Глава XI О княжествах церковных

Глава XI

О княжествах церковных

Остается теперь рассмотреть еще только княжества церковные, где все трудности наступают до овладения ими; дело в том, что приобретаются они доблестью или милостью судьбы, а чтобы удержать их, не нужно ни того, ни другого; ведь они опираются на старинные, созданные верою учреждения, настолько мощные и наделенные такими свойствами, что поддерживают власть князей, как бы те ни жили и ни поступали. Только эти князья владеют государствами, не защищая их, и подданными, не управляя ими; государства, хоть и остаются без защиты, у них не отнимаются, а подданные, хоть ими не управляют, об этом не тревожатся, не помышляют да и не могут от них отпасть. Таким образом, только этим княжествам обеспечены безопасность и счастье. Но так как ими управляет высшая сила, непостижимая человеческому уму, то я отказываюсь о них говорить; они возвеличены и хранимы Богом, и было бы поступком человека самонадеянного и дерзкого о них рассуждать. Но все же кто-нибудь может меня спросить, как случилось, что церковь достигла такой степени мирского величия, тогда как до папы Александра итальянские властители, притом не только те, которые хвалились своим могуществом, но любой самый маленький барон и правитель, мало считались с ней в светских делах; теперь же перед ней дрожит король Франции, и церковь смогла вытеснить его из Италии и сокрушить венецианцев; если события эти были бы даже хорошо известны, мне кажется нелишним напомнить главнейшие из них. До появления в Италии Карла, короля французского, страна находилась под властью папы, венецианцев, короля неаполитанского, герцога миланского и флорентийцев. Этим державам приходилось больше всего заботиться о двух вещах: во-первых, чтобы какой-нибудь чужеземец не вступил в Италию с войском; во-вторых, чтобы никто из них самих не захватывал новых государств. Больше всего тревоги внушали папы и венецианцы. Чтобы сдерживать венецианцев, требовался союз всех остальных, как это и произошло при защите Феррары[97], а для воздействия на папу пользовались римскими баронами; ввиду того, что они делились на две партии – Орсини и Колонна, – между ними шли постоянные раздоры; противостоя друг другу с оружием в руках на глазах первосвященника, они самую папскую власть держали в состоянии чахлом и больном. Хоть иногда и появлялся мужественный папа, каким был Сикст[98], однако ни счастие, ни умение никогда не могло освободить его от этой заботы. Причина заключалась в краткости правления пап. За десять лет – средний срок жизни папы – с трудом удавалось свалить одну из этих партий; например, если какой-нибудь папа успевал почти уничтожить Колонна, после него правил другой, который давал им возможность оправиться, потому что был врагом Орсини, а истребить Орсини уже не было времени. Все это приводило к тому, что светскую власть папы в Италии мало уважали. Но вот взошел на престол Александр VI, который один из всех бывших когда-либо первосвященников показал, какого преобладания мог достигнуть папа с помощью денег или военной силы; пользуясь герцогом Валентино как орудием и вторжением французов как подходящим случаем, он совершил все, о чем я говорил выше, рассказывая о делах герцога. И хотя целью его было возвысить не церковь, а герцога, тем не менее все, что он творил, послужило величию церкви, которая пожинала плоды его трудов после его смерти и падения герцога. Затем явился папа Юлий и застал церковь могучей, владеющей всей Романьей; римские бароны были уничтожены, и самые партии под ударами Александра распались; кроме того, придумали способ накоплять богатства, которым никогда до Александра не пользовались. Дела эти Юлий не только продолжал, но пошел дальше, замыслил получить Болонью, уничтожить венецианцев и выгнать французов из Италии; все эти предприятия удались, и хвала ему была тем больше, что он сделал все для возвеличения церкви, а не какого-либо частного человека. Кроме того, папа удержал партии Орсини и Колонна в тех границах, в каких он застал, и хотя между ними были некоторые головы, готовые вызвать смуту, однако их остановили две причины: одна – величие церкви, которое их пугало, другая – отсутствие среди них кардиналов, которые являются настоящими виновниками взаимных распрей; ведь эти партии никогда не останутся спокойными, лишь только в их рядах будут кардиналы; они поддерживают партии в Риме и вне его, а бароны вынуждены их защищать; вот как возникают из-за честолюбия князей церкви раздор и волнения среди знати.

Итак, его святейшество папа Лев[99] застал папский престол на вершине могущества, и если другие сделали его великим силой оружия, то можно надеяться, что этот папа благостью и прочими беспредельными своими добродетелями сделает его величайшим и окруженным поклонением.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.