Сила условного рефлекса

Сила условного рефлекса

Ваша модель курения

«В общем, так: я курю не только при падении уровня никотина и появлении беспокойства. Я люблю выкурить 2–3 сигареты за кофе, всегда курю, когда разговариваю по телефону, во время телевизионных рекламных пауз, после еды, за пивом, когда курят другие, а если встречаюсь с друзьями, могу запросто выкурить целую пачку сверх обычной нормы. Просто так». Курение во избежание симптомов воздержания объясняет только часть потребляемых вами сигарет. Сверх этого существует еще одна модель курения: условные ключевые раздражители. Главная причина того, что из всех наркотиков никотин вызывает самую сильную зависимость, заключается в выработке устойчивых связей с определенными ситуациями и ключевыми раздражителями, которые начинают играть роль стимулов к курению. Что стоит за этими ключевыми раздражителями? Почему за кофе или за пивом в баре курильщики автоматически и бессознательно хватаются за сигарету? Никто из некурящих никогда бы не додумался до того, что сигарета улучшает вкус кофе.

Расположитесь в каком-нибудь кафе и понаблюдайте некоторое время за курильщиками. Можете считать до десяти – как только на столе появляется кофе, 1–2–3… Не позднее, чем через 10 секунд, закуривается сигарета. Здесь очень мало общего с сознательно принятым именно в данный момент решением доставить себе удовольствие сигаретой – курильщик действует словно на автопилоте, рефлекторно.

Каким же образом дело доходит до такого рефлекторного поведения? Никотин стимулирует выброс в кровь нейромедиатора дофамина. Под воздействием дофамина прочно закрепляются или – как это правильно называется – обусловливаются определенные формы поведения. Природа предусмотрела этот механизм для поощрения полезного и жизненно важного поведения, например, питания и секса, с тем, чтобы оно осуществлялось инстинктивно.

У курильщиков многие ситуации и поводы под воздействием дофамина прочно связываются с курением. Ситуации, в которых никотин чаще всего доставляет вам удовольствие, со временем становятся непосредственными стимулами к курению. И это вне зависимости от того, нужна ли вам в данный момент сигарета, чтобы снова поднять уровень никотина, или не нужна. «Просто так» , – как выразился выше один курильщик. Приведу пример. Вы на досуге встречаетесь с друзьями и собираетесь развлечься. Ни одному некурящему сигарета для этого не требуется. Но в вашей голове – голове курильщика – развлечение и курение давно образовали неразрывное соединение, которое и определяет ваше поведение. Или возьмем секс и последующую сигарету. Кому бы могло прийти в голову курить после секса, когда можно так приятно задремать? Только курильщику. Многие курильщики всю жизнь не могут понять, почему в некоторых ситуациях их неудержимо тянет покурить. Для этого у них существует единственно возможное логическое объяснение: «Просто такая привычка» или «Мне это доставляет большое удовольствие». Но что же такого необычайно приятного в том, чтобы втягивать дым в свои легкие? Давайте заглянем за кулисы нашего внешнего поведения и попытаемся выяснить, почему так много ситуаций побуждает нас курить.

Власть повседневности

Общество вполне терпимо относится к сигаретам. В результате ни один другой наркотик не употребляется в повседневной жизни так широко, как никотин. В таких благоприятных условиях никотин получает все шансы на фоне выброса дофамина прочно соединяться в сознании курильщиков со многими жизненными положениями и вырабатывать у них соответствующие устойчивые взаимосвязи. Эти повторяющиеся ситуации, закрепленные в сознании, и заставляют нас вновь и вновь браться за сигарету. Естественно, любой курильщик, у которого многие моменты повседневности неразрывно связаны с курением, приняв решение бросить, будет сильно опасаться, что без сигареты никогда уже не сможет по-настоящему насладиться всеми этими прекрасными ситуациями. Вечер за пивом с друзьями просто невозможно себе представить без сигареты, потому что они неотделимы друг от друга. Их взаимосвязь давно утвердилась в сознании.

А теперь вопрос к вам: в каких ситуациях вы обязательно курите?

__________________________________________________

__________________________________________________

__________________________________________________

__________________________________________________

__________________________________________________

__________________________________________________

Так что же это такое – обусловливание [3] ?

Вы когда-нибудь слышали о собаках Павлова? Павлов всегда кормил собак после того, как прозвенит звонок. Через некоторое время звонок стал прочно ассоциироваться у собак с кормом. И теперь, как только раздавался звонок, у собак начиналось слюноотделение, даже если им не давали корма. Независимо от того, были они голодны или нет! Нужно большое упорство, чтобы преодолеть у себя подобное устойчивое поведение.

«Да ну вас в самом деле, господин Йопп, ведь совершенно ясно: здесь речь о еде. Но я же не собака Павлова и не пускаю слюни. Я просто наслаждаюсь сигаретой за чашкой кофе» . Хорошо. Я всего лишь хотел для начала объяснить вам рефлекс, открытый Павловым. Но возьмем более сложный эксперимент. Предупреждаю: речь сейчас не о вас. Давайте обратимся к никотинозависимым мышам и просто посмотрим, как у них обстоят дела с никотином и накрепко заученными ситуациями.

Чему и как учатся мыши

В одном знаменитом эксперименте мышей, каждую по отдельности, помещали в небольшие боксы и там «тренировали» по специальной программе. Бокс был оборудован так, что мышь могла самостоятельно решать: «А не принять ли мне сейчас дозу никотина?» Для этого она должна была сделать выбор между двумя рычагами: один из них обеспечивал подачу солевого раствора, а другой – никотина. Когда нажимался никотиновый рычаг, загоралась лампочка, и мышь получала инъекцию никотина через трубочку, заранее введенную в вену. С завершением инъекции лампочка гасла. Через очень непродолжительное время весь интерес мышки сосредоточивался на никотиновом рычаге. Кроме того, она запоминала крепко спаянное сочетание: световой сигнал = наркотический «взлет» от никотина-дофамина. Через 2–3 недели у мыши наблюдалось уже типичное поведение наркомана, стремящегося получить очередную дозу.

Рис. 13

Если бы вы могли расспросить мышь, то узнали бы, что теперь для нее на свете не существует ничего более нормального, как уютно горящая лампочка, инъекция никотина и возможность наслаждаться всей ситуацией в целом. Ей хочется никотина и света, потому что они просто неотделимы друг от друга. После того как спустя несколько недель это поведение хорошо осваивалось и закреплялось, никотин, поступавший при нажатии соответствующего рычага, заменяли на солевой раствор. Теперь каждый раз, когда мышь нажимала на рычаг и загорался свет, она получала, к сожалению, только солевой раствор. Огромное разочарование. Сначала мышь еще не теряла надежды добыть наркотик и в отчаянии часто стучала по рычагу. Так же, как я когда-то тряс заклинивший сигаретный автомат. Но спустя еще 12 дней синдром абстиненции проходил, и мышка переставала проявлять интерес к рычагу, хотя лампочка при его нажатии по-прежнему загоралась. Затренированное поведение полностью преодолевалось. Конечно, это занимало некоторое время, но в итоге срабатывало.

Но вот уже преодоленное старое поведение подвергается тяжелому испытанию – мышь снова получает никотиновую инъекцию. Однако она уже не нажимает на рычаг, чтобы принять еще одну дозу. Даже при том, что свет, как и раньше, загорается. Никакого интереса. Это значит, что устойчивая условная взаимосвязь никотин – рычаг – свет окончательно распалась.

Неполное преодоление условных связей и память о зависимости

Формирование условной связи и ее полная ликвидация

Оно и только оно делает наркотик никотин таким всесильным. Устойчивые условные связи побуждают нас всегда закуривать в некоторых стандартных ситуациях – мы курим и курим, не понимая зачем. В случае отказа от курения все эти обусловленные ключевые раздражители должны быть последовательно нивелированы один за другим.

Рис. 14

Во втором эксперименте мыши, успевшие хорошо усвоить поведение наркомана, затем тоже отучаются от нажимания рычага путем замены никотина на солевой раствор, но, в отличие от первого эксперимента, при подаче солевого раствора свет не включается. (Вы еще не забыли? При никотиновых инъекциях лампочка всегда загоралась.) Это значит, что закрепленное в мозге воздействие светового сигнала не устраняется. Психологически свет остается привязан к инъекции никотина. Через 12 дней мыши уже совершенно не интересуются никотиновым рычагом, они чисты, как стеклышко. Физическая зависимость полностью преодолена. Даже никотиновая инъекция не способна побудить грызунов снова вернуться к добыванию наркотика с помощью рычага. И хотя зависимости больше нет, но!.. Тут-то и появляется чашечка кофе… Ой, нет, не то… Конечно, я хотел сказать световой сигнал, на который у мышей, прошедших дофаминовый курс обучения, выработалась условная реакция. И что же происходит? Стук – мышка тотчас же нажимает никотиновый рычаг, и даже не раз, а стучит, стучит, стучит, снова и снова, с тем же ожесточенным упорством, что и прежде. Несмотря на то, что физической зависимости от никотина уже не существует. Мыши не отходят от рычага еще очень долго, целыми днями, пока не уясняют себе, что загорающаяся лампочка не сулит им ничего, кроме соляного раствора.

Рис. 15

Лишь после этого распадается устойчивая связь между никотином и световым сигналом. С «обыкновенной привычкой» было бы справиться куда легче. Хватило бы два-три раза нажать на рычаг и получить в ответ солевой раствор – и дело было бы в шляпе. Это и есть пример тех самых раздражителей, которые не только мышам, но и каждому курильщику во многих ситуациях внушают сильнейшее желание закурить и которые нам предстоит побороть каждый по отдельности.

Формирование условной взаимосвязи и ее неполное устранение

Наслаждение или условная реакция?

Сигарета не вызывает каких-то особенных, незабываемых ощущений по сравнению с другими наркотиками. С точки зрения производимого воздействия никотин выглядит просто жалким слабаком, и, исходя из этого, абсолютно невозможно объяснить, почему многим людям так тяжело бывает бросить курить. В возникновении такой устойчивой зависимости от сигарет виновата выработка условных связей между никотином и большим количеством повседневных ситуаций, когда они начинают играть роль стимулов к курению. Я всегда считал, что курение хорошо подходит к моему жизненному стилю и что в той или иной ситуации я закуриваю исключительно по своей доброй воле. Но, положа руку на сердце, лишь очень немногие сигареты мы выкуриваем сознательно.

Чаще всего мы курим чисто рефлекторно, в ответ на определенные условные раздражители. После еды, за пивом, с друзьями, когда курят другие или когда мы имеем дело с алкоголем, мы начинаем… пускать слюни, как собаки Павлова, в предвкушении своей дозы никотина.

Эксперименты с мышами показывают, какую власть могут приобретать над нами условные реакции. Ведь мыши никогда в жизни не видели ни одной сигаретной рекламы. Желание получить никотин при загорающейся лампочке – потому что одно просто неотделимо от другого – это не что иное, как прочно укоренившаяся условная связь между ключевым раздражителем и реакцией на него. Так происходит соединение в некое целое вещей, не имеющих между собой ничего общего. Важно: для того чтобы световой сигнал перестал оказывать на мышей свое раздражающее действие, потребовалось столько же времени, сколько для ликвидации собственно физической зависимости от никотина.

«Ну, честное слово… Теперь вы уже низводите меня до уровня мыши, да я просто обижусь» . Простите, я этого не хотел. Я хотел только показать, как надежно привязывает наркотик никотин определенные формы поведения к определенным повседневным ситуациям, как действует это обусловливание. Все происходит так, как происходит, неважно, с мышью или с человеком. Чем больше ситуаций вы сопровождаете выкуриванием сигареты, тем больше у вас в конечном счете автоматически срабатывающих стимулов к курению. Через некоторое время курильщик перестает воспринимать их сознательно. А что он воспринимает, так это: «А, кофе» , – и вот уже в его пальцах дымится сигарета. И только если специально обратить его внимание на подобное поведение, он постарается выполнять свои автоматические действия сознательно. И тогда у него появляется единственно понятное объяснение: «Мне захотелось выкурить сигарету».

На самом деле ни один курильщик точно не знает, почему он, словно запрограммированный, начинает испытывать желание покурить. Нередко курильщики всю свою жизнь пытаются разобраться, почему они курят. И не могут. Эксперимент со световым сигналом демонстрирует нам, каким образом формируется обусловливание. Условные раздражители вызывают не только желание покурить. Они могут вызвать и типичный синдром воздержания, и острую тоску по сигаретам, если мы не поддаемся своему внутреннему позыву или если мы решили вообще отучить себя от курения. Но могу вас обнадежить: вы в состоянии избавиться от каждого из этих затренированных раздражителей. Первым делом вы должны хорошенько уяснить себе, что именно лично вас всегда побуждает к курению. Для этого лучше всего воспользоваться списком на с. 175.

Рефлекторное слюноотделение в ответ на раздражитель

Разумеется, ситуации-раздражители были исследованы не только на мышах, но и на курильщиках. Например, когда курильщикам показывали фотографии, на которых кто-нибудь курил или только готовился покурить, у них резко возрастало желание и самим достать сигарету. Причем в данном эксперименте оказалось совершенно неважным, когда в последний раз курили участники: незадолго до теста (высокий уровень никотина) или уже довольно давно (низкий уровень никотина). Обе группы реагировали одинаковым желанием покурить, то есть у них сразу же начиналось «слюноотделение». У каждого курильщика имеется множество таких раздражителей, которые побуждают его курить «просто так» . У экс-курильщиков и некурящих ключевой раздражитель уже не вызывает этого «слюноотделения».

Отучиться так отучиться

Важно: при отказе от курения ваш путь будет отмечен двумя вехами. Физическая зависимость исчезнет через 2–3 недели. И тогда все будет упираться в устранение раздражителей или стимулов к курению, так как все эти заученные ситуации могут стать причиной классического возврата к старому. У мышей нам не мешает поучиться и еще кое-чему. После того как условная связь разрушена, мышь остается невозмутимо спокойной даже при загорающейся лампочке. Можно сравнить ее с некурящим человеком, которому и в голову не придет курить по тому или иному поводу.

Некурящие люди абсолютно невосприимчивы к таким раздражителям, поскольку у них отсутствует обусловливание. Новоиспеченный экс-курильщик иногда еще может реагировать на них. Но они уже не вызывают тоски по сигаретам. А через некоторое время и вообще перестают им восприниматься! Ликвидировав условные связи, вы будете наслаждаться футболом, пивом и друзьями, не растрачивая свои мысли на сигареты. Как любой некурящий футбольный фанат. Шаг за шагом вы постепенно освободитесь от никотинового гипноза. Добро пожаловать в жизнь, не зависящую от сигаретной пачки.

Вещества, помогающие забыть о зависимости

Впрочем, ученые, проводившие эксперименты с грызунами, не остались единственными укротителями мышей. За прошедшее с тех пор время было проведено множество других экспериментов, не менее ярко продемонстрировавших ошеломляющую власть обусловливания, а также степень настойчивости, необходимую для освобождения из-под этой власти. Но в конечном счете это всегда удавалось!

Фармацевтическая индустрия надеется найти средства, которые уменьшали бы желание курить при воздействии ключевых раздражителей. Вещества, блокирующие нейромедиаторы, действительно могут несколько нивелировать рефлекторное поведение в ответ на привычные стимулы. Но нужно ли всегда прибегать к помощи медикаментов? В результате экспериментов стало ясно одно: обусловливание никотином нашего поведения в ответ на ключевые раздражители происходит через нейромедиаторы. Эта условная связь с ключевыми раздражителями является основной причиной, объясняющей, почему в известных ситуациях, а их немало, мы курим «просто так» , почему нам чего-то не хватает, если мы удерживаемся от сигареты, почему мы все продолжаем и продолжаем курить, не находя этому никаких логических объяснений, и почему у нас развивается такая сильная зависимость от никотина. Всё это никотиновые ловушки, которые расставляет нам повседневность, но из которых мы вполне способны вырваться на свободу.

Обусловливание – это не привычка

«Я всегда знал, что курю просто по привычке». Сигареты, которые выкуриваются «всегда если» и «просто так» , курильщик воспринимает как обыкновенную привычку. Но обусловливание – это не привычка. С любой привычкой вы можете легко расстаться прямо сейчас. Например, вы привыкли ездить по правой стороне дороги. Но, отправившись в отпуск в Англию, вы в течение двух часов привыкнете ездить по левой стороне. И уж совсем не приходится ожидать, что у вас во время езды по левой стороне возникнет непреодолимое желание непременно и во что бы то ни стало снова проехаться по правой стороне дороги. Желание, которое не даст вам думать ни о чем другом, как только «по правой, по правой, по правой», и скоро перерастет в паническое ощущение, что вы никогда больше не сможете наслаждаться автомобильной ездой, если СЕЙЧАС ЖЕ НАКОНЕЦ-ТО не поедете ПО ПРАВОЙ СТОРОНЕ. Дело в том, что обусловливание происходит в той же части мозга, в которой через механизмы удовольствия закрепляются жизненно важные формы поведения: питание и секс. Лишь с одним различием: курение не связано с выживанием! Хотя во время острой паники по поводу «Я должен НЕМЕДЛЕННО покурить» вы, вероятно, думаете иначе.

Этим объясняется и страх многих курильщиков перед перспективой жизни без сигарет, которую они просто не в силах себе представить. Но любое туманное и запутанное представление можно изменить, если как следует разобраться с реальным положением вещей. Курение не является жизненной необходимостью. Вам нужно только поправить свои съехавшие набекрень мозги – освободиться от обусловливания. И сделать это сознательно. Приложив терпение. С верой в успех. Теперь-то вы насквозь видите все шулерские уловки, на которые способен никотин, и никогда больше не позволите себя одурачить.

«Социальный» курильщик – психологическая зависимость

Оливер пришел ко мне, потому что ему никак не удавалось окончательно отказаться от курения. Он выкуривал всего три сигареты в день, и так уже много лет, при этом у него никогда не возникало потребности курить больше. Однако если появлялся какой-нибудь повод социального характера, то он разворачивался на полную катушку и выкуривал одну-две пачки за вечер. Объяснить себе этого он не мог и начал избегать подобных поводов. У него за плечами было уже 5 попыток бросить курить. Большинство курильщиков хотело бы оказаться на месте Оливера, то есть быть «социальными» курильщиками, а многие и считают себя таковыми. Но фактически к этой экстраординарной группе относится лишь 10 % курящих людей. Некоторые хотя и вынуждают себя курить очень немного, но при этом сильно страдают, так как их мозг привык к большему количеству никотина. У «социального» же курильщика симптомов воздержания, как правило, не возникает, за исключением определенных накрепко заученных ситуаций. Незначительная физическая зависимость имеет у них, скорее всего, генетические причины.

На примере Оливера хорошо видно, какую власть приобретает обусловливание даже при очень слабой физической зависимости. «Социальные» курильщики множество раз связывали свое поведение, при посредничестве никотина-дофамина, с различными конкретными жизненными положениями, и поэтому как только снова в них оказывались, сразу чувствовали сильное желание закурить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.