07.11.2008
07.11.2008
Наиболее частые варианты первичного реагирования ребенка на попытки вмешательства в его аутизм:
1) Ребенок боится всего, боится любого вмешательства и старается уйти от него.
Артур: классический, «книжный» аутичный ребенок. Он все видит и все замечает в один момент, хоть это не всегда видно. Он всего боится и, прячась от страхов, уходит в себя. Он может одновременно наблюдать за происходящим в правом и в левом углу и в то же время видеть, что происходит у него за спиной. Он легко переключается с одного на другое, но из-за повышенной тревоги никак не пользуется этим навыком. Он внешне недоверчив, но поверить любому человеку для него ничего не стоит. Для того чтобы завоевать его доверие, достаточно просто не бояться его, понимать его, принимать его и помогать ему. Его первая реакция на что бы то ни было — отказ. Он боится всего нового и неизвестного, но если не бояться этих его реакций и, несмотря ни на что, знакомить его с новым, то он тут же добавляет это в свой арсенал и с удовольствием использует в дальнейшем. Он напрямую зависит от атмосферы и от внутреннего состояния наиболее близкого «здесь и сейчас» человека, и это необходимо учитывать при общении с ним. На напряжение он реагирует еще большим напряжением, на доверие — еще большим доверием и т. д. Его очень легко спугнуть, но при этом он остается мягким и открыто эмоциональным. Его основная проблема, и она явная и ничем не прикрытая, — это непереносимая тревога.
2) Ребенок поддается или подавляется, становится как пластилин.
Дима: пассивный наблюдатель. Он все время здесь, все время с нами, но ему катастрофически не хватает собственной активности. Такого ребенка надо все время заводить, все время активизировать, и это легко удается. Он выдержит столько, на сколько хватит фантазии и сколько выдержит тот, кто его активизирует. Он рад любым манипуляциям с собой. Он рад любой новой деятельности, хотя и предпочитает старую, хорошо знакомую. Но при любой активности и активизации очень важен внутренний компонент, важно то, с каким настроем и настроением мы с ним общаемся. Он легко почувствует фальшь и тут же среагирует на нее «уходом» из общения.
3) Ребенок напрягается, как на физическом, так и на психологическом уровнях.
Вова: его основная проблема, мешающая ему продуктивно развиваться и идти вперед, — напряжение. Он все замечает и все видит, но не всегда реагирует на это, так как ему мешает напряжение. Он напряжен всегда.
Он говорит сквозь сжатые зубы или губы, а ходит и даже бегает, не отрывая ног от земли. Он постоянно в тонусе. Он не может расслабиться. Он тоже отрицает все новое, но реагирует на это не открытой тревогой, а напряжением. Очень много внимания в работе с ним уделяется расслаблению и разрядке, как физической, так и психологической. Гимнастике лица и мускулатуры. С ним мы можем надувать щеки, кричать, кривляться и дурачиться, чтобы выпустить напряжение, с ним мы будем бегать, высоко поднимая колени, постоянно меняя маршруты, чтобы не стереотипизировать их. С ним мы будем учиться фантазировать и придумывать массу ответов на один и тот же вопрос (типа: «придумать пятьдесят способов использования кирпича»), и чем более нереальными они будут, тем в данном случае лучше. Основная работа с ним построена на расслабляющей и раскрепощающей активности, на постоянных изменениях и внедрении нового и, самое главное, разного. Чем меньше шаблонности в общении с ним, тем больше свободы в нем. Чем больше свободы в его партнере, тем проще и его провоцировать на собственную свободу. Он легко использует чужие примеры поведения, но ему не хватает уверенности в том, что он «право имеет».
4) Ребенок упирается, активно сопротивляется, игнорирует, отрицает или отвергает.
Степа: он как будто одновременно и с нами, и нет. Такое ощущение, что он все время где-то застревает. Он очень буквален. Он совершенно не гибкий. Следить за двумя людьми или двумя процессами одновременно ему очень сложно. Ему тяжело переключаться, поэтому его я буду все время запутывать, предъявляя ему много стимулов одновременно, и затем помогать ему распутываться. Он все время внутри. Чтобы добиться видимых включенных эмоций от него, особенно положительных, надо очень постараться, но и это вполне доступно. В противоположность большинству детей он не подавляется, а давит сам.
Давит и себя, и других. Первое и довольно длительное ощущение от него, что окружающие ему не нужны, он в них не заинтересован, а его поведение — это во многом позиция. Но и здесь, если копнуть поглубже, если научиться удерживать себя на нем и его на себе, оказывается, что очень даже нужны и очень даже интересны. С ним, как с тем шариком, о котором я писала выше, который надо додуть до победного конца, с ним главное — прорваться, а после этого можно уже и отдохнуть. С ним все время надо быть на скорости, иначе он начинает буксовать в тех местах, которые на скорости можно проскочить и двигаться дальше. С ним нужно постоянно находиться в тонусе, не отпуская его, или он тут же отключается и с удовольствием занимается какими-то своими делами. С ним нельзя ни на секунду расслабляться и выпускать его из активного внимания или хотя бы из своего поля зрения, особенно первое и довольно длительное время, если хотеть активного включения и участия с его стороны. Удерживая его активную включенность, сам находишься все время на грани, все время на острие. С ним очень сложно просто расслабиться, просто разрядиться, хотя иногда проходят и эти номера. Даже внутри расслабления и разрядки ожидаешь подвоха. Таких детей в моей практике меньшинство, и с такими детьми сложнее всего работать.
Выше описаны наиболее чистые варианты, без примесей, но таких — меньшинство. В большинстве своем они смешанные, а все описанное представлено в них равной степени или преобладает одно над другим, но нет таких крайностей, а соответственно и при работе с ними сочетаются разные подходы. Более того, в ходе работы с ребенком его реакции меняются, перетекая одна в другую.
* * *
Часто родители при общении с ребенком, особенно в наиболее сложных для него ситуациях, все время пытаются убедить его, уговорить, предложить, то есть прибегают к наиболее травматичному и сложному для ребенка способу выхода из ситуации. А надо просто говорить, просто спрашивать. В такие моменты ему нужны просто факты, просто уверенность и доверие, а не здравый смысл и упор на принятие самостоятельного решения.
Прививать самостоятельность надо в первую очередь на простом. Когда мы начинаем со сложного, где ребенок, как правило, терпит поражение, мы прививаем ему антисамостоятельность в решениях и неуверенность в собственных возможностях.
— Я не хочу уходить, — говорит ребенок, выходя с занятия.
И тут его начинают расспрашивать, уговаривать, убеждать в необходимости это сделать.
— А что ты будешь делать? Мне без тебя уходить? Ты здесь один останешься? А пойдем я тебе сок куплю. Как это не пойдешь?
Надо стараться переложить ответственность за принятие решения на ребенка, не уговаривать его и не ползать перед ним на коленях.
— Как хочешь. Можешь оставаться, а я ухожу. Если хочешь идти со мной, то давай одевайся. — Только при этом важно не играть в эти слова. Важно говорить и думать именно их. Как правило, ребенок это чувствует и начинает собираться.
* * *
— Я отдыхаю от детей только тогда, когда их совсем нет рядом. Если они есть, то я постоянно включена в них, постоянно контролирую все, — говорит мама Ромы, Тани и Марины. — Я расслабляюсь только тогда, когда дети спят.
— А все остальное время вы, получается, напряжены? И в таком состоянии общаетесь с ними, постоянно транслируя напряжение. А надо бы научиться получать удовольствие и в их присутствии, уметь расслабляться и с детьми тоже. Если это пока недоступно для вас, иногда лучше вообще забыть об их существовании, чем постоянно заряжать их напряжением, которое потом у каждого из них вылезает, хотя и по-разному.
* * *
Постарайтесь рассуждать не в категориях «виновата» и «из-за меня», а «есть так, и надо постараться изменить это».
В крайнем случае это может быть ошибкой, особенностью характера, повлиявшей на ребенка, ну уж никак не виной. Вина — это когда намеренно. Вряд ли найдется хоть один человек, который намеренно, все понимая и умея чувствовать себя по-другому, вести себя по-другому, общаться по-другому, сделает хуже любимому ребенку.
Но, зная это, понимая свою роль, можно пробовать менять и меняться.
* * *
Для того чтобы быть полезным аутичному человеку, чтобы быть в состоянии его развивать, надо лишь иметь желание разобраться и терпение это делать.
* * *
Одни непосредственно лечат, а другие помогают. У одних цель лечить, а у других — помогать. Какие-то занятия лечебные, а какие-то досуговые — это разница, и ее надо научиться видеть. И то и другое нужно и важно, но одно другому не равносильно и ставит перед собой разные цели и задачи, имеет разные средства.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.