Глава IV Почему царство Дария, завоеванное Александром, не восстало против наследников Александра после его смерти

Глава IV

Почему царство Дария, завоеванное Александром, не восстало против наследников Александра после его смерти

Если обдумать, как трудно удержать вновь приобретенное государство, можно было бы удивиться тому, что случилось после смерти Александра Великого, ставшего в несколько лет властелином Азии и скончавшегося почти сейчас же после ее завоевания; казалось естественным, что все это государство восстанет; тем не менее преемники Александра удержались там, не встретив при этом иных трудностей, кроме тех, которые из-за собственного их властолюбия создались в их же среде. Я отвечу, что все княжества, память о которых сохранилась, управлялись двояко: или одним Князем, и тогда все остальные только рабы, которые помогают ему управлять государством, как слуги, единственно по его милости и порученью, или Князем и баронами, получающими это достоинство не по милости господина, а по древности рода. У таких баронов есть собственные владения и подданные, которые признают их своими господами и питают к ним естественную привязанность. В государствах, управляемых Князем и слугами, власть князя больше, так как люди во всей стране никого, кроме него, над собой не признают, и если повинуются кому-нибудь еще, то только как слуге Князя, или чиновнику, не чувствуя к нему никакого особого расположения. В наше время примерами этих двух образов правления являются турецкий султан и король Франции. Вся монархия турецкого султана управляется одним владыкой, остальные его рабы; разделив свое царство на санджаки, он посылает туда различных правителей, меняет и смещает их, как ему угодно. Наоборот, король Франции окружен многочисленной родовой знатью, признанной и любимой своими подданными, у нее есть особые права, и король без опасности для себя отнять их не может. Поэтому кто изучит то и другое государство, найдет, что очень трудно покорить царство турецкого султана, но раз оно побеждено, то удерживать его совсем легко. Причины трудности завоевания турецкого царства состоят в том, что нападающий не может быть ни призван высокопоставленными в этом царстве людьми, ни рассчитывать облегчить себе дело бунтом приближенных султана. Выше уже было сказано, почему это так. Раз все рабы и обязаны ему, то подкупить их труднее, а если бы это даже и удалось, толку можно ожидать мало, потому что по указанным причинам такие люди не могут увлечь за собой народ. Значит, нападающему на султана надо приготовиться встретить единую силу, и ему следует больше надеяться на собственные средства, чем на смуты у противника. Но когда тот уже побежден, разбит в бою и не может вновь собрать войска, то опасаться можно разве только рода прежнего властителя; когда он будет уничтожен, некого больше бояться, так как народ другим не доверяет. Если до своего торжества победитель не мог надеяться на подданных султана, то после победы ему совершенно не приходится их страшиться. Обратное происходит в государствах, управляемых как Франция, потому что ты легко можешь туда вступить, заручившись помощью кого-нибудь из баронов королевства; ведь среди них всегда найдутся люди недовольные и охотники до перемен. Они по причинам, уже указанным, могут открыть тебе дорогу в эту страну и облегчить победу; но если ты потом захочешь ее закрепить, то пойдут нескончаемые затруднения как с теми, кто тебе помогал, так и с теми, кого ты обидел. Недостаточно будет тебе истребить род Князя: ведь уцелеет та родовая знать, которая будет во главе новых переворотов, и, не имея возможности ни удовлетворить ее, ни уничтожить, ты потеряешь это государство, как только представится случай. Теперь, если вы посмотрите, какова была природа правления в государстве Дария[83], то найдете, что оно похоже на царство турецкого султана; поэтому Александру необходимо было прежде всего ударить по всем его силам, окончательно вывести их из строя; но после победы и гибели Дария это государство по причинам, уже рассмотренным выше, спокойно осталось под властью Александра. И преемники его, будь они только в согласии, могли бы наслаждаться властью совершенно беззаботно. В царстве этом не бывало никаких волнений, кроме тех, которые они возбуждали сами. Но государствами, устроенными как Франция, невозможно владеть с такой же беспечностью. Потому и поднимались частые восстания против римлян в Испании, Галлии и Греции, что в этих странах много княжеств, и пока память о них сохранялась, римляне никогда не были уверены в крепости своего господства; лишь когда воспоминание о них исчезло и установились могущество и прочность римского владычества, только тогда римляне стали безусловными властителями этих земель. А позднее, когда римляне воевали друг с другом, каждая сторона могла уже опираться на эти провинции, смотря по тому, где она приобрела влияние; в провинциях же, вследствие исчезновения рода исконного господина, не признавали никого, кроме римлян. Вдумайтесь теперь в эти обстоятельства, и никто не станет удивляться ни той легкости, с которой Александр удерживал власть в Азии, ни тому, как трудно было иным, например Пирру и многим другим, сохранять приобретенное[84]. Произошло это не от большей или меньшей мощи победителя, а от разницы условий в подвластных государствах.