АФФЕКТЫ И ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

АФФЕКТЫ И ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Начало современному пониманию взаимосвязи аффектов и объектных отношений положил Спитц своей концепцией взаимодействий матери и младенца (1962, 1963). Он стремился акцентировать важность двустороннего процесса невербальной значимой коммуникации — аффективного диалога между матерью и младенцем, влияющего на них обоих и образующего основу для объектных отношений ребенка. Говоря об объектных отношениях, мы уже упоминали, что Спитц впервые ввел эту концепцию при обсуждении эксперимента Харлоу с детенышами обезьян, которых растили с использованием неодушевленных суррогатных матерей; тогда Спитц указывал, что отсутствие аффективного диалога между младенцем и суррогатной матерью имело масштабные разрушительные последствия для развития обезьяньих детенышей.

Как мы уже говорили выше, взаимодействие матери и младенца является основой для развития чувства «я» и объектных отношений. Если эта основа не была установлена или разрушилась, это приводит к аффективным расстройствам, а также к искажениям развития ряда психических структур, как показали Анна Фрейд (1941, 1942, 1949), Спитц (1946а, 1946b), Харлоу (1960а, 1960b), Харлоу и Циммерман (1959), Боулби (1960b, 1961, 1969) и многие другие более поздние исследователи.

Интересные результаты были получены в исследованиях, специально посвященных роли аффектов во взаимодействиях матери и младенца. Например, выяснилось, что матери «настроены» воспринимать выражения эмоций младенца и отвечать на них «заранее», то есть уже тогда, когда собственно эмоций еще нет. В начале внеутробной жизни поведение новорожденного в основном обусловлено эндогенными, рефлекторными поведенческими паттернами, зависящими от текущего состояния, такими, как неподвижность или беспокойные движения. Начиная с примитивных паттернов, младенец прогрессирует к все более явной лицевой экспрессии, к экспрессии через звуки и телесные движения. Эта экспрессия стимулирует здоровую нарциссическую и эмпатическую идентификацию матери с младенцем, благодаря которой она чувствует его внутреннее состояние. Таким образом, поведение младенца способствует установлению взаимной аффективной системы обратной связи между ним и средой, обеспечивающей его выживание (Basch, 1976; Call, 1984).

Младенцы также «настроены» воспринимать материнские эмоции и их поведение показывает, что они ожидают увидеть выражение эмоций на лице матери. Можно наблюдать, как уже в трехмесячном возрасте младенец проявляет беспокойство, затем замыкается в себе и затем пытается вернуть внимание матери. Это видно в эксперименте, который мы описывали ранее, когда мать по инструкции должна вдруг сделать «каменное лицо» во время аффективного общения (Tronick et al., 1978). Ко второй половине первого года жизни младенец проявляет способность пользоваться восприятием эмоций матери для того, чтобы проверять себя и получать поддержку (Mahler et al., l975), а также по выражению ее лица ориентироваться, продолжать ли свои действия, когда ситуация становится незнакомой, — этот аффективное взаимодействие называется «социальным соотнесением» (Scree et al., l981; Emde and Scree, 1983).

Штерн, описывая свой взгляд на взаимодействия матери и младенца, вводит термин «аффективная настройка». Это способность матери соответствовать в своем поведении темпу и интенсивности проявлений младенца и его внутреннему эмоциональному состоянию без буквальной имитации его поведенческой экспрессии (1984, стр. 7). Отсутствие соответствия или настройки, приводит к наблюдаемым нарушениям состояния или игры младенца. По мнению Штерна, аффективная настройка — это важное условие благоприятного развития, так как она помогает младенцу понять, что «внутренние эмоциональные состояния — это формы человеческого опыта, которые можно разделить с другими людьми» (1985, стр. 151). Аффективная настройка осуществляется с помощью невербальных метафор и представляет собой необходимый шаг в освоении символов и языка. Взяв за основу концепцию диалога матери и младенца Спитца и тщательно изучив ее, Штерн добавляет к описанию этого диалога ряд новых деталей.