Эрик и «болезнь» Денизы

Эрик и «болезнь» Денизы

Я (Эрику). Вообще-то, я не планировал говорить об этом до конца разговора, но все-таки я сейчас хочу услышать твои комментарии по этой теме. Помнится, первый раз я вас увидел у Пита, в домике на побережье. На той вечеринке вы были оба, но говорил я только с тобой, Эрик, ты произвел тогда на меня большое впечатление. Но я был очень озадачен и, когда ушел домой, просто поражен тем, как ты говорил о Денизе. Узнав, что я психолог, ты захотел сообщить мне ее диагноз, я уже забыл его к чертям, и какие она принимает лекарства, и как часто и тому подобное. Но меня поразило не то, что ты говорил, а то, как ты об этом говорил — как о чем-то очень хрупком, что требует постоянной заботы и внимания. Это не звучало безучастно, но это было устрашающе объективно, и это совсем не походило на какое-либо супружество. Вот какое впечатление сложилось у меня, и мне интересны твои комментарии по этому поводу.

Эрик. Я сейчас вспоминаю тот период. В то время я был очень и очень ответственным и очень озлобленным. Я не любил тогда Денизу так, как я теперь это понимаю. Я любил ее раньше, когда мы только поженились, потому что она восхищала меня и трогала, и у нас были все эти романтические идеи. А потом, после психического расстройства, я больше не любил ее. Я имею в виду, что она превратилась в проблему, а мы не любим проблемы. Да, мы не любим и тех, кто постоянно создает проблемы. Она стала тем, кто наполнял мою жизнь угрозами, страхом, трудностями и одиночеством. В результате я стал злым и ожесточенным. Но все-таки во мне было достаточно внутренней честности, которая требовала изменить ситуацию. Я хотел, чтобы она поправилась, чтобы у меня не было больше страхов. Это часть обязательства.

У меня тогда была некоторая стойкость, которая помогла нам продержаться какое-то время. А потом у Денизы появилась своя, и мы еще сколько-то продержались, может быть, я еще расскажу об этом. В течение первых трех или четырех лет, на самом деле ее болезнь продолжалась около четырех лет вместе с двумя последующими осложнениями, я просто тащил на своей спине чертову обезьяну, то есть взвалил все на себя, включая риск оказаться с маленькими детьми и сумасшедшей женой на руках. Если уж не с психически больной, то с женщиной с большими сдвигами.

Я достаточно встречал людей со сдвигами, чтобы представить себе, какой это мог быть ад. И я застрял в этом. Я не сбежал и пытался заставить себя делать что нужно, я совершил массу глупостей и много хороших вещей. Ты знаешь, я искал настоящую помощь и не обольщался мыслью, что терапия способна магически решить все вопросы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.