Уберегись сосца дьявола

Уберегись сосца дьявола

«Болезнь», приводившая разочарованных женщин в кабинеты врачей с вибраторами столетие назад, в средневековой Европе могла привести в куда менее приятное место. Историк Рэй Тэннэхил объясняет: «Молот Ведьм» (1486), первое большое руководство по инквизиции ведьм, не хуже современного психоаналитика признавало, что [определённого рода] женщина может без труда поверить, что она совокуплялась с самим дьяволом, огромным, чёрным, страшным существом с огромным членом и с семенем, холодным, как ледяная вода»³⁵³. Но эрото-фобские власти боролись не только с сексуальными фантазиями. Если охотник за ведьмами 1600-х обнаруживал женщину или девочку с непомерно крупным клитором, то присутствия этого «сосца дьявола» было достаточно, чтобы осудить её на смерть³⁵⁴.

Средневековую Европу регулярно поражали эпидемии инкубов и суккубов, демонов мужского и женского пола, которые якобы вторгались в сновидения, постели и тела живых людей. Фома Аквинский и другие верили, что эти демоны во время своих ночных визитов оплодотворяли женщин. Сначала злой дух действует как суккуб (демон-женщина, которая занимается сексом со спящим мужчиной, чтобы добыть его семя), а затем впрыскивает семя в ничего не подозревающую женщину в форме инкуба (демон-мужчина, насилующий спящих женщин). Женщина, заподозренная в том, что оплодотворена злыми духами, порхающими вокруг, словно рой мотыльков, вполне могла быть выдана властям как ведьма, со всеми вытекающими последствиями. Любые объяснения женщины о действительном происхождении её беременности благополучно умирали вместе с ней, не создавая дальнейших проблем её подлинным виновникам.

Хотя сегодня «Госпожа Бовари» считается одним из самых прекрасных романов в истории литературы, в 1856 году, когда книга была опубликована впервые, её провозгласили аморальной. Общественные обвинители Парижа были возмущены тем, что Гюстав Флобер изобразил упрямую деревенскую девушку, которая, не таясь посягала на тогдашние правила приличия – заводила любовников. Обвинителям казалось, что героиня понесла недостаточное наказание. Флобер оправдывался, что в этом смысле книга «в высшей степени моральна». Ведь Эмма Бовари умерла, наложив на себя руки, в страдании, нищете, позоре и отчаянии. Разве недостаточно? Иными словами, суть спора была в том, достаточно ли сильно страдала героиня, а не в том, заслуживала ли она наказания вообще, или, может, у неё было право на удовлетворение своих сексуальных потребностей.

Но даже Флобер и его гонители-женоненавистники не могли бы придумать такого наказания, которому как утверждается, подвергаются нескромные женщины в племени цотциль-майя из Центральной Америки. Сара Блаффер Хорди рассказывает, что женщин, которые ведут себя плохо, забирает «х’ик’аль, сверхсексуальный демон с пенисом в несколько футов». Он «относит их в пещеру, где и насилует». Маленьких девочек пугают, что женщина, забеременевшая от х’ик’аля, «раздувается и начинает рожать каждую ночь, пока не умрёт»³⁵⁵.

Эта очевидная необходимость наказать женское сексуальное желание как нечто дьявольское, опасное и патологическое, не ограничивается средневековьем или глухими деревнями Южной Америки. По последним оценкам Всемирной организации здравоохранения, примерно 137 миллионов девочек ежегодно подвергаются той или иной форме хирургических манипуляций с гениталиями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.