ОСТОРОЖНО: БЫСТРЫЕ И ОБШИРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ МОГУТ БЫТЬ ОПАСНЫ

ОСТОРОЖНО: БЫСТРЫЕ И ОБШИРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ МОГУТ БЫТЬ ОПАСНЫ

Многие целители и натуропаты жалуются на то, что классическая медицина не включает в свою картину мира энергетические целительские методы, например, из традиционной китайской медицины. Клеточный биолог Брюс Липтон тоже возмущается в адрес современных ученых: «К сожалению, ученые склонны к тому, чтобы скорее отрицать исключения (типа спонтанного излечения), чем изучать их». В другой статье он пишет: «...биологическая квантовая революция близка. Классическая медицина не сможет избежать этого, как бы отчаянно она ни сопротивлялась». Я постоянно читаю в разных источниках о людях, которые со своими гениальными открытиями натыкаются на сопротивление в своем окружении. Руководители семейных расстановок иногда бывают в отчаянии, когда клиент не может понять и принять найденное на расстановке решение. В моей обыденной жизни у меня часто возникают гениальные прозрения, которые я сообщаю другим людям. Однако у них возникает лишь большой знак вопроса на лбу. Собственно говоря, очень редко случается, что другому человеку свет знания открывается так же, как и мне, когда я рассказываю ему о своей идее. Конечно, и я тоже какое-то время жаловался на это. Но однажды я сел и поразмышлял об этом. Что я не хочу здесь понять? Как вообще получается, что один человек не считает гениальную мысль другого человека гениальной?

Мне в голову пришел прекрасный пример.

Представьте себе, как однажды замечаете, что вам больше не нравится место, в котором вы живете. Вы отправляетесь на поиски более красивого дома. После многих поездок в стране и за границей вы, наконец-то, находите идиллию, которая вас вдохновляет. Вы пакуете чемоданы и переезжаете. В своем раю вы наслаждаетесь своей новой квартирой или своим новым домом и прекрасными окрестностями. Как вам этот образ?

Теперь представьте себе, что вы все еще живете на своем первом привычном месте. Однажды посреди рабочего дня на вас нападают несколько мужчин, на голову натягивают черный мешок, засовывают в машину и везут к этой идиллии. Когда вы прибываете туда, мешок с головы снимают и оставляют вас в одиночестве в этой квартире. Как вам этот образ?

Когда человек открывает для себя знание, ведущее его к развитию нового образа мыслей, расширенного взгляда на мир, с которым он может теперь лучше себя чувствовать, то он дорос до этого. Он дозрел до своей новой реальности. При этом он сначала испытал страдания в старой реальности, отправился на поиски знания, попробовал много путей и, в конце концов, нашел ответ, который ему подходит. Теперь он устремляет всю свою предыдущую жизнь к этой новой реальности. Он «въезжает» в свой расширенный взгляд на мир.

В тот момент, когда я хочу от другого человека, чтобы он понял мое открытие и принял мою реальность, я хочу, чтобы он прожил похожий процесс, как это сделал я, и смог меня понять благодаря этому. При этом я забываю, что другой человек должен сначала почувствовать себя плохо на своем привычном месте, отправиться на поиски лучшего места и найти что-то, что подходит именно ему. Однако только тогда, когда его новое место будет совпадать с моим, мы найдем одну линию понимания. Так что мне не остается ничего другого, как осмотреться в новом месте, там, где я теперь живу, и поискать людей, которые живут поблизости. С ними я смогу пообщаться об этом чудесном месте.

Что происходит, когда человека «принуждают» к счастью извне? Это не работает. Он не будет действительно счастлив. Когда с головы снимают черный мешок, человеку нужно сначала сориентироваться в новом окружении. Он не знает, где он, не знает, как туда попал, поэтому у него нет связи с его корнями. Он не знает, как может наверстать те дела, которые хотел уладить на своем старом месте. Это приводит его к смятению, неуверенности, отсутствию ориентиров и множеству желаний что-то изменить, с которыми он не справляется, и поэтому чувствует потенциальную угрозу. Чтобы защититься, он выстраивает механизм защиты против нового места.

Вот причина того, почему такие люди как Брюс Липтон с их гениальными открытиями и опытом наталкиваются на сопротивление со стороны многих людей, ученых, медиков. Они встречают людей, которые защищаются от быстрых перемен, и поэтому должны сначала отрицать новое, чтобы суметь сохранить свою прежнюю безопасность. Или же эти люди пока не могут понять нового, потому что у них отсутствует соответствующий опыт.

Решение: я признаю, что каждый человек защищается от быстрых изменений и работает на собственной «стройплощадке». Если я чувствую защиту, исходящую от кого-то другого, я могу принять это, потому что теперь я знаю причины этого сопротивления. Тогда я оглядываюсь в поиске людей, которые по своим взглядам и опыту находятся на том же уровне, что и я. Здесь я найду резонанс, которого я желаю.

Неожиданно быстрое и мощное разрешение конфликта, который человек уже давно носил в себе, на который он ориентировал свою жизнь и свои цели, приводит к отсутствию энергии. Почему? Потому что предыдущее формирование целей было связано с этим конфликтом. Когда дисбаланс исчез, то и цели, и ориентация на него исчезли. Следствие: мотивация отсутствует, потому что новой цели в сфере видимости нет. Предположим, человек всю жизнь ищет признания и вдруг получает его в большом количестве. Тогда мир просто рушится для него — а именно, мир, в котором он искал признания. Бывшие граждане ГДР в момент падения стены в 1989 году были в эйфории, но после этого у многих возник вопрос: «А что теперь?» Чувства солидарности, которые появились в условиях «тюрьмы», растворились. Теперь спрос был больше на собственную ответственность, и люди меньше помогали друг другу. Тот, кто во времена ГДР изучал что-то (например политехнику), что позднее не играло никакой роли в объединенной Германии (учебный год был установлен только через год после открытия границы), кажется, только зря потратил на это время, и ему пришлось осматриваться в поисках новой цели. Что-то подобное может случиться, если я больше не захочу предоставлять себя желаниям перемен, которые окрашивали всю мою жизнь. Сначала я переживаю освобождение, а потом полное отсутствие энергии. Если учитывать это, то новое и освобождающее вполне может быть неприятным для человека, потому что это имеет разрушительные побочные эффекты. Если кто-то не может идентифицировать новое как освобождение, то он боится нового и сначала обороняется. Это совершенно естественно.

К этому относится и сильная душевная боль, которая появляется в нас, когда внезапно благодаря новому пониманию вещей нам приходится познать, каковы последствия наших поступков в прошлом. Родители видят, что их поведение, возможно, привело к смерти от рака собственного ребенка. Солдатам приходится увидеть, какому тоталитарному государству они служат и ради чего они убивают. В XVIII веке врачам пришлось признать, что при лечении сифилиса применение высоких доз ртутных и мышьяковых соединений приводило к сильным отравлениям. А как насчет медикаментов от СПИДа?..

Современные врачи постепенно понимают, что их сокрушительные диагнозы могут ухудшить состояние здоровья пациента: так пациент в соответствии с диагнозом врача умер от неизлечимого рака пищевода. При вскрытии установили, что рак был очень небольшим и не мог привести к смерти. Другой причины смерти не нашли. Умер ли пациент оттого, что верил, что должен умереть?.. А теперь подумайте, каково было врачу, когда он осознал эту вероятность.

Когда мы понимаем, как влияют чувства на нас, когда мы располагаем друг другом, и как мы скатываемся в роль заместителя и действуем согласно ей, несмотря на это нам нужно осознать еще много разных связей и встроить их в свою картину мира. Мы должны увидеть, какие последствия для нас, для детей, находящихся в нашем распоряжении, для наших сотрудников и вообще для нашего окружения могут иметь неразрешенный душевный дисбаланс и жесткие убеждения. Тот, кто внезапно сталкивается с подобным осознанием последствий собственного поведения, иногда встречается с невыносимой болью. Многим приходится защищаться от нее, и поэтому сначала они не могут воспринять боль и не хотят осознавать ее. Это совершенно естественно.

Выход таков: постепенно осознавать дисбаланс (знакомиться с ним) и дать ему шанс осторожно преобразоваться самому. Медленно и шаг за шагом. Снимать одну шкурку за другой, как с луковицы. Иметь терпение относительно своего собственного развития и развития других людей, знать об опасности быстрых изменений. Спонтанные исцеления или стремительные изменения возможны там, где человек на тонком уровне пожелал этого, дорос до этой точки, когда нет другого желания, которое могло бы помешать этому. В таком случае все может получиться в полной мере.

Осознаем это глубже

«Тело всегда допускает лишь определенную степень изменений. Когда она достигнута, тело закрыто для дальнейших шагов», — пишет терапевт Гервиг Шен.

Нашему телу нужно время, чтобы самостоятельно переорганизоваться под новую парадигму и сориентироваться заново.

Быстрые изменения нельзя запланировать. «Всем гуру и всем тренерам рекомендуется быть осторожнее, если они хотят за пару курсов выходного дня создать клиентам полностью новую личность. Никакой серьезный ведущий семинаров по развитию личности не пообещает, что выкует новых людей. „Мы можем прорабатывать лишь детали“, — подчеркивает Сабина Зигель, тренер топ-менеджеров и председатель отдела по психологии работы предприятий и организаций в профессиональном объединении психологов ФРГ», — пишут Зифер и Вебер.

Применительно к науке Лауксманн видит это таким образом: «Сегодня проблема заключается в том, что при господстве мышления, ориентированного на физику, все явления, которые не укладываются в эту картину мира, обычно записываются в такие, к которым нельзя относиться серьезно, или изгоняются в сомнительное царство эзотерики и парапсихологии. Стремящиеся к серьезности в глазах коллег, ученые со страхом избегают таких областей». Здесь я сразу вспоминаю об угрызениях совести в рамках одной системы принадлежности, которые тормозят дальнейшее развитие.

На основе опыта своих помощников Кейны могут дать следующий совет: «Этим мы не хотим пробудить впечатление, что ты не готов поддерживать и помогать партнеру. Мы указываем больше на то, что люди иногда говорят, будто им нужна помощь, хотя на самом деле они не хотят этой помощи. Мы научились уважать право человека оставаться в своей коробочке. Мы приобрели опыт и узнали, что если быть терпеливыми и продолжать указывать на дверь, то каждый, кто действительно хочет быть свободным, найдет свой собственный путь на волю». И здесь взгляд на другого человека представляет собой «коробочку» как систему принадлежности. Такой системой обладает любой из нас.

Конституция Федеративной Республики Германия, глава 1, параграф 1, предложение 1: «Достоинство человека неприкосновенно». Насколько часто это правило нарушается только потому, что кто-то считает, что он знает больше остальных? Я тоже не сильно-то придерживаюсь этого закона.

Решение конфликта может сначала привести к дисбалансу, к некоторому подобию «первичного ухудшения» — известное понятие в гомеопатии. Первичные ухудшения могут быть настолько тяжелыми, что способны привести к смерти. Поэтому имеет смысл сразу замедлить лечение, которое вызывает подобные ухудшения, дать себе время.

«Когда конфликт существует уже давно, рекомендуется вести себя осторожнее при быстрых изменениях, поскольку конфликт все еще активен» (Арнольд Ретцер и Ганс Руди Фишер).

В фильме «Гуд бай, Ленин» речь идет о том, чтобы уберечь человека от шока, вызванного резкими изменениями. Так еще во времена ГДР одна женщина впадает в кому. Во время комы рушится стена и меняется политическая система. Когда женщина приходит в себя, ее сын в отчаянии пытается подогнать ее окружение под обстоятельства прошлого, потому что боится шоковой реакции матери. Он хочет скрыть изменения от матери, чтобы они не разрушили ее неустойчивое состояние.

«Все, у чего есть положительное воздействие, обладает еще и нежелательным (побочным) действием», — пишет Клаус Мюке. Он продолжает: «Без цены нет и спасения: что нужно учитывать при решении проблемы. Какие плюсы есть в отсутствии изменений? Какие минусы есть в изменении?»

Если мы начинаем лучше что-то понимать, иногда нам бывает больно от того, что мы совершили в прошлом. Эта боль поначалу может отвлекать нас от ясного видения.

Михаил Чайковский однажды спросил бывшего немецкого солдата, участвовавшего во Второй мировой войне: «Не сомневался ли ты никогда в смысле войны?» Его спонтанный ответ был: «Сомневался, когда мы заметили, что ее уже не выиграть». После этого он заплакал...

Медленный рост возможен, если мы почитаем старое и знакомимся с новым, подобно дереву, которое не борется со своими старыми кольцами, а принимает их и все время протягивает свои листья к свету.

«Новые озарения и цели могут возникнуть только тогда, когда то, что достигнуто, уважается в нужной мере», — дополняет Клаус Мюке по поводу границ развития. С другой стороны, он видит и ускорители развития: «Чем больше опасность, обусловленная кризисом, тем больше связанный с этим шанс развития».

Если у меня после какого-то открытия или процесса разрешения конфликта отсутствует фаза энергии, то через пару дней я задаю себе вопрос: «Как я могу быть уверен в достигнутом?» И это снова мотивирует меня на активные действия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.