Семейная любовь.

Семейная любовь.

«Можно ли назвать любовью сумму двух чувств: влюбленность до женитьбы, привязанность, привычку после женитьбы?» (ДК «Прожектор», ноябрь, 1983.)

«Я заметила, что у человека есть очень важные свойства, от которых зависит его счастье. Я поняла, например, что очень во многом это зависит от того, хочет ли он быть счастливым сам или хочет сделать счастливым другого; требует ли он любви от близкого, или сам пытается ее заслужить своей любовью. Или в нем есть то и другое одновременно.

Очень важно также, способен ли человек чем-нибудь сильно увлекаться, способен ли, загораясь чем-нибудь, уходить от нормы в своих увлечениях. Если человек неспособен сам сильно увлекаться, то он никогда не поймет другого в его увлечениях.

И еще… Очень важно знать, ставит ли человек интересы дома выше всего, способен ли он воспользоваться своим положением на работе, чтобы добиваться каких-то преимуществ для своей семьи, даже не брезгуя нехорошими средствами. Я хочу сказать, сильнее ли в человеке близкородственное или социальное чувство.

Очень важно отношение человека к красоте: способен ли человек на жертву или на страдание ради красоты, или он предпочитает удобство. И считает ли он красивым изящное или простое.

То же и в отношении к пище: предпочитает ли он здоровую простую пищу изысканным блюдам, и вообще, чревоугодник он или нет.

И еще: предпочитает ли человек внешнее в поведении внутреннему, то есть ставит ли он выше внешнюю культуру поведения или истинно уважительное отношение к людям. Сумеет ли он, например, за резкой формой высказываний почувствовать доброе отношение к себе, а за очень вежливой формой обращения почувствовать безразличие или презрение.

Важно, способен ли человек сочувствовать другим в трудную минуту или неспособен и сам ищет сочувствия. Преобладают ли у него положительные или отрицательные эмоции, то есть больше он радуется обычным мелочам или больше расстраивается от них.

Я думаю, любовь и счастье обязательно будут там, где есть много общего, где есть понимание и сочувствие». (Т. Хатюшина, Московская область, пос. Менделеево, август, 1975.)

По-моему, это умные и верные мысли, многое схвачено здесь с истинно женской — мягкой и тонкой — чуткостью. Кроме, пожалуй, слов, что любовь будет обязательно, если есть много общего, есть понимание и сочувствие. По-моему, тут упущен икс, который есть во всякой любви, та таинственная искра, которая и рождает любовь в нашем подсознании и которую высекают то ли какие-то проблески души влекущего тебя человека, то ли твой голод по любви…

Впрочем, если понимание и общность не обязательно рождают любовь, то они обязательно продляют ее жизнь. Потому что полюбить можно разных, а сохранить любовь — только к близкому, душевно рифмующемуся человеку.

Когда два человека начинают любить друг друга, у них обычно есть лишь одно звено многозвенной совместимости — сходство чувств, похожее влечение друг к другу. Это только зернышко широкой совместимости, и неизвестно, вырастет оно или нет.

Как-то «Неделя» напечатала мою анкету о семейной совместимости и получила несколько тысяч ответов на нее. Вот отрывок из типичного ответа, который показывает, какие духовные нити часто связывают начинающих супругов.

Муж — 27 лет, образование высшее, инженер. Жена — 21 год, среднее, служащая. Женаты год, детей нет — «младший супружеский возраст».

Любимые занятия (пункт 7 анкеты; совпадающие занятия подчеркнуты).

Как видим, духовные тяготения мужа серьезнее, активнее, разнообразнее. У жены серьезных — и активных — интересов мало, она совсем не любит читать, ее тянет к легким зрелищным жанрам. Есть у них и общие интересы, хотя их мало; может быть, есть и общие взгляды, но они не осознают, не чувствуют, что это — один из главных устоев их союза, вопрос жизни и смерти для их чувства.

Именно поэтому, наверно, никто из них не отметил в особом пункте анкеты — «Силы, которые вас связывают» — ни «общие взгляды, идеалы», ни «общие интересы, занятия», а в другом пункте — «Что больше всего привлекает вас в близком человеке» — не подчеркнул «интерес к вашим взглядам, занятиям», «уважение к вам, вашим интересам, взглядам». То есть таких общих взглядов у них, видимо, нет, нет и интереса к этим взглядам, к занятиям близкого.

Духовных связей, как видим, у молодоженов мало, и если их не прибавится, их чувства могут дать трещину, а зернышко совместимости может и не взойти. Любовь (и еще больше влюбленность) — чувство-стихия, она обычно приходит и уходит сама. И это самая нестойкая — хотя и главная поначалу — часть тех связей, которые скрепляют жену и мужа.

Широкая совместимость — клубок всех этих связей: союз чувства и интересов, притяжений подсознания и сознания, похожего отношения друг к другу, к детям, к домашним заботам и тяготам.

Это как бы живая мозаика из самых разных психологических «веществ» — из тяги к хорошему в близком человеке и отталкивания от плохого в нем, из восторгов перед его достоинствами, прощения недостатков, смирения перед его слабостями… Это кружевное сплетение влечений сердца, ума, тела, таинственная смесь привычек, поведения, глубинных вскриков души…

Раньше такой сплав называли «семейной любовью». Так говорил о нем Саллюстий, римский писатель и историк I века до н. э., так писал о нем и Чернышевский. «Семейная любовь, — говорил он, — наиболее распространенное между людьми… самое важное и самое благотворное из всех добрых чувств человека».

По мнению А. Ле Галла и С. Симон, когда девушка говорит, что любит юношу, а жена — что любит мужа, они называют этим словом два разных чувства. Супружеское чувство, считают они, совершенно непохоже на обычную любовь. Французский писатель Марсель Жуандо говорил о нем в своей «Супружеской хронике»: «Супружеская любовь не имеет никакой связи ни с симпатией, ни с чувственностью, ни с дружбой, ни с любовью. Она равна только себе, не сводима ни к одному из этих разных чувств, у нее своя природа, своя, особая сущность».

Вряд ли это верно: супружеская любовь прямо связана с симпатией и чувственностью, любовью и дружбой, она вбирает их в себя, строится на них. Это особый сплав чувств и психологических состояний: союз влечений — душевных, телесных, нравственных — и состояний уверенности, предпочтения, особого ощущения «мы», которое перестраивает всю душу и не передается словами…

Супружеская любовь, говорят Ле Галл и Симон, набирает силу там, где досемейная любовь слабнет, и «через несколько лет она превосходит ее силой, глубиной, прочностью». От этого в корне меняются и отношения мужа с женой, и они сами: «Другой перестал быть другим: каждый стал частью другого»[132].

Это блестяще сказано, хотя, пожалуй, не очень точны названия — супружеское чувство, семейная любовь… С точки зрения строго психологической, это смесь чувств, взглядов, настроений, привычек, поведения — то, что мы называем сегодня тяжеловесным словом «совместимость». Может быть, условно и можно называть такой сплав супружеской любовью, но только, видимо, помня, что это не любовь-чувство, а любовь-состояние, гибрид чувств, отношений, настроенности души.