Предисловие Сладости, пряности… и немного напалма

Предисловие

Сладости, пряности… и немного напалма

В модных джинсах и розовом топе, открывавшем слишком много для тринадцатилетней, она выглядела сладкой, как фальшивый кленовый сироп, однако я работаю с подростками достаточно долго, чтобы знать: содержание книги и ее обложка редко бывают связаны друг с другом.

Если вдруг вы потеряетесь в глуши, не вздумайте есть красные ягоды – скорее всего, именно они окажутся ядовитыми. Точно так же опасайтесь ярких девчушек – они самые кусачие.

Ее привели мама и папа, хотя вернее будет сказать, что они заманили ее в мой кабинет смесью угроз, подкупов и мольбы. Мама застряла в пробке, и пока нас было только трое.

Недавно Кара обнаружила, что может добиться своего, постоянно терроризируя и приводя в ужас своих родителей. Она была недостаточно взрослой, чтобы понять те веские причины, по которым родители пугались, слыша ее угрозы уйти из дому; эти угрозы возникали всякий раз, когда они пытались возражать на ее бесконечные требования.

– Питер, мне кажется, Аманда приедет еще не скоро. Почему бы нам не начать прямо сейчас? – спросил я ее отца. – Что вас ко мне привело?

Мужчина бросил взгляд на дочь, которая делано закатила глаза и сползла в кресле с таким видом, будто происходящее ей абсолютно неинтересно, но при этом видно было, что она наслаждается каждой секундой драмы.

– У нас периодически возникают проблемы.

Кара в свою очередь посмотрела на него, изобразив долгую, презрительную, хорошо отрепетированную ухмылку.

– Какие же? – спросил я.

– Судя по всему, мы ни в чем не можем найти согласия.

– Нет, – отрезала Кара, и яд в ее голосе заставил бы содрогнуться даже австралийского шипохвоста. – Это неправда.

– Видите? Нынче мы спорим по любому поводу.

– И что? – подбавила яду Кара.

– Мне и твоей маме это не нравится, и я уверен, что ничего хорошего для…

– Знаешь, если бы мама не была такой тварью, никаких споров не было бы.

Я понял, что Кара начинает заводиться. По моему опыту, тринадцатилетние девочки немного похожи на динамит, который слишком долго пролежал на солнце: через какое-то время у него начинает протекать гелигнит, и в конце концов достаточно небольшого удара, чтобы все взлетело на воздух.

– Пожалуйста, не говори так о своей матери, – сказал Питер.

Большинство из нас не отреагировало бы на эту фразу, но Питер говорил твердо и разумно. Он не ругался, не угрожал и не повышал на нее голос. Он даже сказал «пожалуйста». Все это, однако, не имело значения, потому что Каре требовался повод, и его слова сработали не хуже любого другого.

– Пошел к черту! – крикнула она, вскочила на ноги, разразилась плачем и приняла позу мученицы – всё это в одном движении. – Ты такой же, как она. Ты всегда на ее стороне и никогда меня не слушаешь. Иди к черту – я не обязана сидеть здесь и все это терпеть.

Прежде чем Питер успел что-либо сказать, она вылетела из комнаты, так сильно хлопнув дверью, что стена за моей спиной завибрировала.

Мы молча сидели, дожидаясь, пока вокруг в прямом и переносном смысле осядет пыль. На лице Питера было выражение, которое я не раз наблюдал за годы работы: любопытное сочетание пробирающего до костей стыда и полного отчаяния.

– Вы знаете, откуда произошло слово «напалм»? – спросил я. (Работая с мужчинами, ты можешь быть уверен, что они почти всегда знают, что такое напалм.)

– Извините?

– Напалм. Знаете, откуда это слово?

Он покачал головой:

– Нет.

– Оно составлено из двух компонентов, которые используются для превращения горючего в гель: нафтеновая и пальмитиновая кислоты. Напалм.

– Правда?

– Да. Нафтеновая часть берется из неочищенной нефти, а пальмитиновая – из растительного пальмового масла. Впервые их использовали во Вторую мировую войну, 17 июля 1944 года, во время бомбардировки топливного склада во Франции. А знаете ли вы, в чем секрет хорошего напалма?

– Он должен быть липким, – ответил Питер.

– Точно, – ответил я, вновь подумав о том, как замечательно работать с мужчинами, ведь они знают о таких вещах, как секрет хорошего напалма. – До его появления проблема состояла в том, что вещество зажигательных бомб повсюду разливалось и очень быстро выгорало. Нужно было найти что-то одновременно липкое и горючее.

– Понимаю, – сказал он. – Она постоянно заливает нас напалмом.

– Воспитывать дочь может быть непросто, – произнес я, и он медленно кивнул, соглашаясь. – Вам говорят, что это сплошные сладости и пряности, но никто не рассказывает о напалме.

– В половине случаев я не представляю, что с ней происходит, – ответил он. – Когда она была маленькой, все было не так плохо, но сейчас… Боже мой! Почему никто не напишет книгу и не объяснит нам, несчастным, сбитым с толку отцам, что творится в головах дочерей?

– Вообще-то, – ответил я, – именно этим я сейчас и занимаюсь. Думаю, вы вполне можете попасть в предисловие, которое я как раз ищу.

Питер засмеялся:

– О чем будет книга?

– Что-то вроде руководства для отцов по воспитанию дочерей. Я расскажу, почему девочки кажутся такими необычными, хотя на самом деле это не так, и объясню важные правила, которым научился у тех пап и дочерей, что ко мне обращались.

– Например?

– Например, не быть большой девчонкой.

Питер вновь засмеялся:

– Что это значит?

– Это значит, что, если у вас дочь, вы не обязаны быть женщиной, чтобы ее воспитывать.

– Слава богу, – сказал он. – Если б я был, как она, через день наш дом превратился бы в дымящиеся руины.

В эту секунду в мой кабинет вошла Аманда, выбравшаяся наконец из своих дорожных передряг.

– Где Кара? – спросила она.

– А ты знаешь, что напалм делают из пальмового масла? – спросил ее Питер.

– На-что? – удивленно спросила она.

Мы с Питером посмотрели друг на друга, наслаждаясь братством, которое может возникнуть, только когда мужчины делятся технической информацией о зажигательных бомбах.

Такие разговоры – для настоящих мужчин.

Как и эта книга.