«Чтение — это беседа с мудрецами, а действие — это столкновение с дураками»

«Чтение — это беседа с мудрецами, а действие — это столкновение с дураками»

Еще одна, пусть не очевидная, возможно даже где-то спорная, но, как мне кажется, все-таки характерная черта большинства глупцов — избыточная самоуверенность. Не вера в себя, а именно самоуверенность, граничащая с наглостью и хамством.

«Глупец всегда знает наверняка, мудрец часто предполагает и сомневается», — замечает греческая пословица. Отчего так? Казалось бы, все должно быть наоборот: чем меньше знаю, тем больше сомневаюсь. Но нет, все правильно: чем больше знаешь, тем больше понимаешь, что знания бесконечны, что все твои знания — лишь малая капля в бескрайнем и бездонном океане мудрости. И потому, боясь ошибки, а с нею и нежелательных последствий для себя и особенно для других, мудрец принимает решения медленно и осторожно. Глупцы же привыкли постигать мудрость через действие.

В известном анекдоте ученые решили проверить сообразительность обезьян и людей. Посредине большой комнаты, где ничего не было, кроме стола, стоявшего у стены, под потолком подвешивали на веревочке банан. А затем приводили в комнату обезьяну и наблюдали, что она будет делать, чтобы достать банан. Допрыгнуть — невозможно, слишком высоко. Никаких других приспособлений, типа палки или камня, тоже в комнате нет — есть только стол. Сначала обезьяна долго прыгала, но безрезультатно. Наконец она сообразила — подвинула стол к середине комнаты, под то место, где висел банан, взобралась на стол и, подпрыгнув, схватила банан.

Опыт решили повторить с теми же условиями, но вместо обезьяны в комнату привели прапорщика и объяснили ему задачу — достать банан. Прапорщик сразу же стал прыгать. Прыгал, прыгал — устал. Сел на пол, чтобы отдышаться. Затем встал и снова начал прыгать. Прыгал-прыгал — опять устал. И снова сел, смахивая со лба пот. Экспериментаторы решили вмешаться и обратились к прапорщику с такой подсказкой:

— Вы не торопитесь, вы сначала подумайте, подумайте. На что прапорщик, недовольно махнув в их сторону, сердито сказал:

— Что тут думать?! Тут прыгать надо!

«Чтение — это беседа с мудрецами, а действие — это столкновение с дураками», — говорил английский философ Фрэнсис Бэкон. И его можно понять: человек есть то, что он делает и что его окружает. Но вы только послушайте, что говорят глупцы о книгах: «Что книжки? Один личный опыт, пережитый на практике, стоит сотни умных книжек!» И они, представьте, в какой-то степени тоже правы.

Почему правы? Да потому, что из книг действительно можно почерпнуть много знаний, в том числе важных и нужных, но. никак не мудрость. Через книги можно, например, изучать правила успеха, но, чтобы добиться успеха, нужно испытать эти правила на практике. А получится ли из этого успех — еще не факт. Как и совсем не факт, когда человек пытается добиться успеха, ничему не учась, никому не подражая и никого не слушая, без размышлений, а только бездумно и энергично предпринимая беспрестанные попытки, в надежде, что однажды они приведут к чему-то хорошему. Возможно, и приведут — ведь если все время смотреть только себе под ноги, то иногда можно найти и что-то ценное. Но это будет исключением из правила.

Все дело в том, что мудрость — это не знания, вычитанные в книгах (то есть теория), равно как и не действия (то есть практика). Это теория, прошедшая через практику.

Осваивать законы жизни (теорию) только через личный опыт, через действие — то есть через пот, мозоли и шишки, можно, но. Даже самой долгой жизни в этом случае может не хватить, чтобы освоить только азы этой науки. И потому это глупо. Точно так же ис познанием законов жизни через книги и образование — все узнать невозможно, а применить в реальной жизни уже не будет ни времени, ни возможности. И потому это тоже глупо.

Книжные мудрецы так же далеки от мудрости, как и практики, не знающие ни книг, ни размышлений. Все они ходили вокруг да около мудрости, да так и не коснулись ее. Как говорит русская пословица, «видал, как барин едал». Дорога к мудрости, вероятно, лежит где-то посредине — между теорией и практикой, а точнее — там, где теория проверяется практикой. И еще — размышлением над тем и другим.