Глава третья Индивидуальность

Глава третья

Индивидуальность

Постановка проблемы

Выход за пределы всего постижимого и выразимого в понятии и есть существенный определяющий признак именно того, что мы разумеем под реальностью.

С.Л. Франк

Трудно представить более неконкретное понятие, нежели понятие «индивидуальность». При ближайшем рассмотрении мы тут же заметим, что его практически невозможно определить, в определении всегда звучит указание на отличие, а сам факт существования отличий указывает на наличие сходства. Отфиксировать саму индивидуальность не удается. Вместе с тем мы постоянно пользуемся этим словом, которое, подчас, выполняет в вопросах межличностных отношений и отношений вообще роль заветного «сим-сим, откройся». Вот простой пример. «Так он проявляет свою индивидуальность…», – говорим мы, пытаясь оправдать то, что не можем понять и объяснить. «Индивидуальность» в современном обществе – это козырь любого адвоката от психологии. «Что он тут намалевал?!» – «Ты не понимаешь, это он так выражает свою индивидуальность!» – «Ну и индивидуальность же у него!» Это традиционный «разговор об искусстве», когда нечего сказать, прибегают к ней – к «индивидуальности».

Но что же все-таки такое индивидуальность на самом деле? На этот счет есть масса ответов, хотя, наверное, хотелось бы заручиться одним… Всю совокупность определений «индивидуальности» можно разделить на две части: на те, что видят в «индивидуальности» огромную неделимую целостность, и на те, что видят в ней самую малую единичность. Все эти определения – и те, и другие, по всей видимости, исходят из дословного перевода латинского – individuum, которое и означает – «неделимый». Таким образом, и те и другие правы. С одной стороны, целостность действительно неделима (если мы членим целостность, она гибнет, поскольку мгновенно рушится огромная масса связей, ее составляющих), но все-таки она делима… С другой стороны, самую малую единичность вовсе невозможно разделить, впрочем, теперь мы знаем, что в мире нет ничего конечного и единичного, весь микромир представляется нам уходящим в абсолютное Ничто рядом все уменьшающихся и уменьшающихся частиц.

К сожалению, правда, трудно найти философа, который полагает, что индивидуальность – это некая ничтойность, или того, который полагает, что «индивидуальность» – объемная целостность, представляющая собой сложную взаимосвязь множества элементов. И философы, и психологи обмолвливаются и так, и сяк. Поэтому нет никакого смысла классифицировать мыслителей, разделяя их на два «враждующих» лагеря – на тех, кто думает так, и тех, кто думает иначе. Хотя, наверное, можно сказать, что восточная философия более тяготеет к тому, чтобы определять индивидуальность как ничтойность, а западная, все-таки, больше видит в индивидуальности сложно-организованную целостность, нежели ничтойную единичность. Впрочем, здесь можно говорить только об общих тенденциях, на деле же все сложнее. Ведь тут сразу вспоминается буддийское учение о наме и рупе, пяти скандахах и тому подобные версии толкования «индивидуальности». С другой стороны, и среди западников находятся те, что не станут бороться за родство понятий «целостности» и «индивидуальности» (например, экзистенциалисты). Но все-таки следует, наверное, согласиться с тем, что восточный образ мышления все-таки более западного приемлет рассуждения об отсутствии имеющегося…