Треугольник благополучия: сознание, мозг и взаимоотношения

Треугольник благополучия: сознание, мозг и взаимоотношения

На видеозаписи со дня рождения Бена был запечатлен яркий и живой танец коммуникации Барбары и Лиэн. Однако после аварии поврежденный мозг и потерянная душа уже не могли поддерживать внутренний ритм двух человек, объединенных общим «мы». Такое единение происходит, когда мы настраиваемся на внутренние сдвиги в другом человеке, а он настраивается на нас, и наши миры становятся одним целым. Посредством мимики, голоса, позы и жестов – причем некоторые из них настолько неуловимы, что видны только в замедленной съемке, – мы резонируем друг с другом. И созданное нами целое действительно больше, чем суммы наших отдельных личностей. Когда достигается такой резонанс, у нас возникает чувство единства и того, что мы действительно живы. Именно это происходит при встрече сознаний двух человек.

Один мой пациент описал данную важнейшую связь как состояние, когда тебя чувствуют: мы ощущаем, что наш внутренний мир объединен с другим и что наше сознание находится внутри близкого человека. Однако Лиэн, например, больше не «ощущала, что ее чувствует» мама.

Поведение Барбары по отношению к семье напомнило мне о классическом методе исследования, с помощью которого изучают коммуникацию и привязанность у детей и родителей. Эксперимент получил название «Каменное лицо», и в нем одинаково больно быть и участником, и наблюдателем.

В его процессе маму просят сесть напротив своего четырехмесячного малыша и по сигналу прекратить с ним взаимодействовать. «Неподвижная» фаза эксперимента, когда мама не направляет ребенку вербальных и невербальных сигналов, производит мучительное впечатление. Ребенок пытается вовлечь переставшего реагировать родителя в коммуникацию примерно три минуты. Поначалу он усиливает сигналы: шире улыбается, издает более громкие звуки, пытается установить зрительный контакт. Но если мама не реагирует продолжительное время, малыш начинает волноваться, а попытки установить связь превращаются в признаки тревоги и возмущения. Потом ребенок, возможно, попробует успокоить себя, положив руку в рот или дергая свою одежду. Иногда на этом этапе исследователи или родители прерывают эксперимент, но бывает, он продолжается до тех пор, пока ребенок не откажется от своих попыток и не погрузится в полнейшее отчаяние, напоминающее острую депрессию. Эти этапы протеста, самоуспокоения и отчаяния демонстрируют, насколько внутреннее равновесие ребенка зависит от соответствующих ответных сигналов родителя.

Наше сознание устроено так, чтобы взаимодействовать с другими с момента нашего появления на свет. Последующее формирование нейронных структур мозга – основ нашего самоощущения – строится на тесном взаимодействии ребенка и родителя. В раннем детстве это межличностное регулирование необходимо для выживания, но и на протяжении остальных лет мы нуждаемся в таких связях, потому что они дают нам жизненные силы и лежат в основе нашего благополучия.

Когда-то у Лиэн была мама, настроенная на ее волну. Однако теперь Барбара была не в состоянии нанести на карту своего сознания то, что происходит в сознании Лиэн, она не ощущала своих детей внутри себя и не могла дать им понять, что их чувствуют. Отсутствие заинтересованности в них и того, что дети раньше определяли как любовь, ее кажущееся безразличие к их потребностям было внешним проявлением внутренней трагедии.

Случай Барбары и ее семьи помог мне понять, что сознание, мозг и взаимоотношения – это вовсе не разрозненные элементы жизни, а необходимые аспекты треугольника благополучия, все три вершины которого тесно связаны между собой. Когда Лиэн было семь лет, она отреагировала на эмоциональное отчуждение матери тем, что перестала разговаривать. Треугольник был разорван.

Треугольник благополучия