Нападение на Михалыча

Нападение на Михалыча

На следующее утро после легкого завтрака они сидели на веранде, любовались красивым видом, и Артур спросил:

– Михалыч, а почему ты прекратил сам ездить? И заниматься общественной работой?

И еще я думал про то разложение, которое сейчас в мире, но тут у тебя в Калифорнии вроде и не чувствуется такого разложения.

– Ездить я перестал потому, что просто физически не могу. Врачи вообще говорят, что мне совсем немного осталось. Ты не заметил, что я медленно и согнувшись хожу и часто за бок хватаюсь?

Артура окатил холодный пот, и его сердце сжалось…

– Последний раз я был в детском доме на юге России, но пришли какие-то люди и выгнали меня, сказали, что только православные могут помогать тут и не место тут сектантам. Хотя я ничего не проповедовал и одевался как местные люди, единственная моя лекция была о вреде алкоголя для детей, и я не являюсь и уж тем более не представляюсь членом какой-либо организации.

Я устроился уборщиком в больницу, на третий день, когда я возвращался в свой небольшой домик, который я снял, группа пьяных людей напала на меня и палками избили. Как потом выяснилось, у одного из них жене или ребенку операцию неудачно сделали, а перед этим вымогали большую сумму денег врачи, и он увидел меня и закричал: «Вот этот – один из докторов, который нашей семье жизнь испортил. Хапуга, изувер, сектант», – это все, что я успел услышать.

Друзья и родственники из Краснодара отправили меня в Вену, после разрешения врачей, примерно через 5 дней, в Лос-Анджелес.

У меня были сильно отбиты все внутренние органы, и много крови потерял. Вначале даже говорили, что не выживу. Так что то, чему тебя учил, пришлось самому проходить в жизни и реализовывать, – улыбнулся Михалыч.

Когда летел в самолете, в голове крутились слова Свами Рамы:

«Все удары и пинки, которые мы получаем в жизни, чему-то учат нас. От кого бы они ни исходили, они являются скрытым благословением, если мы усваиваем их урок».

И это помогало терпеть сильную боль.

Когда же оказался в своем госпитале, то стало легче, так как меня окружили большой любовью и заботой. Дети, внуки, жена дежурили со мной постоянно, крови в первый же день сдали столько, что на весь госпиталь хватило на несколько недель.

Помнишь Семена-студента? Он все бросил и прилетел. Такой умница! В Сибири программу за трезвость ведет, уважаемый доктор, стольким людям помогает.

А Дарья Ивановна, та, которая тебе позвонок вставляла, она на этом побережье тоже, прилетала с мужем вставлять мне на место внутренние органы, позвонок и суставы, однако тоже признала, что дела у меня совсем плохи.

Столько любви получил от людей… Это самые счастливые дни в моей жизни. Я тебя учил, что можно быть счастливым и по-настоящему счастливым – когда мы служим другим, когда отдаем.

Но этот урок был мне, что любовь нужно уметь и получать.

Три телефона всегда звонили, люди предлагали свою помощь, говорили, что молятся за меня, в социальных сетях появилась страничка, где каждый день сообщалось состояние моего здоровья. Приехали почти все мои ученики еще с первого выпуска, некоторые с детьми. У меня медицинская страховка не все покрывала, и из-за каких-то бюрократических ошибок мне предъявили огромный счет, особенно за перелет и лечение в Вене – больше миллиона долларов. Так деньги на мое лечение были собраны за два дня, моей жене просто запретили пользоваться кредитной карточкой, даже по небольшим покупкам. Но к счастью, потом все разрешилось и страховая компания почти все оплатила.

Врачи вообще говорили, что такого не видели, они у Семена спросили – почему он из России прилетел. Семен ответил, что работали вместе в больнице. «А, так он у вас начальником был?» – «Да нет», – Семен им ответил. Тут Михалыч не удержался и стал громко смеяться. Сказал им, что я был уборщиком и санитаром у них. Так они долго потом удивлялись, какие эти русские доктора странные, так уважительно относятся к санитарам и даже учителями их считают.

Еще их удивляло, что ко мне приходили люди всех религий. Раввины, шейх суфийский, католический священник, с которым мы как-то в самолете подружились, учителя йоги, аюрведические врачи.

Только почему-то ко мне приставили полицейских, которые всех проверяли и, как я понял, слушали мои беседы.

Врач, как это принято в Америке, признал, что максимум, что они могут, это на время отодвинуть смерть, максимум 2–3 года, но я должен постоянно проверяться у врачей.

Я и так пережил намного все предсказания про себя.

Пришло время прощаться с этим миром.

Послышались звуки сдавленного плача и всхлипывания Артура…