Сцена 37 Тотальный успех

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Сцена 37

Тотальный успех

Старик вытянул вперед свою шишковатую и морщинистую руку. Его жесткие пальцы дотронулись до руки женщины, сидевшей рядом с ним около их дома. Она повернула лицо, слепо глядя на него опаловыми глазами, и улыбнулась. Все, наконец, собрались, некоторым гостям пришлось проделать путь в несколько дней, чтобы оказаться здесь. В первый раз за долгие десятилетия вокруг пожилой пары собралась вся семья, продукт их долгой совместной жизни. Если считать их самих, на празднике присутствовало пять поколений. Их старшему сыну было уже под семьдесят, их самому маленькому прапраправнуку – только две недели от роду.

Старик посмотрел на лицо своей партнерши, его зрение оставалось острым, ее же глаза уже почти ничего не видели. Старик видел лицо, покрытое глубокими морщинами, слепота обернулась для нее страшной трагедией, рот слабо улыбался, показывая сохранившийся зуб – она так гордилась своим последним зубом. Но на мгновение он увидел напряженное, идеальное тело, гладкое, красивое лицо, ясные темные озорные глаза, чувственный рот и здоровые зубы – все, что возбудило в нем чувства. Это было больше семидесяти лет назад. Он помнил, как будто это было вчера, как бегал за ней по лесу, как на кровати из пахучих листьев познал ее в первый раз. Она была превосходной партнершей, матерью и бабушкой, отличной компаньонкой на протяжении всей жизни. Он мог припомнить только один период – у нее наступила менопауза, – когда их отношения были напряженными, но это длилось всего какие-то пять лет.

У него было много возможностей для измены, и временами вокруг появлялись соблазны, но он всегда находил силы сопротивляться, поскольку очень боялся подхватить заболевание и потерять свою принцессу. Последний шанс подвернулся, когда ему было за пятьдесят: 20-летняя девушка, любящая пофлиртовать, была так впечатлена его статусом и хорошо сохранившимся телом, что предложила провести с ней ночь. Но он отказал ей. Это было одно из самых удачных решений за всю его долгую жизнь, поскольку через пять лет та девушка умерла. Она погибла от болезни, передающейся половым путем, которая стала бичом ее общества и которой она, вероятно, уже болела к тому моменту, когда сделала ему предложение. Что бы делала его партнерша и семья последние двадцать пять лет, если бы он умер, если бы его не было рядом, когда нужно было решать различные вопросы и давать советы, основываясь на собственном огромном опыте?

На следующую ночь после этого последнего шанса изменить они с партнершей в последний раз занимались сексом. С тех пор решили, что не стоит заставлять стареющие тела идти на такие усилия, – они все равно были так близки, что ближе уже не бывает, и неважно, был ли у них секс или нет. Теперь, находясь под влиянием эмоций, он сказал партнерше, что она выглядит потрясающе.

И снова старая женщина улыбнулась, показав один зуб. Боль внутри живота, ставшая ее постоянной спутницей, временно исчезла, и вместо нее осталась только радость от того, что семья собралась вокруг. Она сжала руку партнера. Десять лет прошло с тех пор, как она ослепла. Теперь ее не волновало то, как он выглядит в реальности, насколько он постарел. Все чаще и чаще она представляла себе не постаревшего мужчину, которого видела слепнущими глазами, а мускулистого юного атлета, с которым познакомилась много лет назад. Она все еще помнила, к тому же более точно и детально, чем он сам, тот первый раз, когда подарила ему себя после их совместного плавания голышом на озере.

Это было за несколько лет до того, как она забеременела их первым ребенком, после чего дела пошли на лад. У нее действительно никогда не возникало соблазна изменять партнеру. Его статус и богатство росли и преумножались, и ее самым большим страхом было потерять своего спутника. В жизни случались долгие периоды, когда он раздражал ее и казался заносчивым, но он всегда был добр, весел и внимателен. Семья росла, но ни разу ей не хотелось завести лучшего партнера или кормильца. Она еще раз попросила его перечислить, кого он видит, – например, там ли все ее дети?

Он оглядел огромную группу людей, собравшуюся на лужайке возле дома. Не только семья, но вся деревня собралась на празднование, которое будет длиться весь день. Дети бегали и играли в догонялки, смеясь, некоторые спорили или плакали. Взрослые собрались маленькими группами, кто-то сидел на земле, другие стояли. Почти все выпивали, поглощали легкие закуски, готовясь к основному застолью. Повсюду велись разговоры, звучал смех и периодически раздавались крики, когда люди вдруг снова начинали вспоминать друзей или врагов семьи.

Одного за другим, старик увидел всех своих пятерых детей. Он называл их по имени, и она кивала. Все собрались здесь. У них было восемь детей, но двое умерли в раннем детстве, а третий, уже успев завести семью, умер несколько лет назад, ему было за пятьдесят. Теперь она попросила перечислить внуков. Он помнил, что их у него двадцать три, но не помнил всех по именам. Он нашел глазами двенадцать человек, которых знал лучше всего, всем уже было в районе сорока, а затем партнерша назвала ему имена младших внуков, некоторые из них были детьми или подростками. Она помнила все имена в точности, но это вряд ли могло помочь ему, потому что он даже не помнил, как некоторые из них выглядят. Впрочем, когда она называла ему чье-то имя, он говорил, что все здесь.

Когда они перебрали внуков, старая женщина была удовлетворена. Двадцать три живущих на свете внука. На три больше, чем у ее подруги и соперницы, с которой они дружили всю жизнь, – после сложной и яркой, сексуально активной жизни она умерла, это случилось десять лет назад. Теперь старая женщина скучала по приятельнице. Им повезло. Многие из их поколения умерли молодыми от болезней или несчастных случаев, многие оказывались бесплодными, их дети умирали, так и не дожив до взрослого возраста. Они с подругой на пару увеличили в разы население деревни.

Старик сказал, что надеется, она не попросит перечислить праправнуков. Она покачала головой и засмеялась. Он видел старшую, которой было под тридцать, с новорожденным прапраправнуком. Вчера вечером, сказала женщина, они с дочерью подсчитали, что праправнуков всего пятьдесят два, и четверо должны скоро родиться, а прапраправнуков уже шестнадцать. Старик расслабился, теперь его освободили от обязанности считать детей.

– Ты только посмотри, что мы натворили, – довольно заметил он, не в первый раз забывая о ее слепоте. Она снова сжала его руку, затем отпустила, прислушиваясь к шуму и разговорам вокруг.

Внезапно возникла суматоха. Стайка голеньких детей пронеслась по полянке, и группа молодых мужчин с обнаженными торсами появилась из леса. На плечах они несли первого из трех огромных животных, привязанных к деревянных вертелам. Еда для пира была добыта.

В ходе повествования в каждой сцене мы отмечали инциденты, связанные с неверностью, наблюдали ситуации, в которых персонажи пытались добиться большего репродуктивного успеха, нежели их современники. Конечная сцена показывает нам, что с правильным человеком и в правильной ситуации лучшим способом достижения наибольшего репродуктивного успеха порой оказываются моногамные отношения.

Данная сцена также напоминает нам, что долгосрочные отношения, включая моногамные, характерны для человека, по нашим подсчетам, в течение примерно трех миллионов лет. Наши предки, собиратели и охотники (Сцена 16), от саванн Африки до лесов Южной Америки и Юго-Восточной Азии, от аборигенов пустынь Австралии до эскимосов, живущих в срединных землях Канады, почти всегда формировали долгосрочные отношения, в большинстве случаев моногамные. В отличие от тех отношений, которые мы описали в Сцене 37, они необязательно должны были длиться всю жизнь. Часто у человека случается два или даже три удачных романа. Но каждые из подобных отношений моногамны (если не брать в расчет периодические измены), подразумевают тесные личностные связи и длятся несколько лет, что очень похоже на то, что происходит в современных индустриальных обществах.

Только около 15 000 лет назад, когда человек стал зависим от земледелия, в некоторых обществах появилась полигамия. Женщины собирались вокруг самых богатых мужчин – тех, которым принадлежали большие районы культивированных земель и наибольшее количество скота. Однако даже полигамные отношения являются долгосрочными и подразумевают тесную связь мужчины с каждой из его женщин. Ожидается, что женщины будут верны этому мужчине и что мужчина будет верен своим женщинам.

До самого начала процессов урбанизации и индустриализации в последние несколько столетий в обществе не было всеобщего возвращения к моногамии, или серийной моногамии. Даже сейчас женщины по-прежнему собираются вокруг мужчин, имеющих внушительное состояние и статус (Сцена 18).

Женщина в Сцене 37 приняла правильное решение, решив не изменять. Если, как кажется, ее партнер был лучшим из возможных кормильцев и лучшим отцом для ее детей с точки зрения генетики, она ничего бы не выиграла с точки зрения репродуктивности от неверности (Сцена 18), но ей было что терять (Сцены 9 и 11). Однако она преуспела немногим больше, чем ее подруга, сексуальная жизнь которой была весьма насыщенной. Вероятно, эта близкая подруга не имела преимущества в виде такого хорошего партнера. Если бы выбрала верность, она, видимо, добилась бы меньшего успеха – опять же, репродуктивного, – чем добилась в реальности. Успехом эти женщины более обязаны своей способности привлекать хорошего партнера, а не стратегии верности или неверности. Каждая в данных обстоятельствах воплотила в жизнь лучшую стратегию.

Мужчина из последней сцены также принял наилучшее решение, когда избежал неверности. Он многое бы мог выиграть от неверности (Сцена 13), но также он многим рисковал (Сцены 9 и 11). В частности, в его обществе существовала реальная угроза подхватить опасное для жизни заболевание, к тому же он боялся потерять «свою принцессу». Она была фертильна, верна и оказалась хорошей матерью и бабушкой. Любая выгода, приобретенная путем неверности, могла бы не перевесить издержек.

Хотя большинство людей не следует стратегии чистой моногамии на протяжении всей жизни, многие (с некоторыми исключениями – Сцены 19 и 30) добиваются наибольшего репродуктивного успеха, состоя в долгосрочных отношениях. Затем, до тех пор, пока отдельно взятый человек верно оценивает момент и ситуацию, измены, изнасилование, групповой секс, проституция, обмен партнерами и прочие стратегии могут повысить вероятность оказаться немножко более успешными репродуктивно, нежели просто состоя в обычных отношениях. Но все они подразумевают риски при плохом исполнении или в случае, если человек недостаточно развит физически, чтобы претворить все это в жизнь.

Возможно, пара в последней сцене, в частности мужчина, мог бы достичь большего репродуктивного успеха посредством неверности и спермовойны – но при данных обстоятельствах он не пошел на это. Репродуктивная стратегия верности и моногамии для данной пары оказалась тотальным успехом.

Хотя пара в Сцене 37 состояла в моногамных отношениях и соблюдала верность, все же и их коснулась тень спермовойны. Неважно, что ни один из них фактически не принимал участия в спермовойне. Их тела всю жизнь были готовы к войне, которой так и не случилось.

Тело каждого человека – без исключений – также всегда начеку. На протяжении всей репродуктивной жизни тело человека постоянно взвешивает вероятность войны и делает необходимые приготовления. Когда вероятность войны низка, некоторые приготовления производятся, но они минимальны (Сцены 12 и 22). Время от времени, однако, абсолютно каждое тело ведет себя таким образом, как будто ожидает начала спермовойны, – и когда такое происходит, такое ожидание является хорошей почвой для приготовлений к ней (Сцены 13 и 26). Но чаще это просто фантазия, и в приготовлениях нет необходимости – война не начинается. Но даже среди нашего поколения большинство мужчин по крайней мере раз в жизни в своих фантазиях отправляет сперматозоиды на войну – и, по крайней мере раз в жизни, большинство женщин поступают так же, развязывая спермовойну. Когда разворачивается война, тело каждого человека старается подготовиться наилучшим образом, если есть шанс, что война принесет ему репродуктивные преимущества.

Немногие задумываются о спермовойнах и их последствиях до того, как прочитают эту книгу. И все же, если бы такого феномена не существовало, человеческая сексуальность не была бы столь многогранна. Если бы не она, у мужчин были бы крошечные гениталии, которые производят малое количество спермы. Женщины не испытывали бы оргазмов, не было бы движений во время полового акта, люди не имели бы фантазий, не видели бы сексуальных снов, не мастурбировали бы, и все мы хотели бы заниматься сексом только порядка дюжины раз за всю свою жизнь – в тех редких случаях, когда зачатие было бы возможным и желанным. Секс и общество, искусство и литература – да фактически вся человеческая культура – были бы совершенно другими.

Тысячи лет спермовойн влияли на нас. Теперь же, совершив социальный и научный прорыв, мы можем изменить их облик. Общественное развитие привело к тому, что появились агентства по поддержке детей, поскольку государства пытаются переложить финансовую ответственность за детей, рождающихся у одиноких женщин, с общества на отсутствующих отцов. Что интересно, в этих попытках избежать или отсрочить подобную ответственность мужчины повсюду ответили развязыванием спермовойны, выражая таким образом сомнения в собственном отцовстве данного ребенка. В прошлом судебные споры о том, является ли мужчина отцом данного ребенка, оставались неразрешенными. Однако генетическая экспертиза подарила нам относительно убедительный метод проверки таких заявлений (Сцены 16 и 30).

Интересно наблюдать за тем, как мир, в котором появились агентства по поддержке детей и тесты на отцовство, может повлиять на сексуальные стратегии и на роль спермовойн.

Ответная реакция будет двоякой. Во-первых, мужчинам будет труднее заниматься сексом безнаказанно (Сцены 13 и 29). Нелегко будет отрицать свое отцовство и избежать ответственности за воспитание и обеспечение ребенка. Во-вторых, женщинам будет гораздо труднее обманывать мужчин и заставлять их растить чужих детей (Сцены 6, 8, 13, 16–18, 26, 31, 33 и 35). Нетрудно предугадать будущее, в котором станет нормальным, что мужчины оплачивают (или даже будут обязаны проходить!) тест на отцовство при рождении каждого ребенка, после чего вынуждены содержать этого ребенка по закону.

Хотя две древние поведенческие стратегии придут в упадок, альтернативные стратегии, которые сейчас встречаются очень редко, станут более успешными. Например, женщины будут более свободны в своем выборе и смогут иметь детей от нескольких мужчин. Кроме того, что они выиграют от этого с точки зрения генетики, они также смогут получать долгосрочную финансовую поддержку от нескольких мужчин (Сцена 18). Заводя детей от нескольких мужчин, женщины по-прежнему смогут развязывать спермовойны, чтобы их потомки-мужчины были конкурентоспособны в плане репродуктивности (Сцена 21). Но больше женщины не будут рисковать своим партнером, оказывающим им поддержку, в результате такой стратегии. Конечно, станет проблематичнее, если не совсем невозможно, скрывать свои действия от партнера, но в то же время у них не будет в этом необходимости. Фактически у них не будет необходимости иметь партнера в принципе. И даже если у них появится партнер, его уход не станет такой большой трагедией, как это было в прошлом. В свою очередь, мужчины могут использовать эту потенциально растущую независимость женщин в свою пользу. Им больше не надо бояться, что их обманом заставят растить чужого ребенка, – если они примут этого ребенка, то примут осознанно, рассудив, что больше выиграют от этого, нежели потеряют (Сцена 15). Они даже могут рассчитать дополнительный доход, который будет получать партнерша, имея детей от других мужчин, и это может помочь им вырастить собственных детей более успешно.

Хотя подобное поведение мужчин и женщин может привести к тому, что долгосрочные отношения станут все большей редкостью – и определенно будут другими по своей природе – вероятно, они не исчезнут совсем. Мужчины так же будут пытаться охранять партнерш, избегая спермовойны (Сцена 9), а женщины – по-прежнему пытаться найти партнера, который поможет им справиться с прочими, не касающимися финансов аспектами воспитания детей (Сцена 18). Но финансовые приготовления и способность определить отцовство могут в значительной степени сократить такие отношения по времени: они будут длиться до тех пор, пока не выполнят две свои основные функции. Репродуктивная жизнь и мужчин, и женщин сведется к построению успешных взаимоотношений, которые будут длиться столько, сколько необходимо для того, чтобы произвести на свет одного или двоих детей.

Среди мужчин репродуктивного успеха, скорее всего, добьются те, кто будет обладать здоровьем и статусом, даже в большей степени, чем сейчас (Сцена 18), – вследствие работы подсознательного. Это объясняется тем, что и для получения алиментов мы обращаемся к законодателям! Только богатые мужчины будут способны иметь детей с несколькими женщинами, и, следовательно, только такие мужчины станут мишенями для многих женщин. Мужчины победнее, получив лишний шанс осеменить женщину, окажутся под давлением, в итоге будут скрываться еще тщательнее, чем сейчас.

Некоторые вещи, конечно, останутся неизменными. Ничто – ни ранняя кастрация, ни хирургия головного мозга, ни гормональные имплантанты – не отменит подсознательную потребность людей иметь так много внуков, как только возможно. Ничто не отменит подсознательную потребность мужчины иметь столько детей и со столькими женщинами, сколько позволят его гены и обстоятельства. И так же ничто не остановит женщину от подсознательных попыток заполучить лучшие гены и обеспечить наилучшую поддержку своим детям, какую только обстоятельства и ее собственные гены позволят.

Вынужденная политика «одна семья – один ребенок» в Китае четко показала, как основные репродуктивные стратегии приспосабливаются к социальным переменам. Такое законодательство успешно снизило и без того низкую рождаемость (1,6 ребенка на каждую женщину). Но также оно изменило и соотношение полов (посредством выборочных абортов и детоубийств – Сцена 16) до 1,6 мальчика на каждую девочку. Почему? В сущности, такое принуждение влияет в большей степени на женский репродуктивный успех, нежели на мужской. Успешный мужчина (такой, как те, которые придумали и навязали гражданам эти законы?) по-прежнему может иметь много детей, если сумеет тайком осеменить многих женщин и выиграть спермовойну. Напротив, единственный способ, с помощью которого женщина может обеспечить себе большее количество внуков, чем ее современницы, – родить успешного сына. Мужчина тоже, конечно, выигрывает с точки зрения репродуктивности, становясь отцом успешного сына. Каковы бы ни были разумные причины для того, чтобы желать рождения сыновей, люди дошли до того, что готовы убить дочерей, как в современном Китае. Биологическая реакция в точности показывает, чего они ждут, пытаясь увеличить свои шансы на репродуктивный успех.

Все сексуальные стратегии, описанные в этой книге, приспособятся к любой новой среде. Как бы ни влияли в будущем на общество социальные и научные изобретения, спермовойны и соответствующее поведение, похоже, останутся неизменными спутниками людей, а также будут основной силой, формирующей человеческую сексуальность в последующих поколениях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.