Концепция личностного синдрома

Концепция личностного синдрома

Как следует подойти к исследованию организма в целом с учетом возможности более точного анализа? Очевидно, что ответ на этот вопрос должен зависеть от природы организации данных, которые предстоит анализировать. В таком случае целесообразно будет задаться вопросом о том, как организована личность. Чтобы ответить на него точно и исчерпывающе, следует обратиться к анализу концепции синдрома.

Медицинское применение

В ходе описания сложной природы личности нам пришлось позаимствовать из медицины термин «синдром». В медицине он употребляется для обозначения комплекса симптомов, которые обычно сопутствуют друг другу, поэтому получили общее название. Таким образом, термин имеет как достоинства, так и недостатки. С одной стороны, им принято обозначать заболевания и отклонения от нормы, а не проявления здоровья. Мы не станем употреблять его в этом смысле, считая синдром общим понятием, обозначающим тип организации явлений без ссылки на «оценку» этой организации.

Далее, в медицине термин синдром часто употребляется для обозначения совокупности симптомов, без акцента на их взаимосвязи, взаимозависимости, общей организации. Естественно, мы станем использовать данный термин с учетом этих факторов. Наконец, в медицине термин употреблялся в контексте причинности. Считалось, что всякий набор симптомов (или синдром) имеет предполагаемую единственную причину. Как только удавалось обнаружить эту причину, например микроорганизм при туберкулезе, исследователи считали, что их задача выполнена, тем самым игнорируя многие важные проблемы. Примерами таких проблем могут служить следующие: 1) сравнительно низкая частота туберкулеза, если учесть высокую распространенность вызывающих его бацилл, 2) частое отсутствие многих симптомов, характерных для данного синдрома, 3) взаимозаменяемость симптомов, 4) необъяснимое и непредсказуемое течение и тяжесть заболевания у разных индивидов и т. д. Одним словом, необходимо исследовать все факторы, влияющие на развитие туберкулеза, а не только наиболее важные из них или один ключевой.

Предварительное определение личностного синдрома звучит так: это упорядоченный комплекс явно различных особенностей (видов поведения, мыслей, побуждений к действию, видов восприятия и т. п.), которые, как выясняется при тщательном исследовании, имеют нечто общее, что может быть обозначено, в частности как сходное динамическое значение, экспрессия, «психологический аромат», функция или цель.

Динамически взаимозаменяемые части

Поскольку названные особенности имеют один источник, функцию и цель, они взаимозаменяемы и могут считаться психологическими синонимами друг друга (все они «говорят одно и то же»); например, вспышки раздражения у одного ребенка и энурез у другого могут возникнуть под влиянием сходных ситуаций (например, отвержения), представляя собой попытки достичь одной и той же цели (добиться внимания и любви со стороны матери). Таким образом, несмотря на поведенческие различия, их динамика идентична[60].

Синдром включает группу чувств и видов поведения, которые выглядят по — разному, во всяком случае, имеют разные названия, но при этом пересекаются, переплетаются, зависят друг от друга и могут считаться динамически сходными. Следовательно, возможны два пути исследования. С одной стороны, можно изучать эти особенности во всем их многообразии как изолированные части или же в единстве, как одно целое. Здесь возникает проблема терминологии. Как можно обозначить это единство в многообразии? Существует несколько возможных вариантов.

«Аромат личности»

Давайте введем концепцию «психологического аромата» {psychologicalflavor), используя аналогию с кулинарным блюдом, состоящим из разных компонентов и, несмотря на это, имеющим собственные уникальные характеристики (например суп, жаркое, рагу)[61]. В жаркое входят разные ингредиенты, но оно имеет свой уникальный аромат. Этот аромат пронизывает все его составляющие; можно говорить о нем как об относительно независимом явлении. Или же, обратившись к физиогномике, мы замечаем, что у человека крупный нос, маленькие глаза, большие уши, но в целом он представляется нам симпатичным (существует известная шутка: «у него отталкивающая внешность, но ему она идет»). В этом случае мы также можем рассматривать различные элементы в отдельности или как единое целое, которое заметно отличается от суммы его частей. Определение синдрома, которое можно дать исходя из этих рассуждений, звучит следующим образом: синдром состоит из многообразных проявлений, которые имеют общий «психологический аромат».

Психологический смысл

Второй возможный подход к проблеме определений основывается на концепции психологического смысла, которая весьма популярна в современной динамической психопатологии. Когда говорят, что симптомы заболевания имеют одинаковый смысл (например: ночная потливость, потеря веса, определенный звук при дыхании и т. п. — признаки туберкулеза), то имеют в виду, что все это— различные проявления одной предполагаемой причины, о которой шла речь выше. Так же и в психологических дискуссиях симптомы чувства изоляции и чувства того, что тебя не любят, — признаки отсутствия безопасности, поскольку включены в более общую концепцию. Иначе говоря, два симптома будут означать одно и то же, если являются частями одного и того же единого целого. Синдром можно определить в своеобразной круговой манере как упорядоченный набор многообразных явлений, каждое из которых имеет один и тот же психологический смысл. Концепции взаимозаменяемости, психологического «аромата» и смысла хотя и полезны (например, для описания паттерна культуры), имеют определенные теоретические и практические недостатки, делая необходимым дальнейший поиск точных формулировок. Некоторые из этих недостатков могут быть преодолены, если мы включим в рассмотрение функциональные концепции мотиваций, задач или целей совладания. (Тем не менее существуют и другие проблемы, для разрешения которых необходимо обратиться к концепциям экспрессии или отсутствия мотивации.)

Реакция на проблему

С позиции функциональной психологии, единый организм всегда сталкивается с проблемами определенного свойства и пытается разрешить их различными способами, с учетом своей природы, культуры и внешней реальности. Ключевой принцип при этом заключается, по мнению функционального психолога, в реакциях организма на проблемы. Можно сказать иначе: организацию личности можно понять с позиции возникающих перед ней проблем и ее реакций на них. Большинство организованных видов поведения направлены на то, чтобы сделать что — либо с чем — либо[62]. Говоря о личностных синдромах, мы будем считать два специфических вида поведения относящимися к одному синдрому, если они имеют сходные цели совладания в отношении данной проблемы, иначе говоря, если они направлены на одно и то же с одним и тем же действием. О синдроме самоуважения можно, например, сказать, что это упорядоченная реакция организма на обретение, утрату, поддержание и защиту самоуважения, а о синдроме безопасности — что это реакция организма на проблему обретения, утраты и сохранения любви других людей.

Наличие более чем одной конкретной реакции на проблему свидетельствует о том, что при анализе динамики единичного поведения обычно выясняется, что у него не одна, а несколько целей совладания. Кроме того, у организма, как правило, имеется более чем одна реакция на важную жизненную проблему.

Следует добавить, что в отличие от экспрессии характера цель не может стать основной характеристикой всех синдромов.

Нельзя говорить об организации как о цели вне организма. Гештальт — психоло — ги убедительно продемонстрировали повсеместность организации в воспринимаемых, заученных и мысленных материалах. Эти материалы в нашем понимании не имеют целей совладания.

В целом можно сказать, что гештальт — психологи согласились с оригинальным мнением Вертхаймера, что целое имеет смысл при наличии очевидной взаимной зависимости между его частями. Имеется некоторое сходство нашего определения синдрома с различными определениями гештальта (Вертхаймер, Кёлер, Коффка). В нашем определении также прослеживаются оба критерия Эренфельса.

Смысл целого, заложенный в его частях

Первый критерий Эренфельса для обозначения организованного психического явления состоит в том, что отдельные раздражители (например, отдельные звуки мелодии), представляемые ряду людей, окажут на них иное воздействие, чем полный набор раздражителей (вся мелодия целиком). Иными словами, целое отличается от суммы своих частей. Итак, синдром есть нечто иное, отличное от суммы его составляющих[63], однако здесь имеется одно важное различие. В нашем определении синдрома основное качество, которым характеризуется целое (смысл, аромат, цель), проявляется в каждой из его частей, если эти части получены не в результате редукции, а холистически. Конечно, это всего лишь теоретическое утверждение, не исключающее практических трудностей. В большинстве случаев мы сможем определить цель специфического поведения, лишь поняв целое, к которому относится эта цель. Вместе с тем имеется достаточно исключений из этого правила, чтобы мы смогли убедиться, что цель так же содержится в части, как и в самом целом. Например, мы слышим чей — то смех и тут же приходим к выводу, что этот человек не чувствует себя в безопасности. По одежде можно судить о самооценке человека. Естественно, что вывод, сделанный на основании части, менее точен, чем вывод, сделанный на основании целого.

Взаимозаменяемость частей

Второй критерий Эренфельса состоит в том, что элементы внутри целого взаимозаменяемы. Это означает, что мелодия сохранит свою уникальность, даже если будет сыграна в другой тональности, когда ноты будут совсем другими. Это напоминает взаимозаменяемость элементов в синдроме. Элементы, имеющие одну цель, взаимозаменяемы или психологически синонимичны друг другу; также взаимозаменяемы разные ноты, играющие в мелодии одну роль[64].

Сосредоточение на человеческом организме

Гештальтпсихологи работали преимущественно с организацией мира явлений, «поля» «материалов», находящегося вне организма. Однако именно человеческий организм имеет наиболее совершенную внутреннюю организацию, как убедительно показал Гольдштейн. Основные явления мотивации, цели, экспрессии четко видны в самом организме. Определение личностного синдрома в терминах целей совладания дает нам, наконец, возможность объединить разрозненные теории функционализма, гештальтпсихологии, целеобусловленности (не телеологии) и психодинамики, поддерживаемые психоаналитиками, адлерианцами и т. д., а также орга — низменного холизма Гольдштейна. Иначе говоря, концепция синдрома, если дать ей достаточно точное определение, может стать теоретической основой для единого мировоззрения, которое мы называем холистически — динамическим мировоззрением, по сравнению с общеатомистическим.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.