Израиль как камень преткновения

Израиль как камень преткновения

Что же мешает России открыто и в полной мере выступить на стороне Ирана? После прихода к власти Махмуда Ахмадинеджада Иран сделал основную ставку на популярность в исламском мире, вместо того, чтобы проводить геополитическое сближение с континентальной Европой, Россией и Китаем. Резкие заявления иранского руководства в адрес Израиля создали некую двусмысленность, в результате чего Россия, однозначно и полностью поддержав Иран, автоматически попала и под обвинения в антиизраильской позиции, что, в конечном итоге, становилось толчком к сворачиванию сотрудничества России и Израиля в регионе, а это ещё больше усиливало американские позиции. При всём желании помочь Ирану российское руководство на это никогда не пойдёт. К тому же ставка Ирана на популярность в арабском мире даже с точки зрения ислама не так однозначна, так как большинство стран арабского мира исповедуют суннитские версии ислама, зачастую завязанные с ваххабизмом и различными формами исламизма, что во многом противоречит иранскому шиизму. Открытая антиизраильская позиция сильно сужает поле для манёвра иранского руководства, маргинализирует Иран, низводит его до статуса регионального государства, опирающегося исключительно на собственне силы.

Отказ Ирана от ориентации на континентальную Европу, с которой Россия пытается налаживать долгосрочные стратегические отношения, на Китай и на саму Россию является с точки зрения геополитики и евразийства значительным упущением. Иран, если он претендует на геополитическую субъектность, должен расширить свой внешнеполитический формат. И хотя приоритетным направлением для России является континентальная Европа и ось Париж-Берлин-Москва, после значительно ухудшившейся обстановки на этом направлении в результате смены евроконтиненталистов Шрёдера и Ширака евроатлантистами Меркель и Саркози, а затем ещё более проамериканским Олландом, ось Москва-Тегеран становится основой континентальной евразийской конструкции. Иран же, совершая резкие выпады в адрес Израиля и склоняясь едва ли не к «панарабизму», не даёт России возможности полноценно занять проиранскую позицию, ставя российское руководство в неудобное положение. Таким образом, сближение России и Ирана должно стать процессом обоюдным, подразумевающим взаимные уступки и корректировки позиций. Ирану необходимо перейти от тупикового панисламизма к внятной и последовательной континентальной евразийской стратегии, чётко определив приоритеты своего геополитического и стратегического развития в отношениях с Москвой, континентальной Европой и Китаем. Тем самым он сделает свою субъектность, своё влияние и свой вес, а также аргументацию перед Западом гораздо более весомыми и убедительными, нежели сейчас. Панисламизм, тем более экстремистский, — не выход. Ведь ислам как таковой не является геополитическим субъектом, а в создавшейся напряжённой ситуации речь в первую очередь должна идти о евразийской континентальной стратегии.

Ещё не поздно осознать стоящую перед нами угрозу. Чтобы сохраниться, Россия должна как минимум открыто и недвусмысленно поддержать Иран, а в идеале — возглавить процесс многополярного переустройства мира. Реально же на иранском направлении все эти годы российское руководство вело себя достаточно пассивно. Хотя по большому счёту в нынешней ситуации России выгодно, чтобы Иран всё-таки обзавелся ядерной бомбой, которая зафиксирует альтерглобалистский статус Ирана по факту, дав России карт-бланш на геополитическую реабилитацию. Между тем Иран всячески подчеркивает, что создание ядерного оружия противоречит нормам ислама и не является его целью. Речь идёт лишь о сохранении суверенитета этим государством, что даст России возможность укрепить свой суверенитет, а в случае, если Россия открыто и явно поддержит Иран — заставит США смириться с построением многополярного мира. Если Иран всё же настоит на своём, завтра мы, скорее всего, будем жить в многополярном мире. Если же он дрогнет и не устоит, абсолютный единоличный диктат США станет реальностью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.