Глава 6 Заразительный смех Кейптаун, Южно-Африканская Республика

Глава 6

Заразительный смех

Кейптаун, Южно-Африканская Республика

Когда я была подростком, родители в течение нескольких месяцев подряд обсуждали предстоявшее им путешествие. Большое путешествие. Название «Йоханнесбург» постоянно звучало в доме, и я принялась крутить глобус в поисках города с таким именем. Нашелся он далеко не сразу – на краю Южной Африки. Впоследствии на нашем холодильнике появилась открытка с силуэтом Йоханнесбурга на фоне заката. Мама повесила ее туда сразу после того, как они с папой вернулись из поездки. На открытке небоскребы, теснясь друг к другу, врезались в небеса. Я тогда еще не бывала ни в Нью-Йорке, ни в Чикаго, так что южноафриканский мегаполис с открытки казался мне центром мира, а его высотки – символами богатства и власти. На фотографии в числе прочего была изображена тонкая, будто протыкающая облака игла небоскреба, несколько напоминающего Космическую иглу[7] в Сиэтле, но только поуже. Помню, я сидела на кухне, черпая ложкой мюсли с молоком, глядела на открытку и думала: как здорово, что мои родители такие рисковые люди, просто авантюристы!

Эта мысль запала мне в душу, и теперь я уверена, что склонностью к приключениям и путешествиям – а это то, что мне нравится больше всего, – я обязана родителям. Их образ часто встает у меня перед глазами: двое на фоне заката держатся за руки и склоняют друг к другу головы…

Через два десятилетия я вдруг вспомнила о той открытке на холодильнике – первом моем «вид?нии» экзотического и далекого Йоханнесбурга. Спустя много лет после поездки отца и матери я нахожусь совсем недалеко от того места, где они побывали. Я смотрю с одиннадцатого этажа гостиницы в Кейптауне на исторический квартал, который носит название «Виктория и Альфред Вотерфронт»[8] и на длинный пролив, разделяющий Столовую гору и остров Роббен, где сидел в тюрьме Нельсон Мандела. Пейзаж чем-то напоминает Венецию, но того духа старины, что ощущается в итальянском городе на воде, здесь нет. Сотни яхт с вздымающимися вверх мачтами скользят по морской глади, и еще больше судов тихо покачиваются на волнах в бухте. Над столиками уличных кафе раскрыты широкие зонты. У пристани стоят бронзовые фигуры – памятники южноафриканцам – лауреатам Нобелевской премии. Вдалеке виднеются очертания Столовой горы, не очень-то похожей на гору. Вершина у нее совершенно плоская, как мужская стрижка «площадка».

Отправляясь в путешествие, я твердо решила: каждая пара, с которой я буду беседовать, должна быть не просто «субъективно» счастливой. Необходимо, чтобы окружающие признавали супругов благополучными, стремились брать с них пример. Это должны быть уважаемые, по общему мнению, люди. Именно такими были Дот и Кен. До приезда в ЮАР я была знакома с ними лишь «через третьи руки»: одна из моих ближайших подруг Джоселин познакомила меня со своей коллегой-южноафриканкой по имени Изабель, которая стала членом клуба. Она, в свою очередь, помогла мне связаться с женщиной по имени Ананда, без колебаний заявившей, что точно знает, с кем я должна встретиться.

* * *

Дот состоит сейчас во втором браке. В первый раз она вышла замуж за успешного спортсмена. Ее увлечение можно понять: стройный, симпатичный и хорошо обеспеченный парень был по-настоящему завидной партией. Девушка поначалу даже предположить не могла, что его прекрасные темные глаза провожают каждую юбку. Через некоторое время она сделала для себя это открытие. Развод был болезненным и горьким. Подобно многим другим обманутым женщинам, она возвела вокруг своего сердца невидимую стену, которая должна была избавить ее от новых разочарований.

Теперь о Кене. Его голубые глаза глядели прямо и честно. Общаясь с ним, Дот немного оттаяла, недоверие отступило. Она была вынуждена признаться себе самой, что Кен ей нравится. После долгих лет осады укрепления, возведенные ею вокруг своего одинокого сердца, начали рушиться.

Мне очень понравилось, каким забавным способом Кен сделал ей предложение. Ему удалось «расшевелить» свою подругу, возродить ее к жизни. Супруги рассказали мне свою историю, пока мы сидели в кафе на Кэмпс-Бей, в фешенебельном пляжном районе с роскошными ресторанами и магазинами, протянувшемся вдоль берега океана.

Как-то раз Кен обратился к Дот с просьбой:

– Мне нужно, чтобы ты отметила в своем ежедневнике свободный день и ничего на эту дату не планировала.

Они уже некоторое время встречались; Кен был влюблен в нее и надеялся, что в ней зреет ответное чувство.

– Зачем это? – настороженно спросила Дот.

– Пока не могу тебе объяснить, но это будет важный для нас обоих день.

После этого разговора они разошлись по домам. Дот неохотно зарезервировала выбранный ими день в календаре. Вообще-то сюрпризы ей нравились, но в то же время она любила, чтобы все было под контролем. Выполняя просьбу Кена, она оказывалась в каком-то промежуточном положении, и это ее беспокоило.

Все-таки надо во что бы то ни стало разузнать, что он задумал. Дот набрала его номер.

– Слушай, ты должен мне все рассказать. Мне это не дает покоя.

Кен немного помолчал и виноватым голосом сказал:

– Тебе понадобится свободный день, потому что ты выходишь замуж.

Вот вам прекрасный пример исцеления израненного сердца: любовь спасает, пробуждает его от тоскливого сна, заново извлекает на свет чувства и ощущения, погребенные в глубинах сокрушающейся об утратах души.

В ходе встречи мне стало ясно, что Дот и Кен – добрые друзья. Они постоянно шутят, игриво подначивают один другого, так что я подумала, что у обоих, вероятно, очень хорошо натренирован пресс. Они двадцать пять лет смеются, надрывая животы, – такое не проходит даром, правда?

При этом очевидно, что Кен просто обожает жену, и та смотрит на него с уважением и восхищением. Этот человек заслужил ее доверие: он надежен, самоотвержен, лишен эгоизма.

Когда я спросила Кена, почему ему потребовалось жениться именно в этот конкретный день, он ответил с серьезным лицом:

– Приближалось время уплаты налогов, а семьи платят меньше, ведь им полагается вычет.

Дот заливисто засмеялась и подхватила:

– Закажу себе футболку с надписью“ За меня дают налоговые льготы!”.

Встречи с женщинами в разных странах мира привели меня к важному выводу: смех является самым универсальным и непременным признаком счастливого брака. Удачная шутка помогает в нужный момент прекратить пререкания, если двое вдруг «увязли» в неприятной дискуссии и не знают, как из нее выйти. Она помогает расслабиться после тяжелого дня. Думаю, ученые бы сказали, что смех способствует выработке в мозгу гормонов, положительно влияющих на здоровье и психику. И в браке это прекрасно работает. Если человек регулярно смеется, он даже может избавиться от груза долгих лет страданий и одиночества.

Однако юмор – это не только выплеск веселья и признак хорошего настроения. Создается впечатление, что люди, не стремящиеся казаться слишком серьезными, более счастливы в семейной жизни. Такие супруги меньше спорят, значительно быстрее приходят к единому мнению по любому вопросу и по-настоящему наслаждаются обществом друг друга. Смех заразителен и играет очень важную роль в долговременных отношениях – я, по крайней мере, быстро поняла это, общаясь со многими мудрыми парами. Однако это вовсе не означает, что муж и жена садятся рядышком и начинают шутливый спарринг, словно два боксера. Скорее, речь идет о легком отношении к жизни, проявляющемся среди повседневных забот, и восприятии общения как игры.

Дот и Кен рассказали мне о нескольких ритуалах, дающих им возможность проводить больше времени наедине, а заодно и посмеяться вместе. Каждое утро Кен спускается на первый этаж и варит кофе на двоих. В это время Дот открывает окна, впуская в спальню утренний воздух, напоенный запахом океана. Из кухни доносится позвякивание посуды, и вскоре Кен возвращается с небольшим подносом, а Дот ждет его, сидя в кровати и облокотившись на ее спинку.

– Это наша ежедневная совместная трапеза, – объяснили они мне. Иногда у них не получается поужинать вместе за семейным столом, но завтракают они всегда вдвоем, таково железное правило: обсуждают минувший день, делятся мыслями по поводу дня наступившего и вообще говорят о жизни. Они беседуют, попивая кофе, пока рассвет не вступит в свои права и не погаснут ночные огни на улицах городах.

Подобное регулярное общение важно по нескольким причинам, которые вспомнились мне, когда я разговаривала с Дот.

Во-первых, очень многие женщины боятся, что их муж заведет роман на стороне. Они живут в постоянном страхе, потому что другие рассказывали им о подобных случаях. При этом им и дела нет до социологических данных, свидетельствующих, что у жен почти так же часто бывают внебрачные связи, как и у мужей. Последние, согласно статистике, лишь немногим чаще обманывают своих благоверных. Но тем не менее боязнь измены мужа прочно поселилась в сознании многих женщин; они холят и лелеют это чувство. Однако ежедневное близкое общение не оставляет пищи для подобных подозрений.

Кроме того, со временем оно помогает нам, счастливым женам, лучше узнать свою половину и примириться с ее недостатками. Даже после короткого разговора с Дот и Кеном я поняла, что в этом тандеме она лидер, независимая и самостоятельная личность, а муж – сдержанный, умеющий слушать и не видящий необходимости в том, чтобы перебивать жену и доминировать в разговоре. Они живая иллюстрация когда-то прочитанного мною высказывания: «Идеальный брак – это не когда встречаются двое непогрешимых. Это когда две несовершенные личности учатся получать удовольствие от того, что не похожи друг на друга»[9].

Одна из моих любимых аббревиатур – вероятно, я употребляю ее чаще других – ПВР, что означает: принимайте взаимные различия. Мы с Китом – невероятно разные люди. Он считает, что зубы надо чистить только в ванной комнате. А я могу бегать с зубной щеткой по всему дому. Он иногда часа четыре подряд смотрит один за другим выпуски передачи «Ландшафтный дизайнер в деле»[10]. А мне достаточно и десяти минут такого шоу (ну, или чего-то подобного, из тех, что ему нравятся), чтобы захотелось натянуть одеяло себе на голову. Я готова идти на риск, в особенности в том, что касается бизнеса и инвестиций. Он более осторожен и не склонен торопиться. Кит – рационалист: он прокрутит в голове все возможные сценарии, прежде чем принять решение. Я же часто руководствуюсь чувствами, а уж затем ищу фактическое подтверждение своему интуитивному выбору (который часто оказывается правильным). Мой муж часто говорит «может быть» и «вероятно», а я, как правило, отдаю предпочтение высказываниям типа «всегда» и «несомненно».

Кит тщательно подбирает слова и раздумывает над тем, какое впечатление они произведут на слушающих его. У меня же что на уме, то и на языке. Как-то он деликатно сказал мне: «Дорогая, иногда ты думаешь и говоришь одновременно». (Да, это проблема, над которой мне приходится работать.)

И в то же время у нас много общего. Мы схожи в том, что касается главного: каждый из нас верит в свою половину; мы ценим, уважаем и любим друг друга. А в тех областях, где есть противоречия, нам приходится прибегать к ПВР. Мы смирились с тем, что никто из нас никогда не достигнет абсолютного совершенства. Нет в мире непогрешимых людей. Мы оставляем друг за другом право на ошибки и промахи. Я неоднократно доставляла Киту огорчения. Бывало, что и он меня расстраивал (хотя такое случалось очень редко). Но пример Дот и Кена напомнил мне о том, что

Терпимость к взаимным различиям – одно из важнейших свойств, отличающих счастливые пары от тех супругов, чья семейная жизнь не задалась,

или от тех, кто махнул рукой на свой брак, считая, что «и так ничего». Беседа с этой парой помогла мне осознать, что я путешествую не только ради того, чтобы написать эту книгу (хотя и для этого тоже), и не для того, чтобы помочь членам клуба (хотя и это тоже очень важно).

Объехав полмира, от Калифорнии до Южной Африки, я осознала, что пытаюсь понять, как дальше развивать свои отношения в браке. Эти отношения для меня самые важные, помимо моего общения с Богом.

* * *

Солнце медленно заходило за горизонт на западе Кейптауна. Далеко справа полоска заката тонула в океанской дали, ощетинившейся гребешками волн. С набережной доносилась традиционная южноафриканская музыка. Четверо местных парней, одетых в цвета национальной сборной по регби[11] – зеленый и желтый, – пели и грациозно пританцовывали под ритмичные удары своих барабанов джембе[12].

Я постараюсь надолго сохранить в сердце эту прекрасную картину. Она, как старая открытка на холодильнике, будет напоминать мне о сегодняшней встрече и о том, как образы моего детства и пропущенный через себя опыт родителей соединились во мне с новым опытом, приобретенным здесь мною лично.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.