Взгляд государственного деятеля

Взгляд государственного деятеля

Как мы уже убедились, сегодня в Европе важнейшие решения принимает Ангела Меркель. Может ли она стать таким «государственным деятелем»?

Мне не слишком нравится идея, дабы покончить с единой валютой, переложить всю ответственность на других. Это было бы недостойно того европейского духа, который мы должны сохранить и упрочить. Решение превратить евро из единой в общую валюту, вероятно, разрушит миф, но этот миф нам слишком дорого обходился. В конце концов оно окажется для нас спасительно. Такое решение, необходимость которого следует разъяснить, могут инициировать лишь две страны, которые были родителями единой валюты: Франция и Германия. Это будет непросто для Франсуа Олланда, который, похоже, чувствует свою ответственность за выбор, сделанный тридцать лет назад Жаком Делором и Франсуа Миттераном, когда он сам был еще молодым активистом, бороздящим дороги Корреза. Однако сегодня Олланд – президент Республики. Его долг – принимать решения в соответствии с высшими интересами Франции и, добавлю, всей Европы, к которой он, как я убежден, искренне привязан. Никто не сомневается в остром уме Олланда и не может подвергнуть сомнению его патриотизм. Подлинный государственный деятель определяется тем, что перед лицом сложнейшего выбора способен выделить главное и взять на себя ответственность перед страной и историей.

Стоит ли вслед за Ж.-Ф. Сиринелли, директором Центра истории Института политических исследований в Париже (Science Po), говорить о том, что в 1983 г. литосферная плита под названием «Франция» окончательно скрылась под плитой «Европа», а та на рубеже 2000-х гг. сама исчезла под плитой под названием «мир»?[214]. Эта модель близка теории, некогда предложенной Френсисом Фукуямой (триумф глобализации, означающий конец истории). Однако те «литосферные плиты», о которых пишет Сиринелли, в действительности принадлежат к различным пластам реальности. Франция – это нация: наша родина и наше будущее. Европа – это одновременно и континент, и цивилизация, это выбор общей судьбы, который имеет смысл лишь тогда, когда он сделан осознанно. Однако сегодня пределы европейской интеграции стали, как никогда, очевидны. Мир – это измерение, о котором мы не должны забывать, общий дом всего человечества. В действительности эти три порядка реальности не отменяют друг друга, а друг с другом сложно артикулированны. Франция, Германия, нации, сама Европа, с точки зрения этики, – это лишь производные. Их истинное величие (или ничтожность) измеряется по шкале, заданной универсальными ценностями. А универсальные ценности, конечно, не сводятся к задачам глобализации, а венчают ее. Когда принимаются политические решения, этика должна быть важнее «тектоники», которая часто оказывается лишь подчинением праву сильного.

* * *

Франсуа Олланд будет президентом Франции как минимум до 2017 г. Ангела Меркель, если ее переизберут канцлером и если она сохранит уверенное большинство в Бундестаге, будет определять судьбы немцев до 2018 г. В политике вовсе не все возможно, но критически важно, чтобы Франция и Германия вместе решились на глубокие преобразования, которых требует нынешний беспрецедентный кризис: никогда еще столько непохожих друг на друга стран не вводило единой валюты. Конечно, и раньше существовали монетные союзы: «Латинский союз» или «Скандинавский союз», однако это были лишь ограниченные по масштабу эксперименты, несопоставимые с грандиозным, но опрометчивым опытом введения евро как единой валюты. А мы ведь со времен Жореса знаем: чтобы стремиться к идеалу, требуется понять реальность!

Конечно, часто решение, которое напрашивается само собой, позволяет лишь выиграть время. Это не самый смелый, но самый естественный выбор. Возможно, Германия даст себя убедить немного ослабить вожжи ЕЦБ, но это лишь позволит передохнуть Испании, Италии, а может, и Франции, которая все еще остается главным из европейских партнеров Федеративной Республики. Однако немцы могут и отказать. Но если жесткие меры, навязанные Европе бюджетным пактом, приносят результаты, прямо противоположные ожидаемым, неужели Германия заинтересована в том, чтобы Европа под ее руководством превратилась в исправительную колонию? До каких пор европейские народы будут мириться с политикой, которая ускоряет упадок Европы, прежде всего ее Юга? Стоит ли Франции брать на себя не слишком достойную роль и потворствовать такому исходу?

Если Германия решит поставить свою конкурентоспособность на мировой арене выше, чем выживание, пусть под финансовой капельницей единой валюты, Франция должна будет принять этот выбор и не противиться ему. Психологию народов следует учитывать. Нетрудно понять, почему немцы не желают бесконечно расплачиваться за поддержание на плаву плохо спроектированного корабля. Конец единой валюты не станет концом Европы, поскольку по целому ряду географических, экономических, политических, исторических и моральных причин Германия не хочет (да и не смогла бы) превратиться в расположенный посреди Европы «офшор». Ей следует найти компромисс между требованиями конкурентоспособности своей промышленности и долгосрочными геополитическими интересами, которые она прекрасно осознает. Южная Европа – это не только рынок с 200 миллионами потребителей. Там лежат истоки великой европейской культуры: Древняя Греция, Рим, Италия эпохи Возрождения, Португалия времен Великих географических открытий, Испания Золотого века и французский классицизм. Через эти страны Европа открыта в сторону Востока, Африки и Латинской Америки, а там сосредоточены многие вызовы, которые встанут перед миром завтра. Держу пари, что Германия в конце концов сможет договориться с Францией и другими европейскими странами – важно лишь снять табу с обсуждения ключевых вопросов.