Предисловие к четвертому изданию

Предисловие к четвертому изданию

После того как схлынули паводки военного времени, можно с удовлетворением констатировать, что интерес к психоаналитическому исследованию в нашем огромном мире не угас. Но не все части учения постигла одинаковая судьба. Чисто психологические положения и изыскания психоанализа, касающиеся бессознательного, вытеснения, конфликта, который ведет к болезни, выгоды от болезни, механизмов симптомообразования и др., пользуются все большим признанием и принимаются во внимание даже принципиальными противниками. Граничащая с биологией часть учения, основы которой изложены в этом небольшом сочинении, продолжает вызывать ничуть не меньше возражений и даже побудила кое-кого, кто в свое время интенсивно занимался психоанализом, отойти от него и встать на новую точку зрения, которой роль сексуального фактора в нормальной и нездоровой душевной жизни опять ограничивается.

И все же мне трудно предположить, что эта часть психоаналитического учения отдалилась от действительности, которую требуется объяснить, намного больше, чем первая. Воспоминания и все повторные исследования говорят мне, что она возникла в результате таких же тщательных и непредвзятых наблюдений, и объяснение указанной диссоциации в общественном признании не доставляет трудностей. Во-первых, описанные здесь начальные стадии сексуальной жизни человека могут подтвердить только такие исследователи, которые обладают достаточным терпением и техническим мастерством, чтобы довести анализ до первых детских лет пациента. Часто для этого отсутствует даже возможность, поскольку врачебная деятельность требует внешне более быстрого излечения больного. Другие же – не врачи, – применяющие психоанализ, вообще не имеют доступа к этой области и возможности составить суждение, на которое не влияли бы их собственные антипатии и предубеждения. Если бы люди умели учиться, непосредственно наблюдая за детьми, то эти три очерка вообще могли бы остаться ненаписанными.

Необходимо, однако, напомнить о том, что нечто из содержания этого сочинения, а именно акцент на значении сексуальной жизни для всего, что делается людьми, и предпринятая здесь попытка расширить понятие сексуальности, с давних пор порождало сильнейшие мотивы сопротивления психоанализу. Испытывая потребность в полнозвучных лозунгах, дошли до того, что стали говорить о «пансексуализме» психоанализа и делать ему бессмысленный упрек, будто он объясняет «все» сексуальностью. Этому можно было бы удивляться, будь мы способны сами забыть воздействие аффективных моментов, которые приводят людей в замешательство и делают их забывчивыми. Ведь философ Артур Шопенгауэр уже давно показал людям, насколько их действия и желания предопределяются сексуальными стремлениями – в обычном смысле слова, – и мир читателей все же не смог полностью выкинуть из головы столь захватывающее напоминание! Что же касается «расширения» понятия сексуальности, которое становится необходимым благодаря анализу детей и так называемых извращенцев, то да позволено будет напомнить всем тем, кто с высоты своей точки зрения с презрением смотрит на психоанализ, как близко расширенная сексуальность психоанализа смыкается с Эросом божественного Платона.

Вена, май 1920 года