Как любят тинейджеры?

Как любят тинейджеры?

Конечно же, психологические особенности подросткового возраста окрашивают все виды деятельности тинейджера, весь мир и его поступков, и его переживаний, как говорят психологи, всю его внешнюю и внутреннюю деятельность – под последней мы подразумеваем мысли и чувства. И влюбленности, и «любови» 15–17-летних окрашены их характером и во многом отличаются от чувств взрослого мужчины.

В результате повышенной склонности к идеализации и недостатка жизненного опыта (скорее полного его отсутствия) они приписывают своей избраннице гораздо больше достоинств, гораздо больше положительных качеств, чем это делаем мы, люди зрелые. Поэтому убедить свое возлюбленное чадо в том, что выбранная им девушка ему не подходит, что она недостаточно умна, недостаточно развита, недостаточно привлекательна, невозможно. Более того, попытка «раскрыть глаза» отроку приводит к тому, что он не только впадает в чувство гнева на родителей; как показывают тонкие психологические исследования, он начинает воспринимать родителей как людей неумных, некомпетентных. Ведь достоинства его избранницы так ясны, что только глупые люди могут отрицать наличие этих достоинств.

Тинейджерам свойствен максимализм в мыслях, чувствах и поступках; их психике недостает гибкости. Как я уже говорил, виной тому – анатомические особенности их еще не полностью созревшего головного мозга. Мы говорим о трех образованиях во фронтальной доле коры, отвечающих за оценку риска, принятие решений и так называемое «отставленное удовольствие». Три небольшие, но крайне важные структуры коры головного мозга созревают только к 24–25 годам, а активную деятельность подростки начинают на 10 лет раньше. Десять лет они вынуждены функционировать – в самых разных сферах жизни – с головным мозгом, в котором – по определению! – плохо работают три важные – важнейшие! – функции

Именно поэтому, именно из-за наличия в мозгу анатомически и физиологически несозревших структур ведущие французские подростковые психологи не предлагают – требуют увеличить пубертатный возраст до 19 лет, бельгийские – до 21 года, и, соответственно, продлить до этого возраста уменьшение административной и уголовной ответственности подростков.

Конечно же, и их влюбленности и «любови» окрашены максимализмом. Прежде всего их уровень включенности в состояние романтической любви намного выше, чем у зрелых мужчин (и женщин!). Любовное чувство занимает в их психике гораздо больше места, чем в психике взрослого, они постоянно думают о любимой девушке, хотят постоянно находиться рядом, готовы ради нее от многого отказаться и многое сделать. Во многих случаях их состояние больше похоже на одержимость (болезненное расстройство), чем на любовное чувство. Влюбленным взрослым тоже свойственно желание как можно больше находиться в обществе любимой, рядом с ней, и у них – на протяжение нескольких первых месяцев – возникает особое эйфорическое состояние. Но у подростков подобное состояние эйфории, как показывают гормональные и электроэнцефалографические исследования, в два с половиной – три раза сильнее, чем у зрелых мужчин.

Из практики

Один мой клиент – десятиклассник, мальчик уравновешенный и дисциплинированный, влюбился в девушку из параллельного класса в сентябре, и с октября и до конца учебного года он вставал в 5 утра, тщательно приводил себя в порядок (и первое, и второе раньше для него было абсолютно немыслимо!), проезжал три остановки метро, потом еще шел пешком минут 15, в 7.30 встречал любимую у подъезда и вместе с ней шел в школу. При этом сам он жил на расстоянии 300 метров от школы… Он ни разу не нарушил этот ритуал, хотя мама умоляла его хотя бы пару дней в неделю утром «поспать нормально», на что он совершенно спокойно отвечал: «В воскресенье отосплюсь!» Отговаривала его от такого модуса общения и девушка, правда, не очень активно, поскольку ей это очень льстило. Ко мне его привели мама и папа. Он спокойно, даже с некоторой иронией, дал себя обследовать на протяжении трех сеансов, и на основании этого обследования я пришел к выводу, что он психически абсолютно здоров. Он продолжал хорошо учиться, поддерживал хорошие отношения с друзьями, даже с родителями не конфликтовал, по воскресеньям ездил к бабушке с дедушкой, закупал им продукты на неделю. Интимные отношения с девушкой у него еще не состоялись, но дело к ним шло. Свое непреодолимое желание провожать ее в школу по утрам он – без какого-либо чрезмерного волнения – объяснял тем, что после школы они проводят вместе всего два часа (каждый день!), потом ей нужно быть дома, и к утру он очень по ней скучает… В одиннадцатом классе их любовь продолжалась, но встречать девушку по утрам он перестал – готовился к ЕГЭ.

Еще один пример максимализма в любовном чувстве: тинейджеру кажется, что его чувство существует уже с очень давних пор. В исследованиях тинейджерам задают вопрос: «С какого времени вы влюблены в Катю (Машу, Эльвиру)?» Они – совершенно искренне – отвечают, к примеру: «С марта прошлого учебного года!» Когда же исследователи получают объективные сведения (от друзей, родителей, учителей и т. д.), то оказывается, что в это время он и не знал о существовании этой девушки, увидел ее только в середине сентября, любовное чувство появилось еще через месяц, в середине октября, ко времени исследования они полгода встречаются. Если бы такие грубые нарушения ориентации во времени мы обнаружили у взрослого человека, мы немедленно уложили бы его на стационарное обследование, подозревая очаговые нарушения в мозге (чаще – вследствие краткосрочной интоксикации солями тяжелых металлов). Но у подростков такое расстройство встречается без всякой интоксикации, просто в силу возрастных анатомических особенностей мозга в сочетании с гормональными особенностями. Гремучая смесь!

Как мы уже говорили, главная деятельность тинейджеров – это общение со сверстниками. Оно же представляет собою главный источник удовольствия, получаемого ими от жизни. Новые события в их жизни (чаще всего – вообще первые!), новые впечатления, сильные чувства нуждаются в проговаривании, в обсуждении, в сопоставлении с опытом ровесников. И в отношениях с любимой девушкой именно общение часто является самым главным элементом, особенно в первые недели или месяцы. Не только мамы и папы, но и высококвалифицированные психологи, не могут понять: о чем в течение трех часов – с 21 до 24 – может каждый вечер говорить (по телефону или по Скайпу) их сын-десятиклассник со своей девушкой, с которой учится в одной школе, встречается на переменах и проводит два-три часа после уроков? Честно говоря, не знаю, но факт остается фактом: влюбленные школьники и студенты 1–2-го курса общаются неимоверно много. До появления сотовых телефонов, Интернета и Скайпа такое невероятное стремление к непрерывному общению порождало множество яростных конфликтов (вплоть до драк и телесных повреждений) между подростком и родителями. Попробуйте вырвать у подростка – 45-й размер обуви! – телефонный аппарат! В результате в семью никто не мог дозвониться – «чадо» часами висело на телефоне, и сами родители не могли никому позвонить, даже по очень важным делам.

Слава богу, сегодня Интернет и Скайп позволяют влюбленным тинейджерам общаться по многу часов, никому не мешая. Впрочем, столь длительное общение, несомненно, мешает учебе, зато способствует личностному развитию, развитию навыков коммуникации, адаптации к повседневной жизни, снятию чрезмерного эмоционального накала в отношении тех или иных событий, тех или иных сверстников, учителей и других «воспитателей». А многочасовые «сидения» вдвоем на скамеечке, на детской площадке, стояния в подъезде? Зачем, для чего это бесконечное общение, бесконечный обмен фактической и эмоциональной информацией? Ведь мы, люди зрелые, с любимыми общаемся во много раз меньше, хотя и событий, и переживаний в нашей взрослой жизни во сто крат больше! Когда-нибудь психологическая наука ответит на этот вопрос, но случится это не так скоро… Родители подозревают, что многочасовое ежедневное общение с любимой девушкой обязательно предполагает интимные отношения, но во многих случаях никакого секса еще нет, и разговоры вовсе не о нем…

Большинство мальчиков-подростков (и практически все девочки!) страдают от дисморфобии – представлений о недостатках своего тела, постоянных мыслей об этом. Одни считают себя слишком маленькими и поэтому непривлекательными, другие – слишком высокими и поэтому некрасивыми, третьим кажется, что у них слишком короткие ноги и непропорционально большие руки. Стремительный рост костей, от которого отстает рост мышц, обуславливает нарушение гармоничности тела: подросток отчетливо ощущает диспропорции, которых на самом деле нет. Строго говоря, речь идет о телесных иллюзиях и даже о телесных галлюцинациях, причем стойких, многомесячных. Взрослого с такими ощущениями и мыслями мы бы немедленно отправили в психиатрический стационар: телесные галлюцинации считаются у нас наиболее неблагоприятными, свидетельствующими о тяжелом течении психического заболевания. Но в подростковом возрасте они скорее норма, и причины их возникновения совершенно иные. Подростки, особенно девочки, но и мальчики тоже, подолгу рассматривают себя в зеркале, ищут подтверждения своим ощущениям, как правило, не находят, и к 18–19 годам это расстройство исчезает «как сон, как утренний туман». Но на протяжение нескольких пубертатных лет это расстройство ввергает многих из них в страдания и депрессии, часто глубокие.

К тому же подростку кажется, что он постоянно находится на виду, что за ним наблюдают, замечают все его недостатки, а потом обсуждают их, смеются над ними. Такая, скажем прямо, паранойяльность (нечто более сильное, чем просто сверхценная идея) подростковым психотерапевтам пока непонятна, причины и особенности этой проблемы пубертата исследуются, но это свойство характера, несомненно, существует, в первую очередь – у мальчиков, особенно – у высоких мальчиков, особенно – у высоких мальчиков с опережающим развитием кистей рук и стоп – до 44–45 размеров (пубертатная акромегалия). Они становятся очень чувствительными к любым замечаниям по поводу их внешности, исходят ли они от сверстников или от взрослых. Нередко какое-то вскользь брошенное замечание по поводу внешности или телосложения мальчика может надолго, на месяцы и годы, укорениться в убеждении, что его, такого некрасивого, никто и никогда не полюбит. Из-за этой неуверенности в себе мальчику бывает очень трудно показать свой интерес, свое внимание, свои чувства той, к которой он такие чувства испытывает. Такая «немая любовь» может длиться месяцами.

Конечно, в последние годы тинейджер может проявить и свой интерес, и свои чувства к девушке с помощью эсэмэсок, писем на электронную почту. Писать, когда эмоционально значимый для тебя адресат тебя не видит (а иногда только догадывается, кто автор сообщений), гораздо легче, в десятки раз легче, чем общаться лично. Именно появление электронных средств коммуникации привело к тому, что число постоянных любовных пар (встречающихся три и более месяцев) в 9–11-х классах за последние 10 лет увеличилось в три раза. Так что дело не только в акселерации развития, но и в развитии электронных средств коммуникации!

Польские подростковые психологи К. Имелински и Й. Мазур, посвятившие исследованиям любовной и интимной жизни старшеклассников всю свою научную деятельность, полагают, что две трети всех «состоявшихся» (то есть приведших к интимным отношениям) романов тинейджеров начинались с анонимных любовных эсэмэсок и анонимных же электронных писем мальчиков к понравившимся им сверстницам. Эти ученые убеждены, что именно интенсивный обмен эсэмэсками, письмами по электронной почте, общение по Скайпу приводит к тому, что период времени от первого свидания до начала интимной жизни у старшеклассников с 1990 года до наших лет сократился в три раза!

Боязнь того, что девушка его отвергнет, откажется с ним встречаться, или начнет встречаться, а через две-три встречи откажется из-за его некомпетентности в общении, в межличностных отношениях, нередко приводит старшеклассников к внешней циничности, «сальным» высказываниям, скабрезным выражениям, постоянному использованию в речи слов, связанных с сексом. Как только у мальчика складываются прочные любовные, а затем и интимные отношения с девушкой, напускной цинизм и мужской шовинизм исчезают бесследно. Впрочем, такая «психологическая защита» – с помощью внешнего цинизма, гипермаскулинности, а то и просто грубости – от собственного неумения общаться с женщинами, формировать с ними интимные отношения характерна и для огромного числа взрослых мужчин.

В 14–15 лет появляются первые эротические и сексуальные влечения, ощущения и переживания. Мальчиков-тинейджеров привлекают новые – абсолютно новые и первые! – ощущения от поцелуев, от прикосновений и ласк тела девушки, от прикосновения ее рук и губ к своему телу. На несколько месяцев, а то и на год это влечение, эти ощущения и переживания могут стать самыми главными интересами подростка, центром его жизни. И эти новые влечения, ощущения, переживания обладают собственной ценностью, они поначалу не связаны с любовью, с любимой девушкой. Объект влюбленности или любви может восприниматься платонически, а поцелуи, ласки, петтинг, а иногда и секс осуществляются с совсем другой девушкой. С последней имеют место либо дружеские, либо просто партнерские отношения. В таких случаях девушка-партнерша тоже одержима эротическими и сексуальными влечениями и страстями, но к любви совершенно не готова (по крайней мере, к этому мальчику). Ее вполне устраивает, что мальчик любит другую, часто это даже облегчает ее первые парасексуальные и собственно сексуальные опыты. Влюбленность и романтическая любовь оказываются отделенными от сексуального влечения и даже от самой сексуальной жизни. Часто такие тинейджеры, в 9–10-м классе освоившие вполне взрослую интимную жизнь – люблю жену, сексом занимаюсь с другой женщиной, на моей любви к жене эта связь никак не сказывается, – обнаруживают и повышенный интерес к всевозможной порнопродукции, прежде всего – к порнографическим сайтам в Сети.