Глава V Показания к характероанализу и его опасности

Глава V

Показания к характероанализу и его опасности

Хотя плавные и разнообразные переходы от бессистемного и непоследовательного характероанализа к систематическому анализу, напоминающему, скорее, хорошо просчитанную психическую операцию, обозреть невозможно, тем не менее уже сейчас можно установить несколько критериев для его применения.

Благодаря характероаналитическому ослаблению нарциссических защитных механизмов не только вызываются бурные аффекты; пациент на какое-то время в той или иной степени оказывается в состоянии беспомощности. Поэтому без нанесения вреда характероанализ могут проводить только такие терапевты, которые уже владеют аналитической техникой, т. е. прежде всего умеют справляться с реакциями переноса. Это значит, что характероанализ не годится для начинающих. Временная беспомощность пациента является выражением того, что характерная переработка инфантильного невроза сошла на нет, и поэтому последний вновь заявляет о себе в полный голос. Впрочем, он реактивируется и без систематического характероанализа, но поскольку броневые защиты в данном случае остаются относительно незатронутыми, аффективные реакции оказываются более слабыми и их легче преодолеть. Если в структурном отношении разбирают случай очень быстро и основательно, то при применении характероанализа никакой опасности не существует. До сих пор в моей практике я не отмечал еще ни одного суицида, за исключением одного давнего безнадежного случая острой депрессии, когда пациент прекратил лечение после двух или трех сеансов, прежде чем я мог предпринять какие-нибудь кардинальные меры. При самой строгой проверке накопленного опыта выявляется скорее лишь внешне парадоксальный факт, что с тех пор, как я стал применять характероанализ, т. е. примерно за восемь лет, от меня досрочно ушли только три пациента, тогда как раньше уходы случались гораздо чаще. Это объясняется тем, что с самого начала осуществляется анализ негативных и нарциссических реакций, который обычно делает уход невозможным, хотя психическая нагрузка у пациентов усиливается.

Характероанализ применим в каждом случае, но не в каждом случае показан, более того, имеются обстоятельства, которые прямо-таки запрещают его применение. Попытаемся сначала рассмотреть показания. Все они определяются степенью крустификации характера, т. е. выраженностью и интенсивностью невротических реакций, которые стали хроническими и ассимилированными Я. При неврозах навязчивости, особенно таких, где преобладают не описанные симптомы, а общее ослабление функций, где особенности характера представляют собой не только объект, но и наибольшее препятствие для лечения, характероанализ всегда показан. Равно как и в случае фаллически-нарциссического характера, который тем или иным способом, как правило, доводит любое усилие до абсурда, в случаях moral insanity, легкой импульсивности, pseudologia phantastiса. У шизоидных пациентов или у больных шизофренией на ранней стадии заболевания крайне осторожный, но очень последовательный характероанализ становится предпосылкой, позволяющей избежать преждевременных и неконтролируемых прорывов влечений, ибо он означает укрепление функций Я до активации глубоких слоев бессознательного.

В тяжелых случаях острой истерии страха вскоре начатый и последовательно проводимый анализ защит Я, в том виде, как он был нами описан, оказывается непригодным, поскольку побуждения Оно находятся здесь в полном смятении, тогда как Я не обладает характерологическими способностями, позволяющими этому смятению противостоять и связать свободно плавающие энергии. Острый тяжелый страх – это признак того, что броневая защита прорвана по широкому фронту, а потому необходимость в работе над характером вначале отпадает. На более поздних стадиях, когда страх уступил место интенсивной привязанности к аналитику и появляются первые признаки реакции разочарования, без характероанализа обойтись нельзя, но он не становится главной задачей во вступительной фазе лечения.

У меланхоликов и тяжелых депрессивных больных применение характероанализа определяется тем, имеется ли резкое обострение, например, доминируют ли острые суицидальные импульсы или острый страх, или в картине преобладает психическое отупение; пожалуй, также и тем, в какой мере актуально по-прежнему присутствуют генитальные объектные отношения. При притупленных формах, если хотят избежать анализа, длящегося десятилетиями, необходима осторожная, но основательная характероаналитическая работа над защитами Я (вытесненной агрессией!).

В целом само собой разумеется, что ослабление броневых защит всегда можно дозировать – не только в зависимости от случая, но и в зависимости от ситуации. Ослабление или повышение интенсивности и последовательность интерпретации, которую мы противопоставляем интенсивности сопротивления, глубина интерпретации сопротивления, устранение негативных или позитивных частей переноса, при случае стимулирования пациента, даже если он по-прежнему находится в состоянии сопротивления, его не решая, и так далее, – все это средства дозирования. Пациент должен быть настроен на сильные терапевтические реакции, если он подошел к ним вплотную. Если терапевт обладает достаточной гибкостью при толковании и влиянием, если преодолены первоначальные тревожность и неуверенность, то при большом терпении он не встретит каких-либо слишком больших затруднений.

У пациентов, представляющих собой совершенно необычный, новый тип, характероанализ будет формироваться с большими трудностями, аналитик очень медленно, от этапа к этапу, будет пытаться понять структуру Я и на нее ориентироваться, но, разумеется, он не будет интерпретировать глубокие слои, если хочет уберечь себя от непредвиденных, неприятных реакций. Если он не торопится с глубокими интерпретациями, пока не раскрылись защитные механизмы Я, то, хотя и потеряет какое-то время, но зато многое приобретет – он будет уверен в том, что справится с данным случаем.

Коллеги и те, кто проходил контрольный анализ, меня часто спрашивали, можно ли приступать к характероанализу, если пациент уже несколько месяцев продуцировал хаотическую ситуацию. Опыт технических семинаров не позволяет прийти к окончательному решению, однако похоже на то, что изменение техники в иных случаях все же сопровождалось успехом. Применять характероанализ намного проще, если работу с пациентом, даже если у него за плечами длительный, но безрезультатный или малоуспешный анализ у другого аналитика, можно начать непосредственно с характероанализа.

Примечательно, что при последовательном характероанализе совершенно не важно, имеет ли пациент те или иные аналитические знания. Так как глубокие интерпретации не используются, пока пациент не ослабил свою основную установку на сопротивление и не допустил аффективного переживания, он не может применить свое знание, и если он все-таки пытается это сделать в смысле сопротивления, то это лишь часть его общего поведения, продиктованного сопротивлением, которое можно разоблачить в рамках его остальных нарциссических реакций. Употребление, например, аналитических выражений не пресекают; к этому относятся как к защите и как к нарциссической идентификации с аналитиком.

Следующий вопрос, который часто задают: в сколь многих случаях – в процентном выражении – можно начинать и проводить последовательный характероанализ. Разумеется, не во всех, это зависит также от умений, интуитивных способностей и показаний. В последние годы, однако, в среднем более чем в половине случаев терапия проводилась посредством характероанализа. Благодаря этому появилась также возможность сравнения более интенсивных и последовательных методов с более пассивными методами анализа сопротивления.

Насколько вообще необходимо изменение характера в анализе и в какой мере можно его достичь?

На первый вопрос принципиально существует только один ответ: невротический характер должен измениться, поскольку он составляет характерологическую основу невротических симптомов и поскольку он обусловливает нарушения способности получать удовольствие от труда и сексуальное наслаждение.

На второй вопрос можно ответить только эмпирически. Насколько реальный результат приближается к желаемому, в каждом случае зависит от множества факторов. Нынешними средствами психоанализа нельзя непосредственно достичь качественных изменений характера. Компульсивный характер никогда не станет истерическим, параноидный характер не станет навязчиво-невротическим, холерик не станет флегматиком, а сангвиник – меланхоликом. Но, пожалуй, можно добиться количественных изменений, которые, если достигают определенной меры, сопоставимы с качественными. Так, например, незначительно выраженная женственная манера поведения у пациентов с неврозом навязчивости в ходе анализа все больше усиливается, пока не приобретает признаков истерически-женственного поведения, а агрессивно-мужские манеры становятся менее выраженными.

Благодаря этому весь человек в своем поведении становится «другим», что часто скорее замечается посторонними людьми, которые редко видят пациента, чем аналитиком. Стеснительный человек стал свободнее, боязливый – смелее, слишком совестливый стал относительно бессовестным, бессовестный – более совестливым; но какой-то трудноопределимый «личный оттенок» никогда не теряется, он просвечивает сквозь все изменения. Человек, имевший прежде чересчур совестливый компульсивный характер, становится, например, реалистичным, умелым и добросовестным работником; исцелившемуся человеку с импульсивным характером становится все проще вести себя, чем прежде; человек, избавленный от moral insanity, никогда не будет принимать жизнь всерьез и всегда будет с легкостью относиться к проблемам, тогда как излеченному компульсивному характеру всегда будет трудно из-за его тяжеловесности. Но после удачного характероанализа эти качества остаются в границах, которые не на столько сужают свободу действий в жизни, чтобы от этого страдали удовольствие от труда и сексуальное наслаждение.