И слово не стало плотью

И слово не стало плотью

При этом регулярно вести «интимные разговоры» все же непросто по целому ряду причин. Так сложилось, что право на устную коммуникацию было отдано преимущественно женщинам, а мужчины оказались в несколько ущемленной позиции. Мужчин учат показывать результат, конкурировать, ничего не бояться. Способность выражать чувства не включена в набор качеств успешного мужчины. Рискну сказать, что эта способность даже считается нежелательной, по крайней мере пока. Что касается любовных отношений, то в жанре интимных разговоров мужчины всегда оказываются в положении слабого. Поэтому они страдают от хронического недостатка эмоциональной близости.

В значительной степени мужественность считается основанной на самоконтроле и неуязвимости. Но мне приходилось видеть, что именно в силу этих ограничений мужчины начинают искать способы проявить эмоции как-то иначе. В отсутствие развитой способности выразить себя словами человек начинает использовать тело в качестве языка самовыражения и инструмента для достижения эмоциональной близости. Много сказано и написано о том, как мужская сексуальность выражается через агрессию, но не все понимают, что в сфере эротического мужчины находят возможность восстановить связь с собственной чувствительной и более деликатной стороной. Тело – это первый инструмент коммуникации для каждого из нас, и для многих мужчин оно остается единственным не испорченным пока средством, с помощью которого позволительно демонстрировать близость. Посредством секса мужчина способен ощутить всю прелесть эмоциональной связи без необходимости выражать потребности и желания словами, что бывает так сложно.

Сторонникам интимных разговоров (чаще всего женщинам, хотя и не всегда) сложно понимать другие языки, также выражающие близость, поэтому, когда партнер оказывается не готов к откровенному словесному разговору, такие люди чувствуют себя обманутыми. «Почему ты со мной совсем не говоришь? Ты должен все мне рассказывать. Ты мне не доверяешь? Я же хочу быть твоим самым близким другом». В этой ситуации требование проявить гибкость обращено исключительно на того из партнеров, кто не склонен или не способен выразить свои чувства словами. Важность невербальных способов коммуникации сводится к минимуму: можно сколько угодно делать разные приятные вещи, проявлять внимание, предлагать совместную деятельность – это все не считается. А можно ведь улыбнуться или подмигнуть в нужный момент и этим выразить чувства, особенно если слов не хватает.

Эдди, мой давний друг, рассказал мне, как его однажды бросила девушка, потому что он не мог – или не хотел – «раскрыться». Женщины считают, что Эдди боится серьезных отношений. «Не знаю точно, что это значит», – говорит он. Его девушки не понимали, что он чувствует в отношении них. А он занимал оборонительную позицию: «Что ты имеешь в виду? Мы же видимся каждый день, так? Как же ты можешь не знать, что я чувствую?» Когда Эдди познакомился со своей будущей женой Норико, она почти не говорила по-английски, а он не знал японского. Так что первое время ухаживание происходило практически без слов. С тех пор прошло двенадцать лет, у них уже двое детей, и Эдди вспоминает то время: «Я считаю, что именно благодаря тому, что мы не могли разговаривать, у нас все и получилось. Наконец-то нашелся кто-то, кто не требовал от меня рассказывать о своих чувствах. Поэтому нам с Норико приходилось выражать эмоции другими способами. Мы много готовили друг для друга, принимали вместе ванну. Я мыл ее волосы. Мы рассматривали разные произведения искусства, в том числе и странные современные скульптуры. Вот попробуй объяснить это пантомимой. Все, для чего нам не хватало слов, мы показывали жестами, поэтому тут я просто надел на нее пальто и повел за руку на другой конец города. Когда она его увидела, ее лицо прямо засветилось. Так что нельзя сказать, что мы не общались, – мы всего лишь не говорили».