Мерлин

Мерлин

На высоте на горной Монсальвата,

Закованная в рыцарскую сталь

Еще хранит недремлющая стража

Святой сосуд, смарагдовый Грааль.

В некие года жил в Петербурге один чудак. Звали его Кристофор Карлович, а фамилия обозначала и его самого и его занятие — Кукольник. Знакомые величали его за глаза господин ТриК. Жил он в тихом переулке, в старой мансарде, занимался изготовлением кукол и, казалось, не нуждался ни в чьем обществе. Однако получалось так, что его жилище, располагавшееся в четырехгранной башне, было едва ли не самым привлекательным местом в городе. Старинные вещи, картины, скульптуры, музыкальные инструменты, часы, огромный камин и, главное, обилие кукольного народца — кого только не тянуло окунуться в мир, напоминающий детство? Кому не хотелось в сырой холодный вечер погреться у живого огня, поглядеть на город с высоты башни, встающей над крышами, и ощутить себя в сказке?

И, конечно, здесь дело не обходилось без чудес. Господин ТриК не просто создавал своих кукол — вначале он видел своих персонажей во сне, мастерил их. А потом в дом приходили гости, и каждый мог обнаружить своего двойника в марионеточном царстве. Но этим дело не ограничивалось. Куклы мастера ТриКа не только пели, танцевали или вызывали восторги своей похожестью, — иные из них могли успокаивать волнение одним своим присутствием, утишать боли прикосновением, приносить удачу в делах, сводить людей, ищущих и не находящих друг друга…

«Что за вздор! — заметили бы чересчур взрослые люди. — Неужели в наше серьезное-пресерьезное время можно верить в волшебство? Ну-тка, позовите в эту мансарду хоть одного настоящего ученого — и он мигом развеет всю эту мистическую чепуху, и камня на камне от нее не оставит!»

Что ж, и ученые поднимались на чердак, где обитал ТриК, но было там так уютно и тепло, что весь этот милый хаос, обрастающий легендами и фантастическими историями, как старое дерево плющом, не хотелось трогать. «Пусть его!» — заключали ученые мужи. Главное, чтоб это никому не вредило, а воображению тоже нужно хоть какое-то местечко среди реальности.

Но, видно, хозяину мансарды не жилось спокойно. И вдруг он увлекся чужеземным фольклором. Стали его будоражить сны о рыцарях Круглого Стола, о короле Артуре, о чаше Грааля, из которой пил Христос и которую хранило это славное воинство. А главный, кто занимал воображение ТриКа, был волшебник Мерлин. Он принимал участие во всех деяниях Артура и его рыцарей, предвидел судьбу, и сама смерть обходила его стороной. Если верить легендам, он и по сей день продолжает жить на земле, только трудно его найти, ибо спит Мерлин в потаенной пещере, убаюканный юной феей, и нет к нему пути.

ТриК буквально был очарован Мерлином и с жаром поглощал любые подробности из его жизни, которые только мог почерпнуть в книгах. Те маленькие чудеса, что случались в его мансарде, казались ему слишком незначительными, но будили в нем мечту сотворить нечто большее. И, конечно, встреча, пусть даже заочная, с настоящим чародеем обещала ему самые сказочные приключения. Во-первых, удачливость господина ТриКа имела границы. Взять хотя бы несчастную девочку Эумину. Слепая от рождения, без родителей и друзей, она однажды сама нашла дорогу в мансарду и просила помочь ей. Мастер огорченно развел руками, но странная гостья не хотела уходить.

— Если вы позволите, я буду приходить к вам время от времени. Я почему-то чувствую, что когда-ни-будь вы исцелите меня. Прошу вас, не отказывайте мне. Я буду молчать и не займу много места, а у вашего камина такое пламя, что, мне кажется, я вижу его.

Мог ли ТриК отказать этому ребенку, если месяц назад он сам вылепил куклу с закрытыми глазами, повинуясь какому-то странному побуждению души.

Увы, со временем Эумина стала вечным укором для ТриКа и любые успехи не давали ему радости, стоило ему взглянуть на слепую красавицу. Впрочем, она частенько утешала мастера. Обладая тонким музыкальным слухом и нежным голосом, девочка освоила маленькую арфу и славно пела сочиненные ею баллады на рыцарские темы. И потом, греза стать магистром волшебных наук будоражила воображение ТриКа. Ведь на самом деле он и понятия не имел, каким образом творятся чудеса в его доме. Ну и наконец, сочиняя сказки для других, кукольник всегда желал и сам попасть в сказку, не как автор, а как персонаж.

Таким образом, ТриК пришел к решению сделать куклу Мерлина. Увы, волшебник никак не хотел сниться мастеру. Почти все рыцари Круглого Стола уже украшали стены мансарды, а самый главный отсутствовал.

Но похоже, мольбы ТриКа тронули чудесные силы судьбы. Внезапные обстоятельства сложились так, что он оказался в Англии, да не где-то, а в герцогстве Корнуэльском. Там находились руины замка Тинтоджиль, связанные с историей появления на свет короля Артура. Пользуясь магией Мерлина, как гласила легенда, король Утер Пендрагон, под видом герцога, проник в замок к леди Игрэйн, и она стала матерью Артура и королевой Британии. В этих же местах терялись следы волшебника. Здесь, в одном из полых холмов, он якобы был погружен в бессрочный сон феей Нимуэ.

С жарко бьющимся сердцем ТриК бродил по развалинам среди любопытной толпы иностранцев, пока случайно не натолкнулся на странного нищего. Это был седой старик, вырядившийся в зеленый допотопный плащ с глубоким капюшоном. Он сидел на земле, прислонившись к стене, а рядом с ним стоял небольшой бочонок из-под вина. Заплесневелое дерево перехватывали два позеленевших медных обруча. Толпа брезгливо обходила нищего. ТриК бросил деньги на бочонок и повернулся, чтобы идти. Но не тут-то было. Сухая, крепкая рука уцепилась за полы одежды. «Постой, сынок», — вдруг раздалась русская речь, хотя и с заметным акцентом. Вслед за тем с удивительной легкостью нищий поднялся.

— Наконец-то нашелся один порядочный джентльмен из этого стада. Я рад вас приветствовать, сэр, на берегах Альбиона, вы, конечно, исполнены желания вынюхать следы великого Мерлина среди этих руин и постоять у него над головой среди заросших холмов? Плевое дело, если вам больше ничего не надо. Но у вас, сэр, я думаю, на душе иное. Пойдемте со мной, клянусь, вы не пожалеете. Сдается мне, что мы не случайно встретились.

И они углубились в какие-то темные подвалы и подземные ходы, потолки которых содрогались от тяжелых ударов волн, бьющих в скалистый берег. Как в глубокую старину, путь им озаряли смоляные факелы, а в руках проводника был еще настоящий посох, конец которого венчала голова дракона.

Наконец путники остановились в круглом зале, обложенном камнем. Посреди на возвышенном ложе лежало мраморное изваяние человека. Голова его покоилась на согнутой руке, будто он глубоко задумался или заслушался какой-то песни. В ногах его сидела фигура девушки с арфой.

— Вот то, что вы искали! — молвил нищий.

— Я искал настоящего Мерлина, а не мраморного, — ответил ТриК.

— Тогда надо узнавать его, а не соблазняться подделками, даже если они отражают правду!

— Каюсь, сэр, простите мою оплошность, — проговорил ТриК.

— Каюсь, сэр? — повторил старик. — Нет, это я каюсь! В том, что, предвидя события, я счел себя еще их проводником и участником. Я не имел права способствовать их появлению, тем более привлекая силы магии. Безрассудный щенок, и честолюбивый, как петух, я совершил непростительные ошибки, которые связали меня и время. Бесконечно повторяющиеся события в астральном пространстве, пока они не совершатся без участия магии, не получат завершения так же, как моя проклятая жизнь. Да, мой первый промах, когда я помог королю Утеру войти неузнанным в замок Тинтоджиль. Второй, и самый серьезный, — помощь Артуру в битве за Камелот. Я чарами навеял врагам иллюзию нового войска на холмах, которые спешили на помощь королю. И третий преступный шаг— когда я доверил охранять Грааль своей ученице, надеясь на ее верность. Но явился Артур или враг с его лицом и похитил святыню, потому что моя любовь к королю передалась юной фее и она не могла противостоять Артуру. Теперь мы все наказаны. Я связан песней феи и не могу покинуть полые холмы, ставшие для меня хотя и не могилой, но тюрьмой. Призрак Артура сторожит путь к Граалю от врагов и равно от друзей. Фея ушла и заблудилась в вашем мире, оставив мне свои чары. Вы, сэр, кукольник, должны теперь помочь мне вернуть все на свои места, если память обо мне не просто ваша пустая прихоть. Готовы ли вы на подвиг не ради даже меня, Артура или феи, но ради Грааля?

Мастер не знал, что ответить.

На полу сверкнули два бледных огонька, ТриК поднял два светящихся камешка и зажмурился. Он внезапно оказался на поверхности земли, тускло светило сквозь туман белесое солнце, и ТриК стоял на том месте, где полчаса назад лежал нищий старик. В ладони кукольника находились прозрачные, с синими огоньками, камешки. Среди ювелиров их называли лунными.

Господин ТриК вернулся в свой дом и долго не мог постигнуть своего английского приключения. Затем взялся за куклу Мерлина. В конце концов она удалась, особенно когда вместо глаз он вставил волшебнику два лунных камня из пещеры Тинтоджиля.

Увидев новое произведение ТриКа, его знакомые единодушно признали, что оно являет собой удивительный автопортрет кукольника. Господин ТриК не мог не согласиться с этим: он чувствовал, что с момента его возвращения домой в него словно вошло какое-то новое существо и он не может обмануть его надежды. Итак, он должен был повторить путь Мерлина, не прибегая к магии. Где-то, в каком-то из миров, должно было произойти то, о чем говорил маг.

Эумина неожиданно пришла ему на помощь. Как-то в разговоре, после возвращения кукольника, она точно описала замок Тинтоджиль.

— Откуда ты знаешь о замке? — удивился ТриК.

— Я видела его, когда горел камин! — ответила девушка.

«Видно, то, что исчезает в физическом мире, продолжается в астральном», — понял кукольник. Надо воспользоваться камином, чтобы вернуться в прошедшую жизнь.

Никто не подсказывал ТриКу, но он поставил зеркало перед огнем, чтобы замедлить движения пламени и разглядеть события. И когда в разгоревшемся огне появилась дорога, кукольник направил свое отражение вглубь камина, сосредоточив мысли на короле Утере и леди Игрэйн.

В одно мгновение он оказался в теле Мерлина и ехал верхом рядом с могучим Пендрагоном, шлем которого венчала золотая корона.

— Итак, волшебник, ты предрек мне встречу и любовь леди Игрэйн. Могу ли я положиться на твое предсказание и испытать судьбу?

— Что ты имеешь в виду, государь?

— А то, что мы сейчас же направляемся в Тинтоджиль! — ответил король.

— Но герцог, ваш враг, может захватить вас в плен и убить, — молвил Мерлин. — Нельзя обгонять время!

— Значит ты сомневаешься в воле судьбы? — вопросил Утер.

— Нет!

— Тогда вперед! Я не привык колебаться, или со мной рядом не самый могущественный из волшебников, готовый в любой момент помочь мне?

И вот они въехали в раскрывшиеся ворота замка. Герцог в полном боевом облачении с отрядом рыцарей встретил Утера дерзко и хмуро.

— Какая нужда, государь, привела вас в мои владения? — спросил он, даже не поприветствовав короля как положено.

Король усмехнулся:

— Скажу прямо, Горлуа. Мой волшебник прочел по звездам, что судьбу Англии могут решить два человека — я и твоя жена, леди Игрэйн. Я знаю, что ты можешь счесть меня безумным, но я предлагаю тебе за нее корону!

Герцог с трудом справился со своими чувствами. После долгого молчания он сурово взглянул на Мерлина, затем перевел взгляд на Пендрагона.

— Ты и впрямь кажешься безумцем, если за этими холмами не прячется твое войско, готовое к штурму замка. Я должен подумать над твоими словами. Однако уже теперь я выставляю еще одно условие. Г олова твоего предсказателя должна украсить шпиль на башне Тинтоджиля.

— Ты готов посеять ветер, не думая, что пожнешь бурю, герцог Горлуа! Вспомни судьбу нашего общего врага — Вортингерна. Он поднял руку на Мерлина и не прожил до захода солнца. К тому же ты знаешь, что в жилах волшебника течет кровь моего брата, короля Амброзиуса!

— Судьбу решают люди. Если бы не ты сражался с Вортингерном, быть может, его цитадель не пала бы, и он бы не погиб в схватке! — молвил герцог. — Однако я не хочу унижать память славного короля Амброзиуса. Пусть Мерлина повергнет не топор палача, а мой меч!

С этими словами он снял тяжелую перчатку и швырнул в лицо противнику. Мерлин не успел перехватить ее, и кровь из носа потекла по его лицу. Щуплый и тонкий, он казался жалким рядом с мощным герцогом. Никто не сомневался в исходе поединка. Мерлин был в смятении. Ему казалось, что король предал его и привел, как жертву, на заклание к разъяренному Горлуа. Ум его заметался. Он не знал никакого заклинания, чтобы спастись или изменить ход событий. Он только вспомнил, что, по легенде, герцога должен был сразить король Утер, с помощью Мерлина заманив того в ловушку. Горлуа получил ложное известие о войсках Пендрагона, якобы ждущих нападения саксов с моря и заночевавших в беззащитном лагере, неподалеку от Тинтоджиля. Ударить в тыл королевским войскам казалось проще простого. И тогда герцог соблазнился этим планом. Они напали на спящий лагерь короля. Однако он оказался пуст, а войска герцога были окружены отрядами Пендрагона.

Впрочем, какой смысл в этих событиях? Какова была роль Мерлина в то время? Ах да, изменив внешность Утера на герцога, он помог внести сумятицу. Утер, втесавшись в строй противника, давал противоречивые приказы и способствовал разгрому врага и смерти герцога. Теперь душа маленького господина ТриКа в теле Мерлина должна была расплатиться за грех чародея.

Воспоминание о маге привело кукольника в чувство. Он взял копье наперевес и отъехал в угол двора. Герольды затрубили. Кони рванулись навстречу друг другу. В этот момент из-за облака вырвались лучи солнца и ударили в лицо герцогу. Его золоченые доспехи вспыхнули огнем, а алый плащ, как крыло, взвился за плечами. На мгновение, забыв о смерти, ТриК залюбовался прекрасным и грозным всадником. Однако конь Мерлина, предчувствуя неминуемое столкновение, внезапно отклонился в сторону. Золотой рыцарь пролетел мимо и на полном скаку врезался в ворота замка. Ослепленный солнцем, он не успел повернуть коня. Копье вонзилось в деревянную створу, всадник вылетел из седла и, ударившись в ворота, пал на землю. Оруженосцы подбежали к поверженному и сняли шлем. Герцог был мертв. Толпа рыцарей и сам король Утер отшатнулись, когда маг повернул к ним свое бледное лицо. Пендрагон поднял руку к небу.

— Вы все слышали, как я предупреждал герцога!

Он затрубил в рог. Герцог был прав: за холмами по следам короля и Мерлина шли войска Утера. В тот же вечер Тинтоджиль был в руках Пендрагона, и в ту же ночь зародилась жизнь короля Артура.

…Огонь в камине давно догорел, а господин ТриК продолжал сидеть в кресле. Он не мог прийти в себя от пережитого, а ему еще предстояло испытание самое серьезное — битва при Камелоте.

Наконец, среди гостей, регулярно посещавших мансарду, появился двойник короля Артура — порывистый, сильный юноша с твердым, уверенным взглядом. Ему казалось, что он хорошо понимает, в чем зло, а в чем добро. Однако его принцип— все или ничего — часто оставлял его с пустыми руками и разбитыми надеждами. Мир был многоцветен и не делился только на черное и белое.

Следуя традиции, сложившейся в мансарде, каждый гость должен был найти ту куклу, которая ему наиболее нравилась. Господин ТриК с волнением ждал результата испытания гостя, но тот выдержал его, ни на минуту не задумываясь. Принц в короне в руках юноши словно ожил и улыбался счастливой улыбкой.

— Какое имя вы дадите вашему избраннику? — спросил кукольник.

— Артур! — ответил гость, вглядываясь в куклу. — Король Артур в юности.

А через час, когда толпа гостей облачалась в маскарадные костюмы, юноша снял со стены старые доспехи, шлем и меч.

— Рыцарь готов к бою! — усмехнулся ТриК. — Пора ему увлечься королевой Джиневрой.

Но Артур сделал иной выбор. Его тронула беспомощная красота Эумины и ее игра на арфе. Воистину сострадательная душа рыцаря искала подвигов служения милосердной любви.

Через короткое время Артур стал постоянным посетителем мансарды, и Эумина вспыхивала радостью, когда слышала знакомые шаги. Он писал ей стихи, она подбирала к ним мелодии, и они вместе пели. Хозяину не хотелось разбивать эту идиллию влюбленности, но что-то внутри торопило его действовать. В самом деле, господин ТриК, как мог, подготовился к сражению, и его оружием, вместо меча или магии, должна была стать музыка. В мансарде была солидная коллекция колоколов, старинные фисгармонии, флейты и барабаны. Подчас гости буквально засыпали с открытыми глазами под их музыку.

ТриК взялся составить композицию и подавить агрессивность в самой гуще сражения. Во всяком случае музыка — искусство, а не магия. Кроме того, мастер решил взять себе в подмогу Эумину и Артура. Последний, узнав о предстоящем участии в событиях давних веков, тотчас же согласился, тем более он сопровождал свою даму.

И вот вновь запылал камин, и в его отраженное зеркалом пламя вошли трое: кукольник, поэт и слепая девушка. На их плечи ложилась непосильная роль в исторической драме. ТриК опять становился Мерлином, лишенным волшебных чар, юный поэт — пылким королем, а девушка должна была стать феей Нимуэ. И как только огненная стихия окружила их, они очутились в самой гуще боя.

Мерлин быстро понял, что ситуация складывалась не в пользу королевских войск. Они были зажаты в узкой долине, окаймленной высокими холмами. Король, очевидно, был ранен, и под его стягами сражались одни бароны.

Мерлин подозвал к себе небольшой отряд воинов. Узнав его, они приветствовали волшебника громкими криками:

— Мерлин с нами! Мы победим!

Через короткое время рыцари принесли доспехи Артура и облачили в них спутника мага. Воистину никто не смог бы отличить поэта от легендарного короля. Они поднялись на холм, где волшебник принялся располагать приготовленные инструменты. Музыканты, созванные со всей страны, спешно поднимались под стяг Мерлина. Артур с группой воинов вышел вперед. Разом ударили все колокола и барабаны. Изумленные воины повернулись к холму, откуда под ритмичные удары колоколов зазвучала странная музыка. Как волны, раскачивающие корабль, она то нарастала, то затихала. Эхо ее неслось со всех концов долины, и мелодия затрудняла движение сражавшихся. Гнев и ярость, злоба и ненависть постепенно теряли свою хаотическую силу и подчинялись величавой теме, славящей мир, гармонию и любовь. И там, где стоял король, окруженный двенадцатью славными рыцарями Круглого Стола, царил свет и голубели небеса.

Добрая треть вражеского войска повернула к холму, чтобы атаковать Артура, но чем выше они поднимались, тем тяжелее им было превозмогать музыку. Воины затыкали уши и останавливались. В это время уже тысячи пеших рыцарей заполнили половину склона и готовы были вступить в бой. Тогда, по знаку Мерлина, музыка вдруг оборвалась. Невольно остановилось сражение, и нежный голос феи пронесся над головами толпы. В светлом платье, с венком на голове, она пошла вниз по склону, навстречу распаленным боем противникам. Минута, другая — и случайно выпущенная стрела впилась в плечо девушки. Она упала, и песня смолкла. Зато в долине взревели боевые трубы рыцарей Артура, и в едином порыве они ринулись на врага. И общий клич объединил людей: «За честь дамы!» Обратить оружие против беспомощной женщины было страшным позором для каждого воина. Таким образом битва внезапно оказалась выигранной.

Мерлин и Артур подбежали к раненой. Стрелу вынули, рану перевязали. Топот копыт раздался позади. Отряд отступавших врагов выбрал путь через холм. Артур и его воины схватились за мечи, а затем поскакали в погоню. Мерлин с тревогой посмотрел им вслед.

Вдруг он вспомнил о Граале. «Они могут захватить святыню! Скорее за ними, в Камелот!»

В оплоте рыцарей Круглого Стола, в сокровенной часовне Камелота, алтарь, где стоял кубок, оказался пуст!

Трое людей вернулись в мансарду с чувством страшной потери. ТриК обнял своих спутников.

— Мы хотели сразу слишком много. Мы выиграли битву, но нам предстоит еще исполнить третий завет Мерлина.

В третий раз кукольник вошел в камин, взяв с собой лишь девушку. Не было радости по случаю победы у рыцарей Круглого Стола, ведь они утратили святой Грааль, символ вечности, которому служили. В этом горе тонуло недовольство королем. По словам стражи Камелота, во время прошлого боя в замок прискакал раненый Артур: «Мы в двух шагах от поражения. Тьма идет по пятам. Нужно спрятать Грааль!»

Фея Нимуэ, оставшаяся около Грааля, не смогла отказать ему, несмотря на запрет Мерлина. И вот, когда врага отбросили, обнаружилось, что из памяти раненого короля полностью исчезли события, связанные с Граалем. Артур не помнил даже, что он приближался к чаше, и, разумеется, не мог знать, где он спрятал ее. Это посеяло сомнения среди рыцарей: а что если враг принял образ Артура и похитил Грааль? Лишь позднее, как гласила легенда, после смерти короля стало ясно, что он, верно, не смог покинуть земных пределов и, связанный тайным обетом, призраком остался в горах, оберегая путь к святыне. А пока надо было убедиться, что Грааль не достался врагам.

И господину ТриКу в образе Мерлина, и его спутнице надлежало раскрыть тайну пропавшей чаши. Но прежде они собрались на скорбном застолье в Камелоте. После известия об утрате Грааля все рыцари Круглого Стола собрались на поиски, Артур взял слово:

— Милорды! Мы все равны за круглым столом и каждый готов пожертвовать собой ради Грааля, но мы не можем оставить страну без короля. Я виню себя в утрате Грааля и снимаю с себя корону. Отныне простым рыцарем я буду искать путь к Святыне, а вместо себя предлагаю поставить королем того, кто служил мне и каждому из вас! Тому, кому мы обязаны своими жизнями и победами, ибо сила мечей — лишь жалкий тростник перед мощью мудрости. Кто больший из вас, тот да послужит всем, говорится в Завете. Итак, да здравствует король Мерлин!

Рыцари единодушно вытащили мечи и, преклонив колени, присягнули в верности волшебнику.

Опустел Камелот, и только слепая фея осталась с Мерлином. Волшебник надел ей на голову корону, и вдохновение озарило ее. Она смогла мысленно следовать за Артуром, глядя в огонь камина.

— Он движется вдоль Фиолетовой реки, — говорила она, — а теперь поднимается к Красным скалам. Вот гора, похожая на огромного индюка. Артур спешился и поднимается к вершине, и глаза его закрыты. Вон, среди кустов боярышника, вход в пещеру. Он входит в нее…

Вдруг страшный крик прервал ее слова. Бедная девушка схватилась за лицо:

— Свет, глаза, боль, Грааль! Я вижу чашу! Ради всего святого, остановите время! Мерлин, помоги мне!

Волшебник кинулся к фее, но этот крик оборвал их странствие в камине. Господин ТриК и Эумина оказались в старой мансарде, перескочив столетия. Боль в голове девушки не исчезла, но нарастала, и ни кукольник, ни Артур, ожидавший их возвращения, не знали, как ей помочь. Стоны несчастной надрывали их сердца.

— Вырвите мне глаза! — кричала Эумина. — Они мертвы, а мне нужны живые! Неужели я, на мгновение увидев свет, вновь утрачу его. Ведь это свет был от Грааля!

ТриК вдруг вспомнил два камня, найденных в полых холмах, близ Тинтоджиля. Они служили кукле Мерлина, но, будь они даже его собственными глазами, он не пожалел бы их для слепой. В одно мгновение лунные камни были приложены к глазам Эумины.

— Боже правый! — воскликнул кукольник. — Если не сон все, что мы пережили, если слепая видела истинный свет Грааля, исцели ее своей милосердной Волей!

Он продолжал молиться и вместе с ним девушка и Артур. Внезапно счастливое рыдание вырвалось из груди Эумины. Она широко раскрыла веки. Волшебные камни исчезли, но глазам ее вернулось зрение. Она лучилась радостью и восторгом жизни.

— Как теперь мы будем звать тебя, прекрасная фея? Эуминой или Нимуэ? — спросил потрясенный Артур.

— Пусть это решит Мерлин. Он имеет королевскую власть, и я буду следовать ей!

Господин ТриК поднял голову и улыбнулся.

— А я думаю, что тебе не зря вернулось зрение и мы все должны еще искать чудесный Грааль. Тот зов, что мы получили из древних времен, еще звучит. Пусть ангелы хранят Святыню, мы и в нашем существовании должны идти к ней, ибо в ней путь, истина и сама жизнь!