Домашнее счастье меланхолика.

Домашнее счастье меланхолика.

А с кем лучше совмещаются меланхолики? Женщину, которая спрашивает об этом, недаром, наверно, тянет к сангвиникам; это ее подсознание влечется к тому, чего у нее нет и что — по закону дополнения — может украсить всю ее жизнь. Конечно, в союзе меланхолика и сангвиника есть и минусы (как и в любом союзе), — о части их верно говорится в записке. Правда, меланхолик в этой записке почему-то представлен почти одними недостатками (кроме разве что чувства собственного достоинства): он и «постоянно пассивен», и «уныл», и «слабо эмоционален», и «апатичен», и «однообразен»…

Вернее было бы сказать, что у меланхолика особая эмоциональность: в ней меньше яркости, но больше полутонов. И он не постоянно пассивен, а просто более пассивен, чем другие темпераменты. А унылость, апатия, однообразие — это уж совсем не свойства меланхолического темперамента, а черты, рожденные чувством неполноценности или депрессией, нервной усталостью.

Кроме того, эти черты-недостатки даны в отрыве от достоинств, и меланхолик выглядит от этого неузнаваемо ухудшенным. Образ, нарисованный в записке, — это лишь несчастная, неудачная разновидность меланхолика, которая состоит почти из одних минусов темперамента и характера без его плюсов[65].

Когда мы думаем, как совмещаются разные темпераменты, стоит, наверно, помнить о двух вещах. Во-первых, сопоставлять надо не плюсы одного темперамента с минусами другого и не минусы с минусами: сопоставлять, примерять друг к другу надо живой, цельный сплав всех свойств, всех плюсов и минусов каждого темперамента.

Второе — и главное: совмещаются друг с другом не темпераменты, часть личности, а цельные личности с их темпераментами и характерами, взглядами и моралью, с их привычками, потребностями, поведением… Поведение, отношения играют тут исключительную роль. Недостатки темперамента можно ослаблять волей и сознанием, их можно уравновешивать близостью душ, интересов, привычек.

А между тем нет ничего удивительного в том, что женщина-меланхолик может жить в хороших отношениях с сангвиником. В конце семидесятых годов «Неделя» напечатала мою анкету о психологической совместимости «Какие мы с семье?». Автор одного из ответов, женщина, подчеркнула в анкете такие свои психологические черты: тонко чувствует, склонна сосредоточиваться на своих переживаниях, легко расстраивается, не очень общительна, тяготеет к рассуждениям больше, чем к действиям, тревожна, не стремится к лидерству. Все это — проявления меланхолического темперамента и характера.

Ей 35 лет, у нее среднее образование и 15 лет рабочего стажа. Замужем она 12 лет, их ребенку — одиннадцать. Ее муж — смесь сангвиника с холериком, то есть темперамент менее уживчивый, чем чистый сангвиник, и более трудный для меланхолика.

Тройной вопросник (такой же, как у счастливых)[66] более или менее точно рисует внутренние пружины их отношений.

На вопрос о нитях, которые их связывают, она отвечает: 1. Забота, внимание близкого человека. 2. Эмоциональное влечение. 3. Физическое влечение. 4. Общие интересы, занятия. 5. Общие взгляды.

С такой расстановкой совпадает и ее ответ на третью часть вопросника — что больше всего привлекает ее в муже. На первые места она ставит его любовь к ней (1), уважение к ее интересам, взглядам (2), его заботу и внимание (3), его ум (4), душевные качества (5).

Как видим, лестница ее влечений строится по женскому (а еще точнее, по-женски-детскому) типу. Ее любовь — это прежде всего любовь к его любви; дороже всего ей не его личные качества (они идут только на 4–5 месте), а прежде всего его отношение к ней — любовь, уважение, забота. Конечно, это отношение растет и из его личных качеств, и она дорожит и ими. Но для ранимого меланхолика особенно важно отношение к нему, и чем теплее к нему относятся, тем горячее его душевный отклик.

Проверочный вопросник («что больше всего мешает вашим чувствам и отношениям») ярко показывает эту пылкость ее благодарных чувств. Им мешают только житейские тяготы (перегрузки, рабочие неприятности, квартирные беды) и не мешают (или почти не мешают) его личные свойства. Она ставит прочерк («этого нет») около всех возможных недостатков близкого человека и недостатков в его отношении к ней. Если они и есть, то, по ее ощущениям, они невелики и не вредят ее чувствам.

Впрочем, кое о каких его недостатках можно догадываться. Скажем, из всего, что привлекает ее в нем, она поставила на последнее место его способность уступать ей, ставить в нужных случаях ее интересы выше своих. Он, очевидно, умеет уступать ей (в проверочном вопроснике около «неумение уступать вам» стоит прочерк), но, видимо, делает это не очень часто. И если эта малая уступчивость не ранит меланхолика, не мешает ему, значит, такое «недостаточно развитое достоинство» мужа перекрывается другими его достоинствами.

Все мы, конечно, понимаем, что не бывает людей без недостатков, и муж из анкеты, в чьем характере есть сангво-холерические ухабы, тоже несет в себе свой «минимум минусов». Но, возможно, это именно минимум, он перекрывается его достоинствами и не очень ранит ее обостренную чувствительность.

И потому естественно звучит ее конечный вывод из анкеты. Из трех вариантов ответа — «Удачен ли ваш брак? Или полуудачен-полунеудачен? Или совсем неудачен?» — она выбирает «удачен», и на вопрос: «В чем, по-вашему, причина такой судьбы?» — пишет: «Любовь, уважение, забота». Возможно, если бы вдобавок к этим ответам был еще один: «Счастлив ли ваш брак», она выбрала бы именно его.

Многим ли меланхоликам так везет в семье? Наверно, немногим, но это вина не их темперамента, а соединенная вина ритма и стиля жизни, психологической неграмотности их спутников, а также всех их слабых сторон — и в характере, и в темпераменте, и во взглядах, привычках морали, в манере поведения, отношении к себе, к близким… Жизнь дается меланхоликам труднее, чем другим, и тем нужнее им держать в узде свои недостатки, растить свою редкостную душевность и не давать волю ранимости.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.