Введение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Введение

Есть лишь одна честь — честь оказать помощь, есть лишь одна сила — сила прийти на помощь.

Р. У. Эмерсон

Каким бы эгоистичным ни казался человек, в его природе явно заложены определенные законы, заставляющие его интересоваться судьбой других и считать их счастье необходимым для себя, хотя он сам от этого ничего не получает, за исключением удовольствия видеть это счастье.

Адам Смит. Теория моральных чувств, 1759

Польский исследователь Ян Рейковский выделил шесть уровней социально значимого поведения:

1. Альтруистическое поведение предполагает безраздельную самоотдачу, отказ от собственных интересов в пользу других людей.

2. Помогающее поведение означает учет потребностей и проблем другого человека и содействие их успешному разрешению, причем сложности других могут несколько оттеснить собственные интересы субъекта.

3. Кооперативное поведение сочетает в себе соблюдение собственных и чужих интересов к взаимной пользе.

4. Ипсоцентрическое поведение имеет целью самосохранение, при этом оставаясь безразличным к социальному окружению — не принося пользы, но и без ущерба для других. Ипсоцентрическому поведению, как правило, сопутствует социальная и эмоциональная изоляция, и в качестве жизненной стратегии оно встречается редко.

5. Эгоистическое поведение, как это следует из названия, отмечается в тех случаях, когда человек стремится соблюдать преимущественно свои интересы, отвергая или ущемляя интересы других.

6. Эксплуатирующее поведение наблюдается в тех случаях, когда субъект использует других как средства достижения собственных целей и задач.

Первые три вида поведения связаны с оказанием помощи (благодеянием[1]), а вторые три — с ее отсутствием.

Помощь присутствует там, где люди вступают друг с другом в отношения (Колчанова Л. К., 2000).

В современной зарубежной психологии такое направление исследований морального развития, как помогающее поведение, изучается по аналогии с альтруистическим и просоциальным поведением (Eisenberg, 1979, 1987, 1992; Krebs, 1994; Bar-Tal, 1992), соотношения между которыми разными учеными понимаются по-разному.

Ш. Тейлор, Л. Пипл и Д. Сире (2004) понятие «помогающее поведение» определяют через просоциальное поведение[2]. Просоциальное поведение включает в себя любые действия, связанные с оказанием помощи или намерением оказать помощь другим людям независимо от характера ее мотивов, базирующихся на социальных нормах.

…

По мнению зарубежных исследователей, просоциальное поведение — это действия, направленные на благо других. Р Чалдини относит к такому виду поведения поступки, совершаемые человеком ради другого и ради его пользы. К. Бэтсон считает, что просоциальное поведение включает в себя любые действия, связанные с оказанием помощи или намерением оказать помощь другим людям независимо от характера его мотивов.

Таким образом, в литературе нет единого мнения относительно определения данного понятия. Чаще всего под просоциальным поведением понимаются любые направленные на благополучие других людей действия. Их диапазон простирается от мимолетной любезности через благотворительную деятельность до помощи человеку, оказавшемуся в опасности, попавшему в трудное или бедственное положение, вплоть до спасения его ценой собственной жизни. Несмотря на близость понятия «просоциальное поведение» с такими понятиями, как «альтруизм», «помогающее поведение», между ними есть определенные различия. Р. Чалдини, Д. Кенрик и С. Нейберг (2002) полагают, что понятие «просоциальное поведение» более широкое по отношению к двум другим. Так, мы можем считать поступок просоциальным, когда он приносит пользу и другому человеку, и самому помогающему. Проявлением доброты (или помогающим поведением) считается действие, направленное на благо другого, но не приносящее внешнего вознаграждения помогающему. Действия, совершаемые исключительно в интересах другого человека, «безраздельное посвящение себя интересам другого человека или интересам общества» <…> когда собственные интересы не принимаются во внимание вообще, относятся к проявлению альтруизма.

Таким образом, все три термина: «просоциальное поведение», «оказание помощи» и «альтруизм» определяют один и тот же вид поведения, направленный на благо другого человека, но различающийся в зависимости от мотивов, положенных в основу действия в каждом конкретном случае.

Ю. В. Ковалева

Биологические корни. Помогающее поведение человека имеет биологические корни, что отмечается в ряде работ (Campbell, 1965; Hamilton, 1964; Hebb, Thompson, 1954; McBride, Hebb, 1948; Yerks, Yerks, 1935, и др.). В животном мире известно множество примеров помогающего поведения. Ведь чтобы сохраняться в постоянно изменяющихся условиях среды, чаще всего настроенной недружелюбно, тот или иной вид должен выработать четкие механизмы, позволяющие выжить в жестоком мире. Альтруистическое поведение невыгодно для конкретной особи, но выгодно для выживания популяции в целом. Механизмы такого поведения вырабатывались миллионы лет и закреплены генетически. Популяции, представители которых были слишком эгоистичными, вымирали. С течением времени у различных видов животных сформировались отлаженные схемы поведения, с высокой вероятностью гарантирующие выживание.

И хотя выживание вида зависит от выживания отдельных особей, это не всегда означает, что для сохранения вида должна выживать каждая особь. Для отдельного представителя вида в определенном случае возникает необходимость самопожертвования ради выживания вида или конкретной популяции. Например, кролики барабанят лапами по земле, заметив приближающегося хищника, и тем самым привлекают внимание не только сородичей, но и самого хищника. Рабочие пчелы, защищая улей, жалят врагов, которые во много раз крупнее их, и при этом погибают. Одноклеточные грибы погибают для того, чтобы хотя бы часть особей из популяции смогла выжить.

…

Особый интерес представляют работы, авторы которых пытаются экспериментально показать наличие у животных бескорыстного поведения. Так, Райс и Гайнер исследовали поведение белых крыс. В этих опытах одно животное на глазах у другого подвешивалось в неудобном положении, проявляя очевидные признаки беспокойства и дискомфорта, а другое находилось на свободе и могло нажатием на педаль опустить «страдающего» сородича. Оказалось, что в этих условиях животное нажимало на педаль значительно чаще, чем животное контрольной группы, не наблюдавшее «страдающего» партнера. Обсуждая эти факты, Лэври и Фоли объясняют их не альтруизмом животных, а просто повышением их активности под влиянием криков страдающего сородича. Для подтверждения этой гипотезы авторы помещали крыс в клетку с педалью, нажатие на которую прекращало подачу громкого звука. Животные первой группы слышали «белый шум», животные второй группы — записанный на магнитофон визг крысы, получавший электрошок. Результаты показали, что число нажатий на педаль у животных первой группы значительно выше, чем у животных второй группы. Это подтверждает мнение авторов, согласно которому крик другого животного выступает просто как шум и возбуждает не альтруистические чувства животного, а его общую активность.

В работе Грина (1969) использовалось «операциональное» определение альтруизма как такого поведения животного, которое облегчает страдания другого животного. В опытах этого автора крыса-«оператор» помещалась в клетку с двумя педалями; нажав на любую из них, животное получало одинаковое количества пищи. Поскольку нажатие на первую педаль требовало в два раза меньше усилий, у животных очень быстро вырабатывалось устойчивое предпочтение первой педали. Затем в соседнюю клетку, отделенную полупрозрачным экраном, помещалось другое животное, которое получало удар током всякий раз, когда крыса-«оператор» нажимала на первую педаль (нажатие на вторую педаль не приводило к подаче тока). Мерой «операционального» альтруизма служило изменение предпочитаемой педали. Оказалось, что если животные-«операторы» ранее сами испытывали удар током, то 80 % из них быстро меняли предпочитаемую педаль; если же животные ранее не испытывали шока, большинство из них оставалось «равнодушными» к «страданиям» партнера. По мнению автора, эти факты можно интерпретировать двояко: либо как факт проявления альтруизма у животных, либо как обычное эгоистическое стремление редуцировать неприятное чувство, возникающее при виде «страдающего» сородича у крыс, ранее испытавших шок.

Эванс и Брауд (1969) исследовали поведение крыс в Т-образном лабиринте. В конце каждого рукава находилась клетка с другим животным. Поскольку подкрепление (чашка со сладкой водой) находилось в обоих рукавах, крыса-«оператор» с одинакой частотой посещала тот и другой. Когда же во второй части опыта посещение крысой-«оператором» одного рукава (скажем, левого) приводило к тому, что другое животное, находившееся в конце этого рукава, получало удар током, крыса-«оператор» начинала устойчиво предпочитать противоположный рукав. Авторы видят в этом факте демонстрацию альтруизма животных.

Сходные эксперименты проводились и на высших животных. Так, Дельгадо (1968) исследовал поведение обезьян методом электростимуляции мозга через вживленные в мозг электроды. В этих опытах вожак группы обезьян, нажав на рычаг, получал пищу и одновременно раздражал мозг другого животного, находившегося в той же клетке. Последнее начинало метаться в клетке, не причиняя, однако, вреда другим членам группы. Через некоторое время вожак стал колебаться, глядя то на рычаг, то на «страдающее» животное, а затем и вовсе перестал нажимать на рычаг. В экспериментах Массермана и Вечкина (1964) у обезьян, помещенных в клетку с двумя подвешенными цепочками, вырабатывалась дифференцировка: при зажигании красной лампочки животное получало пищу, потянув за первую цепь, а при зажигании голубой лампочки — потянув за вторую цепь. Затем в соседнюю клетку помещали другую обезьяну, получавшую удар током всякий раз, как только обезьяна-«оператор» тянула за первую цепь. Это приводило к тому, что большинство обезьян-«операторов» стали стойко предпочитать «нешоковую» цепь, а некоторые вообще отказались от получения пищи. Авторы рассматривают такое поведение как жертвенное, альтруистическое: животные будут скорее страдать от голода, чем получать пищу за счет страданий сородичей.

Вместе с тем имеются также экспериментальные доказательства сугубо эгоистического, «потребительского» отношения животных к сородичам (см., напр.: Holder, 1958). В целом, по мнению ряда авторов (Aronfreed, 1968; Krebs, 1970), полученные данные интерпретировать очень трудно. Как справедливо отмечает Аронфрид, ни в одном из этих экспериментов не доказано, что наблюдаемое поведение является альтруистическим, а не обычным, реципрокным. Вероятнее всего, животное и тут руководствуется эгоистическими мотивами: неприятное ощущение, вызываемое видом страдающего сородича, настолько сильно, что подавляет даже пищевой инстинкт. И уж совсем неправомерно расширять понятие «альтруизм», включая в него самые разные формы поведения — от «инстинкта чистки» до сигнала тревоги у птиц; это приводит лишь к девальвации самого термина.

Субботский Е. В., 1977

Конечно, альтруизм[3] не обязательно связан с гибелью животного. Забота многих животных к рядом находящемуся существу особенно заметно проявляется в отношении детенышей. Тут и общая забота всего стада о своих подростках, и самопожертвование родителей ради спасения беспомощных еще детей, и усыновление чужих малышей, потерявших отца и мать. Чужие родители легко принимают детенышей даже других видов, кормят их, защищают и обучают как собственных. Когда летучая мышь-вампир остается без пищи в течение суток или двух — а прожить без нее она может не более 60 часов, — она обращается за помощью к своей сытой соседке, и та отрыгивает ей часть проглоченной еды (Wilkinson, 1990). Правда, такое возможно только среди «подруг», живущих по соседству и обменивающихся взаимными услугами. Те летучие мыши, которые только берут, но ничего никогда не дают и не имеют никаких отношений с мышью-донором, обречены на голодную смерть.

…

Польский зоолог X. Гуцвинская рассказала, что во Вроцлавском зоопарке волчица подружилась с приблудившейся бездомной кошкой. От людей кошка пряталась. Однажды, вспоминает Гуцвинская, они увидели, что испугавшаяся чего-то кошка мчится прямо в клетку к дикой волчице, под защиту!

Позднее наблюдали, как они вместе ели из одной миски. В морозные дни животные лежали, прижавшись друг к другу. С наступлением весны кошка возобновила путешествия по зоопарку, но тоскливый вой волчицы заставлял ее вернуться.

………………….

О поразительном случае рассказывает зоолог Д. Рекассель. В жаркий полдень пришло на водопой стадо антилоп импала. Одну из них схватил крокодил. Трагический исход был бы неизбежен, если бы не дремавший в воде бегемот.

С сердитым фырканьем он устремился к месту неравной схватки, вздымая волны, словно приличная канонерская лодка; крокодил, естественно, не стал дожидаться драки со столь грозным противником, предпочтя скрыться в мутной глубине. Дальнейшее было еще более удивительным. Бегемот подтолкнул носом антилопу подальше от воды и… принялся зализывать ее раны. «Редчайший случай в животном мире, — комментирует Д. Рекассель. — Самое настоящее проявление милосердия, причем к представителю совершенно иного вида! Увы, помощь пришла слишком поздно. Через полчаса антилопа умерла от шока и потери крови». А бегемот еще четверть часа оставался около нее, отгоняя слетевшихся грифов, пока палящее солнце не загнало его обратно в речную прохладу.

………………….

Стоит вспомнить редкостный случай, когда дворовый пес не только усыновил цыпленка, но прямо-таки «высидел» его. Дело было в Берлине. Собака утащила из гнезда наседки яйцо, из которого вот-вот должен был вылупиться цыпленок, и притащила в комнату. Она положила яйцо на диван, затем помогла цыпленку выйти из скорлупы и отнесла его на солнце, чтобы обсушить. Приемная мать ухаживала за новорожденным с поразительной любовью и заботливостью, ей не раз приходилось защищать своего питомца от других пернатых.

………………….

Немецкие ученые в течение 30 лет вели наблюдения за группами шимпанзе в естественной среде. Они установили, что в природе шимпанзе нередко берут на воспитание детенышей-сирот, потерявших мать. Такой поступок связан с исключительными личными затратами и рисками; он не приносит приемным родителям никакой пользы. Это проявление настоящего альтруизма, какого в условиях неволи ученым зафиксировать не удавалось.

………………….

Многие животные способны на взаимовыручку в самых различных жизненных ситуациях. И порой примеры отчаянного самопожертвования и бескорыстной помощи выходят далеко за рамки классической ситуации, когда мать защищает детенышей от атаки хищника.

………………….

Показательны примеры самопожертвования у императорских пингвинов. Они питаются в открытом ото льда океане рыбой, а длительный период вынашивания и взращивания птенцов требует делать это на стабильной поверхности, не грозящей разломами льда, — на суше. Чтобы добраться от открытого океана до суши, нужно идти вперевалочку и скользить по снегу на брюшках несколько недель. Там выбираются партнеры, в общей стае долго ждут, когда самки снесут яйца. Все время без еды. А нужно еще выкармливать детенышей. Поэтому ослабевшие от откладки яйца самки отдают это яйцо самцам, а сами идут обратно наедаться впрок рыбой. Яйцо нельзя держать на морозе более нескольких секунд. Самец стоит на пятках, приподнимая лапки, на которых яйцо входит под брюшко и там согревается. Так нужно стоять пока не вылупятся птенцы и не придут наевшиеся самки. Некоторым самцам не хватает сил, и они погибают. Вылупляются детеныши, которых нужно продолжать греть под собой и изредка подкармливать срыгнутыми остатками давней скудной еды. Наконец возвращаются самки и нормально кормят птенцов, которые теперь быстро растут. И вот приходит время, когда можно идти назад к океану всем вместе. Многие самцы уже не смогут этого сделать. Но без такого альтруизма просто невозможно выживание вида.

Источник: scorcher.ru

Наблюдался интересный фрагмент с пернатыми, который имел место на одной из баз, где животных готовили к киносъемкам. В одном из вольеров жили сороки; кормили их, конечно, досыта. Зоологи были поражены, когда в сильные морозы к заключенным пернатым стали слетаться сородичи из леса. Пленники сквозь прутья просовывали вольным сорокам кусочки пищи.

Сосед по даче рассказал мне, как сойки помогают друг другу поедать зерна фасоли, растущие на огороде. Поскольку фасоль — довольно высокое растение, но тонкое, для удобства поедания стручков одна сойка садится на самый верх побега и тяжестью своего тела наклоняет его к земле, а другая начинает клевать стручки.

Однако с течением времени выяснилось, что у «братьев наших меньших» не все так идеально. Ученые стали замечать, что отдельные особи в популяциях пренебрегают своим общественным долгом и предпочитают заботиться только о собственной выгоде.

Например, после анализа генотипа муравьев-листорезов из нескольких колоний выяснилось, что королевами преимущественно становятся дочери определенной группы муравьев. Королева у муравьев — единственная самка, способная оставить потомство, и «нечестные» отцы фактически лишают всех остальных шансов на размножение.

Законченными эгоистами оказались и некоторые слизевики — одноклеточные грибообразные организмы, питающиеся бактериями. В благоприятных условиях эти существа живут поодиночке, но при ухудшении обстановки они сползаются, чтобы размножиться и найти новые места обитания. Слизевики формируют так называемое плодовое тело — псевдомногоклеточный организм, состоящий из нескольких десятков тысяч отдельных слизевиков. Часть из них формируют спорофор, где образуются споры. Спорофор возвышается над субстратом на ножке. Это обеспечивает распространение спор ветром. В благоприятных условиях споры превращаются в полноценных слизевиков. Слизевики, образующие ножку, погибают, жертвуя собой ради выживания остальных. Однако ученые выяснили, что не все слизевики способны на столь «благородный» поступок. Некоторые из них практически никогда не принимают участия в образовании ножки, стремясь занять выгодное положение в спорофоре.

Эгоистичные особи различных видов животных генетически отличаются от «простодушных» собратьев. Они несут определенные «эгоистичные гены», которые определяют способность к жульничеству. Ничего удивительного в этом нет — эгоисты имеют больше шансов на выживание, чем альтруисты, и их гены сохраняются в популяции с течением времени.

Но если количество эгоистов в популяции превысит критический уровень, то популяция вымрет. Чтобы избежать такого печального исхода, эгоисты должны иметь внутренние механизмы, препятствующие неконтролируемому увеличению их численности. Так, исследователи, обнаружившие «королевские династии» у муравьев, считают, что «нечестные» самцы научились распределять своих дочерей по различным колониям.

Таким образом, в живой природе наблюдаются две стратегии выживания — альтруизм и эгоизм, которые касаются и социального поведения людей в обществе.

В современных философии, социологии и психологии отношения альтруизм — эгоизм, доброта — жадность, филантропия — мизантропия рассматриваются как неразрешимые антиномии, свойственные человеческой природе. Поэтому, говоря о помогающем поведении, нельзя обойти вниманием ни те ни другие. Однако, как пишут М. Ю. Кондратьев и В. А. Ильин (2007), «поскольку как в отечественной, так и в зарубежной социально-психологической науке проблема альтернативы связки альтруизм — эгоизм и коллективистской идентификации личности остается слабо разработанной в теоретическом плане, вполне закономерным выглядит практически полное отсутствие эмпирических исследований по данной проблематике. Причем если альтруизм <…> достаточно давно является объектом многочисленных, в том числе и экспериментальных исследований в зарубежной социальной психологии, то эгоизм, как правило, рассматривается чаще всего в основном с философских и этических позиций. При этом нередко рассуждения тех или иных авторов на данную тему носят откровенно морализаторский и, более того, ханжеский характер. К сожалению, в последние годы эта тенденция приобрела наиболее устойчивый характер именно в отечественной психологии и смежных с ней дисциплинах в связи с появлением таких специфических, но при этом претендующих на универсальность течений, как духовно ориентированная психология, православная психология и т. п.».

В наше время все отчетливее возникает противоречие между альтруистическими и эгоистическими устремлениями людей. С одной стороны, роль альтруизма и вообще помогающего поведения возрастает в связи с тем, что за последние десятилетия в российском обществе (и не только в нем) увеличилось количество людей, нуждающихся в поддержке — инвалиды, многие пожилые люди, беженцы, переселенцы, безработные, бездомные и т. д. С другой стороны, капиталистические и рыночные отношения, дух наживы и личного благополучия ведут к росту индивидуалистических настроений, усилению равнодушия и эгоизма, снижению стремления придти на выручку. По данным социологического опроса жителей нашей страны, 59 % считают, что помогать страждущим и нуждающимся должны не люди, а государство. Таким образом, проблема помогающего поведения весьма актуальна для нашего общества.

…

В старину всем миром помогали погорельцам, убогим, нищим. Наверное, это не только церковь воспитывала в людях, но и сам семейный уклад. Уклад, при котором стариков опекали, родителей уважали, детей жалели. Сейчас по телевидению, в газетных сводках узнаешь, что сын (дочь) «заказал» родителей, чтобы завладеть квартирой. Повзрослевшие дети без стыда оформляют престарелых стариков в дома-интернаты. Если в семье рождается ребенок-калека, папа, как правило, уходит от жены. Тут и вспомнишь некогда сказанное людьми, что любить весь мир мы готовы, а вот своих близких не всегда.

Источник: MyJulia.ru

Проблема помогающего поведения — междисциплинарная, решать ее призваны социология, философия, педагогика, медицина, психология. На привлечение внимания психологов к различным видам помогающего поведения повлиял целый ряд факторов: дух времени, отразившийся в стремительном улучшении качества жизни в 1960-х и начале 1970-х гг.; теоретический анализ проблемы развития моральных суждений, предпринятый Пиаже и Колбергом в 1960-х; исследования Берковица по социально ответственному поведению человека перед другими людьми, зависящими от него в достижении своих целей; исследования Дарли и Латанэ вмешательства случайных свидетелей в аварийные ситуации.

К сожалению, в нашей стране проблема помощи стала привлекать внимание психологов лишь в последние годы. В частности, на факультетах психологии ряда университетов созданы кафедры психологической помощи, готовящие психологов-консультантов и психотерапевтов, а также кафедры социальной педагогики и социальной работы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.