Выбор музыки для образного представления

Выбор музыки для образного представления

Выбор музыки – это очень важный вопрос. Хотя большинство терапевтов в своей работе используют относительно спокойную, классическую инструментальную музыку, очевидно, что у такого терапевта остается возможность выбора из практически бесконечного репертуара музыкальных сочинений, многие из которых могут оказаться эффективными. С другой стороны, это разнообразие позволяет творчески настроенному терапевту лично открыть и использовать интересные музыкальные фрагменты, которые, возможно, будут соответствовать потребностям конкретной группы. Однако из-за этого бесконечного разнообразия поиск подходящей музыки может показаться слишком затруднительным, и я уверен, что тогда возникнет желание ограничиться заданным списком рекомендаций. Это может означать, что выбор другой музыки будет считаться неподходящим и сдерживать творческую активность терапевта в поиске новой музыки и новых идей.

Терапевт должен слушать как можно больше разнообразной музыки, отыскивая такую, которая по своему качеству представляется особенно выразительной, расслабляющей или навевающей воспоминания. Это, в свою очередь, может заставить творческого терапевта задуматься о том, как определенный музыкальный фрагмент может наилучшим образом сочетаться с определенным вербальным сценарием.

Известный вербальный сценарий для воображения начинается с представления спокойного зеленого луга, затем участникам предлагается покинуть долину и подняться на высокую гору. В то время как участники взбираются на эту гору, можно предложить идею, что никто не знает, что находится на вершине, однако каждый участник найдет там нечто значительное лично для себя. Побыв некоторое время на вершине, позволив участникам осмыслить и впитать в себя полученный опыт, терапевт медленно направляет группу к спуску с горы опять в долину, откуда начиналось путешествие.

Вообще говоря, множество музыкальных произведений может служить поддержкой такому образному представлению. Однако некоторые отдельные композиции в силу изменчивости характера музыки более других могут непосредственно отображать драматизм этого путешествия. Для сопровождения того сценария, который был только что представлен, я часто использую «Анданте» из «Второго фортепианного концерта си-бемоль мажор» Брамса, фрагмент, который длится около 15 минут.

Рис. 4. «Представьте, что вы находитесь на прекрасном зеленом лугу…»

Он начинается в спокойной манере, виолончель очень мелодично солирует под аккомпанемент оркестра, и это позволяет легко представить образ мирного луга.

Рис. 5. «Вдалеке вы видите высокую гору…»

При первом вступлении фортепиано музыка приобретает более угрожающий оттенок, и в этом месте терапевт может предложить образ далекой горы, на вершине которой может быть найдено нечто важное.

Когда в партии фортепиано постепенно возрастает драматическая напряженность, музыка превосходно сочетается с образом восхождения на гору, все выше и выше.

Рис. 6. «Взбираясь все выше и выше.»

После того как музыка достигла своей эмоциональной кульминации, она смягчается и теперь может отображать образ медленного спуска с горы. И наконец, возвращается та же сольная тема виолончели, с которой начался фрагмент, – этот момент очень хорош для предложения вернуться в долину. Этот пример демонстрирует тот факт, как можно выбрать определенный музыкальный фрагмент для сопровождения и отображения последовательных идей, которые содержатся в сценарии представления образов.

Таким же образом можно использовать «Волшебное озеро» Анатолия Лядова. Это оркестровая пьеса с постоянным воспроизведением образа таинственного мерцания, которая очень хорошо подходит для работы с образным представлением. Предполагаемая программа для работы с этой пьесой – волшебное озеро, она прекрасно сочетается со сценарием, в котором участники приглашаются на борт волшебной лодки для путешествия по волшебному озеру. Лодка обладает собственной волей, участники должны довериться ей и плыть туда, куда она захочет.

Рис. 7. «Представьте, что вы находитесь на волшебной лодке, плывущей по волшебному озеру…»

Я привел лишь два примера, которые представляют эффективное соединение выбранной музыки и образного представления и в которых меняющийся характер музыки подкрепляет изменчивый драматизм сценария. Для терапевта с творческим подходом подобные возможности бесконечны. Слушая музыку, отбирая интересные образцы и сочиняя вербальные сценарии, которые соответствуют выбранной музыке, терапевт может постепенно накопить целую коллекцию полезного материала для групповой терапевтической работы.

В своей работе с образным представлением я использую огромное многообразие музыкальных произведений: фрагменты из «Книги Джунглей» Шарля Кеклена; «Туонельский лебедь» Сибелиуса; отрывки из «Музыки для струнных, ударных и челесты» Бартока; девятую фортепианную сонату Скрябина; джазовые выступления, такие как «Синее в зеленом» Майлза Дэвиса; классическую индийскую музыку, как, например, медленные перекрывающиеся композиции рага[1] из записей Рави Шанкара; медитативные музыкальные отрывки, исполняемые яванским оркестром гамелан.

Каждый музыкальный фрагмент имеет свой характер и может возбуждать различные чувства. Конечно, общепризнан тот факт, что все музыкальные предпочтения и эмоциональные реакции совершенно условны и субъективны, и никоим образом нельзя выделять в категории те эмоции, которые выражает та или иная музыка. В то же время в самом широком смысле вне зависимости от субъективных причин (или же благодаря им) определенный тип музыки воспринимается большинством людей как спокойный и, напротив, другой тип большинство воспринимают как возбуждающий. Это заключение не предполагает, что музыка несет в себе какие-либо заданные чувства, но все же конкретная музыка вызывает предсказуемые, культурно обусловленные реакции людей, связанных с данной культурой, даже среди неподготовленных слушателей.

Даже если признается, что какой-либо музыкальный фрагмент передает определенное настроение или эмоцию для большинства слушателей внутри данного культурного контекста, из этого не следует, что эта музыка диктует определенный характер образного представления. Вообще говоря, личный опыт образного представления в гораздо большей степени соотносится с внутренней проблематикой слушателя, чем со специфическими музыкальными стимулами. Если человек работает со своей тревогой, гневом или депрессией, то с большой вероятностью можно утверждать, что практически любая музыка, подходящая для работы с образным представлением, может стать возбуждающим стимулом, подводящим человека ближе к раскрытию этих проблемных чувств, хотя разные музыкальные фрагменты могут иметь разную эффективность. Кажется, что музыка разрушает обычные психологические защиты, обходя их при помощи правополушарного воздействия, непосредственно влияющего на эмоции. Следовательно, в работе терапевта важно установить, что данный музыкальный фрагмент сам по себе не вызовет у клиента чувство тревоги или грусти и т. п. Вернее сказать, что если клиент находится в состоянии тревоги или печали (сознательно или бессознательно) в начале работы, то музыка просто откроет ему путь к более глубокому осознаванию его уже существующего чувства.

Следует рассмотреть еще один вопрос – предварительное знакомство группы с музыкальными фрагментами. Если музыка им знакома, то она может вызвать у слушателей совершенно особые ассоциации, связанные с прошлым, и терапевту полезно быть в курсе этих ассоциаций и целенаправленно использовать их. Здесь есть единственный ограничивающий фактор: если музыкальный фрагмент известен заранее, то он будет нагружен особыми ассоциациями, связанными с прошлым, и образное представление в этом случае скорее будет развиваться в уже заданном направлении, а не свободным и спонтанным образом, что обычно приветствуется. По этой причине музыкальные фрагменты, которые, как предполагается, незнакомы группе, имеют большое преимущество, так как служат безусловным стимулом и, следовательно, освобождают от уже готовых ассоциаций, сдерживающих свободное образное представление.