2.1. Психологическое обучение после геноцида в Руанде

2.1. Психологическое обучение после геноцида в Руанде

Эрвин Штауб и Лори Энн Перлман (Staub, Pearlman, 2006) работали с выжившими после геноцида в Руанде, который летом 1994 г. стоил жизни почти миллиону человек. Программы обучения для общин были разработаны совместно с местными неправительственными организациями и основаны на пяти тематических разделах:

1. Воздействие психологических травм и пути их лечения.

Как нечто полезное во всех кризисных ситуациях и в горячих точках зарекомендовало себя то, когда люди осведомлены о воздействии и последствиях психических травм, потому что так они могут лучше разобраться в своих собственных страданиях и освобождаются от чувства беспомощности. Такого рода общая информация может распространяться в рамках образовательных программ для целых групп или сельских общин.

«Несмотря на некоторые разногласия по поводу необходимости для выживших говорить об их травматическом опыте… большинство клинических и эмпирических данных свидетельствует о том, что для многих это полезно. Пережившие внезапную, травматическую утрату нуждаются в некоторой базе для осознания травматического горя и необходимости скорби»

(Staub, Pearlman, 2006, с. 219).

Это совпадает с моим собственным опытом работы в Южной Азии и работы с беженцами с различных континентов. Часто люди воспринимают собственную симптоматику как дополнительную проблему и более всего они испытывают страх «сойти с ума». Обладая информацией о психических реакциях на тяжелую травматизацию, они могут лучше понять самих себя и членов семьи. Благодаря этому ситуация приобретает более четкие очертания и можно держать ее под контролем.

2. Психологическое воздействие геноцида.

«Люди часто считают свои страдания уникальными. Знание того, что другие также прошли через подобные муки, а также изучение психологических и социальных корней насилия может помочь людям увидеть их общность с другими»

(Staub, Pearlman, 2006, с. 219).

Тяжело травматизированные часто чувствуют себя отрезанными от мира. Они не могут ни с кем поделиться пережитым ужасом. Благодаря совместным просветительским программам, в ходе которых могут высказываться и их участники, становится возможным поделиться опытом с другими, сравнить и понять относительный характер этого опыта и, главное, признать его.

3. Психические потребности после травмирующих событий.

Наряду с информацией о последствиях тяжелых психических травм и о понятии скорби, необходима также информация о том, как облегчить страдания: что можно сделать для собственного психического здоровья и как можно помочь остальным членам семьи и общины. Всегда очень полезно узнать об уже проявивших себя стратегиях. Здесь можно задействовать большой, целебный для всех, потенциал.

4. Письмо, рисование, обсуждение в небольших группах.

Создаются возможности выразить пережитую несправедливость, печаль по убитым и тревогу за пропавших без вести. Есть место, где можно порисовать красками или карандашами, можно сочинять и читать вслух тексты или обсуждать происходящее в маленьких группах.

Так же как и описанные выше формы совладания непосредственно во время и между травматическими событиями, невербальные художественные формы являются для многих людей возможностью выразить то, что нельзя выразить словами. Языковые возможности, такие как написание стихов, сказок, текстов и т. п. могут помочь человеку создать свой нарратив, свою историю того, что трудно поддается пониманию.

Таким образом, может быть также создано место памяти об убитых или пропавших без вести.

5. Вторичная травматизация.

Штауб и Перлман (Staub, Pearlman, 2006) указывают на один важный аспект: посттравматическое стрессовое расстройство может затронуть не только непосредственно пострадавших, но и очевидцев, и тех, кто оказывает помощь. В своей программе в Руанде последние работали прежде всего с журналистами и главами общин. Было важно поразмышлять не только о тех, для кого программа была предназначена, но и о собственных чувствах, возникающих от выслушанных историй и касающихся отношений с пострадавшими. Необходимо было разработать формы личной психогигиены (см. также гл. IX).