Глава десятая ПРОТИВ КОГО ДРУЖИМ, ДЕВОЧКИ?

Глава десятая

ПРОТИВ КОГО ДРУЖИМ, ДЕВОЧКИ?

Я позвала на день рождения старых друзей. Сходила к профессиональному визажисту, сделала укладку и надела… ну, в общем, это было очень секси. Не выдержав пятого подряд тоста за мою красоту, подруга детства через весь стол обратилась ко мне с вопросом: «А помнишь, когда мы были маленькими, я играла в спектакле Осень Золотую, а ты — Кикимору Болотную?»

Сегодня мы с Курпатовым завтракаем в «Кофе-хаус». Он застрял в пробке, а я, заказав себе огромную чашку латте, в спешном порядке записываю вопросы, которые сегодня задам психотерапевту. Я хочу поговорить с ним о дружбе. По телефону долго было объяснять, что меня волнуют метаморфозы, которые происходят с дружбой, когда она вдруг поглощается завистью или… сексуальным влечением. Зависть — это, как мне кажется, больше про женскую дружбу, влечение — про дружбу мужчины и женщины.

Опасения Андрея о его собственном опоздании оказались сильно преувеличены — он вообще пунктуален до безобразия. Но едва он сел за наш столик, как у меня зазвонил телефон. Кстати, я ужасно нервничаю, когда наши с ним беседы прерывает мобильник. Потому что, с одной стороны, наши встречи длятся по нескольку часов и я не могу, как шутят мои друзья, так надолго оставить город без контроля. С другой стороны, понимаю, как занят Курпатов, и если уж он выделил это время на общение со мной, то нечего отвлекаться.

Однако на этот звонок я отвечу: Максим очень удачно позвонил именно сейчас. Вообще он проявляет ко мне внимание уже месяц как. Я получала приглашение: в кафе — 2 раза, за город — 1 раз, в кино — 1 раз. Каждый раз я не то чтобы специально искала причину для отказа, просто никак не получалось. То работа, то гости, то танцы. Макс мне ужасно симпатичен, и, наверное, я бы хотела иметь такого приятеля или даже друга. Теперь меня пригласили в ресторан. И я первый раз не сказала сразу «нет», а обещала перезвонить попозже. Решила сначала проконсультироваться у психотерапевта и ответить умно.

— Андрюш, давай начнем с «межполовой» дружбы. Скажем, если отношения только завязываются и я хочу сразу перевести их в разряд приятельски-дружеских? Вот только что — ты слышал — я говорила по телефону с молодым человеком: он пригласил меня поужинать вместе. Думаю, мы могли бы стать хорошими приятелями, но что же мне для этого — вместо ужина предложить ему вместе на тренировку в фитнес-клуб сходить — чтобы уж без романтики?

— Да ладно, не надо таких жертв, иди в ресторан. Но если ты не планируешь отношений, имеет смысл заплатить самой. Только очень важно сделать это корректно: «Нет-нет, платим вместе — посидели подружески, а сам знаешь, как это дорого! Спасибо тебе большое!»

Но, как я вижу по твоим глазам, в этом случае у тебя возникает вопрос: «Настолько ли он мне дорог как друг, чтобы шляться с ним по дорогим ресторанам и еще платить за себя из собственного кармана?»

Шекия, если он не настолько дорог, не ходи. И пожалуйста, не вводи человека в заблуждение по поводу перспектив ваших отношений. Думаю, кстати, что, поразмыслив над этим вопросом в таком ключе, ты в следующий раз весело и бодренько пригласишь его в фитнес-клуб, и ничего у тебя даже не ёкнет!

Конечно, если мы выстраиваем отношения, в том числе и дружеские, то важно понять, что для данного конкретного мужчины будет комфортно. Может быть, ему будет приятно пригласить даму-друга в ресторан и заплатить за нее. И тогда ты делаешь исключение из правила и с радостью принимаешь его дружескую заботу, а он, также по-дружески радуясь, производит финансовую плату. Но это возможно при одном-единственном условии — вы оба прекрасно знаете, что вы друзья…

— Слушай, а вообще могут люди быть друг другу интересны, симпатичны, дороги, но при эгом не становиться из друзей любовниками? И что делать, когда один из участников этой «дружбы» настроен сменить «формат» отношений, а второй этого не хочет и боится потерять в нем именно ДРУГА?

— Здесь спасительным средством является очень высокая нота откровенности. Понимаешь, чтобы из дружеских отношений перейти к романтическим, нужно, во-первых, солидное взаимное напряжение, что-то «искрящееся» (в смысле — «искра пробежала»), а во-вторых, наличие неких «потаенных мест» в отношениях, которые придают им интриги и обнаруживают факт некой интимности. Если ты откровенна и открыта, искры гаснут, а интрига самоуничтожается.

Бывает, конечно, друзья — мужчина и женщина — становятся любовниками, как выразился один мой приятель, в рамках «гуманитарной помощи» друг другу. Но для таких отношений надо иметь весьма ровное отношение к сексу, что, мол, это не нечто из ряда вон выходящее, а просто способ получить удовольствие и не повод для приличных людей чего-либо друг от друга ждать или требовать. Что-то типа «секс — это не повод для знакомства». В общем, это специфическая история, не для всех.

Вообще же, если спокойно и по-деловому воспроизводить «супружескую откровенность»: «Ну как ты сегодня?» — «Да вот то, се. А у тебя?» — «Да у меня, знаешь… в общем, как обычно». — «Ну ладно», — то возможность перевести дружеские отношения в романтические сводится к нулю. В общем, без закатывания глаз и призывного блеска в них же. Обсудили, посочувствовали, поддержали, помогли, если что, — и супер.

Но очень важно не становиться простым потребителем дружеской поддержки, не позволять другу все время безвозмездно инвестировать в тебя душевные силы, психологическое участие, фактическую помощь, финансовые средства. Это может создать у человека определенную настроенность. Это ведь в любви мы готовы давать больше, чем получаем. А в дружбе важна симметрия, некий баланс. Так что блюди симметрию!

Другу необходимо предлагать что-то равноценное, проявлять такую же заботу — на равных. Способы проявления ответного участия могут быть разными в зависимости от возможностей друзей: кто-то из пары — словом, кто-то делом, кто-то связями, кто-то финансами, кто-то эмоциями, но субъективно взаимные вложения должны быть одинаково значимы. У друга невозможно попросить чего-то, что ты так или иначе не отдашь взамен.

И недостаточно ограничиться подобным образом: «Ну, ему же приятно, что я — такая красивая женщина — с ним ужинаю! Вот это и есть моя лепта в наши дружеские отношения!» Нет, детка, это не лепта, это — лепет, причем детский. В данной ситуации он девушку ужинает, а она пусть приготовится к тому, что он и свой, понимаешь, танец затребует. Если товарищ не глубоко пенсионного возраста, способный насладиться просто присутствием молодости, то его наслаждение от ужина с красивой женщиной — это наслаждение от предвкушения предстоящей жаркой ночи и страстных объятий, а не от жюльена, прости господи. Все же, я понимаю, взрослые люди…

…

Меня и правда этот вопрос чрезвычайно заботит. Многие мои друзья периодически пытаются перевести наши отношения в другую плоскость: наша привязанность друг к другу играет с ними злую шутку. Мне это совсем не льстит. Я каждый раз очень расстраиваюсь и пытаюсь корректно объяснить свой отказ. Они напрасно обижаются, потому что мой отказ лучше всего демонстрирует мое самое нежное и искреннее к ним отношение. И мой страх потерять нашу дружбу. Потому что с любовниками расстаются чаще, чем с друзьями. И мирятся с ними гораздо реже.

Но я только сейчас поняла свою ошибку. Я иногда позволяла себе быть рядом с друзьями очень слабой и… очень женщиной. А потом удивлялась, почему они, проявляя заботу, начинают относиться ко мне совсем не по-дружески. Я надеюсь, что мои друзья будут читать эту книгу и поймут, как сильно я их люблю, как за многое им благодарна и как дорожу тем, что они у меня есть. И обещаю впредь вести себя умнее и тактичнее.

Но говорить о своих ошибках неприятно. Поэтому тороплюсь сменить тему: я уже все поняла и раскаялась.

— Ладно, давай перейдем к нашим девичьим забавам. Женская дружба — это оксюморон?

— Исторически так сложилось, что женские взаимоотношения предполагают два вектора. Во-первых, женщины, как правило, всегда вынуждены были жить вместе. Не сами того хотели, а именно были вынуждены. Всегда существовали эти пресловутые «женские половины», куда мужчины выдворяли своих барышень — от мала до велика, чтобы наконец передохнуть от щебета, надлома и призывных взоров. Кстати, у приматов, которые живут семьями, такая же история: самец — отдельно, гарем — кучкой.

В современном мире это тоже сохраняется: женщины часто вынужденно сосуществуют в профессиональных женских коллективах (неслучайно есть это разделение на «мужские» и «женские» профессии), а также в дружески-компанейских девичниках до двадцати (незамужние) и после сорока (разведенные). Поэтому сама логика этого в чем-то вынужденного совместного существования женщин друг с другом требует от них, чтобы они находили компромиссы в своих отношениях. Надо — значит надо. Но компромисс — это, как известно, напряжение. Если же ему еще и не выйти за пределы «женской половины», то ты понимаешь…

У мужчины существенно другая история. Он, как правило, может выбирать — с кем ему сейчас общаться: с друзьями или с женщинами. Женщина и согласится, если он предложит, и подождет, если он предпочтет ей мужскую компанию. В общем, такова сложившаяся мировая практика, хотя это, на мой взгляд, и несправедливо, но что сделать с этим в рамках всей нашей цивилизации — я ума не приложу.

В общем, в указанном аспекте у мужчин и у женщин разные мотивации на создание отношений. У мужчин осознанный выбор, у женщин — судьба. И это, разумеется, не добавляет отношениям приятности.

Второй вектор — это внутриполовая конкуренция, борьба. У мужчин отношения строятся на некоторой героике: «С кем я пойду в разведку?» Такова эволюционная психология — мужчина относится к другому мужчине как к собрату, от которого зависит вопрос его собственной жизни и смерти — завалят они вместе мамонта или он их завалит. Чтобы завалить мамонта и самому не завалиться, надо быть уверенным в товарищах по оружию. Инстинкт жизни сильнее инстинкта продолжения рода. Поэтому мужчины, конечно, могут конкурировать за самку, но это вовсе не отменяет главного — они братья по оружию, и, в конце концов, девицей всегда можно пожертвовать.

А женщине такая высокая степень доверия к другим женщинам не нужна. Ну подумай сама, зачем ей в разведку? Что ей разведывать? Где хорошенький мужчинка завалялся? Но тут помощницы не нужны, только мешаться будут. Мужниного неприятеля выслеживать? А смысл?.. Если «неприятель» сильнее мужа, ну так пусть и приходит уже наконец, одолевает окаянного и берет, понимаешь, ее под свое сильное крыло, в свои чудные объятья.

Поэтому если у мужчин механизм выживания — это механизм сотрудничества, то у женщин — механизм конкуренции за мужчину, который приносит с охоты добычу. Иначе ей не выжить и потомство не выкормить, а это важно. Материнский инстинкт — он и половой пересилит, и даже инстинкт сохранения собственной жизни на лопатки уложит. Дело такое… И так как практически во все времена мужчин в популяции было меньше, чем женщин, то среди последних всегда существовала и острая конкуренция за мужчин. Пришли чужеродные орды, мужиков поубивали, сами поубивались, и пропорциональное количество женщин в мире — раз, и возросло, раз, и возросло. А за оставшихся-то в живых товарищей надо бороться… И вот благодаря всем этим историческим и социальным катаклизмам имеем мы человека с необычайно развитым геном внутриполовой конкуренции, и человек этот — женщина.

Между тем мы привыкли к странному образу, привитому нам романтическим веком — отчасти XVIII, но больше, конечно XIX: два молодых человека добиваются сердца одной девушки. Все эти дуэли замечательные, когда мужчины стрелялись из-за женщин. Хотя, если разобраться, они-то не из-за женщин стрелялись, мальчики собственные отношения выясняли. Или уязвленное самолюбие защищали, или свою голову от ветвистых образований, или вообще — кто из них звезда эфира. Просто повод красивый — женщины…

В реальности же мужчина гораздо меньше озабочен борьбой за женщин. Он, скорее всего, вполне спокойно отнесется к тому, что женщина выберет не его. Мы сейчас не говорим о параноиках, — добавляет Андрей, видя, что я собираюсь возразить. — Не случайна же эта расхожая пословица: «Баба с возу, кобыле легче», или «Если невеста уходит к другому, еще неизвестно, кому повезло», или «Когда я был студентом, мы с другом влюбились в одну девушку. Она выбрала его, а я остался с носом. Вот такой он — сифилис» (анекдот, с которого традиционно начинается лекция по сифилису в медвузах, если, конечно, лектор — не женщина). И то, что девушка молодого человека нравится другим юношам, — это лишь подчеркивает его «мальчиковость». А вот у женщин все иначе — конкуренция начинается еще в семье. Девочка растет и становится все краше, мать — параллельно с этим стареет и теряет привлекательность. И если она еще не оставила сокровенную надежду на свое личное счастье, то ее, пусть и подсознательно, задевает, что внимание обращают на дочь, а ее как женщину не замечают. Уязвленное чувство заставляет мать отстаивать себя — именно отсюда ее стремление одеть девочку строго и блекло. И хотя, конечно, сама женщина объяснит это тем, что так «правильно» и «безопасно», но в реальности все не совсем так. Еще она успокоит себя, надев бриллианты, напомадив губы и рассказав дочке про свои успехи на личном фронте (если она разведена). И все лишь с одной целью — чтобы доказать молодушке, что мать ее еще — ого-го! И частенько матери начинают дружить с дочерьми тогда только, когда у тех возникают проблемы в личной жизни — развод, например. То есть, когда и дочь обманули, выходим на паритет и дружим — не «за» что-то, впрочем, а «против» кого-то. И понятно против кого — против «этих ужасных мужчин»!

…

Мне это, честно говоря, не очень понятно: в моем детстве все было совсем не так. Для моей мамы самым главным было счастье и успех ее дочерей. И такое же отношение к детям я наблюдаю в семьях своих родственников.

Андрей говорит, что в восточных культурах действительно иные традиции. Ну ладно, тогда поверю ему на слово. В конце концов, если у его пациенток возникают такие проблемы — значит, мы обязательно должны об этом сказать в нашей книге.

— Большинство комплексов, связанных с внешностью, идут у женщины от матери и отца: она судит о своей внешности по тому, сколько внимания и ласки проявлял к ней отец, а также со слов матери. Ну а поскольку женщины всегда ищут в других женщинах недостатки (конкурентки же!), то и мать, даже любя свою дочь, говорит ей нежно так: «Господи, какая же ты у меня нескладная!» И так далее… Даже желая помочь своим дочерям, матери неосознанно всегда критикуют их внешность, их вкус, их представление о том, как нужно выглядеть и одеваться. И эти «толстые ноги», «фигура в папу» преследуют женщину потом и до пятидесяти лет.

— Ну, в общем-то, мы и о достоинствах можем так сказать, что мало не покажется.

— Это ты о том, как женщины делают друг другу комплименты?

— Да, вспомнила сейчас, как пришла на корпоративную вечеринку с новой прической, на мой взгляд, кстати, очень стильной. И моя коллега, восклицая: «Ах, какая стрижка, какой колор!» — посоветовала записать телефон ее парикмахера. А как тебе такой комплимент: «Шекия, вот мы тут обсуждали, как ты выглядишь. Ведь умеешь одеться и со вкусом, и в то же время дешево». Такой комплимент, что и не отмоешься. Не станешь же объяснять, что и не дешево вовсе. Поблагодаришь сквозь зубы за высокую оценку и побредешь себе дальше с испорченным настроением.

— Женщины инстинктивно ищут недостатки в других женщинах, но сами как-то этого не замечают. Ну это, наверное, из-за инстинктивности процесса… Недостатки ищут, а себя, напротив, пытаются показать на все сто. Вот женщина отправляется на собеседование о приеме на работу и, зная, что интервью проводит тоже женщина, зачем-то шикарно одевается, напомаживается, каблучки… А потом удивляется, что все вакансии вдруг оказались заняты. Чем меньше сексуальности в одежде, взгляде, в позе, в рассказе о себе, тем больше вероятности, что другая женщина воспримет тебя без агрессии: «Недостатки налицо, так что конкурентка слабая, можно брать».

…

Как там пишут в дамских романах? «На ней был мягкий свитер из хлопка и серые кашемировые брюки»… А я сижу напротив Курпатова в ярко-красном топе (доктор этого не видит, но топ заканчивается выше пупка) и в джинсах с очень низкой талией. Нескромно, но мне кажется, что я могу себе позволить и то и другое. Впрочем, если честно, я редко так одеваюсь. А иногда достаю из гардероба вещи из разряда «никаких» — если предстоит поход в «серпентарий». Да, еще, наверное, можно сшить балахон пятьдесят шестого размера цвета «мышиный беж». И дешевенько, и со вкусом.

— Не буду лукавить: превращаться в серую мышку не хочется, но меня коробит, когда в моем же присутствии меня начинают обсуждать. Подбежит какая-нибудь дамочка, схватит меня за пояс и завопит: «Хочу такую же талию!» Терпеть не могу, когда меня трогают, и не понимаю, что нужно отвечать. Но чувствую в этих словах упрек, мол, несправедливо обошлась с нами природа — мне дали, а ей — не дали. Начинаю глупо оправдываться. Нет, вот ты представляешь себе мужчину, который хлопает коллегу по плечу: «Хочу такие же бицепсы!»?

— Нет, ну можно, конечно, представить. Но все-таки до такой степени внутреннего ажиотажа, как правило, не доходит. А вот женщины все примеряют на себя. Они обожают фотографироваться… Если мужчины фотографируют, то скорее всего то, что им интересно. А женщины — себя. И себя «на фоне» — потом можно будет подругам показать. Нет, не похвастаться, а так… чтобы позавидовали.

Женщины вообще более эгоцентричны, чем мужчины (с биологической точки зрения такой эгоцентризм оправдан: ребенок — это часть ее самой, и если она заботится о себе, значит, заботится о будущем ребенке). Женщины очень любят рассказывать в лицах. У них в голове полноценный спектакль — и ту сыграла, и эту. На всех примерила. Восторг! Женщины смотрят ток-шоу и примеряют на себя другую жизнь. И так же они примеряют на себя чужую внешность. А недоброжелательность проскальзывает оттого, что померить чужую талию дали, а поносить — нет.

…

Мне, конечно, кажется, что я не такая. Не завистливая, не злая. Язвительная, конечно, это — да.

Но ведь по отношению и к женщинам, и к мужчинам. То есть нет в этом никакой дискриминации по половому признаку, все справедливо. И еще я, разумеется, считаю, что сама делаю женщинам комплименты абсолютно искренне и всегда радуюсь их успеху.

Курпатов, кажется, мне не очень верит, но я-то себя лучше знаю!

А про театр в голове — это он верно заметил. Я тоже еще та артистка. И ужасно расстраиваюсь, когда не хватает зрителей, — потому что иногда мне недостаточно рассказать то, что произошло, всего один раз. И пока меня занимает эта история, я с воодушевлением разыгрываю представление в лицах всем знакомым, которые попадутся мне на пути.

Но во всем остальном-то я — совершенно нормальный человек, а вовсе не завистливая стерва! Поэтому я снова пристаю к Курпатову.

— Ну и что делать? Вот как нам, женщинам нормальным, выжить в этой среде, где витает агрессивный дух внутриполовой конкуренции? Ну очень уж не хочется — в серую мышку… — ною я.

— Нужно всегда понимать: ты кроме того, что женщина, — еще и человек. К сожалению, немногие женщины живут с этим светлым чувством. Но если человек задается таким вопросом, значит, он способен разделить в себе женскую сущность и личность с присущими этой личности ответственностью, тактичностью, уважением к себе и другим. И такому персонажу имеет смысл очень четко дифференцировать: кто в окружающей его группе из женщин может провести подобное разделение, а кто нет. С теми, кто способен, удастся найти общий язык и таким образом справиться с внутриполовыми проблемами.

Я, например, не буду общаться с «мужиком», который предложит мне выпить, пойти по бабам, набалагурить в компании футбольных фанатов и подраться с кем-нибудь. Поскольку мужская внутриполовая конкуренция значительно меньше, чем женская, то мы бы в соответствии с этим сценарием вполне неплохо провели бы время и нашли себя утром где-нибудь «на окраинах» с больной головой. Но я отклоню это предложение. А вот если я увижу в мужчине то, что относится к неполовым (правильнее говорить — гендерным) ценностям, а к общечеловеческим, — внимание, уважение, заинтересованность, любопытство, то смогу с ним дружески пообщаться. Но мы будем функционировать не как два «пацана».

— То есть вы объединитесь не на основе маскулинности, а…

— …На основе принадлежности к человеческому роду, — согласно кивая головой, подхватывает доктор. — Разумеется. И я думаю, что женщине, заинтересованной в том, чтобы чувствовать себя комфортно в женском коллективе, очень важно искать и предлагать именно такие отношения — основанные на личностном, человеческом факторе.

Вот представь… Сидят две коллеги в офисе и ведут задушевный разговор, но не как два человека, а как две самки, разумеется, про самцов, ну и про других самок. «Этот изменяет жене. А эта надела короткую юбку»… И тут в фирме появляется новый сотрудник — приятственный такой во всех отношениях. Теперь любая конструкция, то есть что бы ни происходило в этом офисе и по дороге до метро, все будет транслироваться в этом смысле и жанре: «Он на нее посмотрел… А ей он сказал… А мне он…» Дальше готовьтесь — конкуренция нашла объект и вышла на тропу войны.

Женщины сами создали этот дискурс и вот теперь в нем оказались. Хорошо им тут будет? Комфортно? На войне как на войне…

Но ведь они же могут говорить и о детях, и о кулинарии, и об увлечениях, об интересах, о деньгах, о работе, наконец. Последнее я вообще очень поощряю, они ведь — сотрудницы! Есть миллион возможностей, чтобы не делать мужчин и женщин как женщин — темой для дискуссии друг с другом. Именно этот гендерно-сексуально-эротический крен и делает отношения двух женщин изначально рискованными.

Так что ответ мой такой: ищите для общения тех, кто способен существовать вне сексуально-половой оценки. Приходя в новый коллектив, сразу же позиционируйте себя вне сексуально-эротического контекста, а по-человечески. Причем рекомендую общаться так и с женщинами, и с мужчинами. «Какая у тебя грудь!» — восклицает коллега. Ты смотришь на свою грудь удивленно: «Да? А, ну замечательно. А что у нас с квартальным отчетом?»

…

Хороший прием, я его запомню. Надо только держать при себе пару деловых вопросов, которые будут всегда кстати.

— Благодаря этой вечной инстинктивной внутриполовой конкуренции женщинами легко манипулировать. На этом строится и вся реклама, рассчитанная на женщин. Каждую новую коллекцию одежды или парфюмерии сопровождает слоган: «Ты теперь самая привлекательная». Далее вариации, но смысл один и тот же — твои конкурентки нервно курят в коридоре. Мужчин же так не заманивают — «Теперь все в восторге от тебя!» Ну это как-то глупо… Мужчинам так по-деловому в основном: это сделает тебя «сильнее», это «элегантнее», это подчеркнет «вкус». Ну и так далее…

Причем это же надо было додуматься! «Все в восторге от тебя!» Не от всех женщин, которые пользуются этой косметикой, в восторге, а именно «от тебя». Словно другая намажется этой тушью и уже никакого эффекта не будет, только на тебе она и заиграет.

А теперь спроси меня еще раз про женскую дружбу! — смеется Курпатов.

…

Что ж, действительно, единственный вид дружбы, который не вызывает сомнения в массовом общественном сознании, — это крепкая мужская дружба. Причем слово «крепкая» произносится автоматически, как будто само собой — так уж силен этот штамп. Остальные «дружбы» выглядят как-то сомнительно, к ним проявляют и недоверие, и иронию — и дружба мужчины с женщиной, и женская дружба. И что любопытно: в возможность дружеских отношений между представителями разных полов не верят, как правило, мужчины (а мы пытаемся все время доказать им обратное), а девичью дружбу не воспринимают всерьез сами женщины. Но нам совсем не нравится, когда об этом говорят вслух. Тем более что я все-таки знаю несколько примеров хорошей женской дружбы. Ну, по крайней мере один пример — это я про себя и свою подругу Ольгу, очень надежного для меня человека.

— Знаешь, Андрюш, а мне кажется, ты сейчас многих читательниц обидел и разозлил. Поэтому даю тебе еще один шанс и спрашиваю: существует ли женская дружба?

— В целом, конечно, нет ничего невозможного. Хорошие дружеские отношения между женщинами могут завязаться, такое случается, но, как правило, там всегда есть как минимум одно из следующих условий.

Во-первых, высокий уровень интеллекта, который позволит двум женщинам замечать в себе реакции нежелательного внутриполового напряжения и отсекать их. Во-вторых, искренняя вера этих женщин в то, что у них будет то счастье, на которое они рассчитывают, и это никак не связано с другими женщинами. И, наконец, третье: сочувственное и по-настоящему доброжелательное отношение к подруге.

Ну ведь это так логично… Женщина понимает, что и другая женщина так же находится в мире, где все совсем непросто, и если она встречается с мужчиной, это не какое-то безумное счастье само по себе, потому что нет мужчин без «тараканов», заморочек, где-то слепотой, где-то глупостью, а где-то — ветром в голове. Завидовать и конкурировать бессмысленно.

И есть несколько вариантов женской дружбы. Например, она имеет шансы, если роли между подругами поделены и они обе согласились с ними.

— Одна умная, другая — красивая?

— Почему бы и нет, только если обе с этим согласны? Внутреннее обсуждение у каждой состоялось, и вердикт был признан справедливым. В этом случае женщины не завидуют дивидендам, которые каждая получает в зависимости от своей роли, и относятся доброжелательно к успехам другой. Потому что если появляется красавец, то понятно, кому он достанется. И если умный — тоже понятно. Такие союзы бывают.

Второй союз, который может быть: женщины, которые уже прошли через многое — многое пережили, многое поняли. Как правило, они объединяются деловыми интересами или совместными увлечениями. У них есть некое занятие, не связанное с мужским существованием, деятельность, где успех не делает их более или менее привлекательными для мужчин.

Третий союз: если одну женщину интересуют мужчины, а вторую — нет. Уже нет, еще нет или вообще никогда толком не интересовали. В этом случае мужчина не станет яблоком раздора.

…

Ну слава Богу. Значит, при определенных условиях у исключительных женщин все-таки могут быть дружеские отношения. А то я уже испугалась. Значит, у нас с моей Ольгой настоящая дружба. Понятно почему: уровень интеллекта у обеих чрезвычайно высокий. Мы друг другу очень сочувствуем, а счастье для нас не то что с другими женщинами — и с мужчинами-то не особо связано. По крайней мере, хватает ума понять, что оно не сводится к мужским ногам, торчащим из-под твоего одеяла. Хотя, если честно, есть, наверное, еще один секрет нашей долгой и, надеюсь, прочной дружбы: мы нравимся категорически разным мужчинам.

Кстати, а при чем здесь вообще мужчины, если мы — про женскую дружбу?

— Слушай, а почему ты все время сводишь разговор к мужчинам? Я вообще-то тебя про женскую дружбу спрашиваю. Что, все вертится вокруг мужчин?

— Ты можешь представить себе мужчину, который после свадьбы перестанет общаться со своим социальным кругом? Достаточно трудно это сделать, правда? А женщина часто с готовностью прерывает прежние отношения с подружками и компаниями.

Выдающийся психолог — Отто Вейнингер, современник Фрейда и в чем-то даже его предшественник — написал в своей книге «Пол и характер»: «Ничто так не свидетельствует о ничтожестве женщины как личности, как ее готовность сменить фамилию». Сейчас фамилия не представляет такой ценности, как в конце XIX века, но ради мужа женщина действительно готова подчас отказаться от много, и в частности — от своих подруг.

Разумеется, это вовсе не говорит о каком-то «ничтожестве» женщин, тут я с Вейнингером при всем моем к нему уважении категорически не согласен. Но это безусловно вопрос женских приоритетов, где цель построить полноценные межполовые отношения субъективно куда более значима, чем создание гармоничных, серьезных и глубоких внутриполовых связей.

Этот день выдался прямо каким-то ресторанно-кофейным. Из «Кофе-хаус» я помчалась в «Ки-До» — на встречу с приятельницей, приехавшей из Москвы. Вообще-то Яна — из Питера, но в Москве у ее друга бизнес, и она, перебравшись к Сергею, тоже старательно изображает из себя бизнес-леди (ну вот, ведь снова съязвила!).

В японский ресторанчик Яна пригласила нескольких друзей — чтобы оптом выполнить дружеский долг. Я все еще была под впечатлением от беседы с Курпатовым, поэтому на привычные ситуации смотрела совершенно другими глазами.

Ну, скажем, я поняла, почему единственному мужчине в нашей компании было ужасно некомфортно в этом девичнике: мы все время сплетничали. И, о ком бы ни зашла речь, тут же готовы были излить порцию яда.

— Вы помните Машу? — спрашивает Яна. — Ну что значит «какую?»! У которой вот такая попа! — Яна раскидывает руки.

Муж ее приятельницы выходит покурить. А мы уже вспоминаем Марину:

— Сидит на диете, стала очень стройной и… жутко постарела. Суперстар! — вот они, наши классические комплименты.

Слушайте, а ведь если бы не двухчасовая беседа с психотерапевтом, я бы даже не заметила нашей язвительности! Все так естественно и так обычно. Я, разумеется, тоже не отставала. Когда Яна заговорила про знакомого, упомянув, что ему тридцать восемь лет, я уточнила у тридцатилетней приятельницы:

— Он — твой одноклассник?

Яна, конечно, сказала, что я — сволочь, но, по-моему, смешно получилось.

Ну а если серьезно, то, дописывая эту главу, я поймала себя на том, что, характеризуя чьи-то отношения, нередко использую странное слово «подружонка» и едкое выражение «заклятая подружка».

Но даже если без ехидства: слово «друг» звучит уважительно, в том числе когда так говорят о женщинах, а в слове «подруга» этого нет.

И еще я знаю, что женщины, которые позиционируются как умные и успешные, считают необходимым объявить, что в детстве и юности дружили с мальчиками, а не с девочками. Я дружила и с теми и с другими. Но когда однажды попала в больницу, то моя самая близкая подруга за четыре месяца пришла навестить меня всего дважды. В это время она переживала бурный роман и даже успела выйти замуж и сыграть свадьбу. Еще одна подружка заскочила меня проведать по дороге в театр, а третья — рассказать об успешной поездке за границу. А одноклассники и однокурсники торчали у меня каждый день, не позволяя мне остаться один на один с тяжелой болезнью. Мама, наблюдая этот ежедневный мужской сабантуй в моей палате, как-то осторожно поинтересовалась: «Дочь, а у тебя подружки-то есть?»

Я выкарабкалась тогда, потому что моя семья и мои друзья меня не сдали. Но сейчас, повзрослев, понимаю: дело не в том, что мужчины умеют дружить, а женщины — нет. Просто тогда я выбрала тех друзей и не тех подруг.

А сегодня часто страшно переживаю, что бываю не очень хорошим другом для дорогих мне людей — и мужского, и женского пола. Иногда мне кажется, что я требую от друзей больше, чем готова отдать сама — не из жадности или эгоизма, а просто потому, что нет времени быть настоящим (внимательным) товарищем. Я боюсь пропустить момент, когда им понадобится помощь. И очень надеюсь, что они позвонят мне со своей бедой и с радостью, даже если мы до этого не виделись вечность.

Соображения доктора Курпатова

Знаете, я с большим уважением отношусь к сексологам. У психотерапевтов профессия непростая, но у сексологов, мне кажется, и вовсе — каторга. Но это на мой взгляд. У нас-то, если взять и посмотреть бегло регистрационный лист приемов, проблемы, связанные с половой функцией, во-первых, перемежаются с какими-то еще, а во-вторых, если и фигурируют, то все-таки, как правило, в связи с чем-то, а не сами по себе. Впрочем, может быть, в этом и все дело…

Если говорить в общем, то я считаю тему «секса» трагической. Столько насмотрелся преломлений ее в человеческих судьбах, что дурно. Ну в самом деле, это же просто ни в какие ворота! Хорошее занятие — приятное, приносит удовольствие, радость, не слишком затратное по времени, а такой эффект! Но почему-то вечно превращается все это у людей во что-то чрезвычайное — страдания, терзания, мучения и личностные кризисы. И ведь полжизни на эту тему в разных вариациях уходит, а оставшаяся часть и вовсе — под откос да в мусорку, просто потому что та — сексуальная — половина перед этим развалилась на части из-за внутренних противоречий.

Секс — он прямо как спрут какой-то: проникает во все везде, постоянно, неудержимо и там крутится, вертится, и нету ему покоя. Разумеется, переходя из плоскости постели в плоскость личностных и профессиональных отношений, в плоскость отношений с родителями и воспитания детей, он меняет черты и оттенки, прячется, маскируется, прикидывается ветошью. С первого взгляда и не поймешь, что это секс, и ничего больше. Теперь уж, понимаете, это вам не коитус (как должно было бы быть!), а «отсутствие личностных мотиваций» и «завышенные социальные амбиции», «быт, разрушающий семью» и «деньги», «трудный возраст» и «кризис среднего», «конфликты на работе» и «претензии начальства», наконец, вот эта «женская дружба» с ее внутриполовой конкуренцией.

В общем, одно слово — «Троя»! Из-за какого-то глупого адюльтера двадцать лет осады, тысячи смертей, страдания Пенелопы, плачущая Андромаха, старик Приам, оплакивающий сына Гектора, и, наконец, смерть бессмертного Ахилла. Все, доигрались. Ну ни в какие ворота! А ведь просто был адюльтер… «Куда плывете вы? Когда бы не Елена… Что Троя вам одна, ахейские мужи?» Да, прав был Осип Мандельштам, одна.

Троя — с войной, без войны, с конями и без коней — никому не интересна, нужно сексу — украсть Елену, и дальше покатилось… А так… и не уговаривайте!

За десять с лишним лет работы психотерапевтом я столько насмотрелся этого добра — секса, «вылезающего» из всех, без исключения, щелей человеческой жизни, кроме той, в которой ему, собственно, и следует быть, — там, где с ним нет и не может быть никаких проблем, то есть в непосредственном интимном контакте. Сколько насмотрелся всего этого безобразия и подлинной девиации (что переводится дословно как «отклонение влечения»), что не считать тему «секса» трагической я просто не имею никакой возможности.

И мне правда это искренне непонятно. Вот женщины — милые, замечательные, красивые, умные, успешные — ну чего им не дружится? Чего?! А язвительность эта? Уши в трубочку сворачиваются! А эти бесконечные обсуждения — кто, с кем, как? И так далее. Нет сил. Честное слово.

Почему не решить для себя вопрос и не закрыть эту тему раз и навсегда (ну там, в осмысленных пределах, конечно)? Это ведь можно же так сделать. Можно. И сразу жизнь вокруг нарисуется, и интересы разные появятся, и занятия, да и вообще — людей масса замечательных.

Я женат. По правде сказать, долго выбирал. Тщательно. А потом когда понял, что вот есть Лиля, что она меня любит, и по-настоящему, сильно, а вот есть я, и ее очень люблю… Ну я и закрыл для себя «вечно проблемную» тему. Был вопрос, ответ найден. Все. Чего еще даром копья ломать? В этом смысле в окружающем пространстве меня просто более ничего не интересует. У меня есть любимый человек. Есть. Любимый.

И вокруг нас двоих нет места для сексуальных упражнений сознательных или подсознательных, но зато там — в этом мире вокруг нас — есть, например, масса замечательных, интересных и талантливых людей, важных и ценных вещей, увлекательных занятий. Поверьте, мир, свободный от наших прямых и подсознательных сексуальных посягательств, переполнен всем этим! Переполнен.

И поэтому, конечно, у меня есть потрясающие друзья-женщины! Просто потрясающие! А как же! Конечно. И с ними необыкновенно интересно, радостно, легко и весело! Я счастлив. И я им всем благодарен — искренне, от всего сердца.

В общем, хотя я и не люблю давать советов, но здесь, уж ладно, не сдержусь, насоветую. Сосредоточьте весь секс в постели и с любимым человеком. Если кто не заметил, это три условия: весь, с ним и здесь. Не надо тащить его на работу, не надо «показывать» его родителям и детям, не надо волтузить им перед ошарашенными друзьями и знакомым. Не надо. Лишнее.

А большой город — обойдется и подождет. Весь мир подождет. Подождет. Точно. Никуда не денется. И пусть ваш секс будет только у вас — на двоих. Максимальная концентрация! Максимальное удовольствие!

Взаимное счастье…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.