Миф второй Психических болезней не существует, а психиатрия – это лженаука

Миф второй

Психических болезней не существует, а психиатрия – это лженаука

Провозвестником формирования этого мифа служит течение антипсихиатрии. У него можно выделить две ветви:

1. Медицинско-философское учение о существе психической болезни и норме.

2. Социально-культурное движение в защиту прав психических больных.

Во главе и той и другой ветви стоят видные ученые и практики психиатрии.

Ближайшая причина появления антипсихиатрии лежала в недовольстве практикой официальной психиатрии 50-х годов XX века (бесконтрольное применение лоботомии, электрошока, нейролептиков). Более глубокая причина лежала в общей иррационализации культуры 60-х гг. На формирование философского базиса антипсихиатрии наибольшее влияние оказал экзистенциализм.

Основоположниками учения об антипсихиатрии являются прежде всего Р. Лэйнг, а также Д. Купер, А. Эстерсон, Т. Жак. По их мысли, психическая болезнь – это вид ярлыка, «объективно» ее не бывает, причина болезни лежит в социальных условиях, болезнь требует понимания, а не медикаментозной терапии, болезнь представляет собой цельный процесс перехода от подлинного бытия к неподлинному, психически больным доступно то, что недоступно здоровым.

Р. Лэйнг в книге «Политика переживания» пишет: «Свет, озаряющий сумасшедшего – неземной свет… он может быть облучен светом иных миров. Они могут его сжечь», и там же далее, что «Психические заболевания – дар и особая милость, и их надо не лечить, а благодарить за них Бога».

Антипсихиатрами создавались коммуны для тяжелых психических больных, где последние жили вместе с врачами и социальными работниками, они не лечились нейролептиками. Устраивались выставки творчества больных. Антипсихиатрическое движение вызвало интерес общества к безумию как философской и социальной проблеме. Вся эта благодать закончилась трагически.

Пациенты антипсихиатров сожгли несколько психиатрических больниц и убили большое число врачей и медперсонала. Движение антипсихиатров закончилось в средине 70-х годов, но отголоски его можно было лицезреть и в 90-х годах.

Я приведу длинную цитату из публикации психиатров Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой, побывавших в 1994 году на конгрессе по социальной психиатрии в Гамбурге. Вот, что они пишут: «…Мы увидели странную картину: заметное число делегатов конгресса выглядели, как душевнобольные. Удивительно. Почему западные врачи так похожи на своих пациентов?» – подумали мы.

Далее повествуется о том, что западные коллеги объяснили, что проводится грандиозный гуманистический эксперимент, когда психически больные, даже с глубокими расстройствами, будут делать доклады наравне с корифеями медицины. Доклады пациентов перемежались подробным описанием бреда и ругательствами в адрес психиатров. Поведение врачей, мягко говоря, тоже было неадекватным – они что-то жевали, пили воду из бутылочек, громко переговаривались, косяками выходили из зала даже во время выступления видного психиатра. Слушая же выступления пациентов, врачи веселились, так же как потешаются школьники, глядя на коверных в цирке. В последний день конгресса больные совсем растормозились – валом повалили на сцену, добираясь до микрофона. Одна индианка завывала, размахивая руками, другой больной кричал, что ему надоела Германия, и он хочет в пампасы.

В довершение по всему он запел песню о пампасах, стал изображать ковбоя, скачущего на лошади, и пытался задушить седого профессора, сидящего в президиуме.

А когда одна девица плюхнулась на колени к другому члену президиума и стала его раздевать, зал взревел от восторга. На наши недоуменные вопросы к германской коллеге, зачем выпустили эту психически больную женщину, психиатр сказала: «Откуда вы знаете, что это больная? Вы что, ее тестировали? Может, она как раз психиатр, подруга доктора Крюгера?» Авторы заканчивают этот раздел статьи, названной «Необычайный конгресс», печальным размышлением о стирании граней между безумием и нормой.

Все это было бы смешно, если бы не было так трагично.

Что же нужно антипсихиатрам?

Чтобы выпущенные на «волю» психически больные создали всемирный Бедлам?[3]

Можно, конечно, под понятие «безумие» подводить различные философские концепции, как это сделал философ Мишель Фуко, написавший знаменитый труд «История безумия в классическую эпоху» (1961). Он заявил, что «безумие есть ни что иное, как угодная властям, конструкция для подавления тела и духа граждан».

Но психические болезни и психические больные, какую бы свободу им не давали, останутся в веках.

Антипсихиатры же не унимаются. Томас Цас в 1998 г. в Берлине со своими единомышленниками провел «Трибунал Фуко о состоянии психиатрии».

Вот только две позиции из вердикта «Трибунала» 2 мая 1998 года.

«Мы считаем, что психиатрия – не желая отказываться от использования насилия и принуждения – виновна в преступлениях против человечности, преднамеренном унижении достоинства, лишении свободы и жизни. Чаще всего это делается посредством юридической категории «психически больной», что позволяет полностью нарушать права человека, гражданские права и законы естественной справедливости» и далее: «…психиатрия не может претендовать на звание искусства врачевания, так как она нарушила клятву Гиппократа, применяя вредные химические препараты, …а также другие вмешательства, которые мы считаем пытками: принудительное лишение свободы, насильственное введение препаратов, привязывание к койке, электрошок, все формы психохирургии, амбулаторный надзор».

Можно, конечно, простить Дона Вейтца за его ненависть к психиатрии, он, хотя и бывший, но психически больной, но никак не укладывается в разуме позиция психиатра Томаса Цаса, бросающего эти чудовищные обвинения в адрес вскормившей его психиатрии.

Слава Богу, медицински-философская веточка антипсихиатрии засохла. Но древо антипсихиатрии дало новый побег, с каждым годом прибавляющий в росте – это так называемое социально-культурное движение в психиатрии.

Когда знамя диссидентства в середине 80-х годов упало в политическую пыль из-за отсутствия правозащитников, могущих держать древко, в связи с отбытием их в эмиграцию, и стало некому бороться с «карателями в белых халатах», оно с небывалым проворством было поднято, отстирано и вновь стало реять над головами его несущих. А кто были сменщики?

Как ни странно, психиатры – плоть от плоти матери-психиатрии.

В 1989 г. была создана независимая психиатрическая ассоциация (НПА) которая поставила перед собой выполнение трех задач:

– разгосударствование, демонополизация и децентрализация психиатрической службы;

– реальное ускорение правовой основы психиатрии;

– утверждение новой научной парадигмы с учетом примата клиницизма и феноменологического метода.

На юбилейном съезде НПА в мае 2004 года сообщалось, что за прошедшие 15 лет удалось осуществить масштабный контроль, создать независимую экспертизу, отозвать законопроект сворачивающего демократические завоевания «Закона о психиатрической помощи 1992 года».

И создание НПА, и психиатры, работающие в этой ассоциации, и решение задач, и планы на перспективу – все заслуживает всяческого уважения.

Однако удивление вызывает закостенелая позиция НПА в отношении «карательной психиатрии» и уничтожающая критика в адрес ГНЦССП им. проф. В. П. Сербского, несмотря на то, что с началом Перестройки в «психушки» не сажают за инакомыслие – говори, что хочешь, не признают здоровых душевно-больными, экспертиза по политическим мотивам в этом учреждении проводится в основном националистам, сепаратистам, да религиозным изуверам.

Представьте, что будет, если в нашей «демократической» стране судебно-психиатрическую экспертизу по политическим мотивам перепоручить провинциальным психиатрам, а институт им. Сербского разогнать, как своеобразную «империю зла», будто бы до сих пор не перестроившегося. Разве в России так много высокопрофессиональных судебных психиатров? Можно проводить, конечно, независимую экспертизу и силами психиатров НПА, я знаю среди них много высокопрофессиональных специалистов, но будет ли заключение НПА являться решающим в судебном разбирательстве? Закона нет, лицензии нет. И экспертное заключение НПА будет документом, приобщенным к делу, как особое мнение. Но нельзя же уже 20 лет выливать одни и те же потоки обвинений!

Я проработал 20 лет в провинциальной психиатрической больнице, и мне ни разу не приходилось сталкиваться с экспертными заключениями о невменяемости по политическим мотивам.

Еще раз хочу обратить внимание читателей на то, что никто не отрицает политически ангажированный характер советской психиатрии, что было – то было. Факты говорят сами за себя.

Но сколько же пострадало инакомыслящих от «докторов Менгеле»? Я приводил выше цифры из различных источников, отличающихся друг от друга на порядок. В этом отношении интерес представляют сведения из книги «Карательная психиатрия», где на стр. 187 архивариус А. Прокопенко пишет: «Некоторые (?) расчеты позволяют с достаточной долей осторожности вести речь о 15–20 тысячах политических заключенных психиатрических больниц МВД СССР».

Мне это напоминает строки известной песни о милиции: «если где-то, кое-кто у нас порой честно жить не хочет» или, грубо говоря, информация, рассматриваемая в системе координат – ОБС (одна бабушка сказала).

Вот так, с одной стороны 100–300 инакомыслящих, подвергшихся психиатрическому «насилию» по данным диссидентского движения и ГНЦССП им. В. П. Сербского, и «десятки тысяч» – по расчетам ярых антипсихиатров.

Как не воскликнуть здесь: «Доколе!» Хватит чернить тысячи психиатров, работающих профессионально и добросовестно в провинции.

Оставьте свои «разборки» (если хотите «разбирательства») в пределах Садового кольца.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.