Унаследованная форма губ

Унаследованная форма губ

Различие в форме губ обнаруживается очень рано. Однажды в своей клинике я наблюдал узкие, тонко очерченные губы, элегантно сужающиеся к уголкам рта и очаровательную дугу Амура на верхней губе. Пример приводится на рис. 196. Эту форму рта я хотел бы определить как «тонкий детский рот».

У второй группы младенцев я обнаружил толстые массивные губы, причем ограничительные линии губ были размыты (рис. 197). По своей красоте эти рты значительно уступают «тонкому рту». Рот этой группы я определил как «грубый детский рот». Разумеется, можно констатировать большое число разных переходных форм. Различие этих двух форм рта, которое обнаруживается уже в очень раннем возрасте, основывается, вне всякого сомнения, на наследственности. Поэтому задача далее прояснить это различие форм рта является задачей исследователей рас.

Расовые различия еще очевиднее, если проводить исследования в детской клинике, например, в Нью-Йорке, где представлены самые различные расы: американцы, китайцы, негры, славяне, итальянцы, ирландцы и т. д.; здесь различий в форме рта значительно больше, чем в мюнхенской клинике. Однако влияние наследственности не ограничивается той формой рта, которую демонстрирует ребенок вскоре после рождения. Возникающие позднее изменения формы рта могут быть также обусловлены наследственными причинами, точно так же, как чуть вздернутый носик младенца может в течение жизни независимо от окружения превратиться в динарический благородный нос. Поэтому с толкованием изменений формы рта, которые происходят в течение жизни, нужно соблюдать большую осторожность.

Но, насколько неопровержимо воздействие на форму рта наследственности, настолько же неопровержимо и воздействие окружения.

Это можно безошибочно установить уже в течение первого года жизни. Факторами окружения, в наибольшей мере влияющими на форму рта, являются в это время бутылочка с молоком и соска. Когда ребенок сосет бутылочку, рот широко открывается, а губы округляются. Нижняя губа под весом бутылочки прижимается к подбородку. Эта не очень красивая форма рта показана на рис. 198. Многие дети после еды закрывают рот, другие же после приема пищи держат его некоторое время открытым. И чем дольше рот остается в положении как при сосании бутылочки, тем сильнее воздействие на его форму. Но, тем не менее, прием пищи у младенца занимает лишь 1 час из 24-х часов в сутки.

Намного дольше длится действие соски. Многие дети держат соску во рту днем и ночью, делая лишь небольшие перерывы. Губы при этом выпячиваются еще сильнее, чем при акте сосания. Благодаря этому может сформироваться некрасивый рот с толстыми вывернутыми губами, если только не удается своевременно отучить ребенка от соски. Старшие сестры нашего детского отделения рассказывали мне, что поступали дети, использующие соску не только на втором и третьем годах жизни, но также на четвертом, пятом и даже шестом годах. Сестры в клинике отучают детей от соски, не только в интересах гигиены, но и ради красивой формы рта. Поскольку они еще задолго до моих физиогномических исследований определили, что соска формирует толстые некрасивые губы. Кроме того, было замечено, что довод о красоте формы рта в гораздо большей степени влияет на матерей детей, чем все доводы о гигиене. После отнятия соски губы постепенно становились красивее и более узкими (рис. 198).

Хёфльмейр недавно показал, что бутылочка с молоком и соска представляют большую опасность и для развития челюстей («Как я предохраняю своего ребенка от неправильного развития челюстей», J. F. Lehmann, Munchen, 1935). Сосание груди представляет собой, по Хёфльмейру, напряженную гимнастику для челюстей и является поэтому мощным раздражителем, способствующим росту, в то время как при сосании бутылочки напряжение невелико. Если насыщение с помощью груди невозможно, Хёфльмейр рекомендует «естественное сосание», которое побуждает младенца к интенсивному напряжению челюстных мышц. Благодаря же сосанию пальца или соски, согласно Хёфльмейру, ряд зубов нижней челюсти отжимается назад, ряд же зубов верхней смещается вовне или вовне и вверх. Таким образом ряды зубов на верхней и нижней челюстях как бы расходятся. Эти наблюдения еще раз убеждают в отрицательном воздействии соски.

Одновременно эти наблюдения показывают, насколько пластичен рот младенца и насколько он готов отвечать на внешние воздействия. Этим попытка оценить, в какой мере форма рта зависит от наследственности, а в какой — от воздействия окружения, еще более осложняется. Отделить один фактор от другого в отдельных случаях оказывается, как правило, невозможно. Даже сходство однояйцевых близнецов, если они воспитываются в одинаковых условиях, трудно доказать. И только если один близнец растет в благоприятных, а другой — в неблагоприятных условиях, и, несмотря на это, оба они демонстрируют одну и ту же форму рта, можно предполагать, что это сходство основано на влиянии наследственных факторов.

Рис. 196. Тонко очерченный рот младенца.

Рис. 197. Грубый рот младенца (2 месяца).

Рис. 198. Рот, сформированный соской.

Рис. 199. Всегда удовлетворенный младенец.

Рис. 200. Больной, одинокий младенец.

Рис. 201. Тот же ребенок, когда его жизнь стала более радостной.

Рис. 202. Вытянутые вниз уголки рта показывают, что положение серьезное.

Рис. 203. Плач начинается открыванием рта.

Рис. 204. Плач прогрессирует.

Рис. 196–204. Серьезные и веселые младенцы.

Рис. 205. Ревущий младенец.

Рис. 206. Трагический плач ребенка, более старшего возраста.

Рис. 207. Смех заявляет о себе.

Рис. 208. Смех становится отчетливее.

Рис. 209. Светлый смех маленького ребенка.

Рис. 210. Хорошо сохранившийся красивый детский рот в 8 лет.

Рис. 211. Маленький ротсуголками, вытянутыми вниз.

Рис. 212. Грубый роту десятилетней девочки.

Рис. 213.12-летняя девочка, у которой уголки рта вытянуты подобно остриям кинжала.

Рис. 205–213. Плач и смех.

Насколько трудно разграничение этих факторов в отдельном случае, я хочу показать на одном примере. Я уже говорил, что дети в яслях ортопедической клиники, хотя все они обладают какими-то физическими недугами (косолапость, вывих тазобедренного сустава, параличи и т. и.) очень веселы. Большинство из них дружелюбно улыбается посетителю, подходящему к их кровати, и чем больше вы беспокоитесь и заботитесь о ребенке, тем чаще у него уголки рта складываются в улыбку, смещаясь вовне и вверх, как показано на рис. 199. Само собой разумеется, что при такой смеховой гимнастике особенно развиваются risorius и zygomaticus (мышцы смеха), чем и объясняется, что у некоторой части младенцев и в покое уголки рта легко вытягиваются вверх. Наряду с ребенком, показанным на рис. 199, в наших яслях лежал еще один ребенок, который постоянно демонстрировал прямо противоположное выражение (рис. 200). Он страдал косолапием. Раньше лечение косолапия было очень мучительным. Лорд Байрон даже за несколько лет перед смертью проклинал своих врачей, которые в детстве хотели вылечить его от косолапия. Эти мучительные попытки были, как известно, безуспешны. Сегодня успешное лечение этого недуга сопряжено лишь с незначительными болями. Поэтому свидетельствующее о дурном настроении опускание уголков рта, раздосадовано прижатые друг к другу губы и выпяченная нижняя губа не могут быть следствием собственно болезни. Я заподозрил здесь влияние на ребенка отношений в семье. Они были печальны. Отец и мать ежедневно уходили на работу, братьев и сестер у ребенка не было, и он почти целый день был предоставлен сам себе. За исключением тети, которая периодически смотрела за ним, о ребенке никто не заботился. Всего этого вполне достаточно, чтобы понять ту печаль и боль, которые выражаются у ребенка в форме рта и в серьезном выражении глаз.

Дальнейшие изыскания показали, что мать ребенка — тихая, серьезная женщина. Поэтому может оказаться, что при формировании выражения лица ребенка определенную роль сыграли и наследственные факторы. Ясность внесли дальнейшие наблюдения. Я заметил, что в клинике с интервалом в 5–6 недель ребенку накладывали новую повязку, тогда как дома этого не происходило. В течение последующего года я неизменно мог констатировать у ребенка печальное выражение лица при каждом посещении клиники. Когда вдруг — я не видел этого ребенка в течение нескольких недель — произошли поразительные изменения (рис. 201). Уголки рта больше не были вытянуты вниз, выпяченная нижняя губа почти исчезла, и ребенок впервые засмеялся при встрече со мной.

Даже медсестра никогда не видела этого ребенка смеющимся — первый смех за целый год! Я спросил старшую сестру, как она объясняет изменение выражения лица ребенка. И тут выяснилось, что одна молодая девушка, студентка, которая проходила лечение в клинике, стала ежедневно навещать его и часами играть с ним. Отсюда стало ясным, что то печальное окружение, которое составляло до этого мир ребенка и было существенной причиной его болезненного выражения лица.

Но во многих других случаях невозможно точно установить, почему у ребенка формируется то или иное выражение лица. Только если отец или мать демонстрируют точно такой же тип рта, отличающийся от обычного типа, можно с уверенностью говорить о влиянии наследственности. Такой случай имел место с одной очень своеобразным формой рта, показанной на рис. 73. Конечно, физиогномист всегда должен знать, что в лице испытуемого обусловлено влиянием наследственных факторов, но так далеко семейные исследования сегодня, к сожалению, не заходят.

В первые недели мышцы младенца включаются, кроме акта сосания и зевания, преимущественно во время крика. Наиболее значительные изменения в это время вызывают плач и рев.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.