Итак, я ищу работу для Софии

Итак, я ищу работу для Софии

Куча выстиранных вещей становится все больше, и я вспоминаю, как моя мать хвасталась по телефону, что она привлекла одну из внучек помогать складывать выстиранную одежду и белье. Я решаю, что София могла бы весело провести время, помогая мне справиться с этой задачей. Я складываю белье, а она сидит рядом и смеется. Она действительно весело проводит время, разворачивая все, что я складываю. Я даю ей ее носки, чтобы она их сложила, но она берет брюки, которые только что сложила я, и трясет ими. Затем надевает один из папиных носков на руку как марионетку и решает, что рубашка, которую я только что сложила, лучше, чем та, которая на ней. Она раздевается и надевает новую рубашку. Все это очень мило, но мне совсем не хочется повторять этот опыт со складыванием выстиранного белья. Я мысленно отмечаю, что, возможно, слишком рано привлекать ее к этой работе, и надо подождать, когда она станет старше.

На следующий день я прошу Софию помочь мне застелить кровать. Она радуется моему приглашению, и больше всего ей нравится, когда я встряхиваю простыню и она повисает в воздухе. Я подтыкаю покрывало с трех сторон, оставив одну сторону для нее. Я ничего не говорю, поскольку она делает все правильно, повторяя то, что видит почти ежедневно, когда я или муж заправляем постель. Она копирует мои действия, но усилия даются ей с трудом. Наконец она «заканчивает» со своей стороной. Когда она уходит, я разглаживаю морщины на покрывале.

Я спрашиваю мужа, какая работа, по его мнению, подойдет Софии, и он предлагает, чтобы она «делала массаж» или «вытирала пыль», говорит он уже чуть более серьезно, вспомнив, что, когда его мать делала уборку, он обычно вытирал пыль.

— Да, ей нравится вытирать пыль, — соглашаюсь я, — но это не то, что я имела в виду, это не то дело, которым она может заниматься регулярно.

Муж соглашается, но мягко напоминает мне, что ей всего два года. На Юкатане детская работа имеет первостепенное значение и считается важной, а в нашей реальности ребенку просто нет необходимости выполнять работу по дому. (Даже Гаскинс сказала мне, что я пытаюсь найти дело для своей дочери в «благоприятной для ребенка обстановке»; семьи в ее деревне майя просто вовлекают детей во взрослую жизнь. Абсолютно разные мотивация и результаты.)

Сандра Хофферт, директор исследовательского центра Мэрилендского университета, изучала с помощью дневников родителей и детей, как в Соединенных Штатах проводят время дети младше тринадцати лет. В 2008 году она исследовала 1343 ребенка, и, согласно полученным данным, в среднем работа по дому занимала у них ежедневно двадцать четыре минуты. Это на 12 процентов меньше, чем в 1997 году, и на 25 процентов меньше, чем в 1981 году.

«Ужасающие цифры, — сокрушается в своей статье журналистка Wall Street Journal Сью Шелленбаргер. — Результат особенно очевиден в то время года, когда сотни тысяч первокурсников заполняют общежития и мгновенно приводят в негодность стиральные машины и свою одежду. Исследования показывают, что это может серьезным образом повлиять на брак и общественную жизнь».

Она приводит в пример исследования, которые доказывают, что пары, выполняющие вместе работу по дому, живут дружно и счастливо. Одно из исследований, проведенное профессором социологии Нью-Йоркского университета, показало, что 54 (90 процентов) из 60 женщин в возрасте от восемнадцати до тридцати двух лет сказали, что надеялись делить работу по дому и уходу за детьми с супругами, «помогая друг другу, деля обязанности поровну». Согласно еще одному исследованию 506 американских супружеских пар, результаты которого были опубликованы в 2006 году в американском журнале социологии, браки, даже с учетом остальных факторов, более крепкие, когда мужчина принимает более активное участие в домашних делах. Согласно исследовательскому центру Пью, 2020 взрослых американцев считают, что «разделение домашних обязанностей» является одним из наиболее важных условий успешного брака, и поставили этот показатель на третье место после верности и удачных сексуальных отношений.

В наши дни все меньше тратится время на домашнюю работу. Женщины, которые в другой жизни были, вероятно, домашними богинями, теперь хорошо зарабатывают. Родители, если могут себе позволить, нанимают кого-то для выполнения домашней работы. Кроме того, они не хотят тратить много времени, заставляя детей заниматься домашними делами. Другими словами, домашний труд больше не имеет приоритетного значения для среднего класса — это не американская мечта. Наши предки, отцы и матери, не жалея себя, работали на заводах и фабриках, чтобы мы могли стать образованными людьми и наша жизнь была бы легче, чем у них.

Несмотря ни на что, я считаю, что моей дочери будет полезно ежедневно принимать участие в домашних делах. В детстве я всегда складывала одежду и чистила пылесосом, а братья занимались прополкой и работали во дворе. Позже я работала няней и официанткой. Я стремилась работать, зарабатывать собственные деньги, это давало мне возможность чувствовать себя самостоятельной.

Марти Россман, адъюнкт-профессор из Миннесотского университета, провела долгосрочное исследование 84 молодых людей и сделала вывод, что те из них, кто в трех-четырехлетнем возрасте участвовал в работе по дому, достигли наивысших успехов, когда им было примерно двадцать пять лет. Она сделала вывод, что, вовлекая детей в домашние заботы, родители прививают детям чувство ответственности, уверенность в собственных силах, повышается их самооценка. Ряд исследований показал, что реальная работа и работа по дому способствуют появлению у ребенка чувства общественной пользы. Элис Росси, профессор социологии Массачусетского университета в Амхерсте, проанализировав привычки 3000 детей, пришла к выводу, что ребенок, выполняя домашнюю работу добровольно или занимаясь другим общественно полезным трудом, чувствовал себя взрослым.

Я поинтересовалась у Гаскинс, как сказалось длительное общение с родителями-майя на воспитании троих ее детей.

— Думаю, что моя работа оказала определенное влияние. Я поняла, что пыталась организовать и руководить временем и интересами моих детей, вместо того чтобы помочь им в том, что они сами хотят делать. Майя внимательно наблюдают за детьми и предлагают помощь, но они дают детям возможность делать выбор и совершать ошибки. В этом смысле их отношения с детьми больше напоминают сотрудничество, чем на Западе, где родители влияют на детей, преследуя определенную цель, и дети зависят от внимания и одобрения родителей.

Мы ценим работу, и я хочу, чтобы моя дочь понимала это. Я хочу, чтобы она чувствовала себя членом семьи, чтобы росла самостоятельной, чтобы знала, как содержать в порядке собственный дом. Лучшее, что я могу сделать, — это давать ей маленькие поручения и не забывать о выполнении домашней работы, когда сталкиваешься с выбором, как провести время. Мне следует более тщательно подбирать слова, когда я обращаюсь к ней с просьбой помочь, чтобы работа по дому не превращалась в наказание или поощрение. Мне надо просто сказать: «Мне хотелось бы, чтобы ты помогла мне в том-то» или «Пожалуйста, помоги маме застелить постель».

Что касается закрепленной за ней работы по дому, то я пришла к мысли, что было бы хорошо, если бы она была каким-то образом связана с природой. София с папой регулярно кормят своих китайских бойцовых рыбок, но мне хочется чего-то большего. Мы решаем, что София должна попробовать поливать цветы, тем более что она любит это делать (правда, только время от времени, а не постоянно).

Даже в зимние месяцы на нашей террасе невыносимо жарко; солнце выжигает так называемые солнцелюбивые растения: петунии, бегонии и хризантемы (вынуждена признаться, что мы с Монти забываем ежедневно ухаживать за цветами). Возможно, если мы будем помнить о том, что надо регулярно напоминать Софии, что она должна выполнить свою работу, то это в результате будет напоминанием для нас делать наши дела. Мне хочется думать, что это войдет у нее в привычку, как необходимость почистить зубы перед сном и вымыть руки после туалета.

Холодный осенне-зимний день. София проснулась после дневного сна. Мы одеваемся и идем на террасу.

— Что мы будем там делать? — спрашивает ее Монти.

— Я буду играть. С игрушками, — ответила София.

— Нет. Вспомни, о чем мы недавно говорили?

— Растения. Теты! — указывая на высохшие цветы, радостно восклицает она.

Монти дает Софии шланг и подводит ее к каждому цветку, стараясь не обрызгаться. Я иду за ними, придерживая шланг, чтобы он не зацепился за стоящие на террасе стулья, стол и другие препятствия. Ветер довольно сильный, и я понимаю, что неразумно учить дочь тому, что лучше делать в более теплые месяцы. София поливает каждый цветок, медленно и подолгу, и явно гордится собой. Мы втроем делаем работу, с которой бы справился за десять минут один человек. Но ведь ради благого дела. Наконец, когда мы уже промерзли до костей, Монти, пока ветер не загнал нас в помещение, быстро поливает растения на каминной полке.