Медовый месяц

Медовый месяц

Временное затишье, установившееся в Европе в конце 1990-х гг. благодаря политике сильного доллара и возобновившемуся росту, неожиданно помогло преодолеть казавшиеся непреодолимыми препятствия, созданные Маастрихтскими «критериями конвергенции», прежде всего критерием бюджетного дефицита, вокруг которого уже развернулась политическая полемика. Бюджетный дефицит словно по мановению волшебной палочки рассосался. Однако никто не заметил, что это произошло лишь благодаря удачной конъюнктуре, а может, и манипуляциям с отчетностью. Романо Проди, который принял меня в Риме в июле 1997 г., шепнул мне на ухо, что, дабы окончательно убедить немцев, следует назначить главой ЕЦБ не Дуйзенберга, а тогдашнего главу Бундесбанка Титмайера. «Лучше, – добавил он, – зависеть от господина, чем от раба». Бессмысленная затея: европейские лидеры в конце концов сосредоточились лишь на одном параметре – размере госдолга, который в Италии в два раза (120 % ВВП) превысил 60 %-ный порог, установленный Маастрихтским договором. Так что, допустив в вожделенный клуб Испанию, Португалию, Ирландию и даже Грецию, невозможно исключить из него Италию (и Бельгию).

Итак, «Титаник» отправился в счастливое плавание. В течение десяти лет все страны еврозоны, в том числе Греция, наслаждались такими же процентными ставками, что и Германия. Казалось, что у них медовый месяц! Когда единая валюта была пущена в обращение, европейские лидеры поверили, что она надолго обеспечит им столь же низкие процентные ставки, как у немцев. Однако ФРГ, перед которой тогда стояла задача объединения, ясно понимала, что, поскольку в Южной Европе инфляция была намного выше, чем у нее, ей придется платить за деньги дороже, чем государствам Средиземноморья. Сторонники введения единой валюты решили, что она позволит так называемым периферийным странам наверстать свое отставание и выйти на уровень более развитых экономик. Однако они не отдавали себе отчета в том, что слишком благоприятные условия кредитования не могли не привести к тому, что Греция, ирландские банки и испанские граждане погрязнут в долгах. В итоге евро, вместо того чтобы помочь отстающим выйти вперед, на деле способствовал спекуляциям. Сегодня все эти долги оказались в портфелях банков и страховых компаний. Французские банки беспардонно взвалили на себя долги стран Южной Европы, хотя те свои банки выкупать не спешили!

Подобная деформация не может сохраняться вечно. Когда в 2009 г. мечты о «безоблачной глобализации» рассеялись, разница в процентной ставке внутри еврозоны стала работать уже на Германию. Та принялась собирать излишки и сокращать дефициты во имя «золотого правила», которое, дабы поддержать свою конкурентоспособность, в том же году внесла в Конституцию.