«Я слишком старая для этого»

«Я слишком старая для этого»

В каком возрасте о красоте и здоровье лучше забыть? Как принято говорить, в отношении этого вопроса у меня есть для вас две новости – хорошая и плохая. Выбирайте, которая из них какая по собственному желанию.

Итак, новость № 1.

О красоте и здоровье можно забыть в любом возрасте, если вы:

а) регулярно переедаете;

б) злоупотребляете алкоголем и (или) наркотиками;

в) не соблюдаете режим сна и бодрствования (регулярно не высыпаетесь);

г) ведете малоподвижный образ жизни;

д) не соблюдаете правила гигиены;

е) курите;

ж) не развиваете постоянно и неуклонно свой мозг, не тренируете память;

з) не любите и не уважаете себя;

и) не уважаете окружающих;

к) даете волю гневу и раздражению; л) завидуете; м) ленитесь;

н) предаетесь унынию и страху;

о) позволяете себе осуждать других;

п) ненавидите и проклинаете кого-то;

р) не встречаете с терпением и достоинством посылаемые жизнью испытания.

Этот список можно продолжить до конца алфавита, но, думаю, и так все понятно. Любое злоупотребление уродует, будь то злоупотребление пищей, напитками, химическими веществами или пренебрежение к себе и окружающим в психическо-ментальном плане. Все злое, сделанное вами вольно или невольно, направленное против себя или ближних (т. е. всех других живых существ), обязательно и закономерно отражается на вашем здоровье и вашей внешности. Вы художник. И от вас зависит, какой автопортрет вы создадите. Штришок за штришком, день за днем. Вглядитесь в созданную вами картину. Довольны? Тогда вас можно поздравить. Нет? Никогда не поздно изменить картину. Пока мы живы. Вот только это бы и успеть…

Тут мы и подошли к новости № 2.

Возраст, в котором о красоте и здоровье можно забыть, не существует. Пока живем, мы обязаны сохранять достоинство. Мы должны быть примером для окружающих, ибо только так, подбадривая и поддерживая друг друга на жизненном пути, могут существовать уважающие себя члены общества. Если мы не случайно собравшаяся гигантская шайка маргиналов, а уважающий себя народ, нам жизненно необходимо это осознать.

Возраст, в котором о красоте и здоровье можно забыть, не существует. Пока живем, мы обязаны сохранять достоинство. Мы должны быть примером для окружающих, ибо только так, подбадривая и поддерживая друг друга на жизненном пути, могут существовать уважающие себя члены общества. Если мы не случайно собравшаяся гигантская шайка маргиналов, а уважающий себя народ, нам жизненно необходимо это осознать.

Ну, хорошо, скажете вы, здоровье – полезная вещь. А красота-то зачем? И разве она не от рождения дается? А с возрастом все равно исчезает.

Это ложное представление. Ведь молодость – это всего лишь обещание. Это только путь к самим себе. Если в юности и молодости вы не запрограммируете себя на добро, пользу обществу, познание, служение долгу (да-да, у нас у всех от самого рождения существует долг, но в чем он состоит и какова его величина, уяснить сам для себя должен каждый живущий), вам долго придется брести впотьмах. И все моральные уродства, полученные после такого путешествия, отпечатаются на лице и теле. Не только лицо, а весь внешний облик – зеркало вашей души и поступков по отношению к самим себе и окружающим.

Мы смотрим на молоденькое деревце и мечтаем, каким могучим, великолепным станет оно в старости. Нет ничего прекраснее старых деревьев с неохватным стволом, пышной кроной. Но если мы, мечтая о сильном дереве, станем при этом обильно поливать его ядом, не совместимым с его существованием, время от времени подпиливать его корни и обдирать кору, нашим мечтам не суждено будет реализоваться. Если дерево и вырастет, то после такой «заботы» оно станет жалким, чахлым уродцем. Как же часто мы неразумны по отношению к себе, отравляя себя чрезмерной и нездоровой едой, обездвиживая себя, забывая о насущных нуждах собственной единственной и неповторимой души, а потом сетуем на болезни, на неблагоприятное окружение.

Как и старые могучие деревья, люди сильные и прекрасные духом к старости становятся лишь привлекательнее.

Вспоминаю своего Учителя, великого русского философа Алексея Федоровича Лосева. Ему было почти 90 лет, когда мы, молодые аспиранты, приходили к нему на занятия в его квартиру на Арбате. Он был настолько интересной, притягательной личностью, что при его появлении в комнате, где мы собирались, возникал обособленный мир, необъятный, бесконечный! Телесная слабость и возраст земной жизни абсолютно переставали приниматься в расчет.

То же могу сказать и об Азе Алибековне Тахо-Годи, вдове Алексея Федоровича Лосева. 26 октября 201 2 года ей исполнится 90 лет. С каждым годом она становится все прекрасней, а ее красота – все более утонченной. И при этом ее прекрасный тонкий профиль, лучистые живые глаза, седые волосы, уложенные в пучок, словом, весь ее незабываемый, поразительно притягательный внешний облик лишь оттеняет красоту, силу, величие ее духа и интеллекта. Она продолжает много и плодотворно работать, издает книги, занимается с учениками. Она образец, носитель знаний и культуры. И как же тянутся к ней люди!

Когда мы видели выступления академика Дмитрия Лихачева, невозможно было не залюбоваться его красотой, благообразием, манерами, интонациями. Мысли о возрасте этого великого человека отступали, вернее, возникнув, заставляли гордиться потенциальными возрастными возможностями каждого из нас.

А ведь ни у одного из этих трех замечательных, глубокоуважаемых ученых жизнь не была легкой. Тюрьмы, лагеря, потери близких, нужда, лишения, невозможность заниматься любимым делом, наконец, гонения, болезни – ничто их не миновало. Выдержали силой духа! Сохранили достоинство! Не прекращали стараний и интеллектуальных усилий, что бы ни преподносила судьба! Осознавали свой долг и ответственность перед собственной душой и перед душой народа в целом. И это – не пустые слова. Это завет всем нам. Давайте же ему следовать.

12 июня 2008 года американские СМИ сообщили о том, что 90-летний житель Детройта Джон Локер (John Locher) получил диплом высшей школы.

– Вот зачем Господь дал мне дожить до этих лет, – сказал в телевизионном интервью гордый выпускник.

Семьдесят лет назад Джон вынужден был оставить занятия в университете, так как должен был работать, семья его требовала поддержки. Великая Депрессия, потом Вторая мировая война. Джон Локер женился, вырастил восьмерых детей, много и успешно работал (его последняя должность – старший дизайн-инженер в компании «Дженерал Моторе»). Ему было чем гордиться и довольствоваться: 19 внуков и 11 правнуков, любящие дети. Но оставался долг перед самим собой. Его дочери поняли устремления отца. Они договорились в высшей школе о его занятиях. И вот в 90 лет гордый выпускник в университетской шапочке и мантии улыбается телекамерам. Счастливые его дети и внуки! Такой пример достойной жизни! Такая реализация своего человеческого потенциала!

Я с юных лет размышляю о старости человека. Мне всегда казалось, что вся наша жизнь и есть подготовка к старости, как к подвигу, как к экзамену. Экзамен зачастую – лотерея, кто знает, какой билет вытянешь, какой жребий уготован тебе судьбой. Но это совсем не значит, что мы не должны к экзамену готовиться. Честно и серьезно. Как люди. Не врать. Не пытаться схитрить, извернуться (тут – не удастся). Я запоминала и цепко держала поражавшие меня примеры личного мужества людей, не позволивших возрасту себя обездолить.

Я училась в 9 классе и записалась на госкурсы иняза для занятий испанским языком. Вся жизнь была впереди, я жадно впитывала все впечатления от открывающегося передо мной мира. В группе я впервые оказалась не среди одногодков, а в компании очень разновозрастных людей, среди которых была самой младшей (чего я, надо сказать, очень стеснялась).

Самой старшей сокурснице было 70 лет! Она была поразительная! Ей, по всем законам и представлениям того времени, положено было быть классической бабушкой и сидеть в лучшем случае на лавке у подъезда. Она же шла своим курсом, никому ничего не доказывая, не делая заявлений и не подавая нот протеста. Я старалась подобраться к ней поближе, чтоб рассмотреть и расспросить, чтоб научиться и понять. Мне все в ней нравилось – и возраст, и отсутствие стереотипов, и явная, но не демонстративная внутренняя свобода. Возраст (ее и мой) был мне не помехой.

Она и выглядела необыкновенно (особенно для того времени). Тоже не напоказ, но совершенно по-своему Во-первых, ее волосы были подстрижены ежиком очень-очень коротким. Седой короткий ежик – это всегда стильно! Это – ух ты! Она объяснила – так удобно. Гигиенично. Очень дешево. У нее был жестко спланирован бюджет, до копеечки, грамотно. Она, как оказалось, летом вообще сбривала волосы наголо, а потом они отрастали потихоньку, как могли. Но к лету – опять. Ходила в собственноручно связанных платьях (черном, пестром – черно-белом – и синем), прямых, до середины икры. Никакого макияжа, подведенных глаз, губной помады (какое счастье!). Лишь подпудривала нос и щеки (видимо, привычка юных лет). Весь этот минимализм был ей необыкновенно к лицу На все времена и случаи жизни. Это была такая захватывающая дух элегантность – глаз не оторвешь!

Она жила одна. После войны лишилась всех, новую семью заводить не стала. Сумела выстоять и научилась жить сама по себе. Дисциплина у нее была внутренняя, боюсь, сейчас таких не сыщешь! В 60 лет ушла на пенсию, решив, что начинает совсем новую жизнь. Пенсия была по тем временам неплохая – 90 рублей. Она могла платить за квартиру, строго питаться, учиться и откладывать на путешествия.

Курсы испанского были третьими по счету. До этого она овладела английским и французским (немецкий знала с детских лет). Была она лучшей ученицей в группе. Память – поразительная, в день она запоминала до 1 00 слов! Такую норму определила себе сама. Поддерживала уже выученные языки тем, что по утрам ходила в Библиотеку иностранной литературы и читала там английских и французских классиков. Покупала пластинки с песнями на выученных языках, подпевала, танцевала. Обязательно каждый день выходила в люди – на курсы, в гости (друзей было много), звала к себе. Летом ездила по стране (других возможностей тогда не было), но страна-то у нас какая! Она побывала в Средней Азии, на Дальнем Востоке, на Байкале… Набиралась сил от новых впечатлений. В Москве еженедельно ходила в баню. Почти всюду старалась ходить пешком.

Она дожила до глубокой старости, постоянно будучи занятой и требовательной к себе. Умерла на 98-м году жизни не болея. Просто тихо ушла.

В продолжение каждой литургии в храмах верующие молят о «христианской кончине живота своего: безболезненной, непостыдной, мирной».

Такая кончина – награда за земные старания, за уважение к жизни и кроткое претерпевание ее тягот.

Мне в наследство остался дневник этой необыкновенной женщины. Он объяснил многое. Но это тема отдельная, а сейчас – вывод: человек долго остается на плаву, если не сдается и не дает себе поблажки!

Вот ради чего я рассказала эту историю.

Дружба со старшими достойными людьми – это великое благо и счастье. Она очень многое может дать обеим сторонам – и старому, и молодому другу.

Проживший долгие годы человек с удовольствием делится своим опытом. А юный – набирается этого опыта. И вдруг осознает, что человек, которого он первоначально считал старым, в глубине своей души молод…

Проживший долгие годы человек с удовольствием делится своим опытом.

А юный – набирается этого опыта. И вдруг осознает, что человек, которого он первоначально считал старым, в глубине своей души молод…

Об этом и кое о чем еще написала мне, словно услышав мои мысли, очень дорогой мне человек, Ольга Юлиановна Семенова, журналист, автор многих книг и дочь нашего выдающегося и всеми любимого писателя Юлиана Семенова.

Вот ее рассуждения:

Чтобы не зарекомендовать себя сытой стареющей дамой, гламурно рассуждающей о морщинках, разговор поведу о тех, чья судьба не волнует лишь самого равнодушного – о наших пенсионерах. В 60-е годы прошлого века в США возникло движение «Серые пантеры». Еще девчонкой вычитав о нем в глянцевом по виду, но серьезном по содержанию журнале «Америка», я подивилась тогда напору заокеанских бабушек – хрупких созданий с аккуратными сиреневатыми кудельками, устраивавших манифестации, «выбивавших» льготы, социальную помощь, увеличение пенсии и заставлявших политиков с короткой памятью думать о старшем поколении не только в период предвыборной компании, а постоянно. Позднее партия с таким названием была основана и успешно действовала в Германии, а несколько лет назад подобное движение появилось в России. Уровень цивилизованности общества определяется его отношением к детям и старикам, и тут нам позавидовать сложно: беспризорников не меньше, чем после революции, десятки и сотни тысяч нищих стариков и старушек. Более половины российских пенсионеров живет за чертой бедности, остальные пожилые люди хоть и сводят концы с концами, но из-за маленьких пенсий не могут позволить себе ничего лишнего. Хотя может ли человек, проработавший всю жизнь, считать для себя «лишним» отдых в санатории, путешествие, покупку модной одежды или просто поход в оперный театр?! Ответ сам напрашивается. Так что такое движение в нашей стране необходимо и хочется пожелать сил, терпения, успехов и долголетия как и лидерам движения, так и тем, чьи интересы оно защищает…

Отчетливо помню события тридцатилетней давности, когда в 15 лет загремела в больницу с какой-то несущественной хворью. Моей соседкой по палате оказалась сухонькая приветливая арбатская старушка с тоненьким дребезжащим голоском. Проникнувшись симпатией к малолетней соседке, старушка беседовала со мной о школе, расспрашивала об учителях, рассказывала о своей молодости, а при моей выписке протянула листочек с номером своего телефона и вовсе не дребезжащим, а звонким, юным голосом сказала: «Звоните обязательно, приводите подружек, мы будем пить чай, играть на пианино, танцевать и веселиться!» Время в ту секунду будто остановилось, а потом стремительно понеслось вспять. Десятилетия свернулись засохшими листиками из гербария и передо мной стояла не старушка с личиком-печеным яблочком, а моя ровесница, только чуть иначе одетая и причесанная – розовощекая стройная гимназистка с аккуратными косичками и в накрахмаленной школьной форме дореволюционного образца. Мы понимали друг друга с полуслова, смеялись тем же шуткам, плакали над теми же книгами, мечтали об одном и том же смелом и добром мальчике, я обязательно позвонила бы к ней в ближайшие выходные и мы бы встретились на бульваре и, погуляв под притихшими деревьями, пошли бы к ней домой – пить чай с нашими общими подружками, кружиться под мелодии Штрауса и веселиться, мы стали бы самыми лучшими друзьями на свете, мы… Но волшебство продлилось всего несколько мгновений, гимназистка исчезла, я так никогда и не позвонила той милой старушке, предпочтя чаепитию и вальсированию под звуки пианино кока-колу и просмотр видео с моими одногодками и осваивание сложных па событийного тогда танца Майкла Джексона в образе вампира на кладбище. Но, странное дело, с годами я все чаще вспоминаю ту старушку. Иногда с нежностью, иногда с грустью, порой с чувством вины. Недавно я рассказала о ней моему шестнадцатилетнему сыну Юлиану. Он слушал внимательно, серьезно, а в конце рассказа у него, играющего на пианино и специально исполняющего вальсы под Новый год, чтобы папа с мамой потанцевали, предательски заблестели глаза и он выдохнул: «Бедная, мне ее жалко, почему ты ей не позвонила?» С тех пор Юлиан иногда, с легким укором в голосе, повторяет, имитируя интонацию той безымянной старушки: «Приходите, мы будем пить чай, играть на пианино, танцевать и веселиться» – и мы оба грустно улыбаемся.

В бумагах одной старой ирландской дамы после смерти обнаружили стихи. Не буду говорить об их литературном достоинстве, есть, конечно, стихи получше, но наивный рифмованный рассказ о долгой жизни, о выросших детях и внуках и о скончавшемся муже заканчивался словами, которые меня тронули, напомнив «мою» арбатскую старушку:

Я та же. Я ничуть не изменилась.

Пусть в теле нет ни ловкости, ни силы,

На месте сердца пусть в груди тяжелый камень,

Но в прошлое гляжу я прежними глазами.

В старухе древней девушка жива,

Я помню радости и добрые слова,

Я помню беды и минувшие печали,

Как годы жизни быстро пробежали!

Роптать бессмысленно, я старость принимаю,

«Ничто не вечно под луной» – давно я это знаю,

Но ты, что за старухой ходишь дряхлой,

Вглядись в ворчунью, не сердясь напрасно,

Ее увидишь ты и юной и прекрасной!

Один мудрец утверждал, что в любом человеке живет ребенок, за которого он несет ответственность. По аналогии можно сказать, что в каждом старике, в каждой увядшей пожилой женщине обитают красивый юноша или девушка, с горечью наблюдающие за пренебрежительным к ним отношением и не понимающие его причин.

Желаю нашим политикам, с недальновидной беспечностью игнорирующих интересы пожилых людей, воспринимающих их лишь как докучливых просителей, не спешащих умереть, встретить «свою» арбатскую старушку, разглядеть ее прелестное молодое лицо и понять, наконец, простейшую истину: все старики – бывшие молодые, а они сами – будущие старики, и игнорирование, в масштабах страны, интересов пожилых сегодня, означает отрицание самих себя завтра, потому что никакие деньги, никакие связи и никакие скоростные машины с мигалками и охранниками не способны защитить нас от самого строгого и неподкупного судьи по имени Время.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.