Глава двадцать седьмая О своей судьбе
Глава двадцать седьмая
О своей судьбе
Пришло время бросить общий взгляд на свой пройденный путь и попытаться выявить в цепи событий признаки направляющей линии судьбы.
В пятидесятые – шестидесятые годы прошлого века в стране царил энтузиазм под знаменем боевых и трудовых побед. Впервые за всю многовековую историю страны удалось добиться мирового приоритета в сложнейшей технологической области – освоении космоса.
Понятно, что все мы с детства мечтали о всенародной славе.
Для реализации этой мечты я пытался обнаружить в себе и развить потенциальные способности, но их оказалось не так-то много. К примеру, выяснилось, что ни для одного из видов спорта я не представляю интереса, являясь по физическим данным человеком сугубо среднестатистическим. Музыкальным слухом или другими талантами для искусства тоже не наделен. Оставалось надеяться на трудовые успехи. Определенные способности к математике и физике явно были, да и учителя подобрались хорошие, что и предопределило направление пути.
Поступление на физический факультет МГУ не случилось бы без знакомства с отцом моего приятеля профессором Я. Терлецким. Это можно отнести как к случайному стечению обстоятельств, так и к проявлению руки судьбы.
Второй развилкой стало избрание научной специализации. В данном случае мне пришлось впервые воспротивиться естественному ходу событий и из теоретиков перейти в экспериментаторы. Решение было трудным, но правильным. Оно пришло ко мне после нескольких месяцев мучительных и болезненных усилий в борьбе с поставленной научной задачей. Слава богу, что она оказалась по-настоящему трудной, и я, как следует обломав об нее зубы, убедился, что профессия теоретика выше моего уровня способностей. Убедился настолько, что нашел в себе силы вернуться к развилке, где на одном из указателей под написанным крупными буквами красивым словом «ТЕОРЕТИК» мелким шрифтом было приписано – «неудачник». Как я не рассмотрел эту подсказку судьбы?
Следующая серьезная веха – создание семьи. Помню, однажды Н. Ирисова спросила меня:
– Как это вы выбрали такую замечательную жену? Мои наблюдения показывают, что умные мужики всегда женятся на самых стервах.
– А почему вы решили, что это я выбирал? Меня выбрали. И это было действительно так. Я даже и предложения не делал, все сложилось как бы само собой. Никакой развилки здесь просто не было, поскольку ни с одной другой женщиной я вообще не был связан. Судьба здесь очень строго проконтролировала ситуацию и многое предусмотрела. За это ей от меня большая и искренняя благодарность.
Следующий момент «истины» – устройство на работу. Фактически, оно тоже прошло безальтернативно: придя в лабораторию колебаний студентом на практику – там и остался. За это, однако, пришлось как следует побороться, что явилось весьма серьезным испытанием на прочность.
Далее двадцать лет все развивалось по стандартной схеме научного роста в Академии наук со всеми предписанными радостями, успехами, неудачами, интригами и борьбой. Перекрестков на этом пути не было, встречались только светофоры, предупредительные и запретительные знаки.
Не могу еще раз не отметить заботливую руку судьбы. Во-первых, это содействие в выборе самой интересной профессии. Как шутил академик Арцимович, наука – это удовлетворение своего любопытства за государственный счет. Во-вторых, волей судьбы я попал в один из самых лучших физических институтов страны в период его расцвета и бурного роста. Немаловажно и то, что судьба свела меня с А. Прохоровым, Н. Ирисовой и А. Волковым. О Прохорове повторяться не буду. Ирисова сыграла двоякую роль. С одной стороны, она обеспечила для меня благоприятные условия в начале пути, а с другой – создала жесткие условия выживания на этапе самостоятельного развития. В конечном счете, последнее тоже сыграло мне на руку.
Особое место занимает в моей судьбе многолетняя работа и дружба с Александром Волковым. Как я уже писал, судьба предоставила мне выбор напарника из двух выпускников МИФИ, и я, слава богу, не ошибся, остановившись на Саше. Он не только оказался человеком многогранно одаренным, но, что самое главное, – преданным. На него можно было положиться в любом деле, не раз он спасал нас в самых безнадежных ситуациях. Мы с ним хорошо дополняем друг друга. Я могу одновременно заниматься многими вещами, в то время как он находился обычно в состоянии глубокой сосредоточенности на чем-то одном. Его высокая требовательность к каждой мелочи казалась мне подчас чрезмерной, но именно она заставляла мобилизоваться и способствовала достижению успеха. Сашу я, без сомнения, отношу к первой тройке людей, сыгравших в моей судьбе ключевую роль.
Любопытно, что судьба не только целеустремленно сводила меня с одними людьми (как правило, приятными), но и тщательно оберегала от близости с некоторыми другими. Оглядываясь назад, я прихожу к заключению, что некоторым моим особенно коварным недругам не очень везло со здоровьем в дальнейшей жизни. Троим так и вовсе. Я даже стал ставить в известность о такой особенности вновь появляющихся противников. Правда, на пространственно отдаленных «врагах» подобная порча не наблюдалась. Это обстоятельство несколько снижает степень общности моего заключения, а то и вовсе переводит в разряд случайных совпадений.
Крутой поворот на моем жизненном пути случился при Горбачеве, когда чарующий аромат перемен увлек меня в сторону партийного реформирования. Впрочем, далеко от основного маршрута я не ушел и вскоре на него вернулся, не соблазнившись дальнейшим продвижением по партийной линии в составе ЦК. Здесь можно отметить то обстоятельство, что я долго без всяких видимых на то причин не вступал в ряды КПСС, хотя подвергался агитации. В итоге стал членом партии (уже с трудом) в зрелом возрасте со сложившимися убеждениями, что оказалось существенным и во многом предопределило дальнейший партийный и жизненный путь.
Переход на работу в Министерство науки и технической политики стал масштабным событием, тщательно подготовленным судьбой за предыдущие три года политической активности. Все началось со случайного (на первый взгляд) выдвижения меня на партийном собрании в секретари парткома института, а завершилось весьма широкой известностью далеко за пределами Академии наук. С точки зрения карьерного роста такое выдвижение было чрезвычайным везением: из начальника отдела – в заместители министра! Вопрос мог быть в другом – по плечу ли такой взлет? Как ни странно, сомнений на этот счет у меня практически не было. Предшествующая «партийная разминка» убедила меня в том, что «наверху» сидят люди, в основном не имеющие особо выдающихся качеств и достоинств. Отсутствие опыта бюрократической, чиновничьей работы пошло мне только на пользу, поскольку позволило взглянуть на проблемы свежим взглядом и сделать кое-что нестандартное и полезное (как мне кажется).
Следующая развилка встретилась при ликвидации Миннауки. Почти все сотрудники впали в тоску, и было от чего: любого, вне зависимотси от прежних заслуг и деловых качеств, могли не взять во вновь формируемое министерство – и живи как хочешь. Мне было не столь волнительно, поскольку жил я один, а как писателю (позволю себе такую нескромность) было даже интересно посмотреть, во что все это выльется. А посмотреть было на что.
Когда возникли проблемы, связанные с резким сокращением числа замов (с семи до двух-трех), я не колеблясь согласился на должность руководителя департамента. Не было никакого желания бороться, так как я видел, сколь недолговечны были эти новые должности и структуры. Кроме того, переход по служебной лесенке вниз интересен был для меня сам по себе, как с точки зрения изучения своих ощущений, так и реакции окружающих. Да и в запасе всегда был вариант оставить службу вообще, так как из-за ничтожно малого к тому времени чиновничьего стажа не было главного стимула – пенсии госслужащего и соответствующих пенсионных льгот.
В 2001 году произошла новая перетряска кадров министерства. Тут изменения приняли более крутой оборот. Через несколько месяцев в результате целой череды малозначимых, на первый взгляд, событий, предопределивших, в конечном счете, конфликтную ситуацию, я был уволен из министерства по сокращению штатов. Сейчас, анализируя эти мелкие события, я вижу, что они цеплялись друг за друга, как колесики в хорошо организованном часовом механизме, и в них также прослеживается единый замысел судьбы.
Финал моей министерской карьеры пришелся как раз на пик профессиональной квалификации. У меня была абсолютная внутренняя уверенность в незыблемости своих позиций, в силу чего я не предпринимал никаких действий, чтобы сохранить должность, полагаясь на то, что новое руководство в своих кадровых решениях будет исходить из интересов порученного дела. Это оказалось совсем не так.
Тут я ясно понял, что легкость такого немотивированного увольнения связана с тем, что вошел я в систему государственной власти как одиночка и так в ней и остался без команды и какой-либо поддержки. В романтический период начала реформ это было возможно. Сейчас все изменилось радикально. Как правило, руководитель принадлежит к какому-нибудь клану, землячеству или промышленно-финансовой группе. Он занимает в структуре определенное место, выполняет нужные функции и пользуется серьезной системной поддержкой.
Думаю, что при желании я тоже мог к кому-то примкнуть. Однако по характеру я склонен к независимости. К примеру, мне много раз настойчиво предлагали стать членом различных академий. Но я отклонил все предложения, самым заманчивым из которых были выборы в РАН. Среди физиков, в отличие от некоторых других специальностей, чиновников не принято избирать в свои ряды, и не в моих правилах ставить себя в ложное положение.
Были попытки вовлечь меня и в некоторые неформальные «деловые» объединения, но они с самого начала были направлены на весьма специфическое использование служебного положения и потому не казались мне привлекательными.
Наблюдая за некоторыми своими коллегами, я восхищался, например, их целенаправленной активностью на поприще различного рода поздравлений. У них на учете было каждое знаменательное событие близких и отдаленных начальников, а также просто полезных людей. Для приобретения или изготовления подарков обычно использовались ресурсы подведомственных предприятий. Здесь я опять выглядел настолько скромно, что один чиновник из аппарата правительства не постеснялся позвонить и посетовать, что РАСУ поздравило его с Новым годом недостаточно убедительно. Подарок усилили, но это не поспособствовало укреплению моих позиций. Понятно, что при таком отношении к нужным людям я едва ли мог рассчитывать на их благосклонность. Правда, надо признать, что и бескорыстных симпатичных руководителей различного ранга за десять лет чиновничьей работы встретилось немало. Большинство из них стали моими приятелями, но не более того.
Я был явно не адекватен новой системе власти. Нужно было либо меняться самому, либо менять место работы, на что решиться было непросто. Судьба помогла, передав дело в чужие руки, которые проделали все легко и непринужденно. Ясно, что в тот момент особой благодарности судьбе я не испытывал, но зато потом оценил глубину замысла в полной мере. Расскажу обо всем подробно и по порядку, поскольку рука судьбы проявилась здесь в явном виде.
При увольнении начальник должен решить вопросы трудоустройства сотрудников из своего ближайшего окружения. Заместитель у меня был молодой и очень энергичный – В. Биттер. Я его порекомендовал своему знакомому В. Симонову – руководителю Российского агентства по системам управления (РАСУ). Впоследствии выяснилось, что и этот шаг был звеном общего замысла судьбы, для меня, впрочем, неясного.
Два месяца, положенные на трудоустройство, я по назначению не использовал, занявшись оформлением материала по курсу лекций, которые читал на физфаке МГУ. Прежде до этого просто руки не доходили. Теперь же я был отстранен от всех дел и полностью предоставлен самому себе. Новое положение было настолько непривычным, что возникло ощущение, будто я попал в какой-то иной мир. Внешне вроде бы все шло по-прежнему, но отношения вдруг стали совершенно иными. Хуже всего было сочувствие многих хороших знакомых, заходивших выразить поддержку. Настроение эти разговоры не поднимали, скорее наоборот. Конкретной помощи никто не предлагал. Да и что они могли предложить? Максимум – должность заместителя директора своего института. Но это им и в голову не приходило. В их глазах я все еще оставался могущественным начальником.
Получив на руки трудовую книжку, я почувствовал себя человеком, не только не обремененным никакими обязательствами, но и никому не нужным. Мне было почти 58 лет, жил я один, причем жил по-спартански, не имея развитых материальных потребностей. Никаких особых планов на будущее не было, так что можно было рассматривать любые варианты.
Я понимал, что на жизненном пути обозначилась одна из последних развилок. Хотелось, конечно, чтобы избранный маршрут был нетривиальным и открыл какие-то новые возможности. Диапазон рассматриваемых вариантов простирался от активной политической деятельности до размеренной деревенской жизни с философским подтекстом на родине предков.
Принять сразу столь ответственное решение было трудно, и для начала, чтобы не быть тунеядцем и получать пособие, я решил зарегистрироваться в качестве безработного на бирже труда. Там были немало удивлены, приняв документы от бывшего первого заместителя министра, определили мне максимально возможное пособие в 4 тыс. рублей и вручили удостоверение и памятку безработного.
В памятке меня ждали два непредвиденных момента: во-первых, я не имел права заниматься никакой оплачиваемой деятельностью и, следовательно, должен был оставить чтение лекций в МГУ, а, во-вторых, каждые две недели надо было приходить отмечаться на бирже. Это резко ограничивало, точнее, практически разрушало мои творческие замыслы.
Впервые на сердце нахлынула какая-то безысходная тоска и даже растерянность. Стало ясно, что действительность более конкретна и сурова, нежели мои планы. Необходимость устройства на работу стала очевидной, и я стал уже искать варианты более целенаправленно.
Можно было вернуться в свой институт. Но за восемь лет много воды утекло, а начинать все заново я был уже староват. Возможность устроиться в институте на административную должность после уровня министерства выглядела мелковато. Кроме того, положение института было незавидным, и взять на себя ответственность за судьбы людей в отсутствие видимых перспектив я не мог.
Сосредоточиться исключительно на преподавании в МГУ или в МГТУ им. Н. Э. Баумана, с ректорами которых у меня были отличные отношения, казалось бы неплохо, но душа к этому тоже не лежала.
Заняться живописью в коммерческих целях? Сделать приличные работы я мог, но выгодно продать их не сумел бы точно. Достаточно сходить на вернисаж в Измайлово, чтобы убедиться в бесперспективности конкуренции в этом грандиозном по масштабу бизнесе.
Посвятить остаток жизни политической деятельности? Опыт успешной партийной работы был. Читая программные документы тогдашних партий, я видел их несовершенство и вполне мог быть полезным при их доработке. То же относилось и к уровню выступлений большинства партийных лидеров. Я знал многих из них и думаю, что по крайней мере некоторые приняли бы меня в свои ряды. Но и в этом было что-то ненастоящее.
Оставалось уехать в родную деревню, благо дом там еще сохранился, и жить здоровой крестьянской жизнью, пописывая книжонки и рисуя картинки. В этом была своя привлекательность, но и очевидная сюрреальность.
Глядя на себя со стороны, я отчетливо понимал, что главная моя профессиональная квалификация – это навыки и опыт руководителя. Вспомнился классический анекдот: «С неруководящей работой не справлюсь!»
Именно в тот момент, когда я перебрал и отклонил все варианты, раздался телефонный звонок и мне предложили стать помощником депутата Госдумы. Если бы это предложение поступило днем или даже часом раньше, я бы точно отказался, но теперь сразу согласился. Судьбой все было предопределено с точностью до минуты.
Депутатом оказалась молодая привлекательная женщина с огнем в глазах и неженской хваткой. Она решила проявить себя на поприще инноваций, и я ей был как нельзя кстати.
Оформили меня в тот же день, а к вечеру я уже успел сняться с учета на бирже труда, официально пробыв безработным всего несколько часов.
Главная задача моего депутата была сформулирована предельно просто: постоянно быть на виду и в центре событий. Для этого нужно как можно чаще выступать с броскими заявлениями, давать интервью, мелькать на телевидении и в тусовках. Поначалу я никак не мог подняться до требуемого уровня полета фантазии и смелости мысли, пока мне не объяснили главное: депутат отличается от чиновника тем, что его задача нечто провозгласить, но никак не отвечать за последствия. Дальше все как в анекдоте про игру в очко с джентльменами. Карта сразу «поперла»!
За короткий срок я собрал вокруг своего депутата лучших инноваторов страны, объединив их в специально создаваемый думский совет по инновационной политике. Началась подготовка очередной программы инновационного развития страны. Дело шло вполне успешно, не требуя от меня особых усилий и затрат времени.
Но тут на меня совершенно неожиданно свалилось новое назначение, подготовленное судьбой с особой тщательностью. Исходной точкой стало увольнение уже упоминавшегося генерального директора РАСУ Симонова. На эту должность претендовал первый заместитель Симонова, но его кандидатура не нашла поддержки в правительстве, и вопрос завис на несколько месяцев.
Во время одной из заграничных поездок судьба свела в самолете премьер-министра и нобелевского лауреата академика Ж. Алферова. Алферов, пользуясь случаем, изложил премьеру свои взгляды на бедственное положение российской микроэлектроники и стал убеждать в необходимости принятия срочных мер по восстановлению отрасли. В ответ премьер предложил академику подобрать на должность генерального директора РАСУ, отвечающего за всю радиопромышленность в целом и микроэлектронику в частности, адекватного руководителя, способного улучшить положение дел.
– Кого вы предложите, того и назначу, – заключил премьер.
Ж. Алферов остановился на моей кандидатуре. Я согласился, и соответствующее рекомендательное письмо тут же было направлено в правительство.
Через три недели документы на назначение прошли через аппарат, и я был вызван на прием к премьеру. Он не был глубоко погружен в деятельность радиоэлектронного комплекса страны, но был в курсе основных проблем. Разговор длился около получаса. Премьера больше всего заботил вопрос о том, смогу ли я, не имея опыта взаимодействия с промышленностью, управиться с директорами предприятий, которые в большинстве своем являются крупными «волчарами». Задач по существу предстоящей деятельности передо мной поставлено не было, мы договорились обсудить их позже, когда я войду в курс дела. Забегая вперед, скажу, что до этого так и не дошло.
На первый взгляд, новая должность досталась мне в результате цепи случайных событий, без малейших усилий с моей стороны. Однако цепь этих случайностей столь длинна и взаимоувязана, что в их совокупности можно усмотреть и некий объединяющий замысел, перст судьбы.
Первым «случайным» моментом, ставшим точкой отсчета, явилось увольнение из министерства. Как я уже отмечал, оно не было результатом служебных упущений.
Второй «случайный» момент состоял в том, что я не стал оспаривать по суду своего увольнения, хотя на то были все основания. За время работы в министерстве я имел немало благодарностей, включая благодарность президента РФ, и даже был награжден орденом. Мой преемник явно уступал мне и по научному, и по общественному статусу. Такое немотивированное увольнение за два года до пенсии судом не могло быть оправдано. И тем не менее я не стал требовать сатисфакции.
Третий «случайный» момент – освобождение от должности генерального директора РАСУ В. Симонова.
Четвертый момент – отклонение премьером кандидатуры заместителя Симонова на освободившуюся должность.
Пятый момент – разговор между Алферовым и премьером и выданный премьером полный карт-бланш. Не знаю, случалось ли подобное когда-либо еще.
Шестой момент – мой тесный контакт с Алферовым при работе в министерстве.
И наконец, седьмой «случайный» момент, сыгравший важную роль уже при работе в новой должности: в РАСУ я, не имея никаких далекоидущих замыслов, заблаговременно «внедрил» своего зама Биттера. В дальнейшем он стал для меня важной опорой, будучи хорошо осведомленным в делах агентства.
Это только узловые «случайные» моменты, было еще немало и более мелких сопутствовавших успеху обстоятельств.
В жизни у меня было несколько случаев, когда я находился на волосок от роковых опасностей. Дважды это случалось при поездках на велосипеде. Однажды я почти угодил на столбе под электричество. Попадал в кораблекрушение, автомобильную аварию и сильное землетрясение. Беда себя обозначала, но щадила, так что подтвердился древний афоризм: «В моей жизни было много неудач, большинство из которых так и не случилось».
Я не считаю себя верующим человеком, хотя и соблюдаю большинство библейских заповедей. Вместе с тем мой жизненный опыт убедительно подтверждает наличие некой направляющей силы. Я точно знаю, что мне нельзя грешить даже в малом, наказание последует незамедлительно. С другой стороны, в тех случаях, когда без вины в силу обстоятельств или по чьей-то недоброй воле я попадал в трудные ситуации, обычно неожиданно, как по волшебству, находился вполне достойный выход. Я уверен, что каждый в своей жизни не раз получал подобную помощь свыше, может, не каждый был внимателен, чтобы отметить, или не был готов, чтобы воспользоваться. Понятно, что необразованному человеку не уловить законы Ньютона под яблоней даже с самыми крупными плодами. Польза от подарков бывает только тогда, когда человек подготовил себя к тому, чтобы с ее помощью приумножить усилия, работая на совесть. Приходит на ум старый анекдот, в котором еврей просит у Бога послать ему выигрыш в лотерее. Всевышний готов помочь, но дело застопорилось из-за того, что еврей не купил лотерейный билет.
Однажды уважаемый священник из Афона предложил мне исповедаться, чтобы снять грехи и облегчить душу. Я вежливо отклонил предложение, поскольку стараюсь не грешить, хотя в молодости были поступки, за которые мне неловко, но и от них не считаю целесообразным отказываться. Они для меня как назидание и предупредительные знаки. Я понял, что вообще против исповеди, как-то уж больно просто – покаялся и спокойно живи и греши дальше.
Человек выделяется в природе, прежде всего, способностью к творчеству. Именно творчество преимущественно и поощряется Всевышним. Через вдохновение. Без него многие творящие буквально выбиваются из сил, но без успеха. Обычно они пеняют на неблагоприятные обстоятельства, но скорее просто недостаточно талантливы, чтобы услышать Всевышнего, или слишком амбициозны и поспешны в своем стремлении к признанию и славе. В любом случае важна гармония труда и таланта. Именно гармония жизни поощряется подарками судьбы. Но не гордыня.
Похоже, что помощь Всевышнего носит исключительно индивидуальный, не общественный характер. То есть нам не стоит ждать содействия в решении накопившихся глобальных проблем. Сами создали – сами и решайте. Установка, видимо, такая.
Помогающая и направляющая сила не требует поклонения, но предполагает жизненное благоразумие и стремление скорее к духовному благополучию, чем к материальному изобилию. Счастье и удачу нельзя купить, но можно предопределить стилем жизни. По моим представлениям, это сосредоточенность и настойчивость в делах, честность замыслов и поступков. Жизнь не надо торопить, но всегда следует избегать праздности.
Итак, развилка 2002 года была пройдена под неусыпным надзором судьбы. Варианты ухода в политику или в затворничество не реализовались, о чем я не сильно сожалею, тем более что по крайней мере для второго впереди еще, надеюсь, есть время. Первая альтернатива меня теперь не привлекает вовсе.
Вот, пожалуй, и все развилки. По существу, их как пальцев на одной руке. Вероятно, в жизни других людей многое иначе.
Одним из основных проводников судьбы является «внутренний голос», который, если к нему прислушиваться, способен решительно повлиять на принятие ответственных решений. Я уже отмечал, что не раз неожиданно для себя не задумываясь отвергал весьма заманчивые предложения и потом удивлялся своим скоропалительным решениям, пришедшим неизвестно откуда. Чувствую в себе и ограничитель стремления к собственности. Судьба как-то старалась оградить меня от проблем, связанных с владением ею. И я, в общем-то, за это не в претензии. Во всяком случае, имею моральное право говорить о необходимости ограничений потребления и агитировать за лозунг: создавать больше, чем потреблять. В этом, на мой взгляд, основа гармонии жизни.
Я не причисляю себя к «зеленым», просто сторонник рационального использования природных ресурсов. К сожалению, молодое поколение «оторвано» от земли, не умеет и не стремится вырастить что-то полезное. Это печально еще и потому, что оно лишает себя радости созерцания плодов совместного с землей труда, чувства единства с природой. Красивые газоны и цветы радуют глаз, но не могут заменить на столе ни салат из сочных овощей, только что сорванных с грядки, ни квашеной капусты, выращенной своими руками, ни варенья из ароматных ягод и фруктов с заботливо ухоженных деревьев и кустов. Видимо, время самодеятельных садоводов и огородников уходит в прошлое. Индустрия повсеместно наступает и диктует людям свои правила. В результате вроде бы открываются новые возможности, но при этом творчество все больше концентрируется на одном – добыче денег. Не случайно в этом деле появились виртуозы мирового класса. Да что мирового, гораздо выше, где еще в период финансового кризиса за год удваивалось количество миллиардных состояний!
Но это я опять отвлекся. Подводя промежуточный итог, могу уверенно утверждать, что рука судьбы сыграла немаловажную роль в моей жизни. Я ей искренне благодарен за явные и тайные знаки, которые я не всегда понимал, но чувствовал интуитивно. Только однажды (в очень важный момент) она не пришла на помощь. Как жаль.
Не знаю, насколько полноценно я исполнил предначертания судьбы, но я старался не лениться и занимать в жизни активную позицию. Сейчас, когда большая часть пути пройдена, хочется успеть сделать что-либо значащее, воплотить накопленный опыт и знания. Горизонты планирования, конечно, сократились, но финишная черта все же где-то впереди.
Моему поколению, я считаю, во многом повезло больше других. Нас минула година военных испытаний, мы застали природу почти в первозданной красоте и одновременно явились участниками головокружительного технологического взлета, открывшего невероятные доселе возможности. Насыщенными событиями выдались и последние десятилетия, открывшие глаза на разные стороны демократии и капитализма.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.