Отражение в зеркале
Отражение в зеркале
Дом Иррера, весьма известный в мире комедии, относился ко мне очень хорошо. Я работал с ним дважды, один раз во Флориде, а затем, несколько месяцев спустя, в Сент-Луисе. Он – единственный из всех знакомых мне актеров, за исключением меня, кто может есть непосредственно перед представлением. Большинство слишком волнуются, чтобы есть перед тем, как идти на сцену, но для меня и Дома это никогда не являлось проблемой. В конце нашей с ним недели в Сент-Луисе он подошел ко мне и сказал:
– А с тобой приятно работать. Есть ли такой клуб, в который ты пытался попасть, но не смог?
– Один-единственный клуб, в который мне не удалось проникнуть, – «Панч лайн» в Сан-Франциско.
– Отлично, – он пожал мне руку и ушел.
«Панч лайн» был один их самых популярных в стране в то время. У них имелись свои помещения в Сан-Франциско и Сакраменто. Если актера приглашали в «Панч лайн», то практически автоматически гарантировалось, что он станет гвоздем программы, где угодно. Я пытался законтачить с ними примерно год, но безуспешно. Спустя несколько дней после моего второго ангажемента с Домом мне позвонили из «Панч лайна»: «Простите, что не перезванивали. Очень много предложений, все актеры с громкими именами, так что пока не можем принять вас, хотя наслышаны. Хотим зарезервировать вам две недели, одну в Сан-Франциско, а другую в Сакраменто». Таким образом я, наконец, попал туда.
Я знал, что Дом замолвил за меня словечко. Если бы не он, я, наверное, до сих пор, десять лет спустя, названивал в «Панч лайн» без всякого успеха. Но удивительнее всего то, что я должен был стать гвоздем программы. Я мог ожидать чего угодно, только не этого: быть конферансье, ведущим исполнителем, если повезет… но гвоздем программы! В «Панч лайне» гвоздем на неделю становились самые талантливые. На уикэндах место занимал еще более популярный актер, в то время как тот, что был гвоздем всю неделю, становился ведущим.
В ту недею, когда я работал в Сакраменто, кандидатом на уикэнд был Деймон Уэйанс. Исключая Джоан Кьюсак, я никогда не встречал счастливых знаменитостей. Они все славные, по-настоящему хорошие и добрые люди, но никогда не бывают счастливы. Все они давали мне один и тот же совет: «Береги свою анонимность, пока возможно. Это то, потерю чего ощущаешь, когда уже поздно, а потеряв однажды, никогда не обретаешь вновь».
Знаменитостей всегда преследуют. Фанаты постоянно хотят от них автографов. Бизнесмены – поддержки. СМИ подстерегают их за каждым углом, готовые напасть и выудить из них очередную сенсацию. Представьте, что вам нужно жить как можно аккуратнее, чтобы не совершить какой-нибудь ошибки, зная, что она будет раздута до невероятных размеров, преувеличена и извращена, а возможно, и никогда не забыта. Не слишком комфортно, не правда ли?
Кроме того, знаменитости несут ответственность за благосостояние многих людей. Если их шоу закрывают или же они каким-то образом решают поменять свою карьеру, многие люди оказываются без работы, не только они сами. У них есть агенты, рекламщики, администраторы, бизнес-менеджеры, менеджеры по гастролям, стилисты, парикмахеры и все прочие, кто зарабатывает на них деньги. Это большая ответственность и нервная нагрузка. Представьте, что вы вынуждены уволить кого-то из этих людей. Когда я стал гастролировать, я нанял менеджера оплачивать все мои счета и улаживать какие-то дорожные дела, чтобы не погрязнуть в этой рутине самому. Я чувствовал себя ужасно, когда мне пришлось отказаться от него из-за того, что я решил бросить гастролировать, а я даже не был его единственным клиентом. У знаменитостей же все гораздо сложнее, они нередко бывают единственными работодателями у тех, кого нанимают.
Так вот, нетрудно понять, почему большинство из виденных мною знаменитостей несчастны. Дэймон Уэйанс не являлся исключением. Артистическая уборная была забита видео с его фильмами – персонал клуба притащил их, чтобы он им подписал. Ему приходилось запоминать, на какой коробке нужно написать какое имя. Каждый местный артист, будь то профессионал или любитель, считал своим долгом заглянуть к нему и подлизаться, они прямо-таки изводили его.
«Можно угостить вас рюмочкой?»
«Не принести ли водички?»
«Не надо ли вам купить что-нибудь в магазине?»
Однажды он чихнул, и кто-то из воздыхателей вышел, а затем вернулся, неся салфетку из бара: «Вот вам». Всем им хотелось от него каких-то одолжений в ответ на подхалимаж.
«А вы не могли бы свести меня со своим агентом?»
«Вы не могли бы позвонить, чтобы меня приняли в „Импрове“ в Голливуде? Уверен, вам они не откажут».
Однако большинство людей, крутящихся вокруг знаменитостей, забывают, что знаменитости – тоже люди. У них есть свои потребности и желания, как и у всех прочих. Немногие готовы выслушивать их жалобы, вместо того их атакуют своими собственными. Почему-то считается, что все должны быть довольны славой. Я же отношусь к знаменитостям так же, как ко всем остальным, и у нас завязываются весьма интересные беседы. Они могут дать немало хороших советов, к которым следует прислушаться: ведь они достигли немалых высот. Я спрашиваю, как у них дела, как проходят гастроли, куда они направляются после, какие строят планы на будущее и все такое. Деймон пребывал не в лучшем состоянии, когда мы познакомились, его карьера претерпевала кризис. «Эта индустрия не прощает. Я зарабатывал по пять миллионов за картину. Но стоило мне сняться в парочке неважных, как тут же мои заработки упали до двадцати тысяч. Я сам оплачиваю себе дорогу в Нью-Йорк, чтобы сняться в моих сценах». Вот так.
Его личная жизнь тоже находилась в кризисном состоянии: он развелся, ему нелегко было поддерживать связь с сыном. Каждый раз, когда Деймон вел его куда-то типа Диснейленда, его атаковали фанаты, что затрудняло общение с сыном. Он неплохо справлялся со всем этим, не жаловался, старался относится спокойно, понимая, что это – издержки его славы.
В предпоследний вечер недели в клубе появилась вторая знаменитость и хороший друг Деймона. Не стану называть его имени, ибо собираюсь сказать кое-что нелестное в его адрес, однако не хочу распускать сплетни. Чтобы было проще, назовем его Чак. Итак, после представления Деймон, Чак, еще несколько прихлебателей и я набились в лимузин Деймона и отправились на вечеринку, устраиваемую мэром города. Она открыла мне глаза на многое. Мы продирались среди машин с откидным верхом, в которых сидели сексуальные молодые девушки и просили водителя лимузина сказать им, куда мы едем. Он каждый раз опускал стекло, чтобы сообщить этим телкам, кто находится в лимузине и куда мы направляемся. Мне льстило, что каждый раз он упоминал и меня. Девушки, конечно же, решили, что я – кто-то очень важный. Думаю, водитель делал это потому, что в то время как все остальные пытались подлизаться к Деймону, я просто болтал с ним, и, видимо, он оценил это.
Когда мы приблизились к пункту назначения, водитель позвонил сообщить персоналу, что мы подъезжаем, чтобы те приняли все необходимые меры. Вскоре мы прибыли в один модный клуб. Там стояла огромная очередь желавших попасть в него, растянувшаяся на целый квартал. (В Калифорнии людям, похоже, нравится выстаивать в очередях. Я видел очереди в клубы по сто и более человек. Возможно, всему виной хорошая погода. В Чикаго такого нет. В Чикаго, если люди видят, что в клуб стоит уже человек двадцать, они просто идут в другой.) Все были хорошо одеты, поскольку в клубе действовал строгий негласный устав, среди них – множество весьма очаровательных женщин. Мы подъехали. Охрана радировала друг другу: «Робин приземлился». Мы что – шпионы? Подождали, пока охранники не оттеснили любопытствующую толпу и не расчистили вход. Дверцы лимузина открылись, и мы один за другим вышли. Толпа словно с ума сошла, начала кричать и размахивать руками – и все из-за того, что кто-то вышел из лимузина. Смешно. Охранники посмотрели на нас:
– Джентльмены, кого выбираете?
Мы огляделись и отобрали из очереди около десятка самых хорошеньких женщин. Охранники вытащили их из машин. Невероятно! «Избранницы» бросали своих подруг, бойфрендов и даже женихов, чтобы присоединиться к нам. Мы подождали несколько минут, пока все женщины не собрались вместе. Деймон распорядился:
– Пропустите их.
– Нет проблем, мистер Уэйанс.
Мы вошли в клуб. Охранники расчистили широкую дорожку для нас и провели в большую, отгороженную веревками секцию, где мы уселись, словно короли. К нам один за другим стали подходить всякие важные личности, связанные с клубом, чтобы поприветствовать. Мы познакомились с дневным менеджером, ночным менеджером, генеральным менеджером, представителем по связям с общественностью, устроителем особых мероприятий, владельцем клуба и так далее и тому подобное. Все приглашали нас посетить их в любое время.
– Даже если мистера Уэйанса не будет с вами, приходите, когда захотите. Все за наш счет, включая проживание, если необходимо. Наверху имеются двухместные номера.
– Отлично, – ответил я. – Пароль?
– Пароль? Нет, что вы. В этом нет никакой нужды.
Деймон ухмыльнулся: он понял, что я имел в виду. Это приглашение ничего не значило. Если бы я появился там уже на следующий день, они бы даже не узнали меня. Держу пари, они даже не позволили бы мне вымыть у них окна. Все это было частью подхалимажа по отношению к Деймону и Чаку, почему я и пошутил насчет пароля.
Группа актеров, клеящих женщин, – настоящее реалити-шоу. Представьте себе парня, который может говорить с кем угодно и когда угодно, с легкостью подбирая нужные слова. Возведите его в энную степень и умножьте на три – типичное число актеров на отдыхе после представления. Тут вступает в силу закон природы: мужчины всячески пытаются произвести впечатление на женщин, стараясь превзойти друг друга. Женщинам нравится остроумие и уверенность, и актеры отпускают им внушительные дозы и того и другого. Когда большинство мужчин выбывают из игры, они делят женщин, нацеливаясь каждый на свою. Зачем? Ведь если играть честно, можно получить и больше своей доли? Примерно так думают актеры. Лучше быть добрым, иначе наименее конкурентоспособный останется в одиночестве.
Я был добр. Иногда мне удавалось составить расписание свиданий на неделю вперед, тогда как другие не могли даже добиться номера телефона. Однажды я обнялся с девушкой, прежде чем попрощаться с ней и ее подругами. Я вернулся уже в свой гостиничный номер, когда минут двадцать спустя из вестибюля позвонила ее подруга. Она пришла ко мне.
С Деймоном и Чаком все вообще не составило труда. Мы заполнили отгороженную зону приглашенными женщинами. Большая часть из них, как мне показалось, были довольно важными особами. Они не хотели признаваться в том, что не знают, кто я такой, притворялись, что видели меня на ТВ. Я действительно появлялся пару раз на экране, но сомневаюсь, что они заметили меня.
Когда мы уставали от одной партии девушек, их отправляли за пределы огороженного пространства и приводили новую группу. Таким образом прошло всего четыре группы. К сожалению, никто из них меня не заинтересовал. Они затерялись в мире моды, косметики и сплетен. Некоторые из местных подлиз, впрочем, назначили себе свидания на всю следующую неделю. Деймону и Чаку было сложнее. Они должны были возвращаться в Голливуд через два дня, так что им нужны были не свидания, а просто с кем-то переспать, но пока что они терпели неудачу.
Была уже глубокая ночь, когда мы решили уйти. Выходя, Чак последним отчаянным усилием попытался снять девушку, простоявшую у ограждения весь вечер в надежде, что ее пригласят. Она была явно разочарована тем, что на нее не обращали внимания, а пропускали других. Услышав предложение Чака, она пришла в восторг и согласилась пойти с нами в клуб, который был в Сакраменто сродни «Деннису». Мы проторчали там около часа. Бедного Деймона атаковали вопросами, пока Чак трудился над девушкой.
– Каково вам было работать с Брюсом Уиллисом? Какой он?
– Каких других знаменитостей вы знаете, еще более популярных?
Вот еще одна неприятная сторона в том, чтобы быть знаменитым. Людям хочется знать о еще более крупных звездах, с которыми они работали. Всегда есть какая-то еще большая звезда. Это оскорбляет. Все равно что познакомиться с женщиной и спросить, нет ли у нее доступных хорошеньких подружек.
Когда пришло время уходить, мы стали у выхода в ожидании Чака, продолжавшего обрабатывать девушку. Она отказывалась ехать с ним, и ему пришлось закрыться с ней в кабинке. Устав от уговоров, он присоединился к нам. Она очень обрадовалась, когда он сказал, что оставит ей шесть билетов в кассе на очередное представление, но ей пришлось обещать, что она придет к нему в гримерку после шоу.
Следующий вечер был последним. Деймон подписал все видеокассеты, и мы сидели с его другом в гримерке, ожидая. Вошел охранник и сказал Чаку:
– Там девушка говорит, что вы приглашали ее зайти после шоу. Привести?
– Где она? Здесь, за дверью?
– Нет, я попросил ее подождать в баре.
Чак встал и выглянул. Я увидел ту самую девушку, с предыдущего вечера, стоящей у барной стойки с несколькими подругами. Она вела себя очень оживленно.
– Когда я был пьян, она выглядела лучше. Скажи, я понятия не имею, кто она такая, – сказал он и вернулся на свое место.
– Слушаюсь, сэр.
Охранник ушел выполнять поручение. Я вышел из гримерки, чтобы посмотреть, что произойдет. Я видел, как охранник передал ей послание на глазах у ее подруг. Она была просто раздавлена. Они, тыча в нее пальцами, подначивали:
– Я так и думала, что ты не знаешь его, не говоря уже о том, что целовалась с ним!
– Ну, давай, расскажи нам, как ты заполучила билеты?
Она начала рыдать. Реклама «Саутвест эрлайн»: «Хотите улететь?». Больше смахивает на «Хотите умереть?».
Я вернулся в гримерку, думая о том, как бы ей помочь. Сел и подождал пару минут, прежде чем заговорить с Чаком.
– Та девушка, она плачет. Подруги дразнят ее, говоря, что были уверены, что она врет, будто знает тебя.
Я полагал, что услышав такое, он пойдет и все уладит. Но он просто пожал плечами.
– Такова жизнь.
Благодаря Деймону Уэйансу я понял пять вещей.
• Я предпочитаю женщин, живущих в соседнем доме, дворе или улице, – «соседок», так сказать.
• Даже знаменитостям приходится нелегко с женщинами.
• Как я выгляжу в зеркале.
• Что я не хочу терять мою анонимность.
• Все хорошо в меру – такова формула счастья.
Большинство женщин, с которыми мне доводилось встречаться после шоу или в клубах, – раскрашенные куклы или неприятные зажравшиеся дамочки. Именно такие типы женщин почему-то стремятся познакомиться с актерами. «Соседки» слишком скромны и сдержанны, чтобы лезть по головам других, дабы поговорить с актером. Я не против знакомства как с красивыми ухоженными сексуальными, так и тучными дамочками, но ни с теми ни с другими у меня ничего не получится, потому что ни те ни другие мне не нравятся. Упакованные фемины надоедают мне своими бесконечными разговорами о тряпках и о том, с кем из знаменитостей я знаком. На них слишком много грима: кто знает, что я увижу, проснувшись на следующее утро? Зная отношение Госпожи Бога ко мне, могу предположить, что это будет бородатый парень по имени Пит. Тучные крутые дамы раздражают меня еще больше. Они такие настырные и навязчивые, и более всего заняты тем, что всячески изводят своих хорошеньких товарок. Они не понимают, что, обращая внимание на более худых и привлекательных, чем они сами, выставляют себя в невыгодном свете, но такова уж их стратегия. «Ой, вы только посмотрите на эту тощую шлюху с большими сиськами. Да они уже у нее фальшивые! Такими и убить можно!» Вы так думаете? Спасибо, пойду и поговорю с ней. Спокойной ночи.
Меня никогда не привлекали полные женщины. Это не намеренно, просто я не чувствую к ним ничего, как не чувствую ничего по отношению к азиаткам. Есть множество женщин, которых не привлекаю я, потому что слишком худ. Это – химия. У меня есть друзья-толстяки, очень милые приятные люди, не противные и не грубые. Просто не люблю грубых противных женщин, будь они худые или полные.
Самое ужасное, когда встречаешь толстую и раскрашенную одновременно: для меня это катастрофа, мне всегда хочется в такие моменты иметь при себе оружие, чтобы застрелиться. Сначала появляются сексапильные и привлекательные, а вслед за ними вламываются толстухи, пытаясь помешать им: вот тут-то все и начинается.
– Простите, мы разговаривали с ним.
– О, простите, я не заметила вас, мисс Швабра. А не съесть ли вам сэндвич? Может, тогда вас станут замечать.
– Да я бы съела, но, похоже, вы сожрали уже все.
Так ужасно сидеть и наблюдать эту бессмысленную борьбу разных весовых категорий, в то время как ваша «соседка» покидает клуб. Обычно я просто жду удобного момента, чтобы незаметно улизнуть. Иногда, правда, говорю: «Не тратьте зря время, ни у одной из вас нет ни малейшего шанса».
Я давно осознал, что мне нравятся «соседки». Они, как правило, весьма симпатичные, не злоупотребляют косметикой и модой. С ними есть о чем поговорить помимо того, некоторые из них даже занимаются спортом.
Все почему-то полагают, что знаменитости могут иметь все, что пожелают и когда пожелают, включая женщин. Вовсе нет. Я видел, как Деймон и Чак неоднократно пытались. Чак – мерзкая личность. Как можно относится к кому-то с таким безразличием? И почему? Он, что, наказывал ее за то, что она не согласилась переспать с ним? Мне плевать, какое у человека состояние или слава, никто не имеет права обращаться с кем-то с таким неуважением, это отвратительно. Как можно? Что это за мужчина, который накануне обнимался с девушкой, а на следующий день заявляет, что знать ее не знает? Каким надо быть человеком, чтобы заставить ее рыдать и унижать перед подругами? Что это за мужчина, который… раздевает женщину и сосет ее грудь в двух шагах от ее брата, лежащего за занавеской? Какой мужчина станет трахать чужую жену в задницу? Лапать голую женщину на лужайке или в машине, когда весь белый свет видит это? Указывать у дверей клуба на женщин, чтобы их привели, а затем отсылать прочь, решив, что они ему не нравятся, словно это скот?!. Очевидно, это я и есть.
Встретив Чака, я словно увидел себя в зеркале, и надо сказать, отражение мне не понравилось. Есть тонкая грань между игривым нахальством с целью добиться от женщины интимности и истинной наглостью, присущей всякого рода мудакам. Я перешел эту грань. Как? Когда? Не знаю. Знаю только то, что в тот вечер я себе не понравился. И я решил измениться. Первое, что я сделал, попытался исправить то, что наделал Чак. Я поймал двух подруг той девушки на парковке.
– Эй, я был с ними прошлой ночью. Она действительно знакома с ним, и они на самом деле обнимались.
Они мне не поверили.
– Спасибо, что пытаешься помочь ей, приятель, но мы знаем, что это неправда. Она время от времени врет, придумывая всякие небылицы. Мы поверим только ему самому, а поскольку ничего не было, то такого и не случится.
Тут я уже ничего поделать не мог. Но я мог изменить себя. Первый вопрос, на который следовало ответить: «Почему я вел себя, как какой-то мудак?» Все очень просто: потому что это срабатывало. Мужчины ведут себя как мудаки, потому что это срабатывает. Так что к уже перечисленным причинам, почему женщинам нравятся всякого рода придурки, можно добавить еще одну.
Некоторые женщины испытывают потребность менять мужчин. Думаю, это помогает им выделиться на фоне других, придает им некую значимость, идентифицирует их как личность. Многие женщины, желая переспать со мной, говорили мне нечто такое, что свидетельствовало о том, что они хотят изменить меня.
«После ночи со мной твоя жизнь измениться навсегда».
«Держу пари, ты бросишь свои гастроли после ночи со мной».
Я никогда не спал с такими женщинами, чувствуя, что с ними что-то не так от природы. Подобных женщин мужчины со временем раздражают, они постоянно недовольны ими, не в силах изменить их. Они требовательны и навязчивы. Если откровенно, они напоминают мне героиню фильма «Фатальная страсть». Нет уж, спасибо, без меня.
Анонимность – нечто такое, что мне не хочется терять. Будучи довольно популярным в комедийных кругах, я тоже не раз вынужден был останавливаться на улицах, чтобы дать автограф, и меня не однажды угощали пивом или обедом. Это всегда льстит, и я совсем не против. И на мою долю пришлось немало всякого рода чудачек и преследовавших меня женщин, пьянчужек, звонивших мне в четыре часа утра, чтобы рассказать какие-то новые шутки, а также людей, желавших, чтобы я помог им начать комедийную карьеру. Представьте, что вам приходится иметь дело с такими стократно. Кроме того, существует пресса, которая беспокоит моих соседей, друзей, семью и роется в моем грязном белье. Разве это не будет вас раздражать, если вам заранее придется думать о том, что вы выбрасываете в мусорное ведро, на случай, если какому-нибудь репортеру придет в голову порыться в нем и там обнаружится нечто такое, из чего он сможет затем раздуть скандал?
Ключ к счастью – умеренность во всем. Вот почему многие знаменитости несчастны. И вот почему Джоан Кьюсак счастлива. У нее есть солидная профессия, семья, она живет там, где ее не донимают обожающие ее поклонники и СМИ. Она нашла баланс.
Тогда-то я и решил, что больше не хочу гастролировать, поскольку это не давало мне нужного равновесия. Я не мог ни с кем встречаться, общаться с друзьями, не видел даже моего племянника (в то время у меня был всего один, теперь уже три племянника и две племянницы), не мог выступать ни за одну спортивную лигу, не мог писать сценарии, потому что у меня не было достаточно времени между турне, поиском и выполнением ангажемента. Написание сценариев вскоре стало тем единственным, чем я хотел по-настоящему заниматься.
Правила секс-охоты по-быстрому
Женщины часто жалуются на мужчин, которые, переспав с ними, больше не звонят им. Они решают, что этим мужчинам нужен был только секс. В некоторых случаях они правы, но в некоторых ошибаются.
Гормоны – мощная сила. Хотите верьте, хотите нет, но бывает, что мужчине кажется, что женщина ему действительно нравится, но, переспав с ней, понимает, что это не так. Просто он находился под влиянием гормонов. Ему не хочется почем зря обманывать женщину, поэтому он и не звонит. У него не было намерения обманывать ее, когда они были вместе.
Правда в том, что иногда мужчины не различают между подлинными чувствами и обыкновенным влечением к женщине в результате действия гормонов. Как это можно выяснить? Однажды я познакомился с актером, который предлагал проводить несложный тест: мастурбировать. Если после этого хочется немедленно позвонить определенной женщине, значит, она не безразлична. Если нет, значит, эта женщина вам безразлична, хотя вы можете продолжать спать с ней. По крайней мере, вы теперь знаете, что это – всего лишь гормоны.
Конечно, такой тест помогает мужчинам, но не женщинам. Как ей знать, мужчина по-настоящему любит ее или это что-то гормональное? Ей приходится только гадать. Или, когда он позвонит, спросить: «Ты, что, только кончил мастурбировать?» Если так оно и есть, то для нее это хорошая новость: значит, она ему действительно не безразлична.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.