Кто важнее – муж или ребенок?

Кто важнее – муж или ребенок?

11.04.2003. Пятница

Переварена мною статья Э. Фромма из работы «Искусство любить».

Все! Я устала, хочу остаться одна. Хочу остаться с Колей. Хочу быть хозяйкой своему времени. Я слишком много душевных сил за последнюю неделю уделила няне и Вале. Какая-то «мышиная возня». Из-за Вали меня мучает чувство вины. Внимания ей я уделяю недостаточно, но мне-то и не хочется! И я боюсь себе признаться в этом. Я не хочу быть обязанной из чувства долга уделять внимание ребенку тогда, когда мне не хочется! Точно так же, как я не хочу по обязанности варить мужу борщ и стирать носки! И я не хочу быть обязанной провожать его, встречать его, лежать с ним в кровати только потому, что так положено! Плевать мне, что кто-то так когда-то «положил» – у меня так не положено! А когда я делаю это из удовольствия, то в общем объеме времени этих поцелуев, кроватей и даже жарки яичницы получается больше, чем по обязанности. Так почему же с мужчиной я это ЧУВСТВУЮ (и в последнее время мне очень везет в этом с Колей, так как никаких претензий ко мне и не предполагается), а с ребенком меня мучает это дебильное чувство долга? Когда есть все условия, чтобы за деньги создать заботу, а себе удобства?

Наверное, у меня сейчас то состояние души, когда я пытаюсь снять с себя излишние НАДО и ДОЛЖНА, но все-таки мне еще страшно полностью скинуть с себя «навьюченные» обществом правила, что женщина должна хотеть проводить много времени с ребенком. Но почему я такая женщина, которая не хочет этого? Ну почему я завидую разведенным мужчинам, которые не обязаны в ущерб личному времени делать по обязанности то, что им не хочется, – воспитывать детей? Почему я в двадцать два года с восторгом посмотрела на знакомую пятидесятилетнюю женщину, достаточно счастливую по своим меркам (два официальных брака, свободное отношение к сексу плюс великолепная карьера – она руководитель математической лаборатории, готовящей расчеты для запуска космических кораблей с Байконура. Я видела ее рабочую фотографию: в центре она, а вокруг – около пятнадцати мужчин в военной форме и в чинах до полковников. И все они – ее подчиненные). На вопрос бабушки «Лида, а почему у тебя детей нет?» она задумалась и сказала: «Маму люблю, работу – очень люблю, мужа люблю. Но себя люблю больше всех. Не хочу быть обязанной потому что». Этот ответ вызвал во мне бурю восторга. Наверное – это другая крайность. Ненужная. Но я услышала, восхитилась.

А в двадцать пять, по дебильным правилам социума, придуманным для глупой части человечества, дабы решить демографические проблемы, я взяла и родила ребенка. Лишь бы это жесткое правило общества надо мной не довлело! Но это же – преступление! Ведь теперь-то я не причисляю себя к этой глупой части человечества и, может, в пику этому ненавистному социуму хочу сбросить с себя эти оковы обязанностей. Я ведь сейчас не хочу даже в малой дозе заниматься ребенком! Я хочу жить одна. Я хочу делать каждую минуту только то, что мне хочется.

Но встав на сторону этого маленького человека, Вали, я вспоминаю: а давно ли я сама избавилась от обиды на своего свободного от обязанностей отца? Нет, недавно. Всего лишь год назад! Когда мне было двадцать восемь лет. И когда я активно пользовалась помощью психотерапевта, будучи взрослой женщиной. А как мне хотелось в двенадцать лет, чтобы мама обняла меня и прижала к себе! А мама жила отдельно, в другом городе. Я же жила со скупой на объятия бабушкой.

Я отлично допускаю мысль (хотя здесь немножко похожа на «бедную Лизу» из сказки, которая, не выйдя замуж и не родив ребенка, уже переживает о неприятностях, которые могут постичь этого ее еще не существующего ребенка), что через пятнадцать лет, когда Валя вырастет, она может сказать: «А кто ты такая? Какая ты мать? Ты была со мной рядом, когда мне было плохо? Или когда мне было хорошо? Или просто, когда мне этого хотелось? Нет, у тебя была твоя работа и твоя личная жизнь. И твои обязательные дневники с записками!» И это будут справедливо заслуженные мною слова. И все это – правда!

Но осознавая это, я все равно не хочу быть обязанной. И еще потому, что при этом отец у меня сейчас вызывает нейтральное чувство. А заботливые мама и бабушка – дикое раздражение, когда из «благодетельных» побуждений они покушаются на мою свободу выбора и времени. (Иллюстрация мнения Ницше: «Хочешь оказать благодеяние человеку – оставь человека в покое. Но именно эта часть добродетели дается труднее всего». Большинство невротических людей только и делают, что лезут со своими «мудрыми» предложениями к тем, кто от них зависит. Вот почему многие молодые люди стараются как можно быстрее избавиться от родителей, навязчивая «доброта» которых беспокоит детей даже тогда, когда родители умерли. – М.Л.)