Пастырская психиатрия
Пастырская психиатрия
Среди всех медицинских специальностей существует одна, которая вплотную может соприкасаться с пастырством. Название ее – психиатрия. Наверное, не будет преувеличением сказать, что многие священники за годы своего служения встречались у исповедного аналоя или во время иного душепопечительства с ситуациями, когда их духовное чадо обнаруживало некоторые эмоциональные, поведенческие или мыслительные расстройства.
Встречаются и случаи пастырского окормления психически больных. И, наконец, выделяется обширная группа пограничных (на гране здоровья и болезни) психоневрологических нарушений, распространенность которых достаточно велика.
Раньше учащиеся духовных школ знакомились с пастырской психиатрией. В настоящее время предмет этот вновь вводится в учебные программы некоторых духовных школ.
Пастырская психиатрия стремится проникнуть в те сферы душевной жизни, которые не квалифицируются как грех, но «соседствуют» с ним или «подталкивают» болеющего к последнему. Например, тревога (если это симптом) не является грехом, однако может привести к тяжким последствиям ее обладателя. В результате психической болезни душа человека как бы покрывается «дымкой тумана», который нужно рассеять. Такая душа, как правильно заметил один священник, теряет путь к Господу.
Воля человека ослабляется. Пастырские наставления оказываются преждевременными, потому что не могут быть восприняты страждущим адекватно. Лечить такие хвори исключительно аскетическими средствами не всегда оправдано. Здесь будет уместна помощь психиатра. Хорошо, если на приходе окажется православный врач. В таком случае священник может воспользоваться его помощью. Знания по психиатрии самому батюшке тоже сгодятся. Психиатрия в этих ситуациях не противостоит пастырству, но стремится обогатить его некоторыми сведениями. Задача священника – настроить окормляемого на терпение и смирение, помолиться за него. Задача врача – уповая на помощь Божию, лечить душевные расстройства методами современной медицины.
Психиатр-психотерапевт, воздействуя на волю человека, его разум и эмоции, помогает преодолеть болезнь или ее последствия. Он пытается устранить патологические симптомы и синдромы со стороны центральной нервной системы, такие как депрессия, тревога, астения и др., которые возникли не в виду вражеского искушения, но по причинам биологическим и наследственным. По своем выздоровлении (когда это бывает возможно) человек вновь возвращается в обычное состояние. Он может трезво смотреть на окружающую жизнь и на себя, посещать храм Божий, молиться, работать на благо семьи и общества.
По мере выздоровления больного, «удельный вес» психиатрической помощи будет ослабевать, а духовной – напротив, возрастать. Безусловно, вышеописанное лишь эскизно изображает такую сложную область знаний как пастырская психиатрия.
Священнику в деле духовного окормления психически больных прихожан следует помнить, что у верующего человека болезнь тесно переплетается с его религиозностью. Хотя душа и недугует, но она и верует, и стремится к Создателю. Психические нарушения в этих случаях имеют ряд особенностей. Так, например, во время депрессии у больных часто отмечаются следующие признаки: упорные мысли о богооставленности, отчаяние во спасении, глубокое уныние. Если такое настроение держится более полумесяца и не проходит после молитвы и св. Таинств, то это дает основание предполагать наличие психической болезни, и в этих ситуациях помощь психиатра очень уместна. Приведу еще пример. В психиатрии есть диагноз, который именуется «религиозная паранойя». Выставляется он на основании данных, свидетельствующих о специфических расстройствах мышления. Проявления религиозной паранойи разнообразны. В одних случаях это, к примеру, выглядит как отказ от социальных обязанностей. В других – пренебрежение гигиеной, принятие без благословения непомерных подвигов поста, молитвы и др. Эти состояния отличаются от прелести или духовного заблуждения и неопытности и по ряду других проявлений, ставящих их в одну группу с иными душевными недугами.
Священнику важно разбираться, где грех, а где болезнь. От этого будут зависеть многие особенности душепопечения.
К сожалению, у некоторых священнослужителей сложилось мнение о нецелесообразности психиатрической помощи как таковой. Душевные болезни ими воспринимаются либо как результат воздействия злого духа, либо – как следствие греховного повреждения души. И только.
Опыт показывает, что такого рода пастырские умозаключения не улучшают психическое состояние болящих пасомых. Порой приходится видеть, как некоторые из них мучаются, страдают от болезни, но за версту обходят кабинет психиатра, даже православного.
Понимаю, что отношение к психиатрии особенное. Вспоминаются недавние времена, когда правители государства пытались использовать психиатрию как политический инструмент для подавления инакомыслия. Это было, тут уж ничего не скажешь. Скажу лишь следующее. Два факта, на мой взгляд, бесспорны.
Первый – наличие душевных (психических) заболеваний.
Второй – большинство моих коллег пытаются достойно выполнять свои профессиональные обязанности.
Кстати сказать, что закон о психиатрии в настоящее время гарантирует религиозные свободы психически больных. Да и сами психиатры меняются. Сегодня среди них становится все больше верующих людей.
Как-то на прием пришла психически больная женщина, которая долгое время не могла принять решение – обращаться ей к психиатру или нет. Это обстоятельство и побудило ее написать письмо старцу-архимандриту Кириллу (Павлову).
Батюшка, со слов женщины, ответил ей так: «Обратиться к психиатру можно, но надо и помолиться, чтобы Господь, если есть на то святая Его воля, через врача исцелил Ваше заболевание».
Мне известно, что и другие опытные духовники благословляли лечение у психиатра.
В завершение этой главы, в качестве иллюстрации к сказанному о пастырской психиатрии, приведу пример из книги Д. Е. Мелехова «Психиатрия и проблема духовной жизни». Автор в одной из глав описывает болезнь Достоевского и опыт его духовного пути. «Очень поучительным для священника примером врожденной наследственной эпилепсии является болезнь Ф. М. Достоевского: гениальный писатель страдал с 15 лет эпилепсией. Это была относительно благоприятная по течению форма смешанной эпилепсии с редкими припадками и эквивалентами, благодаря чему он до конца жизни сохранил творческие способности, хотя и страдал значительными дефектами памяти. Заболевание дало обострение в студенческие годы, а затем в период суда, смертельного приговора, лет каторги и солдатской службы.
Грубой ошибкой являются наивные попытки объяснить болезнью, выводить из болезни мировоззрение и творчество писателей или общественных деятелей. Ф. М. Достоевский был гениальным писателем «не благодаря, а вопреки» болезни. Будучи писателем автобиографическим, он в своем творчестве показал, в частности, и все многообразие и противоречивость проявлений и переживаний неуравновешенных типов человеческой личности.
В то же время, как верующий человек, вера которого прошла «сквозь все горнила сомнений», он в ряде своих героев отразил и свои попытки осмыслить свою болезнь и опыт борьбы с болезнью… Князь Мышкин и Рогожин в «Идиоте»; ясность, смирение и вера старца Зосимы и бунт Ивана Карамазова; ясность и чистота Алеши Карамазова и глубокое моральное уродство («инфернальность») Федора Карамазова и Смердякова; безудержная власть влечений и аффектов у Димитрия, сменяющаяся глубоким покаянием, жаждой избавления путем страданий и т. д… Он сознавал себя пленником своей судьбы и болезни и вел с ней борьбу. Двойственность, двойничество – судьба не только его героев, многие из которых гибнут в борьбе со своими двойниками. Двойничество он сознавал и в себе и к концу жизни подводил итоги своего опыта борьбы с ним…
Но Достоевский до конца своих дней сохранил творческие силы, критическое отношение к болезни, к своему характеру и живое сочувствие к людям. Двойничество было трагедией больного гения и его героев. Но он сохранил, как писал о нем Страхов, «глубокий душевный центр, определяющий все содержание ума и творчества», из которого исходила энергия, оживляющая и преобразующая всю деятельность…
На этом примере можно кратко суммировать отношение самого верующего больного к проявлениям болезни и наметить основные линии поведения священника-душепопечителя с больными эпилепсией. Можно выделить две основные обязанности священника в отношении больных: 1) побудить больного к врачебному обследованию и, в случае необходимости, к систематическому лечению и 2) помочь больному в борьбе с болезнью, в критическом осознании и преодолении своих аномалий характера и поведения. Врач-психиатр может лечить больного в периоды острых психозов, помочь сделать приступы болезни и припадки более редкими и, по возможности, предупредить их рецидивы. Роль духовника особенно важна для этих больных в периоды между припадками, когда они осознают мучительные противоречия полярных состояний подъема и упадка, озарения и дикого гнева, просветления и помрачения сознания, полярных состояний благостного доброжелательства к миру и людям, и мрачного озлобления, раздражения, подозрительности и морализующих поучений…
Поведение священника определяется общей задачей пастырства помочь человеку найти глубину покаяния, восстановить правильное духовное ощущение жизни в душе человека, правильное отношение к своему греху и к своему бессмертному человеческому достоинству, которое подвергается таким драматическим испытаниям у больных, когда двойничество выражено максимально».
Профессор Д. Е. Мелехов указывает в своих работах (в помощь священнику), что поводом для обращения к медицинской компетенции могут явиться следующие психопатологические состояния:
1. Припадки истерические, эпилептические и смешанные.
2. Нарастающее падение работоспособности, утомляемость, прогрессирующее снижение памяти и интеллектуальных способностей.
3. Резкое и прогрессирующее изменение основных черт характера, немотивированное и независимое от внешних условий развитие возбудимости, холодности, злобности, жестокости, тревожности, эмоциональной неустойчивости.
4. Повторяющиеся обманы зрения, слуха, обоняния, тактильные обманы, патологические ощущения в коже, ощущения воздействия электротоком и т. д.
5. Глубокие и стойкие или часто рецидивирующие состояния депрессии, тоски с безнадежностью, унынием, в особенности с мыслями о самоубийстве, или состояния беспричинной веселости с беспорядочно повышенной активностью, неконтролируемым наплывом мыслей и переоценкой своих возможностей.
6. Неуправляемые насильственные, навязчивые мысли, наплывы беспорядочных мыслей, непроизвольные остановки и обрывы в ходе логического процесса, ощущения искусственных, «сделанных», внушенных мыслей, возникающих под воздействием электротока, гипноза, радиоволн или бесоодержимости.
7. Яркие и повторяющиеся состояния «озарения», «прозрения», видения, голоса, не вытекающие из прежнего опыта и чуждые общей структуре личности.
8. Непреодолимая власть грубых биологических влечений, «хульных» мыслей, чуждых для основного ядра личности, упорное чувство богооставленности с унынием, отчаянием и с мыслями о самоубийстве.
9. Крайняя гордость, уверенность в правильности своих ошибочных суждений, вопреки очевидной реальности и объективному мнению окружающих (бредовые идеи ревности, изобретательства, реформаторства в гражданской и церковной жизни). Или, наоборот, комплекс приниженности, самоуничижения, как проявление тайной гордости и эгоцентризма.