Глава 5 Проблема преодоления себя

Глава 5

Проблема преодоления себя

Вы будете менее озабочены тем, что думают о вас другие люди, когда поймете, насколько редко они о вас думают.

Дэвид Фостер Уоллес. Бесконечная шутка (1996)

Бедная, бедная Эшли Тодд! За 11 дней до президентских выборов 2008 года она приехала в Питтсбург с Национальным республиканским комитетом студентов для того, чтобы рекрутировать сторонников. По словам Эшли, когда она получала деньги из банкомата поздно вечером, ее ограбил здоровенный чернокожий, угрожавший ножом. После того как она отдала грабителю деньги, тот увидел на бампере ее машины стикер Маккейна, швырнул ее на землю и вырезал ножом на ее лице букву «В», то есть пометил ее как «сторонницу Обамы».

Просто жуткая история.

Крупные СМИ, в том числе телеканалы Fox News и CNN, сразу же подхватили эту историю, но полиция отнеслась к словам Эшли Тодд с подозрением. Основания для подозрений? Во-первых, лицо Эшли. Да, на ее правой щеке была вырезана буква «В». Так в чем проблема? Проблема в том, что буква оказалась начертана задом наперед, так, чтобы Эшли могла прочитать ее со своей точки зрения, скажем, глядя на свою щеку сверху вниз или смотря на нее в зеркало. Все выглядело так, словно она сама вырезала букву на своем лице.

Собственно говоря, так оно и было. Изображенную задом наперед букву «В» нанесла сама Эшли, которая позднее признала, что выдумала историю с ограблением.

Какой конфуз!

Эшли читала чужие мысли достаточно хорошо для того, чтобы понимать: выдуманная ею история попадет в заголовки новостей, но недостаточно хорошо для того, чтобы преодолеть первую ловушку, в которую может попасть любой из нас, пытаясь понять других.[124] Эта первая ловушка заключается в преодолении самих себя, в преодолении собственного опыта, собственных убеждений, отношений, знаний и собственной зрительной перспективы. Мы оказываемся не в состоянии признать, что другие могут видеть мир иначе. Эшли слишком замкнулась на себе самой или проявила излишний эгоцентризм. Это такая очевидная ловушка, что, разумеется, можно подумать, что в нее попадается только ничего не соображающий, страдающий чрезмерным нарциссизмом человек или почти психопат. Но это не так. Галилей, может быть, и убрал Землю из центра Вселенной, но любой человек на планете по-прежнему является центром, пупом собственной Вселенной. Как было известно Галилею, для того чтобы смотреть на мир точно, надо обратить взор туда, куда следует, и разглядывать мир через правильные линзы. И вы и я можем легко забыть об этих двух принципах мудрости.

Выйти за пределы себя

Вот незатейливая шутка. Человек, стоящий на одном берегу реки, кричит человеку на другом берегу: «Эй, как мне перебраться на другой берег реки?» И получает ответ: «Ты и так на другом берегу».

Шутка забавна потому, что в ней нарушен настолько основной в социальном взаимодействии навык, что люди почти полностью принимают его за само собой разумеющийся. Разговаривая с другим человеком, надо принимать во внимание его точку зрения, его позицию. Если этого не делать, получает анекдот.

Но необходимость учитывать чужую точку зрения не всегда была вам так очевидна. Понимание того, что у других есть свои точки зрения, – это осознание того, что человек скорее врастает в социум, чем вырастает в нем. Вот почему малые дети так сосредоточены на самих себе. Основоположник психологии развития Жан Пиаже пишет: «Возвращаясь к точке начала мышления, мы обнаруживаем протоплазму сознания, неспособную проводить какое-либо различие между собой и предметами». Когда Пиаже усаживал маленьких детей с одной стороны модели, состоявшей из трех гор, и спрашивал, что может видеть кукла, сидящая по ту сторону гор, большинство детей отвечали: кукла может видеть в точности то же самое, что видят они сами. Боюсь, таковы же и наши дети. В детстве мой старший сын любил играть со мной в прятки, хотя играл очень плохо. Он любил прятаться, сидя на диване и закрывая лицо подушкой. Поскольку меня он видеть не мог, он полагал, что и я его не вижу. Теперь мой сын прячется намного лучше, поскольку взросление означает обучение, постижение того, что ваше представление о мире может быть уникальным, однако такое понимание иногда дается болезненно.

Хотя общая догадка Пиаже о том, что дети более эгоцентричны, чем взрослые, правильна, теперь психологи считают, что он ошибся по меньшей мере в одном важном аспекте. Пиаже считал, что изменения развития отражают своего рода метаморфозу. Наряду с пеленками и сосками-пустышками, эгоцентризм – нечто такое, из чего взрослые вырастают и к чему редко возвращаются, если вообще возвращаются. Однако эти основанные на стадиях представления о развитии неправильны, потому что предполагают более постоянные, более устойчивые изменения во взрослеющем уме, чем на самом деле. Собственно говоря, многие из наблюдаемых у детей рефлексов, которые, казалось бы, должны быть преодолены в процессе взросления, сохраняются и у взрослых людей. Детские инстинкты не столько перерастают, сколько преодолевают с помощью тщательных размышлений.[125]

Если внимательно наблюдать за взрослыми, в особенности за их глазами, можно заметить проявления детской склонности к эгоцентризму. Рассмотрим эксперимент, в котором мои коллеги и я просили посещавших Бостонский детский музей родителей и их детей прервать на время экскурсию и поиграть с нами в коммуникационную игру. Условия игры таковы: один человек (инструктор) сидит с одной стороны сетки квадратов (см. иллюстрацию на следующей странице), а другой человек (игрок) сидит по другую сторону этой сетки. Инструктору (им всегда является экспериментатор) дают картинку предметов, находящихся в разных квадратах. Предполагается, что инструктор учит игрока (ребенка или его родителя) перемещению предметов в другие ячейки. Поставьте себя на место игрока. В этом качестве вы можете видеть все предметы, но некоторые из них остаются скрытыми от инструктора. Например, с вашей точки зрения слева на приведенном на следующей странице рисунке видны три грузовика – большой и средних размеров во втором сверху ряду и маленький грузовичок в третьем ряду. Но инструктор может видеть только два грузовика, большой и поменьше во втором ряду. Самый маленький грузовичок в третьем ряду может видеть только игрок.

Штука заключается в следующем. В какой-то момент инструктор просит игрока переместить «маленький» грузовик. За какую машинку вы схватитесь? За самый маленький грузовик, который видите только вы, или за грузовик средних размеров, который, с точки зрения инструктора, является «маленьким»? Вы не хотите стать объектом шуток, поэтому, скорее всего, возьметесь за грузовик средних размеров, то есть за тот, о котором, как вы понимаете, говорит инструктор, и не будете хвататься за самый маленький грузовик, который виден только вам. В действительности, взрослые в нашем эксперименте хватались за объект, который при эгоцентричной интерпретации ситуации был самым маленьким, лишь в 25 % случаев. Однако дети проявляли больший эгоцентризм и примерно в 50 % случаев хватались за объект, который был самым маленьким, с их точки зрения. Если следить только за движениями рук игроков, становится понятно, что прогнозировал Пиаже.

ВИД, ОТКРЫВАЮЩИЙСЯ ИГРОКУ

Обратите внимание на три грузовика – средний и большой во втором ряду и самый маленький в третьем ряду. Видеокамера, установленная в середине второго ряда, фиксирует движения глаз игрока

ВИД, ОТКРЫВАЮЩИЙСЯ ИНСТРУКТОРУ

Инструктор может видеть только два грузовика, находящиеся во втором ряду. От его глаз скрыт самый маленький грузовик, видимый игроку

Однако если наблюдать за глазами игроков, картина будет совсем иной. Обратите внимание на видеокамеру, установленную в середине второго ряда квадратов. Эта камера позволяла нам улавливать, куда смотрят дети и родители, раз в три миллисекунды. И движения глаз показали, что эгоцентричные рефлексы проявляются у детей и взрослых почти в одинаковой пропорции. В частности, видеолента проиллюстрировала, что почти все игроки, и дети, и взрослые, в равной мере рефлекторно эгоцентричны: сначала игроки смотрели на самый маленький грузовичок и делали это в одно и то же время и с одинаковой частотой. Единственное различие в поведении детей и взрослых проявлялось в дальнейших действиях. Взрослые лучше справляются с эгоцентричными импульсами благодаря тому, что размышляют тщательнее, чем дети, и приходят к выводу: «О, он имел в виду ТОТ грузовик».

И дети, и взрослые поначалу смотрели на объект, который представлялся маленьким при эгоцентричной интерпретации, что подтверждено более коротким временем реакции в двух левых столбцах, чем в левых столбцах. Однако скорость, с которой дети и родители корректировали свои первоначальные эгоцентричные порывы и начинали смотреть на правильный объект, различалась по времени (оно показано в двух правых столбцах). Различие между детьми и взрослыми состоит не в вероятности эгоцентризма, а в скорости корректировки обусловленной эгоцентризмом ошибки.

Плотник, построивший дом в соответствии со своими предпочтениями и лишь затем перестроивший его в угоду предпочтениям заказчика, вскоре лишится работы. Проблема в том, что обычно корректировки несвоевременны и недостаточны, и это приводит к тому, что наши упущения оставляют следы в наших окончательных суждениях и решениях.

Например, покупая подарок жене или мужу, вы знаете, что должны руководствоваться не своими, а ее или его вкусами. Но исследования снова и снова показывают, что личные предпочтения людей тем не менее сказываются на выборе ими подарков для любимых.[126] Во время первого визита президента Барака Обамы в Великобританию в 2009 году он (или, что более вероятно, сотрудники его аппарата) стал жертвой этой склонности: Обама преподнес премьер-министру Великобритании Гордону Брауну комплект DVD c лучшими американскими фильмами (каждый настоящий американец порадовался бы такому подарку).[127] Не осознавая уникальность позиции другого человека, в силу нехватки времени, подготовки или склонности тщательнее размышлять о мыслях других людей даже самые умные из нас могут превратиться в объекты шуток.

Хорошие новости, вытекающие из результатов экспериментов, заключаются в том, что наш разум остается, по меньшей мере в этом отношении, вечно молодым. А плохие новости заключаются в том, что детские ошибки могут продолжаться и во взрослом возрасте.[128] Собственно говоря, эти ошибки могут повторяться в двух утонченных, трудно уловимых формах. Зафиксировать их можно, хорошо поразмыслив над тем, в какие моменты ваше собственное ви?дение систематически отличается от ви?дения других людей. Во-первых, вы и другой человек можете обращать внимание на разные вещи. Вы можете смотреть, думать о разном или размышлять на основании отличающейся (по сравнению с другими людьми) информации, по той причине, что вы сосредоточиваете внимание на аспектах, которыми пренебрегают другие. Например, при чтении лекций студентам я очень чувствительно отношусь к своим ошибкам и мечтаю получить второй шанс для того, чтобы исправить грубый ляп или неудачный ответ на вопрос. Лишь получив точные доказательства того, что мои студенты менее чувствительны к этим ошибкам, я перестаю корить себя. Сходную ошибку сделала Эшли Тодд: она смотрела на свою щеку со своей точки зрения, а не с точки зрения постороннего. Выражаясь фигурально, ваша точка зрения покоится на шее, которая находится в той уникальной точке мира, где вы пребываете в настоящее время. Когда две разные шеи поворачивают головы в разных направлениях, они прислушиваются к разной информации и основывают свои оценки на фундаментально различных точках зрения. Давайте назовем этот класс эгоцентричных искажений «проблемой шеи».

Во-вторых, вы и другой человек, обращая внимание на один и тот же факт, можете оценивать его по-разному. Глядя на горящие башни Всемирного торгового центра, член «Аль-Каиды» оценит происходящее совсем не так, как гражданин США. Ваше «я» диктует не только уникальную точку зрения на мир – ваше «я» обеспечивает также состоящую из убеждений, отношений и знаний оптику, с помощью которой вы интерпретируете мир. Эта оптика отличается от оптики других людей, в результате чего вы и другие интерпретируете одно и то же очень по-разному. Скорее всего, консерваторы оценивают либеральную политику более негативно, чем либералы, и эта разница оценок обусловлена убеждениями консерваторов и либералов. Болельщики состязающихся спортивных команд, вероятно, интерпретируют один и тот же «сомнительный» свисток судьи по-разному, и это различие обусловлено их преданностью определенной команде. Разница в восприятии хорошо уловлена в заголовке сатирической газеты Onion: «По словам детей, большинство родителей издеваются над своими чадами».[129] Назовем этот тип эгоцентричных искажений «проблемой оптики».

Что вы видите: «проблема шеи»

Все рассмотренные в этой главе примеры – случай с Эшли Тодд, шуточка о другом береге реки, эксперимент с инструктором и игроком и место, в котором любил прятаться мой сын, – варианты проблемы шеи. Каждый пример демонстрирует неспособность признать отличие своего восприятия от восприятия других. Эти примеры представляют собой вопиющие ошибки. Однако «проблема шеи» более изощренна и более распространена, чем кажется из приведенных примеров.

Рассмотрим пару вопросов, в которых раскрывается один из более тонких вариантов «проблемы шеи». Ответьте на эти вопросы по ходу дела. Скажите, по сравнению с другими у вас:

• бо?льшая или меньшая вероятность прожить больше 50 лет?

• бо?льшая или меньшая вероятность дожить до 100 лет?

Если вы только что ответили на оба вопроса, подумав прежде всего о себе, своем здоровье и своей вероятной продолжительности жизни и не особенно раздумывая о здоровье и продолжительности жизни других людей, то вы проявили эгоцентризм, присущий всем вариантам «проблемы шеи». Разумеется, в сравнении с другими людьми бо?льшая или меньшая вероятность того, что вы доживете до 50 лет, зависит не только от вашего личного состояния, но и от состояния остальных. Когда исследователи просят респондентов сравнить себя с другими, они получают ответы, которые в заметно большей мере основаны на размышлениях людей о самих себе, чем на размышлениях об окружающих.[130] Итак, участники опросов сообщают, что по сравнению с другими у них выше вероятность пережить обычные события, предположительно происходящие с каждым (например, прожить больше 50 лет), но вероятность пережить необычайные события, которые едва ли случаются с каждым (например, дожить до 100 лет), у них ниже.[131] Очевидно, что нельзя с большей вероятностью, чем другие, прожить больше 50 лет, но с меньшей, чем другие, вероятностью дожить до 100 лет, однако результаты, зафиксированные исследованиями, отражают именно такую закономерность.

Исследователи, изучающие эмоции, сообщают о сходных результатах. Например, насколько вы счастливы по сравнению с другими? Ответ на этот вопрос часто зависит от ощущения счастья, которое человек испытывает в текущий момент, а не от мнения человека о том, насколько счастливы другие. Поскольку большинство людей сообщают о том, что счастливы бо?льшую часть времени (согласно результатам опроса 450 тысяч американцев, такой ответ дали 85 % опрошенных), большинство людей также сообщают о том, что бо?льшую часть времени ощущают себя счастливее других.[132] Ощущение счастья не делает вас счастливее других людей, если они в большинстве своем тоже счастливы. Исследователи обнаруживают сходные результаты при изучении любых сравнительно распространенных и интенсивных эмоций, что показывает: люди склонны считать себя более эмоциональными по сравнению с другими. Например, после убийства президента Кеннеди в 1963 году и после террористических ударов по Нью-Йорку 11 сентября 2001 года большинство американцев были удручены.[133] Люди, участвовавшие в национальном опросе сразу же после упомянутых событий, сплошь и рядом заявляли, что их ситуация удручала сильнее, чем окружающих. Этот разрыв был особенно заметен после террористических атак 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, жители которого подверглись непосредственной угрозе и потому испытывали более сильную тревогу. Людям свойственно до мелочей фиксировать собственные чувства и слабее осознавать эмоции других. Эта особенность не делает вас эмоциональнее других людей; она заставляет вас прочувствовать яркий пример проявления «проблемы шеи».

Больше, чем в жизни

Одно из последствий того, что вы являетесь пупом собственной Вселенной, заключается в легкости, с которой вы переоцениваете свое значение в этой Вселенной как в лучшую, так и в худшую сторону. Рассмотрим классический психологический эксперимент: супружеские пары просят рассказать, насколько велика личная ответственность каждого из супругов за различную домашнюю деятельность.[134] В нее входят и сравнительно благородные обязанности вроде уборки, приготовления завтраков и разрешения семейных конфликтов, и неблагородные вроде создания этого самого беспорядка, затевания споров, порчи настроения супругу или супруге. Мужья и жены отвечали на эти вопросы поодиночке. Затем их попросили указать, за какой процент каждого вида деятельности несет ответственность каждый из них, после чего исследователи просто сложили сделанные супругами оценки по каждому вопросу. Рассуждая логически, результат сложения не может превышать 100 %. Но если я говорю, что готовлю завтрак в 80 % случаев, а моя жена утверждает, что делает то же самое в 60 % случаев, значит, по нашему обоюдному утверждению, наши дети завтракают почти в полтора раза чаще, чем на самом деле. Это, как вы понимаете, невозможно. Психологически же данный казус объясняется так: если я думаю о ситуациях, когда мне было легче приготовить завтрак, чем моей жене, тогда при экстраполяции мы получим намного больше семей, страдающих от переедания.

Именно это и показали результаты эксперимента. При сложении оценки, сделанные супружескими парами, существенно превысили 100 %. Разумеется, вы и раньше испытывали последствия такой зацикленности на себе любимом. Эта особенность даже попала в шутки и анекдоты. Вот один из них. Вопрос: кто готовит барбекю? Ответ: женщина покупает продукты, моет салат, режет помидоры и лук, маринует мясо, но барбекю «делает он».

Не будьте самодовольными! Вот действительно интересный результат: в ходе эксперимента супруги преувеличивают свою ответственность и за негативные действия! Они обнаружили склонность принимать на себя ответственность бо?льшую, чем это возможно с логической точки зрения, даже за такие действия, как «пререкания и споры друг с другом». Сосредоточенность на себе самом означает также уникальное осознание собственных недостатков и ошибок, понимание того, когда вы раздражаете вторую половину после тяжелого рабочего дня или, разбив тарелки, поспешно выбрасываете осколки в контейнер для мусора прежде, чем кто-нибудь заметит то, что вы наделали. Уличить жену в дурных намерениях или неловком обращении с посудой труднее.

Это открытие может вызывать удивление. Когда исследователи просили супружеские пары спрогнозировать меру ответственности, которую муж или жена примут на себя за позитивные и негативные действия, обнаружилось, что прогнозы очень циничны, но в них опять-таки преобладает завышенная в силу замкнутости людей на себе доля ответственности.[135] Посмотрите на приведенный ниже рисунок. Как явствует из правых столбцов, супругам свойственно думать, что муж (или жена) будет самодовольно приписывать себе заслуги за все позитивные действия, за все хорошее в супружеской жизни и отвергать свою вину за все плохое. Действительно, и мужья и жены снова проявили эгоцентризм, принимая на себя ответственность бо?льшую, чем это логически возможно, за все действия, как позитивные, так и негативные. Нетрудно представить, как такие завышенные оценки собственной ответственности и чрезмерно циничные предположения приводят к безосновательным разногласиям почти в любом браке.

Каким бы устойчивым ни было обусловленное эгоцентризмом завышение ответственности за все, что происходит в семейной жизни, вне семьи такое завышение, вероятно, еще сильнее. И оно усиливается по мере увеличения размеров трудового коллектива. Преодоление эгоцентризма в браке требует размышления только об одном «другом человеке». Это не так уж трудно. Но по мере увеличения размеров группы возрастает и число «других людей», которых вы можете не замечать, а параллельно с этим увеличиваются и последствия эгоцентризма. Рассмотрим эксперимент, который Юджин Карузо, Макс Бейзерман и я провели с 699 студентами, получающими в Гарварде степень MBA.[136] Обучаясь по программе MBA, эти студенты совместно работали над учебными проектами в одних и тех же группах целых два года, в постоянном сотрудничестве друг с другом. Группы обычно состояли из четырех – девяти студентов. Мы попросили некоторых из них сообщить, какую часть общей работы группы выполнили лично они. Оказалось, что объем завышения доли выполненной студентом общей работы возрастал по мере увеличения размеров группы. В группах, состоявших не более чем из четырех студентов, завышение доли работы выглядело относительно разумным. Хотя члены малых групп тоже претендовали на выполнение большей доли общей работы, чем это было логически возможным, но сумма ответов ненамного превышала 100 %. По мере увеличения размеров групп оценки индивидуального вклада в общую работу все сильнее отрывались от реальности. При изучении ответов участников групп численностью в восемь человек оказалось, что студенты уже претендовали на 140 % общего результата!

Важный момент: когда другие, по-видимому, не оценивают вас так, как, по вашему мнению, должны бы, надо расслабиться. Ошибка может быть результатом вашего собственного эгоцентризма, а не безразличия окружающих.

И всегда в центре сцены – вы

Предположение, что другим следует признавать за нами бо?льшие заслуги, чем это происходит в действительности, – лишь малая часть наших более обширных эгоцентрических склонностей. Мышление, в центре которого находится собственная личность, в крайних случаях может привести к паранойе, уверенности, что все вокруг только о вас и думают, только о вас и говорят и только на вас и обращают внимание, тогда как на самом деле этого и близко нет. Звучит безумно, но все же при определенных условиях все мы подвержены моментальным припадкам безумия. Объясняя внимание, которое общественные деятели уделяют трансляции своего «правильного образа» с помощью деталей обстановки, Илейн Миллер, автор пользующегося популярностью блога Decoro, который посвящен разработке интерьеров, пишет: «Люди ведут себя так, словно за ними всегда наблюдают. И делают представление даже из своих домов».

Все мы порой заходим за черту безумия. Когда вы поскальзываетесь на обледеневшей дорожке, мысль о том, что вы выглядели нелепо, достает вас, возможно, сильнее, чем боль от падения? Или вы уверены, что все присутствующие шепотком высмеивают вас после того, как вы на собрании сморозили какую-нибудь глупость? Или вы забыли имя нового, но влиятельного знакомого и испытываете жуткое смущение? Возможно, весь мир – театр, и нам легко поверить в то, что каждый из нас стоит в центре сцены. Это ощущение может привести нас не только к переоценке нашего воздействия на мир, но и к переоценке степени, в которой другие замечают само наше существование.

Рассмотрим участие в одном из самых раскрепощающих экспериментов в психологии, – «эксперименте Барри Манилоу»[137].[138] Его организаторы пригласили не осведомленных об истинной направленности эксперимента студентов-старшекурсников принять участие якобы в стандартном исследовании. Вообразите себя одним из участников. Вы приходите в лабораторию. Экспериментатор провожает вас по коридору в маленькую комнату, закрывает за вами дверь и просит вас «в рамках эксперимента надеть эту футболку». Вы разворачиваете футболку, а на ней – портрет Барри Манилоу во всей его красе и славе. Возможно, вы – большой поклонник Барри, чего не скажешь о большинстве людей. Но даже поклонники могут слегка заколебаться, если предложить им проявить свои пристрастия столь прямолинейно.

Тем не менее вы надеваете футболку и идете обратно по коридору за экспериментатором, который заводит вас в другую комнату, где сидят другие участники эксперимента (ни на одном из них этой дурацкой футболки, конечно, нет). Экспериментатор объясняет, что вы немного опоздали к началу, но все же можете участвовать в эксперименте. Вы проскальзываете на свое место, но тут экспериментатор, по-видимому, передумывает, приносит извинения и говорит, что сейчас уже очень поздно, эксперимент проведут в другой раз, после чего выводит вас из помещения.

Вот тут-то и происходит самое важное. Экспериментатор говорит вам, что на самом деле эксперимент закончен, и просит вас определить число людей, которые были в помещении и могли распознать человека, изображенного на вашей футболке. Пока вы находитесь за пределами комнаты, экспериментатор просит других участников, сидящих в помещении, определить, кто был изображен на вашей футболке. Люди, явившиеся в зал в таких футболках, считали, что изображение Манилоу узнали примерно 50 % присутствующих, тогда как на самом деле это изображение узнали только 23 %. Даже в малых группах общественное внимание сосредоточено на нас не так сильно, как вам кажется.[139]

Суть в том, что очень немногие из нас – такие знаменитости, какими, как подсказывает нам наш собственный опыт, мы могли бы быть, да и другие люди не рассматривают нас так внимательно, как мы могли бы ожидать. В начале фильма «Касабланка» Питер Лорр получает этот суровый урок, когда ожидает какого-то признания от Хэмфри Богарта и говорит: «Презираешь меня, не так ли?» На что Богарт отвечает: «Наверное, презирал бы, если б хоть сколько-нибудь думал о тебе». Полагаю, что всем нам следует извлечь выгоду из моментов, подобных этому эпизоду «Касабланки».

Не так плохо, как вы думаете

Страх оказаться объектом общественного внимания выходит за все мыслимые рамки. У вас появляется ужасное, вынимающее душу и разбивающее сердце ощущение того, что вас к тому же и высмеивают. Однажды, представляя известного психолога коллегам, я допустил ошибку – приписал ему эксперимент, который на самом деле провел другой ученый. Я пережил момент жгучего стыда и теперь не могу не думать, что всякий раз, когда я представляю очередного выступающего, собравшиеся вспоминают о допущенной мной тогда оплошности. («Что за ерунду плетет нам Эпли на этот раз?») В отличие от окружающих, собственные мысли, обращенные на самого себя, судят вас настолько сурово, насколько вы этого боитесь.

Вот почему публичные выступления у многих людей занимают первое место в списке Самых Страшных Испытаний. Конечно, эти обращенные к самому себе страхи сильно преувеличены. На протяжении нескольких лет Том Джилович, Кен Ставицки и я изучали эффект реального общественного внимания, ставя участников-добровольцев в разнообразные затруднительные ситуации и измеряя их способность предсказывать, как их оценивают другие люди. Среди таких затруднительных ситуаций были ответы на отупляющие тривиальные вопросы, представление незнакомых участников эксперимента как людей, которые часто выглядят «неважно» и «время от времени мочатся в постель», исполнение перед аудиторией гимна США с жвачкой во рту, а также босановы на глазах посторонних. Во всех изученных нами случаях участники эксперимента, страдая от неловкой ситуации, стабильно преувеличивали строгость, с которой их якобы судили окружающие. Думаю, эпизод, сыгранный Питером Лорром в «Касабланке», на самом деле был запредельным. Окружающие уделяют нам не слишком много внимания, но, даже удостаивая им, судят поверхностнее, чем мы воображаем, потому что размышляют о наших ошибках не так долго, как мы сами. На этот счет есть народная мудрость: «Будь тем, кто ты есть, и говори, что думаешь, потому что те, кто думает, не имеют значения, а те, кто имеет значение, не думают».[140] И это правда.

Жан Пиаже утверждал, что осознание собственной перспективы освобождает от нее. И я с ним согласен. Очень немногие из проведенных мной экспериментов изменили образ моей жизни так, как изменили эксперименты, упомянутые выше. Например, способность выступать перед аудиторией – важная часть профессорской жизни. И все же, начав преподавать и выступать на научных конференциях с презентациями, я мучился страхом. Перед первым выступлением на научной конференции я не спал двое суток! За три недели, предшествовавшие первому собеседованию перед приемом на преподавательскую работу, я похудел на восемь килограммов (вес я набрал в колледже для того, чтобы играть в футбол, и мне было, что терять). Хотя я по-прежнему нервничаю перед выступлениями, эти переживания более не изнуряют меня.[141] Понимаю, что почти никто из сидящих в аудитории не думает о том самом худшем, что приходит в голову мне, – мои слушатели размышляют, вероятно, о десятках других вещей, происходящих в их собственной жизни. Почти не важно, что произойдет во время моей лекции – слушатели забудут об этом быстрее, чем забуду я. Несколько лет назад, выступая с обращением к первокурсникам в моем родном колледже, я обнаружил, что я не могу вспомнить ничего из того, что говорил в таком же обращении мой предшественник. Не могу даже за миллион долларов. На самом деле я не могу даже вспомнить, кто выступал с этим обращением – мужчина или женщина. Подумайте о классах, в которых вы учитесь, о речах, произнесенных в вашем присутствии, о выслушанных вами вводных лекциях. Какой процент их содержания вы помните? Если этот процент действительно выше вероятности того, что вас поразит молния, я буду потрясен. Осознание вашей личной силы – это то самое, что позволяет вам обрести более широкую перспективу. Успокойтесь. Другие, скорее всего, не заметят ваших промахов (действительных, а тем более воображаемых), а если и заметят, то вряд ли будут о них помнить.[142]

Как вы видите: «проблема оптики»

Если бы для понимания чужих мыслей было бы достаточно обращать внимание на одни и те же вещи, другие люди стали бы для нас открытыми книгами. Но, как вы помните из нашего обсуждения наивного реализма (в главе 2), проблема перспективы – это только начало. Два человека могут быть свидетелями одного и того же события и очень по-разному интерпретировать его потому, что они смотрят на это событие через свою уникальную оптику, которую создают знания, опыт, убеждения, отношения к происходящему и намерения. Так, например, когда игрок Главной лиги бейсбола Барри Бондс в сезоне 2001 года выполнил свой рекордный 73-й хоум-ран, послав мяч далеко в левый аутфилд, его поймал Алекс Попов и в последующем столкновении перехватил Патрик Хаяси. Мяч был пойман Поповым, но удержал мяч Хаяси. Эти факты никто не оспаривает.

Проблемы начинаются, когда Попов и Хаяси интерпретируют их. И тот и другой, естественно, полагают, что остальные подхватят именно его интерпретацию. Каждый из бейсболистов считал, что по очевидным этическим причинам мяч по праву принадлежит ему, и пребывал в столь глубокой уверенности в том, что любой согласится с его оценкой ситуации, что готов был судиться по этому поводу. Оба бейсболиста в качестве явного доказательства совершенно противоположных выводов представили видеозапись, сделанную одной и той же камерой. В конце концов судья присудил совместное владение мячом им обоим, а выручку от продажи легендарного мяча на аукционе постановил разделить между Поповым и Хаяси. Мяч, который назвали «мячом стоимостью в миллион долларов», был в конце концов продан всего за 450 тысяч долларов. Этой суммы, поделенной поровну, ни Попову, ни Хаяси не хватило для покрытия судебных издержек. То обстоятельство, что вы смотрите на одну и ту же вещь, не означает, что другие оценивают ее так же. Пренебрежение этой аксиомой может обойтись дорого.

Как я

Попов и Хаяси – не безумцы. Они всего лишь люди. В одном эксперименте добровольцам, отобранным наугад, была поставлена задача: выступить в роли ответчика или истца в воображаемом судебном процессе. Несмотря на то что роли были распределены случайным образом всего лишь за мгновения до начала «процесса», добровольцы быстро начинали верить в то, что дело, за которое они выступают, основательнее, чем дело другой стороны. Это была не простая поза; добровольцы, по-видимому, по-настоящему верили в правоту дела, отстаивать которое им досталось по жребию, и считали, что судья вынесет решение в их пользу.[143] «Проблема оптики» заключается в том, что вы смотрите не на оптику, а с ее помощью, через нее. Поэтому ваше ви?дение не кажется уникальным до тех пор, пока кто-то другой не сообщает вам об этой уникальности. Рассказывая о том, что значит быть аутистом, Тэмпл Грандин рассказывает: «Я мыслю картинками». И, описывая естественные последствия «проблемы оптики», добавляет: «Когда я была ребенком и подростком, я думала, что все мыслят картинками. У меня не было и мысли о том, что процессы моего мышления отличаются от процессов мышления других людей. Собственно говоря, я не понимала всей меры отличий до самого недавнего времени».

Ви?дение мира через оптику затрудняет понимание момента, когда оно оказывается искаженным. Один из моих друзей как-то признался, что испытывал жуткое смущение за оратора, слайды которого были ненароком продемонстрированы без должной фокусировки изображения. Этот выступающий продолжал и продолжал свой доклад, демонстрируя один расплывчатый график за другим. Мой друг был уверен, что никто из слушателей не остановил выступающего исключительно из вежливости. И только после завершения доклада до моего приятеля дошло: проблема была в его собственном зрении. Размытые слайды стали для него первым сигналом о том, что ему нужны очки.

Подобные искажения найти нетрудно. Замечали ли вы когда-нибудь, что СМИ постоянно обвиняют в предвзятости? Если ваши собственные взгляды односторонни, объективный отчет о событиях обязательно будет отличаться от вашего ви?дения ситуации, и их освещение покажется ошибочным, допущенными СМИ, а не вами.[144] Подобно изображениям, которые дает вроде бы сломанный проектор и которые видит человек, нуждающийся в очках, зрители и читатели видят предвзятость там, в СМИ, тогда как на самом деле искажения возникают в их умах. Что-то похожее делают родители. Многие из них скажут, что мир, по-видимому, стал более опасным, чем раньше. Момент, когда это произошло, по мнению родителей, очень близок к дате рождения их первого ребенка.[145] Но мир-то остался таким, каким был (а если с ним что-то и произошло, то он стал заметно менее опасным[146]), просто рождение ребенка изменяет оптику, через которую родители его видят. Родители расценивают одни и те же события как более угрожающие, чем расценивали их прежде, но не признают, что изменение произошло в оптике, через которую они рассматривают мир, а не в самом мире.

Самое естественное последствие «проблемы оптики» – предположение о том, что и остальные интерпретируют мир так же, как и вы. Происходит это потому, что вы не можете точно понять степень влияния этой оптики на вашу интерпретацию. Это последствие можно заметить, просто попросив людей рассказать о том, во что они верят, что думают, чувствуют или знают по самым разным вопросам, начиная с обыденных, мелких и заканчивая очень важными. Каков процент людей, отдающих предпочтение белому, а не черному хлебу? Какой процент людей, вероятно, будет заинтересован вашей новой бизнес-моделью, какому проценту понравятся ваши шедевры и какой процент даст высокую оценку роману, который вы написали и издали за свой счет? Сколько американцев поддерживают меры финансового регулирования, сколько – социального обеспечения? Или сколько американцев поддержат лишение права собственности на жилье, приобретенное на ипотечный кредит? Как показывают исследования, услышав эти вопросы, большинство людей проявляют склонность преувеличивать степень, в которой другие думают, верят и чувствуют так же, как они сами.[147] Любители черного хлеба полагают, что их больше, чем любителей белого.[148] Консерваторы склонны считать, что средний человек более консервативен, чем думают либералы.[149] Избиратели, голосующие за разные партии, склонны думать, что те, кто не явился на выборы, обязательно проголосовали бы за их партию, если бы пришли голосовать.[150] А когда речь заходит о морали, даже те, кто явно находится в меньшинстве, все же склонны верить в то, что они являются моральным большинством.[151]

Ежегодно я демонстрирую эту особенность человеческого мышления моим студентам. Я прошу их рассмотреть ряд сомнительных в этическом плане действий.[152] Например, речь может идти об угощении знакомых во время деловых поездок и представления чеков на эту сумму для оплаты в свою компанию или выносе с работы канцелярских принадлежностей. Студенты сообщают, считают ли они какой-либо из таких поступков неэтичным (на этот вопрос только два ответа – да или нет), а затем оценивают процент других студентов группы, которые согласятся с ними. Приведенная ниже таблица показывает результаты последнего из проведенных мною опросов.

В первой строке мы видим, что 86 % студентов считают неэтичным получение у компании возмещения затрат на угощение приятелей во время командировок, а 14 % считают такую практику допустимой. Но в отношении других поступков мнения расходятся в широком диапазоне. В крайнем правом столбце показаны оценки убеждений других студентов. И в этом столбце границы диапазона мнений сужаются. На самом деле, все средние оценки в крайне правом столбце превышают 50 %. Даже студенты, находящиеся в «моральном меньшинстве», уверены в том, что входят в «моральное большинство».

Я спрашивал моих студентов, считают ли они неэтичными различные виды деловой практики. Как показывают данные, приведенные во втором столбце, по некоторым вопросам мнения студентов существенно расходились (неэтичным определенный тип поведения считало значительное большинство), а по другим неэтичным данный тип поведения считало лишь небольшое меньшинство. Различие мнений было меньшим при ответе на вопрос, сколько человек, по мнению отвечающего, разделяют его мнение (ответы на этот вопрос приведены в крайнем правом столбце).

Мнение экспертов

Ваши убеждения служат линзами, глядя через которые вы предполагаете, что, скорее всего, думают другие люди и насколько эти другие уверены в правильности своих убеждений. Но ваш ум есть много чего, и убеждения – не единственная оптика, которая может изменять ваше восприятие. То же самое могут делать и знания.

Прочтите, например, следующее предложение:

FINISHED FILES ARE THE RESULT

OF YEARS OF SCINETIFIC STUDY

COMBINED WITH THE

EXPERIENCE OF YEARS.

ЗАКОНЧЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ – РЕЗУЛЬТАТ

МНОГОЛЕТНИХ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ,

СОЕДИНЕННЫХ С МНОГОЛЕТНИМ ОПЫТОМ.

А теперь вернитесь, пожалуйста, к этому предложению и посчитайте, сколько букв «F» в английском тексте. Это важно. Не торопитесь, я подожду.

Так сколько букв «F» вы нашли в этом предложении? Больше пяти? Если меньше, то мы только что получили подтверждение того, что читаете-то вы отлично, но считаете неважно. Повторите подсчет. Я проявлю терпение.

Нашли наконец все шесть? Не забывайте, что буква «F» есть и в предлоге «of».

Теперь видите все буквы «F»? Большинство людей, прочитавших это предложение, не смогли найти все шесть букв «F» с первого раза. Большинство нашли только три буквы «F».[153] Почему так мало людей находит все шесть букв «F»? Этот пример не имеет ничего общего с вашими убеждениями – он всецело связан с вашими знаниями. Ваше владение английским языком ослепляет вас, мешает заметить некоторые буквы. Вы так хорошо умеете читать, что, видя перед собой буквы, слышите соответствующие им звуки. С точки зрения ваших навыков, всякий раз, когда вы видите слово «of», вы слышите звук «v», а не звук «f», а потому и упускаете букву «F». Вот почему вероятность найти все шесть букв «F» у первоклассников выше, чем у пятиклассников, а малые дети, скорее всего, справятся с этим заданием лучше, чем взрослые.[154] Ваш опытный слух затуманивает ваше зрение.[155]

Этот пример служит иллюстрацией того, что психологи называют «проклятием знания», которое является еще одним попавшим в учебники примером проблемы оптики. Овладев этим самым знанием, человек уже не может вообразить, как можно не знать того, что знает он. Вы сталкивались с этим много раз. Например, находясь в отпуске, вы, несомненно, пробовали получить у местных жителей объяснения о том, как куда проехать? Или пытались узнать у специалиста по информационным технологиям, как работать на компьютере? Специалист не может объяснить вам это, не прибегая к совершенно непонятному вам компьютерному жаргону. В одном эксперименте опытные пользователи мобильных телефонов предсказали, что новичку потребуется в среднем всего лишь 13 минут на осваивание этого нехитрого, по их мнению, процесса. На самом деле на обретение такого навыка новичкам требовалось в среднем 32 минуты.[156]

Линзы опыта работают как микроскоп. Они позволяют вам заметить мельчайшие детали, на которые новичок может и не обратить внимания, но в то же время упустить из виду целостную картину – вам она не нужна. Новичка же ваши разъяснения поставят в тупик. Рассмотрим проблему, с которой столкнулась компания Clorox после того, как приобрела права на соус Hidden Valley Ranch.[157] Сегодня, как и в течение многих лет, это – самый популярный соус на рынке, но после приобретения прав Clorox потратила 10 лет на то, чтобы вывести продукт на рынок. Почему на это понадобилось так много времени?

В течение 10 лет исследователи Clorox протестировали множество вариантов этого соуса, пытаясь сделать изготовленный по оригинальному рецепту продукт пригодным для длительного хранения. Неоднократные попытки сохранить оригинальный вкус соуса терпели неудачу. В конце концов, специалисты отказались от своей затеи и предложили рабочей группе лучший из имевших у них образцов. К их удивлению, этот образец ей понравился. Специалисты по продуктам питания допустили ту же ошибку, которую допустили вы при попытке подсчитать, сколько раз встречается буква «f» в фрагменте текста, по причине того, что вы отлично читаете: хорошо зная вкус оригинального соуса, они утратили способность пробовать так, как пробуют продукты новички. Потребители никогда не пробовали изначальный соус, они понятия не имели о том, что его пригодный для длительного хранения вариант по вкусу хуже оригинала. Члены рабочей группы судили о предложенном продукте по его достоинствам, безотносительно к соусу, изготовленному по оригинальному рецепту, и этот продукт им понравился.

Чтобы скорректировать эффект оптики, необходимо прежде всего осознать силу этого эффекта. Проблема в том, что трудно понять, когда находишься под воздействием собственных знаний и опыта, а когда – нет. Рассмотрим эксперимент, который, вероятно, является самым выдающимся (и пока неопубликованным) диссертационным экспериментом в истории психологии. Я говорю о проведенном Элизабет Ньютон исследовании «подключения через тактильные ощущения».[158] Этот эксперимент проводился в парах, где один случайно выбранный человек играл роль исполнителя, а другой – роль слушателя. Исполнителям раздали список 25 хорошо известных им песен, в числе которых были «Прекрасная Америка» и «Рок круглые сутки». Исполнителей попросили выбрать из этого списка три песни и начать «напевать» их мелодии постукиваниями пальцами слушателям, которые сидели спина к спине к исполнителям. Затем исполнители оценивали вероятность правильного узнавания каждой мелодии, а слушатели старались угадать каждую из них. Результаты поразительны. По оценкам исполнителей, слушатели должны были в среднем правильно угадать песню в 50 % случаев. На самом деле, слушатели правильно угадывали песню лишь в 2,5 % случаев.

Теперь нам легко понять разрыв в позициях исполнителей и слушателей. Исполнители были относительными знатоками: они хорошо помнили песни, которые напевали, и, напевая, слышали их «внутренним ухом». Но слушатели ни о чем таком не подозревали; вместо мелодии они слышали только эквивалент музыкальной азбуки Морзе. Исполнители, в свою очередь, были просто не способны оценить разницу в чарующей музыке, звучащей в их внутренней стереосистеме, и в том, что слышит человек в их исполнении через постукивания пальцев.

Конечно, никто из нас не общается с окружающими путем одного лишь перестукивания, но проблема оптики оказывает влияние на всякого человека, обладающего уникальным знанием какого-либо вопроса. Таким человеком может быть руководитель, который понимает свое предложение изнутри и со знанием дела пытается донести его до новых клиентов; изобретатель, который точно знает, почему так важно его изобретение, и ведет переговоры с нетерпеливыми венчурными капиталистами. Или коллега, просто «поддразнивающий» нового сотрудника, который не знает о его дружеских намерениях.[159] Проблема эксперта в том, что он исходит из предположения, будто известное ему более очевидно другим, чем это есть на самом деле.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.