Ты наконец-то любишь меня? Слишком поздно!

Ты наконец-то любишь меня? Слишком поздно!

Один из парадоксов жизни заключается в том, что любовь часто предлагается именно в тот момент, когда человек перестает ее добиваться, убедившись, что плата за нее слишком высока. Я больше не умоляю о нежности, сексуальном удовольствии, уважении, помощи, поддержке. Хватит унижений в обмен на преданность. Душевное кровотечение остановилось. Часто одним из побочных эффектов психотерапии бывает то, что именно в момент, когда клиент начинает чувствовать независимость, его партнер вдруг открывается и начинает давать ему то, о чем он некогда мечтал. Это не совпадение. Пока клиент поет песенку «Не покидай меня, иначе я умру», другая сторона сопротивляется эмоциональному шантажу и взаимность невозможна. Когда чувство самоуважения и независимости восстановлено, это приносит либо возможность взаимности, либо отношениям, основанным на невротическом симбиозе, настает конец.

Симбиотическое состояние может быть вполне удобным, потому что это радикальное решение проблемы – отказ от свободы во имя избавления от экзистенциальной тревоги, создаваемой свободой. Как отмечал Юнг, терапевт редко может помочь клиенту, который только что влюбился и находится в состоянии сексуального блаженства. Медовый месяц – возможно, единственное время, когда симбиоз носит позитивный характер, поскольку сексуальность симбиотична по своей природе.

Это время, когда кажется, что любовь решает все жизненные проблемы. «Мы» и «нам» – самые часто используемые местоимения в этот период. Мы со всем справимся. Мы – одно целое. Вместе мы сильны. Наша любовь непобедима. Мир вокруг нас переворачивается. Если во время медового месяца не происходит слияния, формирования связи, смешения соков, растворения влюбленных в экстатическом взрыве удовольствия, то это не медовый месяц, а недоразумение. К сожалению, чувственные отношения недолговечны, и каждому партнеру предстоит вернуться в собственную шкуру до следующего объятия. Чтобы любовь длилась долго, иллюзия единства должна закончиться. Необходимо почтить и отцовский принцип. Если материнская мечта о симбиозе затянется, индивиды начнут рассыпаться психологически. Пары выбирают друг друга в соответствии с бессознательным замыслом, который делает возможным полное раскрытие не только их потенциала, но и их неврозов. Иногда за привлекательностью другого человека скрывается его способность дополнить наши слабости таким образом, что рано или поздно мы будем вынуждены начать развитие и преодолеть их.

Я женился на запале для бомбы

Я выбрал жену, которая держала меня на взводе. Мы постоянно ругались по разным поводам. Мой неразрешенный материнский комплекс вышел на первый план; я как будто специально женился на ней, чтобы она сыпала соль на мои раны, и она это постоянно делала в весьма жестокой манере. Я платил ей тем же. Думаю, я женился на ней, потому что мне нужно было раз и навсегда избавиться от моей матери, разрушавшей меня. Наш союз был таким адом, что у нас было только две возможности: либо мы погибнем, либо чему-то научимся. Я научился. Я перестал ждать заботы и начал дышать самостоятельно. Не знаю, как насчет нее.

Его бессознательная стратегия заключалась в выборе партнера с еще более низким уровнем осознанности, чем у него самого. Он выбрал женщину, которая категорически отказывалась выйти из невротического соглашения. Она никогда не упускала возможности поучаствовать в споре о том, что если бы только он… Поначалу их отношения казались обнадеживающими, потому что позволяли обоим пребывать в пассивности. Как только он занялся самоанализом, он больше не смог выносить эти отношения и разорвал их. Ее отказ развиваться преподал ему два важных урока: 1) как не быть таким, как твой партнер; 2) психологическая стагнация для него не выход.

В следующем примере отказ жены от отцовского принципа сначала кажется привлекательной частью ее женственности. Это тот тип привлекательности, с помощью которого очень женственная женщина с очень низкой осознанностью может завлечь мужчину с неразвитой анимой…

Моя красавица – всего лишь зеркало

Моя жена похожа на коробку, упакованную в очень красивую бумагу, тщательно продуманную, перевязанную лентами и пустую внутри. «Пустую?» – спросите вы. И красивая коробка ответит: «Нет! У меня нет никакого „внутри“. Вся моя сущность – только упаковка. Я пуста; вот почему ты влюбился в меня. Ты можешь проецировать на меня все, что хочешь; ты можешь решать, что будет внутри этой хорошенькой коробочки. Положи туда свой талант, и я придам ему ауру славы. Положи туда свой внутренний хаос, свою слабость, свои секреты, и я, чудесная коробка, спрячу весь этот беспорядок даже от твоих собственных глаз. Я могу быть твоим тайником или твоей витриной. Слушай меня внимательно; это все, что я собираюсь дать тебе. Что-то большее – это слишком сложно».

Она поймала меня в свою зеркальную ловушку и держала там, пока я не начал понимать, что совершенно одинок. Она была рабом внешности, общественных представлений о женственности, всего лишь зеркалом. Я помню ужасную неделю, которую она потратила на покупку туфель к зеленому костюму, приобретенному ей за несколько дней до этого. После пятидневной беготни по магазинам она нашла верный оттенок зеленого и спросила меня, считаю ли я их подходящими. Мне было наплевать на эту проблему, и я ответил рассеянно. Она решила, что отсутствие у меня энтузиазма значит, что туфли к костюму не подходят, и начала искать платье, которое могло бы подойти к туфлям! Примерно в то время я начал изменять ей с женщиной с работы. Она чувственная, веселая, беззаботная, в ее одежде нет даже намека на стиль. Я не думаю, что жена знает о моем романе (или делает вид, что не знает), однако недавно она начала выпивать после обеда. Я оставил попытки наполнить ее душу, она как пустая, холодная бездна; я хочу вырваться оттуда. Я вижу в зеркале себя: свой страх, робость, пустоту, которая привлекла меня к ее пустоте.