Предмет гносеологии

Предмет гносеологии

Прежде чем определиться с «предметом гносеологии», позволим себе сделать несколько уточнений. Во-первых, последующие рассуждения, по всей видимости, покажутся читателю-философу странными или даже неправомочными, но ощущение реальности, свойственное нам как психотерапевтам, требует определенности, что, к сожалению, попирает некоторые устоявшиеся нормы. В этом смысле, возможно, нас извиняет то, что мы говорим от лица психософии, а не с философской точки зрения.

Второе уточнение связано с пониманием того, что в психософии названо «принципом». Принципы новой методологии действительно могут быть поняты двояко. В их интерпретации все зависит от того, верит ли читатель в существование принципов как таковых, иными словами, от того, как он понимает принципы, – а их в первую голову, на наш взгляд, следует понимать как технологию, объяснительную модель, некий способствующий познанию и структурированию знаний инструмент. С другой стороны, можно думать о том, что за этими принципами скрывается нечто, точнее, что сами принципы описывают то, что реально есть и существует вне зависимости от чьего-либо способа существования и познания, то, что лежит по ту сторону содержания, делает его возможным, но не является им, то есть несодержательное, то, что, следуя буддийской доктрине, можно было бы назвать нирваной, то, что скрывается за покровом майи, то, что мы назовем сущностями или эйдосами.

Так или иначе, любое понимание новой методологии можно считать приемлемым, желающие ограничиться первым, зауженным вариантом могут им и ограничиться, беды не будет, а методология как средство интеллектуального производства от этого ничуть не пострадает. Впрочем, если не принимать существования в сущем эйдосов, весьма трудно говорить о человеке, поскольку всегда что-то оказывается потерянным, выскользнувшим из рук, просочившимся между пальцев. Поэтому желающие понять человека и воспринять то, что касается вопросов его формирования и развития как личности, вынуждены будут думать о том, что сущности в сущем все-таки существуют. Впрочем, опять же авторы на таком понимании новой методологии и вытекающих из нее позиций не настаивают, что, однако, не мешает им – авторам – посвятить рассмотрению эйдосов целую главу в книге о новой методологии.

Итак, вернемся к предмету гносеологии, ведь для нее очень важно определиться с предметом, с тем, что мы посредством нее изучаем. Этот вопрос особенно актуален, когда речь идет о методологии, основанной на несодержательных принципах. «Вещь», возможно, единственный термин, которым мы при желании можем обозначить все, что угодно, даже то, что не имеет под собой «осязаемого» обозначаемого. Соответственно примем такую позицию: вещь – это все, что есть, причем так или иначе. Такое определение позволит нам предупредить любую не нужную в этом случае полемику.

Здесь же имеет смысл уточнить, что все в мире «живет» через информацию, то есть в конечном счете является предметом гносеологии. С другой стороны, если мы хотим разделить что-либо, некие сферы познания, необходимо понимать, что никакая абстрактная система критериев, выведенных по принципу закрыто-системного познания, для этого не применима. Но все-таки кому-то когда-то пришла в голову безрассудная мысль поделить гносеологическое пространство вещей, беззаботно живущих в мозгу человека (как результат отражения воспринимаемой реальности или собственных психических аберраций), следуя достаточно странному и абсолютно формальному критерию первичности и вторичности материального и духовного.

Какое отношение к этому критерию может иметь гносеология как таковая, навсегда останется загадкой. Эта загадочная классификация очевидно публицистического толка чем-то напоминает попытки некоторых психологов определять типы характера или темперамента по форме носа или конструкции ушных раковин. Однако же подобная практика оценки гносеологической реальности укоренилась, и нам ничего не остается, как попытаться ее исследовать – разделить все вещи (то есть познаваемое) на группы по данному критерию. И в зависимости от того, наличие или приоритет каких вещей признает тот или иной носитель мировоззрения, разделить их – этих «носителей» – на представителей соответствующего того или иного философского направления – идеализма или материализма.

Если мы попытаемся определить этот критерий, то он может быть сформулирован как наличие или отсутствие субстрата (непосредственного основания) вещи. Гносеологичность, если так можно выразиться, данного критерия заключается в следующем: если вещь имеет под собой какой-то реальный субстрат (непосредственное основание), то этот субстрат (непосредственное основание) есть реально существующий источник информации (находящийся вне нашего первичного познающего центра), которую мы и получаем, что в свою очередь позволяет нам говорить, что это вещь или даже предмет. Если же такого непосредственного основания или субстрата для нас как носителей гносеологической способности не существует, значит, информация, которая, как нам кажется, исходит от вещи, исходит не от нее, а приписывается ей нами. С помощью этого критерия мы можем выделить три группы вещей, а следовательно, и философских направлений: материализм, идеализм и эйдосизм.