НАУЧЕНИЕ ДЕПРЕССИИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

НАУЧЕНИЕ ДЕПРЕССИИ

Базовые материалы:

Seligman М. Е. P., Maier S. Е (1967). Failure to escape traumatic shock. Journal of Experimental Psychology, 74,1–9.

Если вы похожи на большинство людей, то предполагаете, что ваши действия влекут за собой определенные последствия. И поскольку вы ждете, что так оно и будет, вы стараетесь вести себя таким образом, чтобы последствия были желательными, и стремитесь избегать поступков, которые могут привести к нежелательным последствиям. Другими словами, ваши действия, по крайней мере частично, предопределяются вашей уверенностью в том, что они могут принести определенные плоды, — они зависят от возможных последствий. (См. статью по материалам Б. Ф. Скиннера в главе 3 «Научение и обусловливание» и статью по материалам Д. Роттера в главе 7 «Личность», для обсуждения последствий поведения.)

Давайте представим, что вы недовольны вашей работой и поэтому начинаете принимать меры для того, чтобы изменить ситуацию. Вы входите в контакт с людьми, работающими в вашей сфере, читаете объявления с предложениями о работе, которая может вас интересовать, по вечерам стараетесь приобрести какие-то новые знания или умения и т. д. Все эти действия мотивируются вашей уверенностью в том, что усилия непременно увенчаются успехом, вы найдете работу получше и ваша жизнь станет счастливее. То же самое касается межличностных отношений. Если вы связаны с каким-то человеком и эти отношения тяготят вас или какие-то еще связанные с этим человеком обстоятельства приносят вам несчастье, вы постараетесь что-то придумать и начнете предпринимать необходимые действия, чтобы изменить обстоятельства, или положите конец тягостным отношениям, и при этом вы, конечно, будете надеяться, что преуспеете в желательных переменах.

Все эти вопросы имеют отношение к проблемам власти и контроля. Многие верят, что они имеют власть над происходящим — по крайней мере частично, поскольку в прошлом они действительно могли успешно осуществлять контроль над событиями своей жизни. Люди верят, что могут сами справиться с проблемами и достичь желанных целей. Если у человека нет ощущения, что многое зависит только от него, что он способен контролировать происходящее, у него остается только беспомощность. Если вы чувствуете, что увязли в работе, которая вас не удовлетворяет, что вы не способны найти другую работу или же приобрести какие-то дополнительные навыки, чтобы улучшить свою профессиональную жизнь, маловероятно, что вы окажетесь способны на усилия, необходимые для того, чтобы изменить жизнь. Если вы слишком зависите от человека, с которым у вас мучительные отношения, и вы чувствуете, что бессильны что-то изменить или положить этим отношениям конец, возможно, эти тягостные отношения будут продолжаться и вы будете и дальше терпеть вашу боль.

Ощущение власти над событиями и возможность самому контролировать их очень важны для психологического и физического здоровья человека (см. главу 5 «Развитие человека», раздел «Обсуждение» по итогам исследования Ланжера и Родена, о проблемах возможности контроля событий собственной жизни в домах для престарелых). Вообразите себе, что бы вы сами почувствовали, обнаружив, что уже не властны переменить свою жизнь, не можете контролировать события и все, происходящее с вами, идет помимо вашей воли. Вероятно, у вас возникнет ощущение своей беспомощности и безнадежности и вы перестанете даже пытаться что-то изменить. Другими словами, у вас начнется депрессия.

Мартин Селигман (Martin Seligman), очень известный и авторитетный психолог, занимающийся проблемами поведения, придерживается мнения, что наше восприятие власти и контроля над событиями приходит в результате опыта. Он считает, что если попытки человека контролировать какие-то события постоянно терпят одни неудачи, то в конце концов этот человек вообще может отказаться от любых попыток контролировать происходящее. Если поражения случаются достаточно часто, человек может перенести ощущение, что он не в состоянии контролировать происходящее, на вообще все ситуации, даже на обстоятельства, когда на самом деле контроль возможен. Человек начинает в таком случае считать себя просто пешкой в руках судьбы, чувствует свою беспомощность, и у него наступает депрессия. Подобные случаи депрессии Селигман назвал приобретенной беспомощностью (learned helplessness). Он развил свою теорию, работая в университете Пенсильвании, где проделал серию опытов на собаках. Сейчас эти опыты считаются классическими. Эксперимент, обсуждаемый здесь, Селигман провел вместе со Стивеном Майером (Steven Maier); этот опыт считается первой основополагающей демонстрацией его теории.

Теоретические основания

В своем более раннем эксперименте по научению Селигман обнаружил, что если собак подвергать воздействию электрического тока, которое они не могли контролировать и не могли избежать его, в дальнейшем они теряют способность к научению избегать электрического удара в тех случаях, когда это возможно. Представьте, как странно это выглядело в глазах психолога-бихевиориста. В лаборатории собаки подвергались воздействию электротоком, которое должно было быть очень неприятным, но не опасным. Позднее их поместили в специальный бокс, разделенный перегородкой на две части. Электрический ток должен был поступать на пол то одной, то другой части бокса. Когда собака находилась на одной стороне и вдруг чувствовала воздействие электрического тока, то чтобы избежать этого, ей нужно было всего лишь перепрыгнуть через перегородку и оказаться на другой стороне бокса. Обычно собаки и другие животные очень быстро начинают понимать, как помочь себе (нетрудно понять, почему так происходит!). На самом деле собаки выучивались спасаться, и как только сигнал (вспыхнувшая лампочка или звонок) предупреждал собаку о том, что сейчас пройдет ток, животное мгновенно перепрыгивало через перегородку и таким образом совершенно избегало неприятного воздействия электрическим током. Однако в экспериментах Селигмана были и собаки, ранее уже подвергавшиеся воздействию электротоком, которого они не могли избежать. Если таких собак помещали в бокс с перегородкой, они уже не научались спасительному поведению.

Селигман высказывал предположение, что эти животные узнали о своей возможности контролировать неприятные стимулы нечто такое, что повлияло на их способность к последующему научению. Другими словами, они усвоили в результате своего предшествующего опыта с электротоком, что все их попытки избежать неприятного воздействия оказываются неэффективными. И затем, оказавшись в новых условиях, когда у них была возможность избежать воздействия тока, то есть контролировать ситуацию, они ничего не предпринимали. Они научились быть беспомощными.

Для того чтобы проверить эту теорию, Селигман и Майер предложили исследовать воздействие контролируемой и неконтролируемой ситуаций с электротоком на возможность в дальнейшем научиться избегать удара.

Метод

Данный опыт — один из нескольких экспериментов, рассматриваемых в этой книге, в которых в качестве испытуемых использовались животные. Однако, возможно, именно этот опыт больше остальных вызывает вопросы относительно того, насколько этично проведение экспериментов на животных. Собаки подвергались воздействию электротоком, которое должно было быть достаточно болезненным (но не наносить животным физического вреда), для того чтобы проверить психологическую теорию. Оправданно ли этически такое обращение с животными — это вопрос, который может встать перед любым исследователем или студентом, изучающим психологию (и к этому вопросу мы вернемся после обсуждения результатов исследования Селигмана).

Подопытными животными были 24 «дворняжки, от 37 до 48 сантиметров в холке и весом от 11,5 до 13 килограмм» (с. 2). Собак разделили на три группы, по восемь особей в каждой. Собакам одной группы предоставлялась возможность избегать удара током (escape group), у второй группы такой возможности не было (no-escape group), и третья группа была контрольной — эти собаки, в отличие от остальных, были без «упряжи».

В двух экспериментальных группах на каждую из собак одевалась специальная «упряжь», подобная той, которую использовал И. П. Павлов (см. обсуждение методов Павлова в главе 3 «Научение и обусловливание»); собаки были ограничены в движениях, но не совсем лишены возможности двигаться. С каждой стороны от собачьей головы находилась специальная панель, благодаря которой голова собаки была направлена строго вперед. Собака могла нажать панель с каждой из сторон, двигая головой. При воздействии тока на животное из первой экспериментальной группы собака могла прервать ток, нажав на панель с любой стороны своей головы. В группе собак, не имеющих возможности спастись, каждое животное было соединено с собакой из группы, в которой особи могли избежать воздействия тока (эта специальная техника соединения животных называется «надевание ярма» (yoking)). Электротоком одинаковой силы воздействовали в одно время на каждую пару собак, но собаки из второй группы не могли контролировать происходящее. Чтобы бы ни делала собака второй группы, воздействие током продолжалось до тех пор, пока его не прерывала нажатием на панель собака из первой группы, для которой путь к спасению был открыт. Таким образом, собаки как той, так и другой группы получали воздействие током одинаковой силы и длительности; единственная разница заключалась в том, что у собак одной группы была возможность (власть) прекратить ток, а у другой такой возможности не было. Восемь собак контрольной группы на этой стадии эксперимента вообще не подвергались воздействию током.

Экспериментальные животные обеих групп получили 64 токовых воздействия с интервалом в 90 секунд. Группа собак, которым давалась возможность найти спасение от тока, быстро научилась нажимать боковые панели и прекращать ток (для себя и для собак второй группы).

Затем, спустя 24 часа, всех собак поместили в допускающий перемещения бокс, подобный описанному выше. На каждой стороне бокса находились лампочки. Когда на одной стороне свет гас, через 10 секунд по полу в этой части бокса пропускался ток. Если за эти 10 секунд собака успевала перепрыгнуть барьер, ей удавалось вообще избежать воздействия тока. Если не успевала, она продолжала чувствовать воздействие до тех пор, пока не перепрыгивала через барьер или пока не истекут 60 секунд, после чего воздействие прекращалось. С каждой собакой такой опыт осуществлялся 10 раз.

Насколько хорошо собака научилась спасаться от тока, оценивали по следующим критериям: (1) сколько, в среднем, времени проходило между выключением света в боксе и прыжком собаки через барьер и (2) процентом собак в каждой из групп, в полной мере научившихся избегать тока. Кроме того, собаки второй группы (которые в первой части опыта не имели возможности спасаться) семь дней спустя были подвергнуты 10 дополнительным испытаниям, чтобы оценить продолжительность воздействия экспериментальной ситуации.

Результаты

В группе собак, имевших на первом этапе опыта возможность спастись от тока — в группе «спасение было», — с каждым из 64 воздействий животным требовалось все меньше времени, чтобы нажать на панель и прекратить ток. Во второй группе (не имевшей возможности спасаться от тока) — группе «спасения не было» — собаки после 30 воздействий совершенно переставали нажимать панель.

Рисунок 2 представляет данные о среднем времени, которое требовалось на спасение от токового воздействия в каждой их трех групп животных на втором этапе эксперимента. Помните, что речь идет о времени между выключением света и прыжком собаки через барьер. Различия между группой собак, которая в первом опыте не имела возможность спасения, и другими двумя группами была статистически значимой. Различия между первой экспериментальной и контрольной группами не были значимыми.

Рисунок 3 представляет данные (в процентах) о количестве животных каждой группы, которые не менее девяти раз из десяти проведенных испытаний не догадались перепрыгнуть через барьер и избежать тока. Различия между результатами в группе «спасение было» и в группе «спасения не было» оказались высокозначимыми. Шесть животных из группы «спасения не было» на втором этапе эксперимента совершенно не пытались избежать воздействия током в девяти или во всех десяти пробах. Семь дней спустя эти же шесть собак были вновь протестированы в том же экспериментальном боксе. В этой, более поздней, части опыта в каждом из испытаний пять из шести собак не умели спастись.

Рис. 2. Среднее время на избежание воздействия током в экспериментальном боксе на втором этапе эксперимента (со с. 3 базовой статьи)

Рис. 3. Количество животных (в процентах), которые не делали попыток спастись в экспериментальном боксе

Обсуждение

Поскольку единственное различие между группой собак, которым в первой части опыта была дана возможность спасения, и группой собак, которые такой возможности не имели, состояло в способности животных к активным действиям для прекращения тока, Селигман и Майер пришли к следующему выводу В данной ситуации имеет значение фактор контроля, потому что именно воздействием этого фактора можно объяснить ярко выраженную разницу в результатах двух групп, которым во второй части опыта нужно было научиться избегать токового воздействия. Другими словами, причина, по которой группа животных, имевших в первой части опыта возможность понять, как спастись, правильно действовала затем в экспериментальном боксе, заключалась вот в чем: в той фазе опыта, когда они были в «упряжи», животные получили представление о том, что прекращение тока зависит от их поведения. Поэтому у них была мотивация перепрыгнуть барьер и избежать удара. Для той группы собак, которые в первой части опыта, будучи в «упряжи», не имели возможности что-то сделать для своего спасения, было очевидно, что если токовое воздействие и прекращается, это происходит вне зависимости от их поведения. И поэтому, не имея надежды на то, что от их поведения в боксе может зависеть прекращение токового воздействия, они даже не пытались спасаться. Они, как и предсказывали Селигман и Майер, научились быть беспомощными.

Иногда какая-нибудь собака из группы беспомощных делала в экспериментальном боксе удачную попытку избежать тока. Однако в следующем же испытании она возвращалась к беспомощности. Селигман и Майер объясняли это так. В предыдущей части эксперимента, когда собаки были в «упряжи», они усвоили, что все их попытки спастись оказываются безуспешными, и этот опыт мешал животным выработать новую форму спасения (перепрыгивание барьера) для того, чтобы в новой ситуации (в специальном боксе), избежать тока; прошлый опыт мешал, даже если какой-то их новый случайный опыт в этом направлении оказался удачным.

В своей статье Селигман и Майер сообщили о результатах своего последующего эксперимента, который дал им возможность сделать некоторые дополнительные выводы. В этом втором исследовании собак сначала помещали в условия «упряжь и возможность найти спасение от тока», когда нажатие панели прекращало токовое воздействие. Затем собак перевели в условия с упряжью, но без возможности спастись от тока, а потом устроили 10 испытаний в боксе. Эти животные продолжали попытки нажимать панель во время всех испытаний в условиях «упряжь и невозможность найти спасение» и не сдавались так быстро, как собаки в первом опыте. Более того, все животные успешно выучились спасаться и избегать тока в боксе. Это говорит о том, что животных, усвоивших, что их поведение может быть эффективным, уже не могут остановить неудачи и мотивация изменить свою судьбу у них сохраняется.

Последующие исследования

Конечно, Селигман хотел сделать то, что вы уже, вероятно, делаете: применить эти выводы к людям. В своей более поздней работе он утверждал, что в развитие депрессии у людей входят процессы, подобные процессам научения беспомощности у животных. Как в той, так и в другой ситуации, мы имеем дело с пассивностью, когда субъект сдается и просто сидит, отсутствием агрессии, замедленностью понимания, что какое-то поведение может принести успех, потерей веса и сознанием своего социального одиночества. И беспомощная собака, и человек в депрессивном состоянии узнали по какому-то своему прошлому опыту, что все их действия бесполезны. Собака была не способна избежать тока, что бы она ни делала, а человек не может контролировать такие события, как смерть любимого человека, обиды, наносимые порой родителями, потеря работы, серьезная болезнь (Seligman, 1975).

Эта приобретенная беспомощность, которая приводит людей к депрессии, может иметь другие серьезные последствия, кроме самой депрессии. Исследования показали, что у пожилых людей, которые по различным причинам, например из-за проживания в доме для престарелых, не имеют возможности контролировать повседневные события, здоровье ухудшается и повышаются шансы на преждевременную смерть. И все это происходит в большей степени, чем у тех стариков, которые имеют возможность сохранить ощущение своей власти над событиями (для того чтобы познакомиться с обсуждением родственного исследования Ланжера и Родена (Langer and Rodin), посмотрите статью об их исследовании в доме для престарелых). Кроме того, некоторые исследования продемонстрировали, что неконтролируемые события, несущие стресс, могут играть определенную роль для развития таких серьезных заболеваний, как рак. Одно такое исследование обнаружило, что риск заболеть раком увеличивается у индивидуумов, которым в предшествующие годы пришлось пережить потерю супруга(и), профессии, престижного положения (Horn & Picard, 1979). В больницах доктора и другой персонал полагают, что пациенты должны подчиняться, быть спокойными и отдавать свои судьбы в руки медиков. Пациенты уверены: для того чтобы поправить свое здоровье как можно скорее, они обязаны, не задавая лишних вопросов, во всем следовать указаниям докторов и медсестер. Выдающийся психолог, занимающийся проблемами здоровья, считает, что в понятие «хороший пациент больницы» входит пассивность пациента и то, что он отказывается от возможности контролировать события своей жизни. Такое положение, на самом деле, может создать у людей элементы приобретенной беспомощности, вследствие чего эти пациенты не могут позднее проявлять свою волю и контролировать события тогда, когда такой контроль и возможен, и желателен для выздоровления (Taylor, 1979).

Еще одним свидетельством воздействия приобретенной беспомощности может быть следующее замечательное исследование Финкельштейна и Рами (Finkelstein and Ramey, 1977). Группы маленьких детей, лежа в кроватках, наблюдали подвешенные перед ними игрушки-мобиле для малышей. У одной группы детей были специальные «чувствительные» подушки, и, двигая своими головками, дети могли влиять на круговые движения игрушек. Над кроватками другой группы детей висели такие же игрушки, но было запрограммировано, что их вращение не поддается контролю детей. После того как обе группы ребятишек в течение двух недель каждый день по десять минут лежали в кроватках с передвигающимися игрушками над головами, дети из группы, у которой были подушки, дающие возможность контроля, стали очень ловко манипулировать игрушками, двигая головками. Однако самые важные наблюдения были сделаны, когда группа детей, которые ранее не имели возможности влиять на передвижение игрушек, получила те же самые «чувствительные» подушки и даже больше времени на то, чтобы научиться контролировать движение игрушек, чем имела первая группа. Эти дети оказались совершенно неспособными научиться контролировать движение игрушек! Полученный в первой ситуации опыт научил их, что от их поведения движения игрушек не зависят, и это знание перешло в новую ситуацию, когда возможность такого контроля была реальна. В эксперименте с двигающимися игрушками дети научились быть беспомощными.

Современные разработки

Исследование Селигмана о научении беспомощности продолжает оказывать влияние на современные работы и стимулирует дебаты во многих областях. Его идеи, в сочетании с теориями других исследователей, способствуют углублению понимания важности личного контроля над событиями нашей жизни (см. исследование Ланжера и Родена о необходимости такого контроля для пациентов домов для престарелых, обсуждаемое в главе 5).

Один из примеров такого широкого влияния работы Селигмана можно найти даже в исследованиях психологических аспектов биологической, химической и ядерной войны. В своем исследовании Стоукс и Бан-дере (Stokes and Banderet, 1997) применили теорию приобретенной беспомощности Селигмана к реакциям военных и штатских индивидуумов на опыт, переживаемый во время Первой мировой войны, Войны за залив 1991 года (Gulf War), а также во время химической атаки террориста в Токийском метро в 1995 году. Исследователи обнаружили, что чувство полной беспомощности, которое возникает у людей перед лицом биологического, химического или ядерного нападения, часто приводит к тяжелым побочным последствиям пассивного характера (отказ от всего, нежелание что-либо делать) и нервным срывам активного свойства (слепая паника); при этом оба типа реакций абсолютно неэффективны при подобных опасностях. Авторы предлагают документально оформить систему проверенных психологических правил, с тем чтобы повысить эффективность тренировок военнослужащих и обеспечить порядок действий персонала при потенциальной угрозе.

Другое исследование фокусировало внимание на том, как ощущения беспомощности, пережитые в раннем детстве, могут привести к синдрому постоянной тревожности, т. е. к нарушениям психики, у взрослого человека (Chorpita & Barlow, 1998). Авторы этого исследования полагают, что «ранний опыт недостаточного контроля за происходящим может способствовать развитию некоторых когнитивных особенностей психики, заключающихся в представлении человека, что все происходящее совершенно не зависит от него, и это может привести к психологической уязвимости и тревожности» (с. 3).

И наконец, назовем еще одно исследование, тесно связанное с нашими развивающимися представлениями об обучении детей, в котором проверялась связь между неспособностью к обучению и приобретенной беспомощностью (Hersh, Stone & Ford, 1996). В этом исследовании третьеклассники с пониженными способностями к обучению сравнивались с третьеклассниками без каких-либо замеченных проблем с обучением, и тем и другим давался для прочтения текст, который был выше их читательских возможностей. Обе группы не справились с заданием, но учащимся с трудностями в обучении понадобилось значительно больше времени, чтобы оправиться после стресса поражения, чем их сверстникам, которые в принципе не имели трудностей с обучением. Если рассматривать эти факты в свете теории Селигмана, важно учитывать возможность того, что в результате стресса, пережитого учащимися после неудачи, они могут снова встретиться с другими неудачами, а это, в свою очередь, может привести к тому, что они вообще сдадутся и перестанут даже пытаться добиться успеха — или, другими словами, научатся быть беспомощными.

Заключение

Теперь важно вернуться к вопросу этичности эксперимента. Большинству из нас тяжело читать о животных, особенно собаках, которых подвергают болезненным воздействиям в психологической лаборатории. В течение многих лет были выработаны стандарты гуманного обращения с лабораторными животными (см. обсуждение этого вопроса в предисловии к данной книге). Однако есть много людей как в науке, так и вне ее, считающих эти стандарты неадекватными. Некоторые люди вообще выступают за полное исключение исследований на животных из психологии, медицины и всех прочих наук. Каким бы ни было ваше личное мнение по этому поводу, вам следует задать себе вопрос: расширяют ли результаты этого опыта наши знания, способствуют ли они уменьшению человеческих страданий и улучшают ли качество жизни в степени, достаточной для того, чтобы оправдать методы исследования? Задайте себе этот вопрос применительно к исследованию Селигмана и Майера. Они создали основы теории, объясняющей, почему некоторые люди становятся беспомощными, почему у них появляются чувство безнадежности и депрессия. Селигман продолжал развивать широко принятую модель того, как возникает депрессия, и методов ее лечения. В течение ряда лет его теория оттачивалась и детализировалась и в результате стала более применима к типам депрессии, которые случаются при определенных условиях. Например, индивидуум с большой вероятностью заболевает депрессией, если он не может контролировать собственную жизнь по причинам, которые (1) скорее постоянные, чем временные, (2) относятся к факторам, которые связаны с личностью (а не с ситуациями) и (3) распространяются на многие области их жизни (см.: Abramson, Seligman & Teasdale, 1978). Понимая это, врачи и консультанты стали лучше разбираться в депрессии, оказывать необходимую помощь в лечении.

Оправдывает ли это знание методы, используемые в ранних исследованиях приобретенной беспомощности? Решать вам.

Литература

Abramson, L., Seligman, М., & Teasdale, J. (1978). Learned helplessness in humans: Critique and reformulation. Journal of Abnormal Psychology, 87,49–74.

Chorpita, B., & Barlow, D. (1998). The development of anxiety: The role of control in the early environment. Psychological Bulletin,124(1), 3-21.

Finkelstein, N., & Rainey, C. (1977). Learning to control the environment in infancy. Child Development, 48,806–819.

Hersh, C., Stone, B.t & Ford, L. (1996). Learning disabilities and learned helplessness— A heuristic approach. International Journal of Neuroscience, 84(1/4), 103–113.

Horn, R., & Picard, R. (1979). Psychosocial risk factors for lung cancer. Psychosomatic Medicine, 41,503–514.

Seligman, M. (1975). Helplessness: On depression, development, and death. San Francisco: Freeman.

Stokes, J., & Banderet, L. (1997). Psychological aspects of chemical defense and warfare. Military Psychology; 9(4), 395–415.

Taylor, S. (1979). Hospital patient behavior Reactance, helplessness, or control. Journal of Social Issues, 35,156–184.