Глава 5. Ощущения и чувства

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 5.

Ощущения и чувства

Духовность тела, как я уже сказал, проявляется в чувстве единства со вселенной. Чувство — не мысль и не убеждение, это нечто большее, чем функция ума, так как оно включает все тело. Чувство складывается из двух элементов: деятельности тела и восприятия сознанием этой деятельности. Чувства можно считать силой, соединяющей разум и тело. Тело не может само по себе вызвать возникновение чувств. Например, во время сна тело может сильно двигаться, но ощущений нет, так как сознание спит. У человека может быть развитый и чувствительный ум, но, несмотря на это, он может ничего не чувствовать, если в теле не возникает никаких спонтанных движений. Если мы оставим руки полностью пассивными, свисающими по бокам тела в течение нескольких минут, то можем утратить чувствительность в них. Иногда, наоборот, тело активно, но никакие чувства не возникают. Так бывает, когда прерывается связь между органом восприятия (эго) и объектом восприятия (телом).

Пока человек живет, он всегда что-то чувствует, даже в нарциссическом состоянии. Он может чувствовать тепло, холод, боль, давление и т. п. В некоторой степени или очень сильно у этого типа личностей ограничены чувства, которые мы называем эмоциями, а именно: страх, гнев, печаль, любовь и т. п. Эти чувства возникают в результате спонтанных движений тела, представляющих движение к внешним объектам или уход от них. Движение к объектам отражает стремление к удовольствию и удовлетворению. Если человек осознает этот импульс, он ведет к любви. Движение ухода — реакция на ощущение боли или ожидание ее, — порождает чувство страха. Человек может также отреагировать ударом или отдалить опасность, что порождает чувство гнева. Для возникновения чувства не обязательно, чтобы движение или реакция были исполнены до конца. Когда импульс достигает поверхности тела, возникает чувство, несмотря на то, будет, выполнено действие или нет. Человек может быть разгневанным и не атаковать, испуганным и не убегать, печальным и не плакать, так как импульс был подавлен. Некоторые люди говорят о любви, не ощущая импульса к теплому и чувственному контакту. В таком случае любовь является мыслью, а не чувством.

В продолжение нашей дискуссии я займусь чувствами и эмоциями. Чтобы избежать смешения этих понятий, надо отметить, что каждая эмоция является чувством, но не каждое чувство является эмоцией. Любовь, гнев и страх являются типичными эмоциями, называемыми также чувствами. Ощущение тепла, холода, боли и прикосновения, вкусовые и обонятельные ощущения являются чувствами, но не эмоциями. Слово emotion предполагает деятельность (motion — движение и предлог е — наружу, вовне), которая отличает этот вид чувства. Эмоции переживаются как реакции всего тела. Боль, например, может ощущаться в нижней части спины, но когда я разгневан, это чувство не локализовано и не ограничено, потому что я весь в гневе. Однако импульсы, связанные с различными эмоциями, различаются между собой и по-разному выражаются.

Функциональное понимание чувства должно опираться на энергетические процессы живого организма. Это процессы двоякого рода: (1) общая пульсирующая активность в органах и во всем теле и (2) конкретные импульсы и реакции, которые мы только что описали. Движение расширения и сжатия являются видимыми проявлениями жизненной силы организма. Такую ритмичную пульсацию наиболее просто заметить у такого примитивного существа, как медуза. Каждый, кто наблюдал за ней, наверняка отметил, что она способна двигаться в воде только при помощи расширения и сжатия. У человека наиболее очевидным признаком этой пульсации является вдох и выдох. Подобный ритм мы видим в перистальтических движениях кишечника и пульсации сердца. На деле дышат все живые клетки. Они поглощают кислород и выделяют углекислый газ в процессе внутреннего дыхания, которое является основной пульсирующей активностью жизни.

Так как движения расширения и сжатия автономны, следует спросить: существуют ли у людей связанные с ними состояния чувств. Согласно моему опыту — существуют. Когда в процессе биоэнергетической терапии дыхание пациента становится свободным, легким и глубоким, я обычно замечаю, что он погружается в покой. Когда я спрашиваю, как он себя чувствует, то получаю неизменный ответ: «Я чувствую себя хорошо». Хотя с этим состоянием не связана ни одна эмоция, оно похоже на чувство. Еще ни один пациент не сказал: «Я не чувствую ничего». Такое утверждение указало бы на уменьшение нормальной пульсирующей активности тела, и с большим правдоподобием можно было бы предположить, что это сказано человеком в состоянии клинической депрессии.

Наша способность чувствовать внутреннее состояние другого человека, которую я называю эмпатией, основывается на том факте, что наше тело резонирует с другими живыми организмами. Если мы не резонируем с другими — то только потому, что не резонируем внутри себя. Когда кто-то говорит: «Я не чувствую ничего», это значит, что он выключил в себе не только чувства собственной жизненности, но и любые чувства, которые у него могли бы быть.

Для того, чтобы выжить, организм должен быть чувствительным к своему окружению. Эта способность чувствовать располагается в мембране, окружающей организм и способной выборочно пропускать внутрь продукты, необходимые для жизни, и выделять продукты распада. Способность различения стимулов является основой сознания. Справедливо также утверждение, что сознание — явление поверхностное.

Наше осознание мира в большой степени зависит от функционирования основных органов восприятия, которые являются высокоспециализированными структурами кожи или нервной системы. Информация, которую получают рецепторы, передается посредством нервов в мозг, где она «проецируется на экран сознания», чтобы мы могли реагировать на окружающие стимулы. Этой информации, однако, не сопутствует никакое конкретное чувство. Чувство зависит от наших реакций. Если наша реакция позитивна — стимул вызывает в теле расширяющее движение — мы почувствуем удовольствие и возбуждение. Если реакция негативна стимул провоцирует сжатие тела — мы почувствуем страх или боль. Мы приписываем эти чувства самим стимулам, но на деле они являются лишь нашим восприятием. Под наркозом, когда невозможна какая-либо реакция, мы не чувствуем абсолютно ничего.

Наша активность определяется не только внешними стимулами. Мы реагируем также на импульсы, которые спонтанно возникают изнутри. Эти импульсы относятся к нашим потребностям. Потребность возбуждения порождает импульс поиска контакта с другим телом, а потребность в питании порождает импульс к поиску пищи. Эти внутренние движения также вызывают чувства, как только достигают поверхности тела, и затем в мозгу возникает восприятие.

Рисунки 5.1 и 5.2 редуцируют эти процессы до наиболее простых понятий. На рис. 5.1 организм представлен как окружность, что немного напоминает строение единичной клетки. Ее середина соответствует ядру клетки, она является источником энергии для любых движений. Импульс или волна возбуждения движется от центра к границам, где возникает экспрессия. Одновременно снаружи поверхность клетки атакуют стимулы, провоцирующие внутренние реакции.

У высших организмов скелетные мышцы контролируются нервами, начинающимися от сознательных участков мозга, и любые сознательные движения контролирует эго. Мышечная система, поддающаяся волевому контролю, представлена на рис. 5.2 как линия, расположенная близко к поверхности тела и создающая естественную защиту. Каждый импульс, стремящийся к самовыражению, должен задействовать систему скелетных мышц.

Рис. 5.2. Влияние импульса на мышечную систему. Импульс активизирует мышцы, но может быть заблокирован хроническим напряжением, которое не позволит ему достичь поверхности.

Эго может управлять экспрессией данного импульса или даже заблокировать его посредством напряжения соответствующих мышц, делая невозможным его проявление. Заблокированный таким образом импульс не может породить чувство, так как он не в состоянии достичь поверхности и превратиться в восприятие.

В определенных ситуациях человек может сознательно блокировать экспрессию импульса. Он, например, может очень хотеть ударить того, кто причиняет ему боль, но, отдав себе, отчет в том, что агрессор сильнее, он может поступить разумно и сдержать этот импульс. В такой ситуации он полностью осознает свой гнев и напряжение, спровоцированное сдерживанием своего агрессивного импульса. Если ситуация изменится, или же человек от нее отдалится, он сможет освободить напряжение, выразив свой гнев словами или ударив какой-либо предмет. Дело выглядит иначе, если ситуация не изменяется, или человек не может из нее выйти по своей воле. В такой безвыходной ситуации может оказаться ребенок. Он может чувствовать гнев из-за недружелюбного поведения родителей. Но существует большая вероятность, что, опасаясь ответной реакции, он не будет выражать свой гнев. В нашей культуре воспитание детей часто напоминает борьбу, в процессе которой свобода ребенка ограничивается, а его дух ломается. Родитель может ударить ребенка, но беда ребенку, который ответит на этот удар! Мне часто приходилось видеть, как после спора с родителем разгневанный ребенок что-то бормочет себе под нос, но не смеет ничего сказать вслух. В таких ситуациях у ребенка нет другого выхода, как только сдаться, а это означает, что его гнев должен быть подавлен.

Когда импульс сознательно сдерживается, напряжение мышц, которое из-за этого возникает, необычайно сильно. Волна возбуждения достигает мышц, которые дрожат подобно лошадям перед стартом к забегу, сдерживаемые жокеями. Однако когда это состояние становится хроническим, мышцы застывают в напряжении и сдерживание импульса становится неосознанным. Застывшие напряженные мышцы делают невозможными спонтанные движения, так что человек уже не осознает гнев или какое-либо другое чувство, также как не осознает тот факт, что подавляет чувства. Чувствительность в данном месте исчезает, и человек перестает, чувствовать напряжение. Через много лет, когда мышца ослабеет, возникает боль, но человек не может связать эту боль с подавлением чувств. Степень подавления таких чувств, как гнев, колеблется у разных людей в зависимости от того, как велика была угроза, которая привела к подавлению. Некоторым людям ощущение и подавление гнева дается с большим трудом, в то время как другие в состоянии почувствовать гнев, только когда провокация достаточно сильная. Есть люди, которые взрываются при минимальной провокации. Оказывается, что уровень напряжения у таких людей настолько высок, что они находятся в состоянии постоянной провокации. Так как такие взрывы гнева возникают без участия эго, то есть прежде, чем человек осознает, насколько сильно он разгневан и почему, это не служит расслаблению хронического напряжения.

Хроническое напряжение мышц придает телу жесткость и подавляет его грацию, блокируя протекание возбуждения. Зажатые мышцы в каких-либо частях тела ограничивают дыхание, так как для полного дыхания требуется, чтобы дыхательные волны проходили через все тело. Ограничивая полное и глубокое дыхание, хронически напряженные мышцы снижают также уровень энергии этого человека, что уменьшает общую жизненность тела. В результате подавление одного чувства уменьшает чувствительность в целом. Когда подавляется гнев, обычно ослабевают также чувства любви, печали и страха, хотя они необходимы в той же самой степени. У многих людей тело разобщено таким образом, что одни чувства блокируются легче других. Это проясняет тот факт, что некоторым мужчинам легче выразить гнев, чем плакать, а у большинства женщин все наоборот.

Эмоции — это непосредственное выражение духа человека. Силу духа человека можно измерить интенсивностью его чувств, величину духа — глубиной чувств, а свободу духа — спокойствием. Когда мы движемся с чувством, движение полно грации, так как является результатом протекания энергии в теле. Чувства — ключ к грации и духовности тела.

После этих общих рассуждений на тему чувств, мы можем ближе исследовать отдельные эмоции: любовь, гнев, страх, печаль и радость. Любовь — чувство экспансивное, провоцирующее. Поверхность тела сильно заряжается энергией, в результате чего оно приобретает мягкость, становится теплее и немножко розовеет, на него приятно смотреть. Любовь — теплое чувство, а количество любви, которое мы испытываем и выражаем, прямо пропорционально мягкости и теплу тела. Импульсом к любви является стремление к контакту и близости с любимым человеком в ожидании удовольствия, которое может из этого происходить.[16]

Людей, которые стремятся бывать в ситуациях, в которых их с большой долей вероятности встретит разочарование, иногда называют мазохистами. Мазохизм, казалось бы, является противоположностью любви, но его можно понять, если мы примем тот факт, что большинство людей в нашей культуре страдают от амбивалентности чувств, одновременно испытывая любовь и ненависть к одному и тому же человеку. Такая амбивалентность часто возникает на почве конфликтных отношений в детстве, когда чувства ребенка травмируются родителями. В результате его любовь к ним смешивается с чувством ненависти. Хотя всю свою жизнь такой человек сохраняет любовь к ним, ей будут сопутствовать ненависть и гнев, несмотря на то, что они могут быть подавлены. Подавление, вытесняя в тень воспоминания конфликтов из детства, обрекает человека на повторную травму, когда он стремится к любви. Такая амбивалентность проявляется таким же образом, каким личность проявляет любовь.

Исчерпывая себя, любовь превращается в ненависть. Можно сказать, что ненависть — это остывшая любовь. Это означает, что импульс стремления к любви был подавлен. Чувство ненависти часто указывает на первичное чувство любви к тому же объекту, обычно скрытое под слоем льда. Любовь никогда не умирает полностью, так как, если бы это произошло — остыло бы и сердце, что привело бы человека к смерти. Человек может говорить, что любит, даже если его поведение противоречит этому. Так как любовь и ненависть противоположны друг другу, чувство ненависти нередко превращается в любовь, как только импульс стремления вырывается из своих оков. Ненависть — вторичная реакция на травму или на угрозу травмирования со стороны любимого объекта. Первой и непосредственной реакцией будет печаль и гнев. Если эти чувства прожиты и отреагированы, они не застывают и не замораживаются в теле. Подавляя эти чувства посредством хронического напряжения мышц, человек строит стену из льда, которая пленяет сердце и способность к любви. Пленяется также и дух человека, разрывая его связь со вселенским духом. Печаль — естественная реакция на утрату любви. Гнев также связан с чувством любви. Мы не гневаемся на людей, которые нам безразличны, мы просто от них уходим. Мы гневаемся на тех, кого любим, когда они травмируют нас, разрушая наше стремление получать удовольствие и радость от близости и любви.

Насколько в любви мы протягиваем руку деликатно, настолько в гневе наносим ею резкий удар. И в тоже время, когда в состоянии гнева мы стараемся преодолеть преграды на пути к любви, то, охваченные бешенством, относимся к объекту своего гнева как к врагу, стремящемуся к нашему уничтожению. Мы говорим, что чувствуем «убийственное бешенство», что «готовы убить». Часто такой гнев направляется против невинных людей, в частности, детей. Ничто не может так разъярить родителя, как взбунтовавшийся и непослушный ребенок. Родители реагируют на это так, как будто ребенок, не поддаваясь их воле или противясь их власти, наносит им смертельную рану. Часто источником этой ярости являются травмы, которые были нанесены этим родителям их собственными родителями в детстве, когда их собственный дух был сломлен, и они были сурово наказаны за то, что смели противостоять авторитарному отцу или матери. Гнев, вызванный таким отношением к ним, дремлет в глубине их психики годами, пока однажды не взрывается против кого-то невинного или беззащитного. Содержание этого гнева понятно: «Почему ты (ребенок) должен быть свободен духом, если мой собственный дух был в детстве сломлен?» Эта зависть родителя к независимости ребенка провоцирует взрыв гнева.

Понятие «сломленный дух» — это не просто метафора. Оно отражает физическую реальность, проявляющуюся в теле. Я убежден, что каждый человек, дух которого был сломлен, носит в себе подавленную ярость, замкнутую в напряженных мышцах верхней части спины и плеч. Это напряжение проявляется в виде нарушения естественных линий спины как преувеличенная выпуклость ниже плеч или в нижней части спины. Это лордоз или уплощение естественного поясничного изгиба.[17] Уплощение этого отдела позвоночника выдвигает таз вперед, подавляя у человека чувство уверенности в себе. Такая позиция является эквивалентом подогнутого хвоста у собаки. Обращая внимание пациентов на это состояние, я говорю: «Это выглядит так, как если бы кто-то получил сильный удар по заднице». Одной из причин, провоцирующих развитие такого состояния, являются сильные и частые шлепки по заднице, полученные в детстве. Избыточный изгиб в верхней или нижней части спины нарушает естественную выпрямленную осанку, являющуюся проявлением свободного духа. Хроническое напряжение мышц спины затрудняет протекание энергетических импульсов вдоль позвоночника, которое дает чувство свободы духа. Результатом этого будет сломленный дух. И пока дух находится в этом состоянии, человек будет носить в себе подавленный гнев, независимо от того осознает он это или нет. До тех пор, пока гнев не получит выход, дух будет сломлен. Освобождение гнева может оздоровить дух, если человек поймет, что это уходит корнями в утрату грации.

Однако, проявление гнева по отношению к людям, которые не имели отношения к травмированию духа данного человека, более молодым, слабым или зависимым, не приносит желанного освобождения, так как человек не может чувствовать себя хорошо, проявляя такое поведение. Оно вызывает чувство вины и увеличивает напряжение. Наиболее подходящим контекстом для проявления злости является терапевтическая ситуация, в которой можно безо всякой опасности для себя и окружающих потерять контроль над собой, так как ситацию контролирует терапевт. Если пациент мужчина, мы предлагаем ему выразить свой гнев, ударяя кулаками по мату. Если это женщина, мы используем теннисную ракетку, что дает ей большее чувство силы. Поднимая руки вверх и назад, она выпрямляет спину и растягивает зажатые мышцы. Ударам сопутствуют обычно такие фразы, как «Убью!» или «Я тебе покажу!» Техники освобождения подавленных чувств и редукции гнева, как и другие техники снижения напряжения, будут рассмотрены подробнее в восьмой главе.

Отреагирование ярости — важное дело, но это не самоцель терапии, целью которой является, как мы упоминали ранее, возвращение телу естественной грации. Выражение злости приносит только минутное снижение напряжения и оздоровляет душу человека. Когда мы ударяем какой-то предмет, то напрягаем мышцы плеч, чтобы обрести большую силу, но одновременно утрачиваем грацию. Мы должны ударять иначе — не для того, чтобы разрушить и уничтожить, а так, чтобы одновременно сохранить свою интеграцию и дух. Мы должны научиться выражать свой гнев, что, в противоположность ярости, является функцией грациозной, так как делает движение плавным. Ударяя с гневом по мату, человек растягивает свое тело от стоп вверх, вытягивая свои руки как можно дальше назад так, чтобы руки сделали угол, и он мог ударить расслабленно и свободно. Если мы выполняем эти движения правильно, то по телу от стоп до ладоней проходит волна возбуждения, придавая этому движению грацию. Подходящий способ выражения гнева освобождает дух.

Стремление к любовному контакту является агрессивным движением. Единственная разница между протягиванием рук в жесте любви и ударом той же рукой в злости состоит в том, что первое движение деликатное и мягкое, а второе — сильное и твердое. Несмотря на то, что эмоции, связанные с этими движениями, разные, сила чувства прямо пропорциональна длине растягивающего движения. Полное вытягивание рук выражает полные чувства. Если плечи связаны подавленым гневом, растягивание рук укорачивается, а чувства ослабляются.

У каждой эмоции есть своя противоположность. Например, любовь и ненависть, радость и горе, гнев и страх. В опасной ситуации человек может разгневаться и ударить или убежать от страха. Обе эти эмоции имеют одинаковые пути в теле. В гневе движение волны возбуждения направлено наружу, и возбуждение движется вверх по мышцам спины, подготавливая тело к атаке, как мы это видим у кошек или собак, достигая затем рук или зубов. Волна, направленная к зубам, нашему первичному органу атаки, проходит через макушку головы. В случае страха направление движения волны возбуждения противоположное. Его можно почувствовать, следуя выражению гнева. Глаза поднимаются вверх, голова направляется назад, вызывая спазм мышц затылка и лба, плечи поднимаются, а все тело напрягается. Если страх является минутной эмоцией, то напряжение быстро редуцируется и мышцы расслабляются, как только опасность минует. Временами страх вызывает гнев как повторную волну возбуждения. Достаточно испугать ребенка, чтобы увидеть, как в нем зарождается гнев.

Страх оказывает парализующее влияние на дух. Напряженные мышцы держат тело как бы в застывшем состоянии. Когда это состояние сохраняется долго, тело как бы деревенеет, и человек перестает ощущать страх. В таком состоянии большинство людей обращаются за психотерапевтической помощью. Они подавлены, но не испуганы и даже не печальны. Цель терапевта в это время — конфронтация пациента с его страхом: он должен помочь пациенту почувствовать напряжение в его теле. Когда клиент будет расслаблять зажатые мышцы, то, весьма вероятно, что он испытает страх. Войдя в контакт со своим страхом, пациент может испугаться, что терапевт причинит ему боль. Это проекция страха, который он испытывал по отношению к отцу или матери. Он может также бояться импульсов, скрывающихся за этим страхом, а именно импульсов гнева или злости.

Когда хроническое физическое напряжение провоцируется страхом, его можно разрядить, только превратив его в гнев, то есть, изменив направление течения энергии. Гнев можно выразить ударами, кусанием, стучанием ногами, скручиванием полотенца или другими средствами. Все эти действия используются в терапии для снижения напряжения и возвращения челу свободной грации движений. Эти техники достигают успеха только в том случае, если человек осознает свой страх. Без этого осознания описанные способы останутся только упражнениями, даже если они вызывают сильное чувство гнева.

Большинство из нас также боится печали, которую мы носим в себе. Как только мы разрешим себе поплакать, мы впадаем в ужас, так как печаль кажется нам глубоким бездонным колодцем, в котором мы утонем, если ослабим свой самоконтроль. Наша печаль, конечно, имеет дно, но прежде, чем мы его достигнем, мы испытываем отчаяние, которое может быть для нас очень устрашающим. Можно провести пациента через его отчаяние, помогая ему осознать, что его источник скрыт в детских переживаниях и тесно связан с ними. Пациенты часто спрашивают: «Как долго я должен плакать, прежде чем освобожусь от своей печали? Мне кажется, что я плачу уже очень долго». Я отвечаю им, что дело не в том, как долго они плачут, а в том, чтобы заплакать достаточно глубоко, чтобы достичь дна колодца, самого источника. Когда конвульсивная волна рыдания достигает дна таза, открывается клапан, позволяющий человеку «увидеть солнце». Этим клапаном является генитальный аппарат, при помощи которого возможно возрождение и оргазм. Кроме указанных эмоций любви, гнева и страха существуют также обобщенные состояния чувств, которые нельзя считать эмоциями. Одним из таких состояний является чувство унижения, которое, подобно этим эмоциям, также подавляется, и человек не всегда это осознает. Часто это состояние проявляется в теле наклоном головы. Противоположным состоянием является чувство гордости. Оно выражается высоко поднятой головой.

Единичные случаи унижения не изменяют структуру тела. Многих женщин в детстве постоянно унижали за любые проявления сексуальности. Сексуальная грубость в любой форме является для ребенка очень унижающим переживанием, а наказание ребенка ударами по ягодицам я считаю одной из форм сексуального злоупотребления, так в этом случае затрагивается эротическая сфера. Говоря шире, любое грубое отношение действует унижающе на дух человека, так как дает ему почувствовать, что он подчинен власти другой личности. Униженный человек не может держать голову высоко, что, как мы отметили, является признаком свободного и независимого духа. Склоненная голова является также признаком стыда, связанного с сексуальной природой тела. Так как пренебречь сексуальностью мы не можем, чувство унижения, связанное с ней, было бы постоянным, что кого угодно могло бы привести к сумасшествию. Женщины, отягощенные таким образом, подавляют свою сексуальность посредством хронического напряжения мышц, из-за чего склоняют голову. Эти зажатые мышцы превращаются со временем в узел в месте перехода торса в шею, широко известный как «вдовий горб». Подобное состояние у мужчин встречается редко, так как у них реакцией на постоянные унижения будет укорочение шеи. В противоположность женщинам мужчин реже унижают из-за сексуального поведения, а те, кого унижали их матери, делают это впоследствии со своими женами.

Следующим эмоциональным состоянием, относящимся к нынешней дискуссии, является чувство вины. Это странное чувство в том смысле, что оно не выражается в теле каким-либо определенным образом. Я назвал бы это осуждающей эмоцией. Она связана с чувством, что мы сделали что-то плохое. Мы постоянно оцениваем чье-то поведение как правильное или неправильное, хорошее и плохое, моральное и аморальное. Можно быть виновным в нарушении большей части принятых форм поведения, но многие люди, совершающие преступления, не чувствуют себя виноватыми, в то время как чувство вины угнетает многих людей, не нарушающих моральных запретов. Очевидно, у чувства вины более глубокая основа; это чувство, что с нами что-то не в порядке. До определенной степени в этих чувствах можно разобраться, решая следующий вопрос: чувствуют ли пациенты вину, когда речь заходит об их сексуальности, а именно — об их опыте мастурбации в прошлом. Многие пациенты признают, что онанировали, когда были детьми. Это обычно сопровождалось чувством вины. Однако, некоторые не чувствовали никакой вины, связанной с этим поведением, несмотря на то, что родители говорили им, что этого делать не следует. Как сказала одна женщина: «Как же это могло быть плохим или неправильным, если приносило столько радости и удовольствия?» Однако, если бы по какой-то причине, например, из-за страха или стыда, это не доставляло бы такого удовольствия, это могло бы провоцировать чувство вины.

Я считаю, что вина связана с общим уровнем чувствительности в теле. Когда кто-то доволен собой, он не может чувствовать себя виноватым в чем-либо. Если у кого-то нет никаких чувств в теле, он также не может чувствовать себя виноватым. Человек чувствует себя хорошо, когда жизнь или дух движется в теле свободно. Когда возникают препятствия в виде сильного напряжения в теле, которые ограничивают свободу духа, человек, будет чувствовать себя плохо или не позволит себе чувствовать что-либо. В первом случае он будет осознавать определенную вину. Это чувство вины будет связано с подавлением сексуальности или гнева. Я утверждаю, что пациенты, которые чувствуют себя виноватыми по отношению к родителям, утрачивают это чувство вины, как только их гнев направляется против родителей и полностью выражается в процессе терапии.

Ощущения — жизнь тела, точно также как мышление — жизнь ума. Если пациент сможет почувствовать свое напряжение как не просто боль, а осознает, что это сопротивление подавленным импульсам или чувствам, он мобилизует свою энергию с целью ослабления этого напряжения и определенного выражения чувств. Это, однако, не просто. Понять и почувствовать, насколько сильно мы были травмированы, может быть очень больно. Но единственный способ стать свободным — это почувствовать свои напряжения и найти их связь с подавленными чувствами страха, гнева и печали. В большинстве случаев осознание этого приводит к спонтанному выражению чувств и возникающему вследствие этого ослаблению напряжения. Многие пациенты говорили мне, что в болезненных ситуациях они высказывались абсолютно спонтанно, и это приносило пользу их отношениям с близким человеком, а также приносило уважение к себе.

Мы подавляем свои чувства из-за опасения, что, если однажды позволим им проявиться, можем позже с ними не совладать. Это опасение исходит из детских переживаний. Взрослея, мы становимся более сильными и зрелыми. Однако некоторым из нас требуется терапия для прояснения своих наиболее глубоких чувств. Подавленный гнев, например, может быть очень сильным, даже убийственным. Человек держит его под замком, не отдавая себе отчет в том, что подавленный гнев, как динамит, в каждую минуту готов взорваться, травмируя невинных людей вокруг. Осознание собственного гнева позволяет в определенной мере контролировать его. Многие пациенты боятся своей печали, так как она может привести к отчаянию. Подавленный плач — уничтожающая сила, которая травмирует наши внутренние органы, особенно кишечник. Люди страдающие той или иной формой воспаления кишечника, по моим наблюдениям, «плачут внутри», как бы боясь плакать снаружи.[18]

Если мы хотим вернуть свою грацию и здоровье, мы должны чувствовать каждую часть своего тела. Многие люди недостаточно хорошо и полно ощущают некоторые области тела. Например, все мы знаем, что у нас есть спина, но немногие из нас чувствуют имеющееся в ней напряжение или знают, жесткая она у них или мягкая. Мне часто приходится демонстрировать пациентам, что можно лежать на биоэнергетическом столике, не чувствуя при этом боли. Спина при этом должна быть эластичной. Спина, в которой нет чувствительности, не может выполнять всех функций живой гибкой спины. Например, чтобы принять какую-нибудь позу, необходима гибкость. Человек с жесткой спиной, не способной свободно сгибаться, имеет также мало гибкости в своих убеждениях.

Любая область тела, находящаяся в состоянии хронического напряжения и лишенная ощущений — потенциально слабый пункт, который может пострадать. Напряжение в шейном или поясничном отделе позвоночника может привести к возникновению грыжи межпозвонкового диска. Напряжение проявляется в некоторых случаях настолько сильно, что возникают анатомические деформации, требующие хирургического вмешательства. Эти нарушения можно было бы предотвратить, если бы человек осознал свои мышечные напряжения и жизненные отношения, которые за этим стоят.

Важнейший шаг в направлении восстановления здоровья — восстановление чувственного осознавания всего тела. Следует помнить, что способность ощущать тело уменьшается в направлении от головы к стопам. В этом нам поможет следующее упражнение.

Упражнение 5.1.

Чувствуете ли вы свое лицо? Осознаете ли вы его выражение? Сможете ли вы почувствовать, напряжены ли ваши губы? Можете ли вы почувствовать напряжение в своей челюсти? Можете ли вы двигать ею свободно вперед, назад и в стороны, не чувствуя боли? Чувствуете ли вы какое-либо напряжение в шее или в затылке? Можете ли вы двигать головой свободно влево — вправо, вверх — вниз? Напряжены ли ваши плечи? Сможете ли вы двигать ими легко вперед-назад, вверх-вниз?

Чувствуете ли вы свою спину? Жесткая она или гибкая? Естественно ли вы держите свою грудную клетку в позиции вдоха и выдоха? Движется ли ваша грудная клетка во время дыхания? Расслаблена ли ваша диафрагма? Дышите ли вы животом? Расслаблены ли ваши бедра? Двигаетесь ли вы во время ходьбы? В вашей обычной позе они выдвинуты вперед или назад? В то время, когда вы сидите, чувствуете ли вы, как ягодицы прикасаются к креслу?

Чувствуете ли вы, как ваши стопы прикасаются к земле, когда вы стоите или ходите? Хорошо ли вы чувствуете свои стопы?

Есть и другой способ оценки уровня чувствительности в теле — нужно попросить пациента нарисовать женщину и мужчину на двух отдельных листах бумаги. Степени сложности их позиций и сходства с живыми людьми указывают на степень осознавания своего тела пациентами и на те области, которые они чувствуют лучше. Например, некоторые пациенты рисуют человека без ладоней и стоп или без глаз, без какого-либо выражения лица. Это выразительно свидетельствует о недостатке чувствительности в этих местах. Некоторые рисуют схематично, прямыми линиями из черточек, что указывает сильный недостаток чувствительности в теле: они не в состоянии ассоциировать с телом такие чувства, как печаль, радость или страх (рис. 5.3).

Мы здесь не поговорили еще об одном виде чувств, а именно о сексуальных чувствах. Мы займемся этим в следующей главе для того, чтобы показать их роль в телесной грации и духовности тела.

Рис. 5.3. Рисунки, иллюстрирующие телесные чувства. Рису нок с отделенными частями тела указывает на чувство недостаточности единства тела и недостаток ощущения собственного «я», в то время как рисунок в виде черточек указывает на недостаток чувств, — ощущение, что тела нет.