Глава 11. Телесные аспекты образования отношений в процессе ухаживания и в браке

Глава 11. Телесные аспекты образования отношений в процессе ухаживания и в браке

Эта глава будет посвящена особенностям роли секса в период ухаживания, влюбленности, в ходе принятия решения и в момент образования брачного союза. В последующих главах мы также рассмотрим распад этих связей в результате развода или смерти.

Подростки и молодые люди нередко выражают сомнение в том, что им удастся когда-либо полюбить. Это означает, что они не могут допустить другого в свое пространство или войти в чужой мир. Возможно, они просто не успели встретить подходящего человека, а может быть, в основе этого лежит более глубинная неспособность ужиться с другим из-за страхов во внутренней объектной жизни, условием защищенности от которых является отсутствие привязанностей. Эти страхи перед собственным чувством любви или агрессией могут быть настолько сильны, что индивид будет опасаться возможности уничтожить любимого человека; они также могут быть спроецированы на другого, так что внутренняя угроза будет восприниматься как исходящая извне. В обоих случаях он или она избегает отношений, чтобы предотвратить опасность.

Проще всего изучать аспекты образования связей, когда происходит либо их активное формирование, либо распад. Эти этапы разделены относительно стабильным периодом, когда между двумя индивидами и внутри каждого из них как будто имеет место гомеостатическое течение. Подобно тому, как опытный мастер часто затрудняется описать, в чем же состоит навык, необходимый для его работы[133], некоторые аспекты супружеской связи выступают значительно более рельефно в процессе формирования, в то время как другие особенности выходят на первый план позднее. В частности, негативные или антилибидинальные аспекты связи часто не осознаются в момент ее становления и в полной мере раскрываются после того, как отношения оказываются формализованы.

Часто эти изменения происходят после заключения брака, но стимулом могут послужить и другие события: рождение детей, их развитие, уход из семьи, наступление старости. Эти темы станут предметом обсуждения в следующих главах. Феномен возвращения вытесненных или «забытых» антилибидинальных чувств в общем виде имеет критическое значение в любой теории супружеской и сексуальной терапии[134]. В начале отношений влюбленные видят друг в друге только идеальный и либидинальный объект, в то время как антилибидинальные объекты проецируются на окружающих или отрицаются иным образом. Вдвоем они противостоят миру, и внешние препятствия подчас только усиливают их чувства. В некоторых случаях мир может рассматриваться как фрустрирующая «мать-окружение»[135], а возлюбленный – как единственное спасение от фрустрации.

Процесс выбора и проверки объекта, как многие отмечают вслед за Фрейдом, осуществляется двумя способами:

В психоанализе существует мнение, что имеются два способа найти объект. Первый – «анаклитический», или способ привязанности, – основан на привязанности к ранним младенческим прототипам. Второй – нарциссический – заключается в поиске субъектом собственного Эго, которое вновь обнаруживается в других людях[136].

Процесс выбора партнера можно рассматривать как континуум, на котором одни индивиды больше склонны к анаклитическому способу, в то время как другие прибегают к нарциссическим идентификациям, сознательным и бессознательным. Если считать эти элементы двумя факторами выбора объекта, можно обсуждать степень важности каждого из них. Например, мужчина может выбрать женщину себе в жены потому, что считает ее слабой и, следовательно, нуждающейся в его заботе. Он проецирует на нее анаклитический аспект привязанности и подменяет «заботой о ней» «получение заботы». Кроме того, он проецирует на нее ту часть себя, которая нуждается в защите, отрицая ее в себе и устанавливая связь с ней посредством такой проективной идентификации. В этом случае, а в некоторой степени – во всех случаях, в выборе объекта присутствует как анаклитический, так и нарциссический аспекты. Процесс проверки на соответствие потенциальных партнеров есть функция ухаживания, и в этом процессе должны учитываться не только лежащие в основе желания, но также уязвимые места и защиты[137].

Как только совершается помолвка, оба индивида, составляющие пару, берут на себя ответственность за условия жизни друг друга. Из совместного существования с супругом, обещавшим компенсировать все утраты и лишения, больше не удается исключать «плохую мать». Другими словами, в состоянии влюбленности либидинальные силы доминируют над антилибидинальными, заставляя влюбленного человека проецировать их за пределы пары, подавлять их в себе и отрицать их существование[138]. С заключением брака или принятием такого решения супруг или влюбленный начинает нести ответственность за более полный жизненный контекст, подобно тому, как это раньше делала мать. Теперь он или она является не просто центром, в котором фокусируется любовь, но контекстом всей жизни, и отвечает за множество неизбежных неудач.

Такой же сдвиг мы наблюдаем в психоаналитическом лечении. До тех пор, пока аналитик в процессе переноса (анализ должен продолжаться некоторое время) не окажется в фокусе стремлений пациента к любви, он не сможет стать контекстом его жизни. Иногда пациент сознательно превращает его в контекст, приписывая аналитику ответственность за свои неудачи и разочарования и не понимая, что в основе этих жалоб лежит его собственное чувство неудовлетворенной любви. Причины этому мы можем найти в процессе развития. Мать несет ответственность за любовь к ребенку и сообщение ему этой любви, так что его любовь к ней зеркально возвращается к нему вместе с ее любовью и превращается в его любовь к себе[139].

Ситуация переноса похожа на брак. Укрепление обязательств подобно кристаллизации переноса в структуру невроза переноса. Так же, как анализ становится «болезнью» анализируемого, так и брак становится местом для бед во внутреннем мире супругов[140]. Некоторые пары даже осознают, что, не вступая в брак, они могут избежать неприятностей, и потому откладывают это событие на несколько лет. Об этих трудностях говорит также известная шутка о «паре, которой пришлось развестись, чтобы снова зажить вместе».

Влияние секса на ситуацию зависит от роли, которую в формирующейся связи играет тело. Эмоциональная связь может поддерживаться как наличием, так и отсутствием секса. Эта тема станет предметом обсуждения в этой и следующей главах.

Начало

У молодых людей, особенно в последнее десятилетие, секс стал неотъемлемой частью процесса ухаживания, скорее сопровождая «влюбленность», чем являясь ее следствием. Браку часто предшествует совместное проживание и множество других проявлений активной сексуальной жизни. Что такое любовь? Конечно, это сложный философский вопрос, который требует отличать страсть от зрелого чувства[141]. На клиническом уровне необходимо проводить дифференциацию между сексуальными и эмоциональными аспектами формирования связи. Терапевты всегда пытались лечить индивидов, которым их внутренние барьеры мешали вступить в сексуальные отношения, и только относительно недавно они начали заниматься неженатыми парами, уже имеющими проблемы или сомнения. Ниже мы рассмотрим роль секса в подготовке и заключении брака; будут выделены следующие темы.

1. Секс как отражение способности строить отношения.

2. Парадоксальное использование секса.

3. Секс и решение вступить в брак.

4. Изменения в сексуальной жизни в момент заключения брака.

На языке психических репрезентаций влюбленность можно понимать как состояние Эго, наступающее в случае инвестиции Эго либидинальной энергии во внешний объект, воспринимаемый им как идеальный, и вступления с ним в связь посредством проективной идентификации. Самость субъекта ощущается неполной, лишенной связи с идеализированным объектом, который восполняет недостающее, подтверждает ценность и предохраняет от потенциальных потерь. Мир – это зеркало, и все ценное отражается в глазах возлюбленного. Уязвимость любви включает нарциссическое отречение ради объекта и передачу себя во владение другому. Вариантов развития этого уязвимого состояния существует бесчисленное количество. В некоторые исторические периоды идеалом считалось неразделенное чувство, например, в средние века. Однако если это происходит по желанию самого индивида, его способность формировать подлинные отношения оказывается под вопросом. Большинство людей нуждаются в том, чтобы их потенциальные партнеры давали им возможность обрести воображаемое вознаграждение в реальности. Но для других фантазия может казаться слишком угрожающей, чтобы даже попытаться осуществить ее. Роль физического секса также может быть разной. Но во всех вариантах субъект либо впускает другого в свое пространство и вступает с ним в связь, либо удерживает того вовне.

Секс как отражение способности строить отношения

Примером того, как неспособность быть вовлеченным в сексуальные отношения может быть тождественна неумению строить отношения в целом, является Боб (глава 7). За его незрелым и наивным подходом к женщинам скрывался глубокий страх перед ними. Частью этого была и эдипальная динамика его переноса на потенциальных партнеров. Важно также то, что когда Боб обрел способность работать над лежащими в основе этого проблемами, сексуальные нарушения стали барьером, не дающим испытать новую область. Когда он уже мог переносить усиливающуюся близость, ему все еще мешали сексуальные требования его партнерш. Он прибегал к обычным уловкам и отказывался от приглашений зайти в гости. Ему очень хотелось узнать, возможно ли какое-то развитие отношений, но столь же силен был страх, что женщина «потребует» заняться сексом. Тем не менее, его неослабевающая заинтересованность в развитии заставляла его вместе с терапевтом разрабатывать новые стратегии и подходы. Более серьезные нарушения представлены в следующем случае.

Дик (30 лет) обратился ко мне по поводу своего страха перед сексом. Будучи преуспевающим молодым банкиром, он много путешествовал, но его последние три попытки заняться сексом с временными партнершами закончились неудачей. Вскоре после начала терапии он завел симпатичную, нетребовательную, но незрелую подругу (26 лет), которая до этого находила себе убежище в близких отношениях с родителями. Когда он рассказал ей о своих сексуальных трудностях, она восприняла это почти с облегчением. Однако мысль о близости продолжала пугать его. В начале лечения он рассказал мне следующее сновидение. Он катится на коньках по бесконечному пустынному озеру. Движение завораживает его. Вдруг он слышит глухой шум, исходящий из-за горизонта, и видит движущуюся ему навстречу толпу конькобежцев, производящую этот шум: все они катятся синхронно, держа руки широко расставленными. Он чувствует себя парализованным.

Несмотря на зловещую угрозу поглощения, о которой сигнализирует этот сон, Дик смог начать заниматься сексом со своей подругой – благодаря ее поддержке, теплу и пониманию. Но в следующие два года стало ясно, сколь значительную роль в его первоначальных сексуальных трудностях играла его шизоидная неспособность строить отношения. Однажды вечером, перед сном, у него возникла «волнующая фантазия о том, что он – преступник, ускользающий от знаменитого детектива». После этого ему приснилось следующее.

Я был свидетелем авиакатастрофы. Один самолет развернулся на 1800 и попытался не приземляться, потому что с той же полосы взлетал другой самолет. Он коснулся земли, отклонился от курса и крыльями зацепил третий самолет, который высаживал пассажиров. Потом он соскользнул в воду и встал на нос. Люди вылезли из него и поплыли по реке Потомак. Я пытался сказать им, чтобы они не выпрыгивали, потому что не было пожара, но во сне задыхался и чувствовал: «Я не в состоянии помочь». Я повернулся и пошел прочь, потому что кто-то преследовал меня. Я не мог прогнать их.

Ассоциация с «установкой для очистки сточных вод “Блю плэйнс”» и связь между «самолетами» и человеческими телами сообщают нам, что опасность контакта двух самолетов относится к физическому и эмоциональному контакту. Катастрофа была так же неизбежна, как и опасность утонуть в эмоциональной и телесной грязи. Он чувствовал себя парализованным и не мог прийти на помощь. В этом сновидении «установка для очистки» относилась к терапии, а опасность была вызвана продолжением контакта со мной и с девушкой (второй и третий самолеты). Он мог встретиться лицом к лицу с угрозой сексуального контакта, но более устойчивые отношения казались слишком большим риском. В конце концов, он прекратил и отношения с подругой, и лечение.

Парадоксальное использование секса для предотвращения потребности в отношениях

Есть и другие паттерны, направленные на то, чтобы уменьшить или избежать трудностей, сопутствующих отношениям.

Шведка Ингрид не испытывала физических трудностей с сексом, но не могла решить, за кого ей выйти замуж. Ни один мужчина не мог сравниться с ее обожаемым отцом. Некоторое время она жила в положении любовницы итальянского профессора археологии, увлеченно работая в качестве его ассистентки. Вскоре после того, как умер ее отец, она вернулась в Швецию и там познакомилась с человеком, от которого забеременела. Этот мужчина был склонен к зависимостям, не мог организовать свою профессиональную жизнь и хотел, чтобы Ингрид содержала его. С ним она могла играть роль отца зависимого ребенка. Ей было очевидно, что за него нельзя выходить замуж, и она бросила его. После рождения сына она усвоила два паттерна, которые реализовывались в ее отношениях с разными мужчинами: получать любовь и заботу от мужчины более старшего, отцовского возраста, женатого или так или иначе недоступного, или самой заботиться о более молодых и склонных впадать в зависимость мужчинах, которых она нянчила и защищала в то время, как они использовали ее. И тот, и другой вариант давали ей общение и телесное удовлетворение. Секс использовался ею для воссоздания эдипального романа с отцом. Ее сын унаследовал роль ее отца, и она решила жить с ним вдвоем. Лишь спустя некоторое время, проведенное в такой изоляции, она, наконец, смогла познакомиться с достойным и самодостаточным мужчиной, за которого и вышла замуж.

Секс и решение вступить в брак

Здесь мы сможем обсудить лишь несколько вариантов роли секса в этом сложном вопросе. Многие другие случаи также могут служить иллюстрацией к этому моменту жизни пары. Примеры перечислены под заголовками в соответствии с преобладающим типом тревоги, осознанно или бессознательно выраженным у пары. По мере того, как усиливается привязанность, секс либо становится проявлением этой тревоги, либо маскирует ее.

Секс как репрезентация тревожной привязанности и страха попасть в ловушку

Часто секс подпитывает женское стремление к зависимости, выражающееся в фантазии, что партнер будет заботиться о ней, как о ребенке. Он может использоваться с целью установить отношения, но бессознательно сигнализировать о скрытом желании забеременеть. Идея этого – в получении заботы, которой девушка никогда не испытывала или утратила в процессе взросления, сразу из трех источников: от матери, от парня и от себя самой посредством заботы о ребенке.

Примерами такой динамики у подростков, которые хотели ребенка, являются Таня (глава 6) и Джуди Грин (глава 7). При этом брак не был частью их фантазии. Однако нередко брак оказывается более желанным, чем беременность. Например, основанная на зависимости связь и для юноши, и для девушки может стать средством избежать страха покинуть дом и стать независимыми. В этом случае секс применяется, чтобы сформировать заменяющую привязанность, и беременность – всего лишь печать, скрепляющая такую связь.

Когда мистер и миссис М. познакомились в колледже, у них были очень разные жизненные ситуации. Мистер М. с настороженностью относился к браку, ссылаясь на плохие отношения своих родителей и тяжелую работу. Отец миссис М. сделал успешную военную карьеру, но был алкоголиком. Бывало иногда, что он бил ее и брата, однако он регулярно оскорблял их словесно, а также свою жену. Миссис М. чувствовала, что мать очень расположена к ней, но не может ее защитить. Сексуальные отношения с мистером М., начавшиеся на позднем этапе подросткового возраста, казалось, обещали ей безопасную гавань, но его страх перед обязательствами стал для нее проблемой, поскольку воспринимался отзвуком недостаточной безопасности в отношениях ее собственных родителей. Обнаружив свою беременность, на сознательном уровне миссис М. испытала «почти облегчение», и еще большее облегчение осталось бессознательным, так как она избавилась от страха, что ее покинут навсегда. Она даже согласилась на аборт в том случае, если мистер М. женится на ней. Но, несмотря на то, что он действительно женился, их брак еще многие годы нес на себе отпечаток их комплементарных паттернов: ее тревожной привязанности и его страха попасть в ловушку амбивалентного союза.

Секс как путь к браку и выход из него: скрытые аспекты эдипальной связи

Ирвин (глава 10) считал, что его первым серьезным увлечением стала девушка, с которой он познакомился в 19 лет, – ему не помешали ее случайные сексуальные отношения с молодым человеком, который, как оказалось, ждал ее дома, когда Ирвин проводил ее домой после их первого свидания. Спустя несколько лет, в процессе анализа, он обнаружил, что его влечение к ней в значительной степени состояло из «гомосексуальной» ревности к мужчине[142]. Ирвин ревностно относился к собственному отцу, восхищаясь его компетентностью и властью, и хотел бы тоже обладать его способностями, а также вызывать теплые чувства с его стороны. Знакомство с девушкой произошло вскоре после того, как он переехал из дома в общежитие и чувствовал себя одиноким и беззащитным; только после переезда в общежитие это знакомство разбудило в нем чувства, связанные с отцом. Таким образом, влечение к девушке, которая могла бы удовлетворить его пассивные, зависимые стремления, значительно усилилось благодаря символической связи с мужчиной, осуществляемой через ее тело. Его символически поддерживали оба родителя, когда он испытывал тревогу по поводу отъезда из дома. Эти факторы продолжали действовать до тех пор, пока он, по его выражению, не «добился ответа», и они решили пожениться с условием, что она будет материально поддерживать его, пока он не окончит магистратуру. После женитьбы он стал отказываться от секса, начал мастурбировать, представляя себе других женщин, и вскоре завел роман на стороне. Секс, прежде служивший привлекательной стороной отношений, теперь использовался для того, чтобы их разорвать.

Парадоксальная роль секса: привлекательность его отсутствия

Эллен П. вела активную половую жизнь с середины подросткового возраста, часто меняя партнеров и не испытывая какого-либо сознательного ощущения конфликта. Хотя иногда ей приходило в голову, что ее связи слишком беспорядочны, в целом такая сексуальная жизнь ее вполне устраивала. Знакомство с Сэмом стало для нее вызовом. Он был старше нее на 14 лет и до сих пор сохранил девственность. Он был таким застенчивым и молчаливым, что в первый раз ей пришлось самой соблазнить его. Из-за его неопытности Эллен не получила от секса особого удовольствия, однако она охотно дала свое согласие, когда он сделал ей предложение. Она полагала, что поступила так несмотря на плохой секс, однако в терапии выяснилось, что это произошло в значительной степени благодаря отсутствию сексуальной заинтересованности.

Мать Эллен была нарциссичной и настолько погруженной в собственные заботы, что полностью предоставила дочь ее бурной любовной жизни. Когда та была маленькой, мать заставляла ее и ее сестру помогать ей красть одежду из магазинов, надевая ее на себя, а в дальнейшем поверяла Эллен интимные подробности своей сексуальной жизни. Муж ушел от нее и прервал всякие контакты с семьей, предположительно, отказавшись от сексуальной жизни. Реакцией Эллен на это стала попытка дистанцироваться от обоих родителей. Она решила, что ни в ком не нуждается, и сконцентрировалась на учебе и на достижении полной независимости. Единственной ее настоящей привязанностью стало чувство к преподавателю гораздо старше нее, которого она идеализировала. Она отделила секс и в 16 лет стала предаваться ему с многочисленными парнями и мужчинами, не испытывая никаких сознательных угрызений совести и не боясь пропустить значимые отношения.

Через несколько лет она встретила Сэма, и он, казалось, предложил ей идеальный компромисс. Выйдя за него замуж, она могла успокоить доставшуюся ей в наследство от матери необузданную сексуальность и собственное бессознательное чувство вины. В его лице она обретала фигуру, способную позаботиться о ней и дать ей ощущение защищенности, а его относительная асексуальность напоминала ей отца – очевидно, бесполого. Принимая на сознательном уровне предложение Сэма потому, что он был милый, невинный и обучаемый, бессознательно Эллен выбрала его по другой причине: он был зависимый, наивный, как «отец, которого можно надуть», и в особенности – асексуальный.

Секс и решение не вступать в брак: нормальный вариант

Обратившийся за консультацией Фостер Ломас был 36-летним ботаником, одним из двух братьев-близнецов. Он был помолвлен с девушкой, которую знал полгода. Несмотря на сильное увлечение, он не хотел жениться. Она настаивала на том, что у него невротический страх перед обязательствами. Он же утверждал, что не боится – просто ему этого не хотелось.

«Мне нравится секс, я люблю людей, но я просто не хочу жениться. Я очень близок с семьей. Мой брат-близнец женат, я люблю его, его жену, моих родителей и сестру. Возможно, причина в том, что мне хватает близости и доверия. Мне очень нравится Ширли – так мне еще никто не нравился. Я чувствую, что меня дурачат, убеждая меня, что я обязан хотеть жениться. Она и ее мать хотят, чтобы я так поступил. Я согласился встретиться с вами, потому что я не уверен: вдруг они правы, и я ненормален. Я люблю свою работу, люблю людей. Мне нравится заниматься сексом с любимой женщиной, но я хочу оставаться свободным. У меня хорошие отношения, просто я не хочу жениться и заводить детей. Никогда этого не хотел. Ужасно не хочется разочаровывать Ширли, но что хорошего может получиться, если жениться с таким настроением».

В процессе диагностической оценки в представлении и развитии Фостера не удалось найти ничего невротического. Он осознавал ограничения обязательств, но предпочитал оставить все как есть. Возможно, он был прав в том, что его семья давала ему достаточно или даже слишком много ощущения близости и что наличие брата-близнеца снизило его потребность в ней. Секс и близость были хороши, пока они не нарушали его личную границу, и брак в нее не вписывался. Фостер казался нормальным; его выбор был основан на нормальных, хотя и не разделяемых большинством, предпочтениях.

Постоянное откладывание брака: добрачная сексуальная дизъюнкция как страховка от обязательств

В некоторых неженатых парах секс может выражать нежелание брать на себя обязательства, несмотря на взаимные теплые чувства. Это уклонение может быть односторонним или обоюдным, и часто такие люди находят друг друга.

Дольфу и Фрэнсис было около 25 лет; на момент обращения к терапевту они жили вместе. По словам Фрэнсис, ей не хватало опыта, и секс вызывал у нее умеренное отвращение. Из-за отсутствия у нее интереса Дольф чувствовал себя обделенным, но, начав работать, мы выяснили, что он всю жизнь страдал преждевременной эякуляцией. Поведенческая сексуальная терапия «вылечила» его в техническом смысле. Он смог контролировать эякуляцию, и Фрэнсис стала получать от секса больше удовольствия. Однако после того, как наступило физическое улучшение, выявились более глубинные проблемы. Дольф и Фрэнсис начали активно избегать физической близости друг с другом, и в центре внимания оказалось их амбивалентное отношение к браку. Они оба бессознательно рассматривали исходную тупиковую ситуацию как гарантию от угрозы, что другой потребует узаконить отношения. Вся динамика их отношений с интернализованными родителями, вызывавшими страх и зависть, вышла на поверхность. Они стремились к сближению, но страх не позволял им соединиться. Их дисфункции скрывали за собой обоюдную дизъюнкцию. Сексуальная репрезентация потребности оставаться порознь порождалась общим страхом поглощения. Теперь они испытывали трудности из-за несинхронности желания заняться сексом. Этот паттерн сохранялся в течение двух лет, на протяжении которых они оба проходили индивидуальную терапию у одного и того же терапевта (женщины)[143]. В таком формате работы эдипальные и доэдипальные проблемы начали фокусироваться в переносе, включавшем в себя три фигуры. У обоих в переносе участвовал антилибидинальный родитель, которого Фрэнсис видела как угрожающую, требовательную мать, а Дольф – как властного отца. В конце концов, им удалось проработать чувства к терапевту и друг к другу, после чего терапевт стал восприниматься как сочувствующий помощник. Они чувствовали себя все более свободно относительно узаконивания их отношений, и в сексе также наблюдался соответствующий прогресс. Во время медового месяца они послали своему терапевту открытку, извещавшую ее об их браке. На обратной стороне было неразборчиво написано:

К чему желать – вы и так здесь!

Без Вас мы бы не справились.

В итоге пять примеров, приведенных выше, показывают, что а) сексуальная связь может отчасти действовать в соответствии с общим направлением отношений; б) отчасти она может быть направлена в противоположную сторону; или в) она может служить инкапсулированию отщепленных свойств таким образом, чтобы осуществить решение вступить в брак, несмотря на бессознательные препятствия. На практике в сексе часто проявляются одновременно осознаваемые и уравновешивающие их бессознательные (отрицаемые и отщепляемые) аспекты связи. Неважно, какими общими или взаимодополняющими страхами страдает пара, но если секс в значительной степени отделяется от осознания бессознательных страхов, возникает существенный потенциал для трудностей в будущем.

Изменения после заключения брака

Известно, что период, следующий сразу за заключением брака, для многих оказывается непростым. Пациенты, которые до женитьбы были влюблены, довольны сексуальной жизнью и разделяли личные и культурные ценности друг друга, вдруг обнаруживают, что их чувства остывают, а сексуальный интерес угасает. Таких случаев было немало, и существует множество сценариев развития этого сюжета: это может случиться за день или постепенно, в течение нескольких лет. Но сам факт вступления в брак неизменно приводит к изменениям.

В своей книге «Напряжение в браке» Генри Дикс выделяет в супружеских отношениях три подсистемы:[144]

Подсистема I: Социокультурные ценности и нормы – общественная реальность. Во многих браках соглашение на этом уровне важно для возникновения первого взаимного притяжения.

Подсистема II: Личные нормы – осознаваемая личная реальность. На этом уровне происходит распределение ролей, осознанное заключение контрактов. Центральные Эго обмениваются желаниями, руководствуясь характерными стилями, вытекающими из развития объектных отношений и добрачного социального научения.

Подсистема III: Бессознательная реальность индивида. Эта система включает в себя связи как позитивные, так и негативные. Бессознательная реальность – это местоположение влечений и стремлений к удовлетворению потребностей через объектные отношения, она содержит вытесненные и отщепленные элементы Эго и объектных отношений.

По мнению Дикса, именно третья подсистема определяет долгосрочные качества брака. Если между всеми тремя подсистемами наблюдается соответствие, за процессом ухаживания вскоре следует свадьба. Но если потребности из подсистемы III не согласуются с другими компонентами, конфликт становится неизбежен, особенно если за межличностным фасадом I и II, демонстрируемым окружающим, скрываются глубокие расхождения с царством бессознательного.

Если после женитьбы позитивное отношение друг к другу сменяется страхом, отстраненностью и апатией, мы понимаем это как сдвиг в подсистеме III. Больше не удается сохранять бессознательное отрицание идентификации супруга с антилибидинальным объектом – с родителем, вызывающим ненависть или страх, с требовательным Супер-Эго, с контролирующим объектом. До брака партнеры, как правило, относятся друг к другу как к идеальным объектам с либидинально инвестированными, относительно свободными от конфликтов центральными Эго. Но на бессознательном уровне амбивалентность в отношении объекта неизбежна. Вытесненное либидинальное Эго стремится к объекту, возбуждающему его потребности, а антилибидинальное Эго противится этому, что может переживаться как отвержение. Союз центральных Эго оказывается под угрозой бессознательной амбивалентности и изо всех сил стремится вытеснить угрозу того, что потребности и любовь либидинальной системы поглотят объект или что агрессия антилибидинальной системы к фрустрирующим аспектам объекта может разрушить объект. И в том, и в другом случае желанный объект будет утрачен.

После женитьбы, когда страх потерять друг друга стихает хотя бы на время, эти вытесненные объектные отношения могут заявить о себе разными путями. Нежеланная часть самости может быть спроецирована на другого, и индивид будет ценить другого за то, что тот принял на себя эту нежеланную проекцию. Такая динамика обнаруживается в желании исцелить дефектную часть самости, спроецированную на другого или обретенную в другом и идентифицированную с ним. Возможно также, что некоторые свойства другого будут идеализироваться, чтобы дать возможность центральному Эго игнорировать его недостатки. Если эти вытесненные отношения выйдут на поверхность, в контексте относительно здорового брака их можно будет прожить, переработать и исправить.

В примерах, приводимых ранее, сексуальные нарушения на самом деле представляли собой позитивные основания для выбора партнера – выбора, совершаемого, например, ради исцеления (фантазия о Пигмалионе, распространенная среди подростков и молодых людей). Сексуальная симптоматология не играет уникальной роли в этих паттернах, но она важна, поскольку может катализировать действие позитивных или, наоборот, негативных сил.

Подобно тому, как единение в сексе способствует сближению, а фрустрация, неудачи или отсутствие сексуальной жизни свидетельствуют о действии сил, толкающих индивидов к сепарации, если одна сторона амбивалентности, направленная на преодоление страха распада на части, оказывается удовлетворена, другая – выражающаяся в стремлении к отделению – начинает заявлять о себе. Теперь индивид боится привязанности (по своим личным историческим причинам) и стремится к обособленности. Секс, сопровождающийся страхом привязанности, воспринимается с опасением, как нечто агрессивное и лишающее контроля. Результатом неудачи или отказа от секса становится апатия, потеря желания или бесполое существование в ярко выраженной форме.

Таким образом, изменения, почти всегда в некоторой степени происходящие вскоре после женитьбы, представляют собой возрождение избегающего аспекта амбивалентности.

Многие пары приходят к терапевту с жалобой на вторичное сексуальное расстройство у мужа или жены, начавшееся вскоре после женитьбы. Эмма Смит, Инид (глава 7), Пенелопа С. (глава 4) – все они до брака наслаждались физической близостью, которую им давал секс, хотя и не испытывали оргазма, но полностью утратили интерес к сексу, когда вышли замуж. То же самое может произойти и с теми, кто не переживает функциональных нарушений в сексе, как это было в случае Тамары (глава 7) и в примере, приведенном ниже.

Рон (31 год) обратился ко мне через год после женитьбы. До брака сексуальная жизнь приносила ему удовольствие и, очевидно, полностью удовлетворяла и его, и его будущую жену. В то время они не жили вместе, и поскольку Рон работал региональным представителем компании, занимавшейся сельскохозяйственными поставками, и часто должен был ездить в командировки, они занимались сексом раз или два в неделю. Его жена с легкостью достигала оргазма и, по словам Рона, ценила его нежное и шутливое отношение к ней. Он гордился тем, что его высоко ценили их многочисленные друзья, часто обращавшиеся к нему за советом. Его жене по-дружески завидовали, потому что она «сделала такую хорошую партию».

Однако через несколько месяцев после женитьбы Рон полностью утратил всякий интерес к сексу. Кроме того, он начал браниться с женой из-за мелочей, которым прежде не придавал значения. С друзьями он оставался отзывчивым и общительным, однако секс не вызывал у него никакой заинтересованности. Они сходили к гинекологу его жены, который рассказал им об упражнении «чувственный центр». Они попробовали это средство, но Рон стал только холоднее и нередко по дороге с работы заходил в бар, чтобы как можно позже прийти домой. Происхождение его отказа от секса прояснилось после того, как серьезно заболела его 55-летняя мать. Ей поставили диагноз быстро прогрессирующей раковой опухоли. В одном из сновидений Рона проясняется его идентификация с матерью, а также страх перед женщинами.

«Это сон о моем распятии. Я был распят на стене напротив лифтов. Это не было очень болезненно, хотя я испугался. Я понимал, что сплю. Мои ноги были пробиты гвоздями, и я был одет. Это не было похоже на распятие Христа. Следующее, что я помню: я распят на другой стене, это сделала Сандра, женщина, с которой я тесно сотрудничаю по работе. Она медленно вбивает гвозди в мои руки. Я подумал про себя: “Я истеку кровью до смерти”, – но не помню, чтобы эта мысль меня особо напугала. Я видел свое белое тело, из которого вытекла вся кровь, и думал, как же гробовщик будет приводить его в надлежащий вид. Я проснулся от звука церковных колоколов. В момент пробуждения я подумал, что Сандра – это Иуда, и мне пришла в голову фраза: “Ты предашь меня прежде, чем пропоет петух”».

В этом сновидении становится очевидно его эмоциональное отторжение женщин, страх перед ними и нарциссическая идентификация («Это было не похоже на Христа»). Во фразе «ты (женщина, с которой он близок по работе) предашь меня прежде, чем пропоет петух» пациент описывает свой отказ от секса как бегство ради спасения жизни. Торможение сексуального интереса к своей жене защищало его от проекций на нее собственного садистского внутреннего мира.

В ночь перед тем, как умерла его мать, у него было еще одно сновидение, в котором отразилось сексуализированное стремление к либидинальной матери.

«Я был в маленьком, бедно обставленном гостиничном номере. Кровать была приподнята, как в больнице. Там была моя домовладелица, ей было немного за пятьдесят. Она выглядела, как грубая, потасканная шлюха. Она спросила меня, не хочу ли я минет. “Хочешь, я помогу тебе кончить, сделаю тебе хорошо? Я нередко делала это для твоего отца, ему это очень нравилось”. Я забрался на кровать. На ней были зеленые вязаные широкие брюки, как у моей жены. Она наклонилась ко мне. Я не знал, что мне делать… Я попытался заняться с ней любовью, схватить ее груди, поцеловать ее. После этого я проснулся. Моя жена сказала, что я, по ее мнению, занимался любовью со своей матерью, пытаясь заставить ее полюбить меня. Домовладелица похожа на мою мать, и у нее был роман с нашим соседом».

Несмотря на всю очевидность его влечения к матери, проявившуюся в этом сновидении, Рон не мог оплакивать ее и горевать из-за ее смерти. Он чувствовал, что никогда по-настоящему не знал ее и не получал от нее любви. Ему было ясно, что отец отвергал ее, и он начал понимать, что его неспособность оплакивать мать связана с сексуальным отвержением его жены. Мы пришли к выводу, что ему требуется интенсивная терапия, и он согласился начать психоанализ.

Превращение Рона из любящего, отзывчивого и сочувствующего «Генри Хиггинса» в испуганного, бегущего прочь кролика иллюстрирует произошедший после женитьбы переход от уровня подсистем I и II к доминированию антилибидинального Эго III уровня. Он не испытывал проблем с социальными отношениями, которые не затрагивали бессознательного, но с более близкими и главными отношениями он мог справляться, только доминируя и контролируя свой объект. Его интернализованная модель женщины была чередованием садистской, фрустрирующей, антилибидинальной матери и возбуждающего инцестуозного объекта. Утрата интереса к сексу и проблемы с эрекцией свидетельствовали об остром стремлении к бегству.

Секс как рабство

Во времена, когда не были распространены средства контрацепции и аборты, угроза забеременеть делала женщин рабами их сексуальных побуждений и бессознательного выбора. Однако и без этого можно оказаться в ситуации рабства. Для некоторых людей сексуальная вовлеченность их тела немедленно скрепляет связь, которая в определенной ситуации может превратиться в цепи.

Нина оставалась девственницей до 20 лет – до тех пор, пока у нее не начались сексуальные отношения с Сетом. Несмотря на то, что они собирались пожениться, она не чувствовала уверенности в его любви. Через несколько месяцев, в течение которых они спали вместе, она только начала получать удовольствие от секса, а со стороны Сета наступило охлаждение. Он предложил ей, сохраняя помолвку, начать встречаться с другими людьми. Она была шокирована и впала в оцепенение. Даже несмотря на то, что через три дня он пришел и сообщил, что передумал и все еще хочет жениться на ней, она так и не смогла восстановить доверие к нему. Она не обсуждала с ним перенесенную боль и скрывала свое укрепившееся недоверие, чувствуя себя абсолютно сломленной и оказавшейся полностью в его власти. Ей удавалось продолжать имитировать энтузиазм в сексе, и так продолжалось еще некоторое время после женитьбы, но шли годы, и она обнаружила, что ее внутреннее отвращение к своему положению заложницы Сета не проходит. Ей становилось все труднее и труднее изображать влечение.

В этом случае изменения не совпали с женитьбой. Семена недоверия были брошены в почву ранее, но проросли только тогда, когда брак уже был заключен. Тогда-то и расцвели страхи и чувство отвращения. Неудивительно, что у Сета «возникла потребность» завести отношения на стороне, прежде чем ситуация начала меняться. Когда Нина начала исследовать вопрос, как она оказалась заложницей собственной зависимости, она обнаружила, что ее отношения с матерью имели амбивалентный характер и несли оттенок тревожности, отчего она, не осознавая этого, постоянно чувствовала неодобрение и антипатию. Связь с Сетом воссоздавала многие из этих элементов.

Сохранение девственности до брака

Наконец, женитьба может принести перемены в ситуации сохранения целомудрия до брака, как правило, по моральным или религиозным соображениям. Как правило, это сочетается с некоторой сексуальной наивностью. Поженившись, пара оказывается вместе и не знает, что делать дальше, если им на помощь не придет добрая авторитетная фигура. Опыт работы с несколькими такими парами выявляет больше наивности, чем в других группах. Это напоминает об интернализации родительской гиперопеки.

Хайди и Питер З. были наивно, но очень сильно влюблены друг в друга. Оба они были воспитаны согласно строгим религиозным традициям, однако в дальнейшем почти отказались от веры. До женитьбы они целовались и обнимались, однако не доходили до петтинга. В брачную ночь половой акт не удался им, как все попытки наладить физическую близость на протяжении медового месяца. Две недели они безрезультатно пытались добиться успеха и, наконец, обратились к гинекологу, который удалил девственную плеву. Даже после этого пришлось подождать еще несколько недель, прежде чем секс стал возможен. С этого момента Хайди отдавалась Питеру три раза в неделю на протяжении одиннадцати лет и не испытывала от этого никакого удовольствия. Иногда она переживала по этому поводу, но если он настаивал, всегда уступала. Когда по прошествии десяти лет у нее не прибавилось заинтересованности, терпение Питера и надежда на улучшение начали таять. Наконец, он понял, что если не наступят изменения, их браку придет конец. Он смог убедить Хайди обратиться за помощью.

В этом случае, несмотря на то, что половая жизнь началась через несколько недель после свадьбы, реальной физической связи так и не образовалось. Даже приятные прикосновения, которыми они наслаждались до брака, перестали приносить удовольствие. Секс превратился в антилибидинальную деструктивную силу, которая постепенно нарастала, вступая в противодействие с либидинальной связью в остальном вполне здорового брака.

При всей своей способности конструктивно соединять либидинальные потоки, явные и скрытые, секс также обладает потенциалом производить разрушения или служить их проявлением. Когда в связи с браком возникает потребность в новом уровне близости, а на телесном уровне возникает сбой, будь то вследствие неопытности, тревоги или неспособности, желание близости оказывается фрустрировано, вызывая отзвук болезненно фрустрирующих внутренних объектов. С другой стороны, когда антилибидинальное Эго оказывается отщепленным, но активным в бессознательном, заключение брака нередко открывает ему дорогу к захвату власти над отношениями. Сексуальная жизнь может стать одним из аргументов в пользу увеличения дистанции в слишком непростых отношениях. Секс также может оказаться единственным доводом (хотя это и кажется необычным) в пользу желания расстаться, которое в дальнейшем становится всеподавляющим стремлением обоих партнеров.

Примеры, приведенные в этой главе, были посвящены трудностям, которые могут возникнуть на этапе заключения брака. У большинства пар, несмотря на эти сложности, секс становится источником исцеления и восстановления брака, взаимного выражения и укрепления идеальных объектных отношений, которые, однако, не исключают других аспектов отношений. О балансе этих конструктивных и разрушающих сил пойдет речь в следующей главе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.