершенствованию величайшей способности нашего мозга. Вы, я и почти все остальные люди обладают богатым осознанным опытом, из которого все мы получаем более ясное понимание, каково это – очутиться на месте другого человека. Но наш доступ к сознанию других людей ограничен. Подобно переходу от старого черно-белого телевидения к современному, с высокой степенью разрешения, представление о мыслях других людей – это зернистое изображение, к тому же ограниченное по сравнению с нашим подробным и богатым опытом. Ошибки, которые мы делаем, рассуждая о мыслях других людей, имеют один и тот же главный результат: недооценку сложности, глубины и разнообразия чужих мыслей. Будучи безразличным к окружающим, легко вообще не заметить их мысли. Но если мы пытаемся понять другого человека, наша интуиция может предложить нам несколько раскрывающих, но в то же время чрезмерно упрощающих механизмов понимания. Мы можем начать с предположения о том, что другие мыслят или чувствуют так, как мыслим и чувствуем мы сами, а затем, по мере получения информации, полагаться на стереотипы и, наконец, пытаться рассматривать чужие действия как прямое указание на мысли, лежащие за этими действиями. Каждый метод дает определенное понимание, но одновременно сокращает очевидную сложность мышления другого человека. Вместо того чтобы рассматривать других во всем многообразии, мы видим в них подобия нас самих или судим о них исключительно по их поступкам, забывая о мотивах.

Знание недостатков нашего социального чувства должно подталкивать не только к большей готовности делиться мыслями с другими людьми, но и к большей готовности слушать других. Современные технологии позволяют всем высказаться через такие отдушины, как блоги, Twitter и онлайновые комментарии, но трудно сказать, что все говорящие еще и слушают. А когда основными методами выражения становятся поверхностные тексты, сообщения в Twitter и элегантные онлайновые комментарии, мы получаем только двусмысленные «моментальные снимки», которые чаще подкрепляют наши заблуждения, чем исправляют их. Когда Кеннеди узнал позицию Хрущева по кризису непосредственно от Хрущева, изложение этой позиции не вмещалось в 140 знаков. Позиции сторон были изложены в тысячах тщательно продуманных слов в ходе обмена мнениями в режиме диалога. И в этом обмене мнениями Кеннеди обнаружил, что оппонент удивительно похож на него самого. Позднее Кеннеди сказал одному журналисту: «Один из иронических моментов заключается в том, что м-р Хрущев и я занимаем примерно одинаковые политические позиции в наших правительствах. Он хотел предотвратить ядерную войну, но на него оказывали огромное давление сторонники жесткой линии в советском руководстве, которые интерпретировали любые шаги к разрядке кризиса как слабость. У меня были похожие проблемы… Непримиримые сторонники жесткой линии в СССР и в США питались энергией друг друга».[309]

Майкл Рубенс, бывший продюсер The Daily Show, поведал ту же историю, рассказав о том, как он организовывал поддельные, постановочные интервью для того, чтобы высмеять людей, придерживавшихся взглядов, которые он назвал «гадкими». К удивлению Рубенса, при личной встрече носители «бредовых» идей оказались очень человечными. «Мне нравится ненавидеть людей, – писал Рубенс. – Я получаю от этого огромное удовольствие… Вообразите, какое раздражение я испытал, обнаружив, что эти люди, когда с ними знакомишься лично, вполне нормальные, совсем не заслуживающие ненависти. Говоря по правде, к моему великому ужасу и разочарованию, я часто симпатизировал им». Стэнли Фиш, профессор права и гуманитарных наук, часто пишущий статьи для The New York Times, высказывает предположение о том, что, если вы встретитесь с противником лицом к лицу, а не будете воображать его на расстоянии, вы можете столкнуться с тем же самым. По этой причине сам Фиш избегает встреч с одним своим заклятым противником, предпочитая считать его омерзительным. «Почему я избегаю личной встречи с ним? Чтобы избежать вероятности того, что он мне понравится… Со мной действительно несколько раз случалось такое. Я знакомился с людьми, которые для меня долгое время были личными противниками, ярко раскрашенными контейнерами, набитыми всякой дрянью, и обнаруживал, что они – верите ли? – были людьми, часто очень хорошими людьми, у которых замечательные семьи. Хуже того, первым, что произносили эти люди, иногда были слова: «Мне очень нравится ваша работа».[310] Из этих соображений, вероятно, лучше всего не встречаться с населением вражеской страны. Но если вы стремитесь к пониманию, то вы теперь знаете, как его достичь.

Только через признание пределов величайшей способности нашего мозга мы обретем смирение, необходимое для понимания других людей такими, какими они являются в действительности, а не такими, какими мы их представляем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.