Жертвы порождают жертв

Жертвы порождают жертв

История жизни Тани заставила меня еще раз задуматься над вопросом: ну почему так получается, что не везет таким достойным, работящим, преданным женщинам, способным жертвовать всем, чтобы завоевать любовь и ласку? Может быть потому, что они любят слишком самоотверженно (в буквальном смысле «отвергая себя»)?

Если я не за себя, то кто же за меня? Вероятно, нельзя попирать свои интересы и потребности. Но если я только за себя, то зачем я? А как быть с такой бесспорной ценностью, как альтруизм, способностью посвятить свою жизнь семье, детям?

После долгих раздумий я поняла, что Таня была обречена на несчастливый брак. В ее судьбе не было ничего случайного. Таня вошла в жизнь с набором мифов о супружеском счастье. Да и где ей было узнать правду? У нее перед глазами не было хорошей модели семейных отношений. Лучше всего учиться на примерах, но где они?

Мама Тани то ли тянула лямку действительно непосильной ноши, то ли эта ноша (то есть ее собственная жизнь) была так скучна, так неинтересна, что она попросту не жила полнокровной жизнью. Вот здесь связываются понятия «ноша» и «отношение». Когда мы меняем отношение к чему-то, тяжесть ноши существенно меняется.

Мама перестала быть и хозяйкой. Всю ответственность за содержание дома она переложила на Таню. Мама перестала быть и женой — муж почти всю жизнь физически отсутствовал.

Давайте не будем никого судить. Посмотрим только на распределение ролей в этой семье. Мама Тани была жертвой то ли обстоятельств, то ли безответственности супруга. Дочь продолжила эту роль. Она стала жертвой своего страстного желания иметь хорошую семью, своей порядочности, чувства долга, самоотверженности. Во всяком случае, так ей казалось впоследствии.

Как всякий ребенок, Таня любила и маму, и папу. Родители ее тоже любили, лишь недостаточно выражали свою любовь. Какую бы домашнюю работу Таня ни сделала, сколько бы пятерок ни получила в школе, родители как будто этого не замечали. Они забывали поздравить ее с успехом, похвалить ее, не радовались вместе с ней.

Девочка стала сверхответственной, своим положительным поведением подсознательно добиваясь любви родителей, но тщетно. Во всяком случае, внешних, бесспорных проявлений любви Таня не видела. Она не помнит случая, чтобы отец в детстве посадил ее к себе на колени, это был бы верх блаженства! Она не помнит, чтобы мама или папа сказали ей, какая она хорошенькая. В школе она была первой ученицей, но дома родители не считали ее умной. Ни мама, ни папа не говорили ей, что они гордятся ею. Ей не дарили комплиментов, например, не говорили мимоходом о том, что у нее красивые волосы или глаза.

Но детство давно прошло. Какое отношение оно имеет к теперешней супружеской жизни? Психологи всего мира считают, что прямое. Помните, у Тани была неразделенная любовь к блестящему студенту? А не напоминает ли тот студент отца Тани, где-то вдали от дома одерживающего спортивные победы, но всегда недоступного для дочери? Может быть, у несбывшегося желания шестилетней девочки посидеть на коленях у отца и романтической (и тоже несбывшейся) любви восемнадцатилетней девушки одни и те же корни? И почему так похожи линии поведения отца с его постоянными разъездами и мужа с его «серьезными» обстоятельствами, отрывающими от дома? Наконец, почему дочери уготована в жизни та же роль, что и матери, — роль жертвы?

В человеческой судьбе детство решает очень многое. Недаром детство стало фокусом внимания для Зигмунда Фрейда. Недаром Лев Толстой делил свою жизнь на два периода: до и после пяти лет и признавал, что они равны по значению. Так что если хотите предсказать судьбу человека, обратите внимание на его детство. Разгадаешь прошлое — узнаешь будущее. Будем внимательны к детству.

А к судьбе Тани мы еще вернемся и разгадаем тайну ее поспешного замужества.