Глава 15. Влияние развития ребенка на сексуальность родителей

Глава 15. Влияние развития ребенка на сексуальность родителей

Не только развитие ребенка происходит под влиянием сексуальных и супружеских отношений его родителей, но и каждая стадия его развития ставит перед ними новые проблемы. Благодаря своей постоянной эволюции, ребенок оказывается вовлечен в динамическое взаимодействие с родителями и их сексуальной жизнью, в ходе которого они влияют друг на друга: сначала – биологической последовательностью событий, затем – все более уникальным межличностным взаимодействием, характер которого предопределен стадией развития ребенка и способами адаптации к этим проблемам родителей в их собственном детстве. Тереза Бенедек отмечает, что не только младенец имитирует родителей, – родители также имитируют его и учатся у него[171].

Так продолжается все время, пока ребенок растет. Он реагирует на родителей, они реагируют на него. На каждой новой стадии опыт жизни с ребенком что-то меняет в них. Эти стадии имеют некоторые общие характеристики, однако в то же время верно, что особенности влияния ребенка определяются также его личностью[172]. На каждой стадии какие-то реакции вызываются поверхностными явлениями – физическими и практическими изменениями, с которыми пара сталкивается в новой для себя ситуации. Другие реакции имеют психологическое происхождение, среди которых наиболее важны бессознательные феномены. Влияние ребенка может в большей степени переживаться одним родителем или обоими родителями. Оно может как нарушать, так и корректировать баланс их прежней объектной жизни.

Взаимодействие ребенка и сексуальной жизни родителей начинается, очевидно, и до, и во время зачатия, когда он существует еще только в фантазиях родителей – в виде надежды или страха. Беременность – первое из череды событий, знаменующее для пары начало кризиса развития. В их реакции на него воссоздается их прошлый опыт переживания и разрешения критических ситуаций. В этой главе мы рассмотрим, какое стрессовое воздействие могут оказывать основные вехи нормального развития ребенка на сексуальные отношения родителей.

Зачатие и рождение

Зачатие и рождение ребенка вызывают у родителей кризис объектных отношений[173]. Решение, связанное с зачатием, или отсутствие такового представляют собой один из поворотных моментов в жизни взрослого человека. Сексуальная жизнь пары, которая хочет ребенка, может быть серьезно нарушена ограничениями и единообразием, налагаемыми партнерами на себя в стремлении к скорейшей беременности. В здоровом браке, однако, преобладает радостное ощущение реализации репродуктивной способности. Разумеется, это может внести дополнительное удовольствие в половую жизнь счастливой пары, которое в дальнейшем скажется на связи с любимым ребенком и на сексуальных отношениях супругов.

Пара, намеренно зачавшая ребенка, уже никогда не сможет вернуться в свое прежнее состояние, когда у них полностью отсутствовала родительская функция, даже если у них так и не родится живой ребенок. Сам факт становления потенциальными родителями определенным образом меняет их. Например, амбивалентное отношение к зачатию или страх перед появлением ребенка налагает отпечаток на сексуальные чувства. Это часто происходит в случае незапланированной беременности в подростковом возрасте, однако может сопровождать и вполне намеренную беременность у взрослой пары, если мысль о том, каким будет ребенок, не дает покоя кому-то из будущих родителей.

Эмма Смит (главы 7 и 14) вскоре после зачатия перестала получать удовольствие от секса. Несмотря на то, что ее беременность была желанной и запланированной, ни она, ни ее муж не ожидали, что снова вспыхнут ее переживания, связанные с мучительной ситуацией в ее родительской семье. После зачатия ее стало преследовать чувство, что она – единственный ребенок, виновный и несущий ответственность за отсутствие любви между ее родителями. Я не хочу сказать, что она проводила осознанные параллели между своими детскими переживаниями и беременностью. Она просто начала чувствовать, что муж может ударить ее ножом во время совокупления. И только в процессе терапии ей удалось обнаружить символическую связь между этими переживаниями и своей родительской семьей. Тот факт, что ее муж также был единственным ребенком в семье, где родители не любили друг друга, означал, что и он разделял ее невысказанную тревогу и, сам того не сознавая, подкреплял ее установку.

В этом случае факт зачатия начал бессознательно воздействовать на Смитов с самых ранних стадий беременности, еще до тех значительных физиологических изменений, которые ее сопровождают. В других парах символическое значение ребенка начинает действовать одновременно с наступающими гормональными и физиологическими изменениями, сопутствующими беременности.

О внутренней борьбе, переживаемой родителями во время беременности женщины, можно узнать из исследований Бибринг и ее сотрудников[174]. Веннер[175], отмечая, что нарушение равновесия неизбежно, указывает также на то, что женщины, достигшие состояния зрелой независимости, не реагируют на беременность как на кризис, сопровождающийся регрессом. Джесснер пишет, что во время первой беременности становится неизбежным переход от романтической к супружеской любви, когда для пары приобретает ценность материнство женщины и самореализация отца в его родительской функции[176]. Психологически именно беременность запускает эту функцию. Женщина становится матерью, и изменения в ней начинают процесс, который делает мужчину отцом. Изменения в отношении женщины к своей интернализованной и реальной матери создают основу для развития новых представлений о себе. В период беременности и мужу, и жене предстоит столкнуться с огромным количеством физиологических и психологических проблем.

Женщине нужно свыкнуться с телесными изменениями, свидетельствующими о том, что она скоро станет матерью. Поначалу это просто ощущения – тошнота, усталость, плаксивость, которые могут заставить ее испытывать отчуждение от самой себя. На дальнейших этапах, когда начинают происходить видимые перемены в ее теле, ей приходится перейти от представлений о себе как о сексуально привлекательной женщине к мысли о том, что она беременна и, вероятно, непривлекательна. В то же время мужу предстоит изменить свою привязанность к ней, включив в нее чувство радости от ее приближающегося материнства, что может быть нелегко, если он помнит собственные гнев и отвращение к своей беременной матери или если его жена отчаянно противится своему новому образу. Ее отвращение к себе может быть вызвано тем, что ей не нравится быть толстой, и обусловлено депрессией по поводу утраты фигуры. Это может напоминать потерю мальчишеских предпубертатных очертаний фигуры в подростковый период: этих изменений ждут, и в то же время они внушают страх.

Так происходит и с беременностью. Эти психологические трудности, сопровождающие физический дискомфорт, приводят к тому, что снижается частота совокуплений и уменьшается чувство вовлеченности, что как будто подтверждает страх. Зависть, которую женщина может испытывать к мужу, сохранившему силы и свободу, может привести к враждебности к нему и к его потомку, которая может переживаться как страх нанести вред ребенку половым актом. На этом этапе некоторые мужья дистанцируются эмоционально или ищут отношений на стороне.

В то же время жена может дистанцироваться от мужа, потому что она становится все более сосредоточенной на изменении своего состояния и своих отношениях с плодом внутри нее. Парадоксальным образом, она также сильнее тянется к окружающим и больше зависит от них, поэтому важно, чтобы она получала поддержку и имела защиту, которая позволяла бы ей пребывать в состоянии поглощенности грядущими переменами. Будущая мать должна приспособиться к тому, что в ее теле существует другая жизнь, и научиться принимать ее как часть себя. Когда плод начинает двигаться, ей приходится осознавать, что это другое человеческое существо, часть ее и в то же время отдельное от нее. Физическая репрезентация объекта любви превращается во внутренний объект, от которого она должна отделиться в преддверии реальных отношений. Работа, совершаемая на данной стадии, готовит мужа и жену к тому, чтобы, как выразила это Джесснер, принять «существо, вторгающееся в их романтическое блаженство», как радостное дополнение к их супружеской жизни. По мере того, как они переходят к своей новой родительской идентичности, оживают и заново прорабатываются их внутренние объектные отношения с собственными родителями – и этот процесс не прекратится, пока ребенок будет расти и развиваться.

Мастерс и Джонсон описывают физиологические изменения в сексуальных реакциях во время беременности и послеродовой период[177]. Хотя беременность может вызывать широкий спектр реакций, как правило, частота половых сношений снижается[178]. Одним из факторов такого снижения часто становится боязнь пары, что секс может привести к выкидышу, тревога мужа, что он может как-то повредить ребенку, или медицинские противопоказания[179].

Чувства, испытываемые в данном контексте женщиной, значительно варьируют: одни ощущают усилившуюся сексуальную привлекательность или творческий порыв, другие же в первую очередь чувствуют тяжесть, ограничения и скованность[180]. Аналогично мужья могут испытывать как гордость за свою потенцию и производительность, так и чувство изолированности от тела жены и материнских забот.

Ирвин, молодой человек, о котором шла речь в предыдущих главах (главы 9, 10 и 12), испытывал сильнейшую амбивалентность в отношении брака, боясь впасть в зависимость от жены и ее забот о нем. Однако в результате разговора они пришли к решению завести ребенка и немедленно попытались зачать его. После того, как им это удалось, он поначалу чувствовал себя гордым и уверенным, идентифицируясь с собственным отцом как с эффективным мужем. Все время, пока длились их отношения, супруги ежедневно занимались сексом. Но теперь, когда половые отношения причиняли его жене все больше физического дискомфорта и в конце второго триместра у нее постепенно пропал интерес к сексу, Ирвин начал чувствовать себя во все усиливающейся изоляции. В процессе терапии он выяснил, что депривация оживила в его памяти воспоминания о том, как он чувствовал себя оторванным от матери, когда она родила других детей и стала уделять ему меньше времени. Плод занял место сиблинга-соперника, а снижение сексуального влечения у его жены послужило доказательством того, что он стал ей менее важен.

Вариантов физиологических и психологических реакций существует огромное количество, и многие пары могут утратить способность обсуждать свои взаимные потребности и чувство неудовлетворенности, а поскольку влияние этого периода чрезвычайно сильно, многие могут никогда не восстановить нарушившиеся отношения.

Влияние младенца на сексуальную жизнь родителей

В исследовании послеродовой физиологии сексуальности у шести женщин, проведенном Мастерсом и Джонсон, отмечается быстрое возвращение к норме (от шести до двенадцати недель), даже у кормящих матерей. Тем не менее, многие женщины могут ощущать себя менее пригодными для секса и чувствовать некоторый дискомфорт. Те, кто кормит ребенка грудью в течение продолжительного периода (от шести до девяти месяцев), как правило, сталкиваются с проблемой недостаточной увлажняемости влагалища[181]. При первых попытках возобновления сексуальных контактов впервые рожавшая женщина, которой была сделана эпизиотомия (рассечение промежности), может испытывать дополнительный дискомфорт. Многие пары также сталкиваются с тем, что озабоченность и связь женщины с младенцем на какое-то время начинает превалировать над супружеской связью. В первые недели жизни дитя, бывшее нарциссическим продолжением матери, находясь внутри нее, продолжает выполнять ту же роль. Когда мать влюбляется в ребенка в состоянии «первичной материнской озабоченности»[182], ее чувство заимствует свою силу из прежней ее связи с мужем.

Кроме того, некоторые кормящие матери испытывают сексуальное возбуждение в процессе кормления. Это может удовлетворять, а может и не удовлетворять сексуальную потребность женщины и вызывать ревность у мужа, особенно если он чувствует, что лишился и ласки жены, и своего положения ее сексуального партнера. Как правило, однако, отец также все больше сосредоточивается на ребенке по мере того, как формируется связь между ними. Фактически некоторые отцы становятся настолько озабочены ребенком, что вытесняют жен из процесса ухода за ним и берут на себя материнские функции[183].

Практически всегда пара переживает некоторое ощущение утраты своей прежней диадической привязанности. Часто даже в тех парах, которые с радостью завели ребенка, до некоторой степени присутствуют печаль и страх. Такова природа всех «психосоциальных переходов»: прежний знакомый мир должен быть частично утрачен для того, чтобы приспособиться к новому[184]. Когда индивид теряет свой старый внутренний мир, неизбежно возникает реакция на потерю. При этом горе может переживаться как осознанно, так и бессознательно. Несмотря на то, что пара воспринимает беременность как счастливое событие, переживание печали из-за утраты прежней связи является необходимой прелюдией, которая позволит супругам перейти в новый мир, где разделение забот о малыше сможет потенциально усилить их привязанность друг к другу. Однажды начавшись, этот процесс поможет им защититься от некоторых неожиданных негативных аспектов воздействия развития ребенка. Чувство отстраненности от забот жены, которое поначалу испытывает муж, имеет как нормальную составляющую, так и множество гиперболизированных вариантов. Эпизоды ранней или длительной сепарации также вносят свой вклад в формирование потенциально слабого места в этой области.

Гормональные и физиологические сдвиги и чувство утраты также делают женщину предрасположенной к послеродовой депрессии, которая может трансформироваться в более серьезные эмоциональные нарушения. Некоторых молодых матерей в процессе ухода за ребенком охватывает чувство всепоглощающей ответственности. Бессонные ночи, новые обязанности, несмолкающий плач новорожденного – все это ошеломляет даже хорошо подготовленных женщин. Если молодой матери на ранних стадиях не хватает поддержки, ее новая роль может окончательно подавить ее. В таких случаях, вероятно, разладится и сексуальная жизнь пары.

Новорожденный обеспечивает паре множество новых возможностей, открывая им новую роль родителей и начиная новый этап их развития. На практике младенец в некоторой степени вмешивается в любое проявление их прежде ни чем не скованной сексуальной жизни, но они, помимо этого, могут начать использовать его как возможность экстернализации своих сексуальных проблем. Если ребенку достанется роль постоянной защиты от проблем в сексуальной сфере, это может серьезно ослабить супружескую связь. Однако, помимо этого, ребенок несет родителям и множество возможностей испытать радость.

Родительские функции в период сепарации – индивидуации

Напряжение в сексуальной жизни родителей в первое время после рождения ребенка совпадает с формированием симбиотической привязанности между младенцем и матерью. Но в последующие два-три года эта связь перестает быть единственной, и ребенок все больше освобождается от нее. Приучение к туалету, ночные страхи, пробуждения, мокрые простыни, попытки пробраться в родительскую постель – все это создает контекст. Мать к концу дня может нуждаться в отдыхе, отец же нередко хочет бежать из сложившейся обстановки. Как мы могли убедиться, для ребенка в этот период преобладает важность контроля доступа к объекту и отношений с ним. Эта ситуация может привести к тому, что мать опустит руки, в то время как критически настроенный отец будет считать, что она плохо справляется с заботой о ребенке. Иногда между родителями может возникать борьба за то, кто будет контролировать ребенка, внося в их отношения элемент агрессии и отвержения друг друга.

Одна мать с удовольствием заботилась о своей дочери в первый год, но когда девочка начала говорить «нет» и отстаивать свои права, это воскресило чувства женщины в аналогичном конфликте с ее собственной матерью. В результате не только испортились отношения с дочерью – чувство доверия в отношениях с мужем также оказалось подорвано, поскольку он счел, что она «плохо обращается» с девочкой. Чувствуя потребность защитить себя от его обвинений, она замкнулась, в том числе и в сексуальном плане.

Рождение второго ребенка

Для некоторых матерей, у которых сложились плохие, не доставляющие радости, отношения с первым ребенком, рождение второго может восстановить чувство благополучия – как общего, так и в сексуальной сфере. Женщины, которые все еще сражаются со своим первым ребенком, после рождения второго неожиданно испытывают чувство облегчения и счастья. В одном из таких случаев второй ребенок не был запланированным, вызывал неоднозначное отношение и оказался девочкой, как и первенец. Тем не менее, после рождения второй девочки ситуация в семье улучшилась, в том числе отношения матери с первой дочерью и ее сексуальные отношения с мужем. В этом прослеживается аналогия с открытием, сделанным Харлоу в его экспериментах с «матерями-сиротами» обезьян. Некоторые из них, агрессивные и некомпетентные по отношению к своим первым детенышам, вполне адекватно вели себя со вторыми. Наиболее агрессивные особи, однако, продолжали вести себя по-прежнему[185]. В некоторых случаях дети, как нам кажется, способствуют взрослению наших пациентов.

Семья ребенка на эдипальной стадии

В возрасте от трех до четырех лет ребенок начинает проявлять активное сексуально окрашенное любопытство к родителям и пытается вторгаться в их жизнь с явно сексуальными целями (см. главу 5). Для большинства семей эта стадия представляет собой некоторое испытание на прочность связи между родителями. Если отношения между родителями имеют уязвимые места, это может сыграть свою роль. На картинке, нарисованной пятилетней девочкой (рисунок 2), можно видеть ее эдипальную атаку на мать. На рисунке изображено скрытое «бегство» девочки с ее отцом. Пример, приведенный ниже, показывает, с какими проблемами сталкивается семья на эдипальной стадии.

Тамсен было шесть лет, когда я впервые увидел ее. Причиной обращения стала тревога ее матери по поводу того, что у них не складываются отношения. По мнению отца, его жена относилась к Тамсен несправедливо. Они описали следующую типичную ночную сцену. Мать укладывала Тамсен в постель в 7.30 в надежде провести больше времени с мужем. Девочка начинала плакать и призывать отца, жалуясь ему со слезами на глазах, что мать плохо обращается с ней, так рано отправляя ее спать. Отец успокаивал Тамсен и ругал жену, уничтожая тем самым всякую надежду на секс. В своей родительской семье жена заполучила любовь отца, вытеснив собственную мать, страдавшую депрессией. Эдипальное поведение Тамсен оживило ее страх повторить ту же судьбу. Мы помогли этой паре понять природу психологической стадии развития, на которой находилась их дочь, что позволило им поддержать Тамсен в ее движении от соперничества к позитивной идентификации с матерью.

Латентный, пубертатный и подростковый периоды

Когда ребенок находится в возрасте от семи до двенадцати лет, семья, как правило, получает некоторую передышку, поскольку его развитие движется в направлении сублимации и канализации сексуальных влечений в овладение навыками. В этот период супруги могут испытать относительное освобождение, ведущее к всплеску энергии, которую они снова начинают вкладывать друг в друга. В тех семьях, где ребенок не смог успешно преодолеть проблемы эдипального периода, передышки не наступает, поскольку продолжается действие прежних сил. Пубертатный и подростковый возраст делают доэдипальные и эдипальные проблемы острее, чем прежде, поскольку сексуальные влечения ребенка становятся сильнее и он теперь имеет больше возможностей для отыгрывания вовне своих импульсов. Родители могут попытаться изжить свои собственные отрицаемые сексуальные проблемы, спроецировав их на своих детей, когда те вступают в подростковый возраст. Другой реакцией может стать зависть, проявляющаяся в том, что родители ругают ребенка за его усиливающуюся сексуальность или придираются к нему, что увеличивает вероятность проступка с его стороны. Острота проблем подростковой сексуальной жизни может корениться именно в непризнаваемых чувствах, испытываемых родителями, поскольку расцветающая сексуальность ребенка поднимает со дна прежде успешно вытесняемые аспекты их собственного подросткового сексуального развития. В предыдущей главе мы обсуждали семью Линды Л., в которой неудовлетворенность родителей своей сексуальной жизнью выявилась именно тогда, когда Линда стала сексуальной. Родители избегают своих сексуальных импульсов, поскольку не могут справиться с невыносимым гневом, влечениями или чувством вины, пробуждаемыми ими. Вместо этого они отщепляют их от центрального Эго и избавляются от этих тяжелых чувств, проецируя их вовне на своего ребенка-подростка.

В конце концов, когда ребенок вырастает и уходит из семьи, родители снова оказываются лицом к лицу друг с другом и вынуждены рассчитывать на собственную сексуальность в попытке сосредоточить свою потребность в близости на партнере. Превратностям этого процесса посвящены следующие две главы.

Родительские сексуальные дисфункции могут проявляться в сочетании с трудностями, которые испытывает ребенок при прохождении той или иной стадии кризиса развития, так же, как и детские симптомы могут усиливаться за счет напряжения в сексуальных отношениях родителей. В реальности эти факторы находятся в тесном взаимодействии и влияют друг на друга. Аналогичным образом прохождение семьей трудного участка пути в одной области может способствовать решению проблем в смежных сферах. Когда мы видим родительскую пару с сексуальными трудностями или ребенка, испытывающего проблемы на некой конкретной стадии психосексуального развития, важно помнить о том, что развитие ребенка и родителей переплетается.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.