ЧАСТЬ 2. Возрастные страхи

ЧАСТЬ 2. Возрастные страхи

Глава 1. Страхи первого года жизни

Каким мы видим ребенка нескольких месяцев от роду? Нам кажется, что он еще ничего не понимает, а главное, и нам сложно понять его. От чего он кричит? Почему иногда отказывается есть? Что заставляет его улыбаться, а что — плакать? Испытывает ли он хоть какие-то эмоции?

Экспериментальным путем доказано, что свойством воспринимать и накапливать ощущения ребенок обладает еще до рождения, в так называемом пренатальном периоде. Беспокойство матери, недостаток питания, кислорода, резкие движения — все это отпечатывается в мозгу еще не родившегося малыша, обусловливая его дальнейшее развитие.

Правда, рассказать о своих впечатлениях он не сможет еще долго, а к тому моменту, как у него сформируется осознанная речь, первые страхи уйдут глубоко в подсознание и будут проявляться лишь в смутных образах сновидений. Поэтому все, что мы знаем о страхах первого года жизни, — это лишь предположения, основанные на наблюдениях за детьми и сравнениях их между собой.

Тем не менее эти знания необходимы для того, чтобы создать наиболее благоприятные условия для младенца, и при этом не допустить чрезмерного избаловывания, ведь излишне опекаемые дети имеют столько же шансов заработать хроническую неврастению, сколько дети заброшенные.

Начиная с рождения и практически до двух лет жизни у ребенка есть только один способ обратить внимание на то, что с ним происходит что-то неладное, — крик. Но как понять, когда младенец кричит от голода, когда у него пучит животик, а когда причина — в негативных эмоциях? Здесь надо знать, какие страхи типичны для детей первого года жизни, чтобы отделить их от других причин недовольства.

Страх потерять маму. Мама для новорожденного — это целый мир. Еще обладая лишь зачатками чувств (зрения, слуха, осязания и обоняния), он уже учится воспринимать ее каждой клеточкой тела. С этой точки зрения процесс рождения — настоящая катастрофа, когда вместо обволакивающего тепла и надежной защиты, ребенок ощущает враждебный мир, наполненный ярким светом и громкими звуками. Чтобы сделать первый стресс менее разрушительным, во многих роддомах сегодня младенца кладут к маме сразу после того, как он появился на свет. При этом пуповину обрезают только спустя 10-15 минут, когда в ней прекратится кровоток. Все это способствует тому, что ребенок быстрее и проще привыкает к изменившимся условиям.

Первые два месяца для малыша наполнены удовлетворением скорее физиологических потребностей, нежели эмоциональных. Он становится беспокойным, если чувствует голод, усталость, боль. Кстати, расхожее мнение о том, что ребенок плачет от холода или жары, не совсем соответствует действительности — сразу после рождения у детей работает уникальный механизм терморегуляции, позволяющий им без риска для жизни переносить как довольно низкие, так и высокие температуры.

Но даже в столь юном возрасте можно заметить, что сытый, здоровый и не утомившийся младенец в отсутствие матери становится беспокойным и крикливым, он плохо засыпает, часто вздрагивает во сне.

На 7-8 неделе жизни малыш начинает улыбаться, сфокусировав взгляд на мамином лице. Л буквально через несколько дней то, что он различает маму среди всех других лиц, становится еще более очевидным — стоит ей наклониться над младенцем, как он демонстрирует весь «комплекс оживления»: улыбается, активно двигает ручками и ножками, крутит головой, пытается агукать и пускает пузыри.

Присутствие матери в этот период чрезвычайно важно для полноценного развития ребенка. Практикующие детские психологи неоднократно отмечали, что причина устойчивых неврозов у детей дошкольного и младшего школьного возраста связана именно с неудовлетворенной потребностью в маминой ласке и общении в младенческий период.

Как пример можно привести историю мальчика семи лет, который не мог ни на минуту оставаться дома один. Он начинал кричать и биться в истерике, даже если мать выходила проверить почтовый ящик на лестничной площадке. Он был очень невнимателен на уроках, а к вечеру у него сильно болела голова. Разговаривая с родителями, психолог выяснила, что, когда мальчик родился, у семьи было трудное материальное положение, мать была вынуждена выйти на работу, оставив двухмесячного сына на попечение то одной, то другой бабушки. В возрасте восьми месяцев ребенок сильно простудился, попал в больницу, где его тоже периодически разлучали с матерью, чтобы провести различные, зачастую неприятные и болезненные процедуры. Конфликт в семье, в результате которого отец ушел из дома, окончательно закрепил начавшуюся формироваться тревожность и привел ребенка на грань психического заболевания. Потребовалось долгое и тщательное лечение, чтобы снять невроз и помочь мальчику вернуться в нормальное состояние.

Страх незнакомой обстановки и чужих людей.

Этот страх начинает проявляться чуть позже — к восьмому-девятому месяцу жизни ребенка. Он также заметен по чрезмерной двигательной активности малыша, его крику. При этом беспокойство может проявляться даже тогда, когда малыш находится на руках у матери и никакой угрозы не чувствует.

Страх чужих людей свидетельствует о продолжающемся развитии способностей ребенка. Он уже не просто выделяет мать из череды лиц, он проводит четкую грань между категориями «свой» — «чужой». Свой — знакомое лицо —может покачать на руках, дать соску, покормить из бутылочки. У него знакомый голос и привычные интонации. Чужой — неизвестность — новизна, которая может грозить отлучением от матери, опасностью. Сам по себе этот страх можно отнести к положительному опыту, но и он при определенном стечении обстоятельств может привести к появлению хронического беспокойства.

Одна молодая мама, не в силах усидеть дома с 9-месячным малышом, то брала его с собой к подружкам, то оставляла у бабушки на неопределенное время. К ней в дом, в свою очередь, также приходило много людей, каждый из которых считал своим долгом поиграться с младенцем, построить ему «козу» или подержать на коленях. Родившийся абсолютно здоровым ребенок уже к году страдал нарушениями сна, долго не мог приучиться к горшку, поздно пошел и начал внятно говорить. При этом никаких физиологических нарушений выявлено у него не было. Психолог мог посоветовать только строгий распорядок дня и большее внимание со стороны родителей.

Страх негативных эмоций. К концу первого года жизни эмоциональный образ матери уже не обладает такой целостностью для ребенка, как раньше. Волей-неволей ей приходится ограничивать его, чтобы он в приступе любознательности не выпал из кроватки или не вставйл пальчики в розетку. Строгие окрики, нахмуренное лицо — малыш уже не может принимать маму как нечто безоговорочно любящее и всепрощающее. Соответственно и он уже не столь непосредствен в выражении своих чувств и желаний. Это не значит, что отныне вы на разных плюсах понимания. При желании и определенном терпении можно выработать у малыша и привычку к определенным ограничениям и начальным навыкам опрятности, не став для него врагом номер один. Хорошим подспорьем здесь станет создание специальных условий для проявления активности малыша с минимальными запретами. Важно не просто дать понять ребенку, что газовая плита — не игрушка, что шнур от лампы может быть опасен, а ножи и вилки — не лучшая альтернатива кубикам и конструктору — важно предложить ему интересную замену запретным территориям. Очевидно, что ребенок не будет так стремиться уползти (а при раннем хождении и притопать) на кухню, если в комнате ему положат подушки для переползания, крупные игрушки, которые не страшно засунуть в рот, развивающие конструкции типа пирамидок и других, которые можно разбирать и собирать без опасности повредить что-либо.

С другой стороны, понятно, что от всех неприятностей таким образом малыша не убережешь. Эти маленькие непоседы наделены особым талантом находить новые опасности. Поэтому время от времени делать внушения все же придется. Но чтобы страх перед кричащей мамой не закрепился в сознании ребенка и не перерос в болезненный синдром, все нравоучения и ограничения следует произносить спокойным, ровным тоном. Годовалому малышу вполне достаточно услышать укоризну в голосе матери, чтобы понять: что-то идет не так.

Жалобы родителей на детей, якобы реагирующих только на крик, как правило, спровоцированы самими родителями: часто (особенно этим злоупотребляют отцы) ограничений и запретов так много, что ребенок просто перестает в них ориентироваться. Ну как, скажите на милость, может уместиться в маленькой головке целый свод правил, который к тому же постоянно меняется! Если вы хотите добиться послушания, не травмируя при этом детскую психику, помните: здесь важна последовательность и избирательность. Установите всего несколько запретов, но следите за тем, чтобы они выполнялись неукоснительно — играть ручками плиты нельзя ни при каких условиях; залезать на стол запрещено; дергать кота за хвост — наказуемо. А вот вываливать вещи из нижних отделов шкафа — пожалуйста (просто проследите за тем, чтобы там не лежало ничего бьющегося, пачкающегося или дорогого), стучать крышками кастрюль (стеклянные все равно убраны в недоступное место) — на здоровье! И при этом не ленитесь по десятку раз в день спокойным тоном проговаривать, что и почему вы запрещаете.

Еще одной причиной появления капризных, беспокойных детей является неадекватность наказания. Разберем такую историю: уставшая, задерганная мать срывает зло на ребенке, шлепая его пеленкой из-за ничтожного повода. Он, безусловно, запомнит урок, и в следующий раз, перевернув тарелку с кашей, внутренне съежится, ожидая повторения наказания. Но мама к этому моменту успокоилась и вместо того, чтобы наказать шалопая (речь идет о голосовом внушении), ласково воркуя, убирает размазанную кашу. У ребенка не возникает связки между поступком и реакцией на него!

Теперь и мамин крик, и шлепанье он будет воспринимать как незаслуженную обиду, что только усугубит его беспокойство и дерганность.

Следующее замечание: современные родители, серьезно относящиеся к своей роли и поставившие целью воспитать супердитя, зачастую слишком увлекаются воспитательной функцией, уже с шести месяцев начиная приучать детей к горшку, и не упуская ни одной возможности, чтобы поучить их жизни. Получая сплошные команды вместо живых, пусть даже и не всегда педагогически выверенных слов, ребенок теряет способность действовать импульсивно. В нем навсегда поселяется страх самостоятельного принятия решений, отсутствует сила воли.

Кстати, существенная роль в развитии у ребенка волевых черт характера принадлежит отцу, если он спускается со своего взрослого Олимпа и играет с ребенком, поощряя его первые шаги. Недопустимо, если взрослый заставляет малыша действовать наперекор его страхам (например, высоко подбрасывает сынишку или дочку, чтобы они не боялись высоты). Чаще всего раннее принуждение не бояться оборачивается не уменьшением, а увеличением страхов и тревог, поскольку ребенок все больше и больше боится быть плохим и наказанным. Одновременно он испытывает компенсаторно-заостренную потребность в эмоциональной безопасности и привязанности со стороны матери и тем самым нередко оказывается в ситуации повышенной опеки и беспокойства.

Именно здесь зарождается конфликт между родителями, когда отец тем чаще строг и наказывает детей, чем больше мать опекает и беспокоится о них. Истина же, как часто бывает, посредине — твердость и последовательность в обращении с ребенком должны быть согреты заботой и любовью.

Работающая мама. К сожалению, даже имея желание полностью посвятить себя ребенку, далеко не все мамы могут его реализовать. Сегодня, когда требования к работающей женщине ничем не отличаются от требований к мужчинам, а карьера — это единственный способ обеспечить благополучие в семье, молодые матери все чаще вынуждены оставлять малыша на попечение бабушек или нянь еще до того, как тому исполнится год. Как снять негативные последствия такой ситуации?

Во-первых, и это самый важный момент, няня или бабушка, сидящая с ребенком, должна быть одна и та же на протяжении как можно большего времени. Ребенок с трудом, но привыкает к новому человеку, замещающему ему мать в течение большей части дня, он настраивается на ее голос, интонации, учится узнавать ее среди других людей. Теперь она — его защита и гарантия безопасности.

Во-вторых (хотя, если бы мы говорили о физиологическом здоровье ребенка, этот пункт стоял бы первым), необходимо сохранять Преимущественно грудное кормление. Трудно это лишь на первый взгляд. При наличии такой цели, достичь ее вполне возможно. Так, перед уходом на работу, мать может покормить ребенка одной грудью, сцедив молоко со второй груди. Через три с половиной часа малыш пообедает именно этой порцией, а вот еще через три часа маме придется все-таки вернуться, чтобы не пропустить третье кормление, а также сцедить скопившееся молоко. Конечно, такой режим дня связан с определенными трудностями, но здоровье ребенка того стоит!

Еще одно условие сохранения здоровой психики ребенка работающей мамы — единый подход к режиму дня, питанию и засыпанию малыша. Необходимо сразу договориться с человеком, остающимся за маму, каким образом будет организован день младенца. Если няня начнет укачивать его каждый раз, пока он не заснул, то же самое придется делать и маме, иначе не понимающий, почему еще пару часов назад его капризам потакали, а теперь и не думают этого делать, ребенок, станет беспокойным и плаксивым.

Конечно, отдельной темой может стать принцип отбора и контроля над нянями вообще. После нескольких громких скандалов, когда скрытые наблюдения за нянями показали, что далеко не все они серьезно относятся к своим обязанностям, заставили родителей более тщательно подходить к найму такого рода работников. Советовать что- либо здесь довольно трудно, потому что даже самые совершенные методы отбора не гарантируют полной безопасности детей. Безусловно, лучше всего, когда с малышом сидит бабушка (если здоровье и психологические особенности позволяют ей это делать), няней может стать и другая родственница, достигшая совершеннолетия и имеющая опыт ухода за детьми. Сейчас довольно часто роль кормящей мамы с удовольствием выполняет... папа, особенно если его работа позволяет ему частые отлучки или зарплата не стоит того, чтобы о ней беспокоиться.

Если говорить о квалифицированных работниках, то, прежде чем заключать договор найма, необходимо как следует узнать все не только о самом претенденте, но и о фирме, его рекомендующей. Конечно, принимая на работу совсем незнакомую няню, будет нелишним принять дополнительные меры предосторожности: проведывать ее в неурочное время, попросить почаще заходить бабушку или соседку, не стесняться расставлять видеокамеры (если дом подключен к охране, сигнал с камер можно вывести на пульт дежурному). Но даже когда все условия соблюдены, не стоит забывать, что никакая няня не заменит малышу живого маминого присутствия.

Глава 2. От года до трех

Годовалый ребенок уже в какой-то степени — личность. Посмотрите, как он целеустремленно тянется за яркой игрушкой, какие усилия прилагает, чтобы сделать первый шаг. Он растет не по дням, а по часам, и с той же скоростью меняется выражение его лица. Между возрастом одного года и трех — целая вселенная. Это волшебное время, когда закладываются эмоциональные и нравственные основы будущей личности.

В этом возрасте развиваются образное сознание и речь, совершенствуется координация движений. Двухлетний ребенок — настоящий исследователь, бесстрашный и неутомимый. Любопытство, стремление везде засунуть свой нос — такие же неотъемлемые черты его характера, как жажда признания и любви.

С другой стороны, развивается и внутренний мир ребенка. Он начинает отделять себя от всего окружающего, отстаивая свое маленькое «я» всеми доступными средствами. Он уже начинает различать некие общности: «я не ношу платья и писаю стоя, я такой же, как Петя, а Аня — другая, у нее банты, и она плакса» — так закладываются основы понимания различий между мальчиками и девочками, детьми и взрослыми.

В этом же возрасте в уме малыша начинает формироваться образ семьи как противопоставления всем «вне семьи». Причем еще долго в этом отношении может наблюдаться известная путаница: «тетя Маша —моя няня, она меня любит, она —еще одна моя бабушка?» или «давай возьмем Светку из детского садика, у меня будет сестренка...».

Надо заметить, что в эмоционально спокойной и жизнерадостной семье у детей к концу первого года жизни заметно уменьшаются, если они были, слабо выраженные признаки невропатии — следствие тех или иных нарушений во время беременности и родов. Нормализуется сон ребенка, он становится менее чувствителным к перемене обстановки, меньше реагирует на яркий свет и громкие шумы.

Всего этого не происходит в тех семьях, где родители конфликтуют между собой, считая, что ребенок слишком мал, чтобы осознать их отношения. Безусловно, дети не понимают, но эмоционально воспринимают конфликт, испытывая острое чувство беспокойства всякий раз, когда неожиданно меняется поведение взрослых. Нужно помнить, что эмоциональное напряжение матери в конфликтной ситуации сразу передается ребенку, неблагоприятно отражаясь на его самочувствии.

Страх неожиданных звуков. Наблюдения показывают, что практически половина детей от года до двух лет испытывают страх неожиданных громких звуков. Залаяла собака, пролетел самолет — и ребенок заходится в крике. Сложно говорить уверенно о корнях этого страха, но безусловно одно: все страхи раннего возраста заложены природой, как средство самозащиты и выживания потомства.

Также замечено, что в семьях, где царит взаимная любовь, внимание и забота, страх неожиданных звуков у детей быстро сходит на нет и не проявляет себя в последующем.

Совсем по-другому ведут себя дети, которые недополучают всего необходимого. В чем же нуждается ребенок, делающий первый шаг? Во-первых — это чисто физиологические потребности. Вряд ли сейчас кто-то не знает о важности сбалансированного питания не только в детском, но и в любом другом возрасте. Поэтому заострять внимания на этой теме не будем. Отметим только, что в рацион малыша должны входить не только питательные и полезные продукты, но и яркие, разнообразные блюда. Мы же воспитываем не солдатика для чьих-то игр, а полноценную, всесторонне развитую личность, так давайте использовать для этого каждую возможность! Скучная овсянка преобразится, если добавить в нее пару ягод (пусть будут глазки) и нарисовать вареньем улыбающийся рот; пюре из протертых овощей вызовет больший аппетит, если поместить его в миску с разрисованным дном и вместе с ребенком ждать — когда же из-под уменьшающейся горки появится весь рисунок. Такой подход является замечательной профилактикой одной из возрастных проблем — капризов из-за еды и исключает появление конфликтов на этой почве.

Вторая безусловная потребность — в активном движении. В предыдущей главе мы говорили о том, как создать условия для безопасного развития малыша, не ограничивая его сверх меры. После первого дня рождения эта задача усложняется многократно: ребенок не просто ползает, он уверенно ходит. А иногда и бегает по всей квартире (или дому) и, кажется, нет уголка, который не испытал бы на себе его сокрушительный натиск! И все же это не повод, чтобы держать сорванца в смирительной рубашке.

Кому-то покажется, что это лишь метафора, но всего несколько лет назад весь мир обошел телевизионный сюжет, рассказывающий, как мать троих маленьких детей нашла весьма оригинальный способ оградить детей от опасности, а дом — от разрушений. Предприимчивая женщина оклеила стены одной из комнат ворсистой тканью, а детям пошила комбинезоны из «липучки», и каждый раз, уходя из дома, она просто подвешивала своих чад к стене, где они и возились, пытаясь избавиться от пут.

«Абсурд!» — воскликнете вы. А чем отличаются от описанного способа многочисленные попытки сдержать энергию ребенка с помощью разнообразных «ходунков», «прыгунков» или «манежей»? И ладно бы малыша помещали в них на 15-20 минут, для разнообразия! Так нет ведь, хлопотливая мать, стремящаяся выполнить все домашние работы, да еще и поболтать с подружкой по телефону, может «забыть» в них дитя на пару часов, да еще и прикрикнет, если ребенок в полный голос заявит о своем недовольстве!

К насущным потребностям малыша можно также отнести сон в спокойных, привычных условиях, прогулки на свежем воздухе, доброжелательное и ровное отношение. Увы, нарушение всех этих обусловленных природой прав ребенка никогда не идет ему на пользу. Дети, недополучающие питания, впечатлений и любви, растут тревожными и беспокойными, и каждый возрастной страх переживается ими болезненнее и имеет все шансы закрепиться надолго.

Страх одиночества. До трех лет ребенок все еще очень привязан к матери. Но если после первого года жизни ее отсутствие он еще может как-то переносить, то оставаться совсем одному, даже если взрослые находятся в соседней комнате, — это выше его сил.

Справедливости ради стоит отметить, что боятся одиночества до 45% процентов мальчиков и до 35% девочек. Пожалуй, половое различие здесь можно объяснить тем, что к девочкам с рождения относятся с большей трепетностью и нежностью, чем к мальчикам. Девочек принято баловать, на каждый их крик родные сбегаются со всей квартиры, а вот мальчиков начинают воспитывать еще до того, как они расстанутся с материнской грудью. Их чаще оставляют в кроватках «покричать», реже берут на руки. Сказывается уже родительский страх вырастить «неженок».

В таких отношениях и разгадка причины страха одиночества, и руководство к действию. Детей, буквально цепляющихся за юбку матери или всеми доступными способами старающихся привлечь внимание взрослых, бессмысленно ругать и воспитывать — так их страхи только усугубятся. Гораздо эффективнее и с точки зрения расхода сил, и с точки зрения достигнутого результата использовать каждую свободную минуту, чтобы взять ребенка на колени, обнять его, погладить, прижать к себе.

Именно телесный контакт оказывает наиболее оздоровляющее действие на детскую психику. В его памяти еще хранится тень воспоминания о том, как он представлял с мамой единое целое, для него это самое безмятежное время, полное ощущения защищенности и комфорта. Чем чаще он сможет хотя бы на время возвращаться в такое состояние, тем легче ему будет пережить возрастные страхи.

С другой стороны, возраст от года до трех лет — это как раз то время, когда вместе с эмоциональной развивается и волевая сторона личности ребенка. ?овлетворяя все основные потребности малыша, мать должна научиться (и научить свое чадо) соблюдать и определенные ограничения. На практике это может выглядеть следующим образом.

Предположим, вы запланировали ряд домашних дел. Ребенок сыт, здоров и доволен жизнью. Надеясь занять его на какое-то время, вы обеспечиваете ему полигон для игр, расстелив на полу теплое одеяло и поставив на него коробку с игрушками. Но ребенок не хочет играть, он хнычет и просится на руки. Какая ваша первая реакция? Конечно, прикрикнуть на капризулю — ну что еще ему нужно? Здесь щи кипят, капуста еще не порезана и отец вот-вот должен прийти на обед! Но мудрая мать поступит по-другому. Она присядет рядом с ребенком на корточки, прижмет его на несколько минут к себе, а потом скажет ровным, но твердым голосом: «Я рядом с тобой, поиграй немного сам, я сделаю дела, и мы опять посидим вместе». Конечно, сразу ребенок не угомонится, но, если вы сдержите свое слово, и, закончив определенный этап, снова побудете с ним, он поймет и разумное ограничение, и вашу любовь.

Нарушения сна. Ослабленные, легко возбудимые дети часто и после достижения одного года страдают от нарушения сна. Судя по современной педиатрической практике, это едва ли не каждый третий ребенок. Частично снять проблему тревожного сна помогает исключение страхов, описанных выше. Ночное беспокойство выступает в качестве лакмусовой бумаги, с помощью которой проявляется дневного неблагополучие ребенка, отсутствие уверенности в прочности и незыблемости семейного эмоционального окружения.

Когда нервно и соматически ослабленного ребенка отдают в ясли, часто нарушается его эмоциональный контакт с матерью. Более выражено беспокойство при помещении в ясли у единственных и чрезмерно опекаемых детей, матери которых сами раньше испытывали страх одиночества.

К двум годам существенно увеличиваются, особенно у мальчиков, страхи перед засыпанием, что связано с более частыми у них кошмарными сновидениями. Перенесенный и не осознаваемый ребенком днем ужас или страдание превращают ночь в борьбу с воображаемыми чудовищами, порождаемыми фактически родителями. Если ребенок просыпается ночью от страха и его удается успокоить, убаюкать, то травмирующее влияние кошмарных сновидений выражено меньше.

Заметим, что уже со второго полугодия жизни некоторые эмоционально чувствительные и беспокойные дети нуждаются в том, чтобы их иногда перед сном укачивали, убаюкивали, нежно пели песни, ласково гладили и обнимали. В этом и состоит умение матери создавать малышу эмоциональный комфорт и безопасность, когда он нуждается в этом больше, чем когда-либо.

Если нельзя проснуться во время кошмарного сна и позвать на помощь, то острое чувство беспомощности, ужас перед неотвратимо надвигающейся опасностью наносит психическую травму повышенно эмоциональным, впечатлительным, а также нервно и физически ослабленным детям. Если они не могут закричать, парализованные страхом, то возникший спазм голосовых связок может проявиться и днем — голос при сильном беспокойстве и в новой обстановке прерывается от волнения, трудно начать говорить. Дополнительным источником такого заикания может быть любое внезапное воздействие, ассоциируемое с типичными для этого возраста страхами перед неожиданными звуками, будь то сигнал машины или лай собаки. Чтобы ночью ребенок спал спокойно, без страшных сновидений, он должен знать, что ему ничто не угрожает, что его любят и всегда защитят. День его должен быть наполнен движениями, играми, радостью, смехом, новыми, но не чрезмерными впечатлениями. В таком случае и сон будет легкий, светлый. Не надо укладывать малыша слишком рано или слишком поздно. Иначе он перевозбудится и у него нарушится естественный биоритм сна. Время засыпания должно быть всегда одно и то же, но продолжительность самого сна меняется с возрастом в сторону укорочения.

Таким образом, еще раз обращаем внимание на то, что проблемы детских страхов не существует в тех семьях, где родители уверенно и в то же время гибко ведут себя по отношению к детям, учитывают особенности их темперамента, зарождающиеся склонности и интересы, считаются с их «я». Страхов в первые годы всегда меньше, и они быстрее сходят на нет, если мать — рядом с ребенком, в семье доминирует отец, родители не ведут «войну» с упрямством, развивают, а не подавляют или заглушают тревогой формирующееся «я» ребенка. Кроме того, важно, чтобы сами родители были гармоничными и самореализовавшимися личностями, могли помочь детям в преодолении воображаемых и реальных опасностей.

Глава 3. От трех до пяти

Трехлетний ребенок сыплет перлами собственного сочинения. Ему ничего не стоит с умным видом заявить: «Меня даже звездочка любит, я видел — она мне мигала!» Основные достижения у него уже позади — он ходит, уверенно говорит, может самостоятельно поесть и даже одеться. Поэтому наступает время эмоционального наполнения.

В отличие от бессознательных эмоций первых трех лет жизни, возраст от трех до пяти — это время осознания. Малыш старается понять, что он из себя представляет. Что ему нравится, что нет? Причем все свои эмоции он уже начинает выражать словами, что способствует дополнительному их осмыслению.

Среди чувств доминирует любовь. Не зря, повзрослев, многие признаются, что свою первую любовь они встретили в детском саду или на игровой площадке. Чувство любви к родителям продолжает быть безусловным, но оно требует такого же отношения взамен.

С другой стороны, начинает формироваться понятие вины, ответственности, а также чувство сопереживания. Ребенок может даже разреветься с другом за компанию, потому что видел, как тот упал и переживает вместе с ним боль и испуг.

Эти процессы протекают на фоне развивающейся фантазии. Вы замечали, что до трех лет дети реже и с меньшим интересом смотрят телевизор? Для них это пока набор плоских картинок, иногда привлекательных, иногда нет. А вот после трех их уже не оторвать от мультиков. Все потому, что вместо двумерных рисунков они видят живых героев, воображение дорисовывает то, что остается за кадром, делает историю увлекательной и глубокой.

Обо всем этом необходимо помнить, чтобы лучше понимать, какие страхи переживают трех-пя- тилетние малыши, как им помочь.

Страх оказаться нелюбимым. Несмотря на исследовательский ум, ребенок трех-пяти лет пока не рассуждает, за что его любят, а за что — нет. Для него любовь безусловна и не требует каких-то особых причин. И уж совсем не помещается в его мозге мысль о том, что фразу: «Я тебя не люблю» родитель может произносить в воспитательных целях.

В этом возрасте ребенок практически не умеет врать, ему не ведомы хитрости, заставляющие взрослых скрывать свои эмоции, выдавать одно за другое. Если мама или папа сказали «не люблю» — значит, так оно и есть на самом деле. Малыш совершенно не принимает во внимание, что он мог напакостить до этого, и подобное заявление — лишь часть наказания, так часто применяемого недальновидными взрослыми.

Реакция на него не всегда видна со стороны. Но в душе у ребенка происходит настоящая революция. «Меня не любят, я не нужен, мне можно не стараться больше быть хорошим, меня могут выкинуть на улицу» — вот далеко не полный перечень мыслей, которые может спровоцировать необдуманно брошенная фраза. Стоит ли удивляться, что атакуемый подобными рассуждениями ребенок бросается во все тяжкие — перестает слушаться, бьется в истерике, капризничает по любому поводу.

Впрочем, такой страх может протекать и бессимптомно. В ряде случаев на него указывают нарастающая заторможенность, неустойчивость настроения, повышенная обидчивость и капризность. Снять эти состояния помогут только проявления любви со стороны родителей и близких. Почаще говорите малышу, что любите его, что будете любить всегда, что, несмотря на шалости и проказы, он нужен и дорог вам. А наказывая, осуждайте не самого ребенка, а его поведение.

В чем разница? Прислушайтесь к звучанию фраз: «Ты — лентяй! Ты мне не нравишься!» или «Мне не нравится, что ты не убрал игрушки, это нехорошо!» В первом случае — явное неприятие самого ребенка, во втором — лишь некоторых, связанных с ним обстоятельств. Уверена, вы и сами второй вариант обвинения перенесете гораздо легче, чем первый!

Снимая с ребенка излишний страх оказаться нелюбимым, помните, что, несмотря на чувство любви к обоим родителям, девочки эмоционально предпочитают отцов, тогда как мальчики — мам. Максимальной выраженности эта тенденция, как и все эмоциональное развитие, достигает к четырем годам. Подобный эмоциональный опыт гетерополых отношений между людьми найдет свое дальнейшее развитие в браке, когда супруги проявят друг к другу те же чувства любви, которые они испытали по отношению к родителям другого пола в детстве.

Более того, если в детстве были проблемы, трения, конфликты во взаимоотношениях с родителем другого пола, то это, при прочих равных условиях, будет способствовать возникновению проблем, трений, конфликтов в браке, то есть во взаимоотношениях с другим полом. Здесь может быть чрезмерное, избыточное ожидание ответных чувств любви, неосознаваемая персонификация (отождествление) супруга(и) по образу и подобию матери (отца) или желание воспроизвести в браке привычный стиль семейных отношений в детстве.

Но это впереди. В рассматриваемом же нами возрасте недостаточная эмоциональная отзывчивость родителя другого пола порождает беспокойство, неустойчивость настроения и капризность как средство привлечения внимания. Сам по себе страх тоже (чаще всего неосознанно) может быть использован с этой целью. Казалось бы, ребенок уже приучился засыпать самостоятельно — но он опять требует перед сном, чтобы с ним посидели, рассказали сказку, погладили по волосам. Если родители не идут на это — ребенок начинает плакать, что он боится, что ему снятся кошмары. Конечно, через какое-то время он и сам уснет, но сон его будет беспокойным, тревожным.

Лучше не доводить до этого. В конце концов, несколько лишних минут общения перед сном — это уникальная возможность побыть вместе с ребенком, показать, что он любим, он под вашей защитой. Неважно, вымышленные или реальные страхи терзают малыша — он нуждается в вашем внимании и ласке. Сейчас для него это даже большая необходимость, чем полноценное питание и регулярный сон.

Триада страхов: одиночество, темнота и замкнутое пространство. Первоначально эти страхи могут встречаться и в более раннем возрасте. Но именно с года до трех они встречаются особенно часто. Причем именно в таком сочетании. Проявляется это следующей картиной: ребенок не остается один при засыпании, постоянно зовет мать, в комнате должен гореть свет (ночник) и необходимо, чтобы дверь была полуоткрыта. При невыполнении хотя бы одного из этих условий беспокойство сохраняется, и сон не наступает. Волнение может проявиться и в связи с ожиданием страшных (кошмарных) снов.

Во всех случаях многое зависит от умения родителей не создавать из этих возрастных страхов лишней проблемы, вовремя успокоить детей, нежно поговорить с ними и не настаивать на незамедлительном, безотносительно к их переживаниям, выполнении своих требований. Да и днем не быть отдаленными от детей. Позаниматься немного с ними, поиграть, сказать пару теплых слов — и тогда не будет лишней «нервотрепки» с укладыванием спать.

Вне сна ребенок может испугаться тесного помещения, особенно когда он внезапно остается один или его оставляют в качестве наказания в закрытой комнате, где еще и мало света. Пренебрежение такими страхами может дорого стоить ребенку: довольно распространены случаи, когда оставленные одни в темной, тесной комнате дети в последствии страдали заиканием или непроизвольным подергиванием мышц лица или тела (так называемые нервные тики).

К сожалению, зачастую родители и воспитатели относятся к страхам как к очередным капризам. Им ничего не стоит закрыть наказанного малыша в ванной или туалете — «пусть подумает над своим поведением». Усугубляет ситуацию еще и тот факт, что далеко не все дети проявляют свой страх криком: для кого-то он настолько силен, что ребенок не может произнести ни одного звука. Он становится тихим и вялым. А взрослые радуются — наказание подействовало! К происшествию возвращаются только тогда, когда спустя недели, а то и месяцы приходится обращаться к специалисту, чтобы снять устойчивый невроз.

Еще раз напомним: уже с двух лет дети чувствительны к интонации и внушению. Лучшим способом воспитания является последовательность и спокойствие, когда ребенку много раз, глядя в глаза, уверенно и без лишних эмоций объясняют правила поведения, ни в коем случае не используя оценочных или экспрессивных слов. Например, вместо «нельзя писаться в кровать! Это плохо!» стоит сказать «мне очень жаль, что у тебя не получилось вовремя проснуться, давай попробуем еще раз». А еще лучше — просто скорректировать режим малыша таким образом, чтобы он потреблял меньше жидкости перед сном и успевал сходить на горшок перед тем, как лечь в кроватку.

Страхи мифических персонажей. Мы уже говорили, что дети младшего дошкольного возраста боятся во сне Волка, Бабы-яги и других вымышленных персонажей. Услышанная однажды или несколько раз сказка ночью накладывается на состояние беспокойства и тревожности, которому подвержены эмоциональные дети, и выливается в яркие, пугающие образы. В виде смутных воспоминаний они продолжают преследовать ребенка и днем.

Во времена советской литературы это чаще всего были герои народных сказок и классических произведений — Кощей, Бармалей, Змей Горыныч и другие. Сегодня, когда процессы глобализации коснулись всех, в том числе и детей, не стоит удивляться, если на вопрос: «Кто тебя так напугал во сне?» — малыш честно ответит: гоблин, доктор Октавиус (антигерой в «Человеке-пауке») или Джокер (враг Бэтмена).

Суть от этого не меняется: до трети мальчиков и практически половина девочек в возрасте от трех до пяти лет плачут во сне, пугаясь мифических персонажей, независимо от того, как их зовут и из какой легенды они к ним являются.

У этого страха есть глубокие психологические корни. Как мы уже говорили, любовь к родителям в этом возрасте безусловна — только крайне негативная ситуация заставит малыша сказать маме: «Я тебя не люблю!» Так же безусловна и потребность в родительской любви и заботе. Между тем исследовательский ум ребенка уже сопоставляет впечатления и делает выводы: сегодня мама меня наказала, она не была со мной ласкова, говорила сердито — так, может, это и не мама вовсе? Может, мою настоящую маму украла ведьма, которая потом переоделась в маму, кривит лицо в крике и замахивается, чтобы шлепнуть?

Именно таким образом трансформируется в сознании ребенка страх наказания, боязнь оказаться ненужным и нелюбимым. Баба-яга или Снежная королева (в зависимости от того, какие сказки предпочитает ваш малыш) воплощает в себе все самое злое, негативное, неприемлемое для детей в этом возрасте.

Точно таким же антиподом отца, доброго, всепрощающего и готового всегда стать на защиту, является образ Волка или Злобного Тролля. Ребенок не может воспринимать родителей по частям — вот здесь и сейчас они добрые и любящие, а вечером будут уставшие и раздраженные, но все равно они любят меня и нуждаются во мне. В его контрастном, дву полярном мире, где между добром и злом проходит жирная черта (и это хорошо, ведь только так могут быть заложены нравственные основы его личности), есть место только для простых, понятных образов. Мама и папа — хорошие. А если плохие, то это не они, это в них вселились злые духи.

Как ни странно, проявляется это и в семьях, где детей боготворят, и в семьях, где на них привыкли срывать зло и недовольство жизнью. В первом случае ребенок знает, что он может потерять, поведение родителей для него слишком контрастно: вот только что все было просто замечательно — папа подкидывал меня на руках, обещал подарить большую куклу, а буквально полчаса спустя уже одергивает и ругает по сущим пустякам! Как тут не поверить в злобную нечистую силу!

А во втором срабатывает механизм самозащиты. Вот довольно распространенная история — молодые мама и папа были озабочены тем, чтобы воспитать из сына гения. Буквально с младенческого возраста к ребенку предъявлялись самые завышенные требования: он должен был пойти раньше всех, уже к двум годам от него требовали связанной речи, в три начали учить читать. При этом, как это часто бывает, сами молодые люди терзались комплексами неполноценности, были не уверены в себе, считали себя неудачниками. Сын-гений был необходим им как доказательство соб- ственой состоятельности. Чему тут удивляться, что за несоответствие мальчика возвышенным представлениям родителей его часто наказывали, ставили в угол, кричали на него.

Уже к пяти годам малыша ситуация полностью вышла из-под контроля взрослых — ребенок на глазах становился капризным, истеричным, плохо спал, ел, писал в кроватку. Психолог в детском саду порекомендовала свою более опытную коллегу. В ходе расспросов выяснилось, что мальчик очень любит и маму, и папу и не видит в их поведении ничего плохого для себя. Зато его воображение и ночью и днем населено чудовищами и злодеями, которые мучают и пытают ребенка, нашептывают ему гадости, заставляют делать ненужные вещи.

В результате психолог занималась не столько с ребенком, сколько с его родителями, обучая их принимать себя такими, как есть, любить и лелеять сына независимо от его достижений.

Конечно, без помощи психолога мало кто из детей может выразить свои переживания в связной речи. Чаще всего страх проходит по краю сознания ребенка, и именно поэтому в осязаемые образы трансформируется ночью, когда дневные впечатления меркнут и на поверхность всплывают картины, нарисованные подсознанием.

Чем грозят малышу переосмысленные им персонажи из детских сказок? Из воображаемых ужасов можно перечислить все то, что характерно для детских страхов данного возраста. Баба-яга может унести к себе, разлучить с мамой. Кощей — съест или причинит физическую боль. Тролль — заколдует, превратит в непонятно что, разрушит привычный мир и образ жизни. Одним словом, мы возвращаемся к тому, что обсудили ранее. Поэтому и способы избавления от страха перед мифическими образами будут примерно те же — это внимание и забота о ребенке. Важно дать ему почувствовать себя защищенным и востребованным.

Если говорить о практических действиях, то при выявлении подобных страхов не стоит смеяться над ребенком и заставить его просто перестать бояться. Вы должны понимать, то причины страха прячутся гораздо глубже, чем лежит область его самоконтроля. Начать надо с перестройки режима дня — часто кошмары мучают тех детей, которые излишне перевозбуждаются перед сном, получают так много информации и впечатлений, что мозг не может с ними справиться и трансформирует их в чудовищные образы. О режиме дня мы поговорим отдельно, пока же стоит помнить, что все прогулки, активные игры и просмотр телепрограмм надо заканчивать, как минимум, за два часа до отхода ко сну. Не стоит много читать вечером. Конечно, на нас производят самое благоприятное впечатление кадры из американских фильмов, где образцовая мать, лежа с ребенком в кроватке, читает ему яркую книжку. На самом деле буквальная реализация этого штампа не принесет ребенку никакой пользы — читать надо тогда, когда малыш еще не устал и готов принимать информацию. Перед сном лучше просто поговорить с ребенком, расспросить его о дневных делах, рассказать о своих. Именно такие беседы вызывают чувство доверия, так необходимое детям.

Страх нападения. Этот страх чаще присущ мальчикам, чем девочкам. Возможно, такая избирательность обусловлена тем фактом, что мальчиков чаще наказывают с применением физических мер. Согласитесь, в том, чтобы шлепнуть сорванца по попе, большинство взрослых не видит ничего страшного, тогда как на ангелочка с бантами рука просто не поднимается. Между тем ребенок, который хоть раз испытал на себе физическую агрессию (пусть даже выраженную в легком подзатыльнике) уже не будет чувствовать себя целостным и защищенным. Он видит, что мир населен взрослыми, которые сильнее его и при желании могут причинить ему боль или заставить делать то, что он не хочет.

Страх нападения тесно связан со страхом мифических персонажей. Взрослый может ударить, а может и погладить по голове, а вот Серый Волк наверняка съест и не поперхнется! И не факт, что рядом окажется добрый Дровосек, который спасет и отведет к бабушке.

Кстати, положительные персонажи появляются в сознании детей этого возраста сравнительно не часто. Их роль выполняет реальный отец (если он есть), который может защитить и прогнать плохого героя. Участие папы в воспитании ребенка переоценить невозможно. Отец выступает не только уравновешивающим эмоциональное материнское начало фактором, но и бастионом, защитной стеной, за которой не страшны никакие страхи. Уверенное, спокойное, любящее поведение отца, служащее примером для детей, способно стабилизировать их психическое развитие уже тем, что у матери отпадет необходимость в тревожной опеке, и она будет выражать свои чувства перед ребенком более спокойно и непосредственно, способствуя вместе с отцом развитию его активности и самостоятельности.

Увы, далеко не каждая семья может похвастать папой, в полной мере осознающим свою ответственность перед ребенком. Уже давно перестала быть отклонением от нормы семья, где отец практически не бывает дома, пропадая на работе или по другим мужским делам. Впрочем, и папы- домоседы не спешат серьезно подходить к воспитанию детей. Если они и принимают в этом участие, то ограничиваются нравоучениями или выступают в качестве «страшилки»: когда уговоры на расшалившееся дитя уже не действуют, произносится страшная угроза: «Прекрати, а то папе все скажу!» В лучшем случае папы и в детских снах продолжают играть роль терминаторов, распугивая кошмарные создания, в худшем — сами превращаются в кошмар, при появлении которого в доме все замирает.

Отсутствие эмоционального контакта между отцом и ребенком отражается на всем. В раннем детстве дети в таких семьях запуганы и заторможены, в подростковом возрасте мы наблюдаем тревожно-мнительные черты характера в виде неуверенности и страха при ответах в школе, неумения постоять за себя, защититься от нападения, быть инициативным, ровным и непосредственным в общении со сверстниками.

Возвращаясь в возраст трех-пяти лет, заметим, что страхов значительно меньше у детей, имеющих возможность общения со сверстниками. Это неудивительно, поскольку именно тогда раскрывается вся палитра эмоций, приобретаются навыки защиты, адекватного восприятия неудачи и гибкость поведения в целом. В этом отношении гораздо лучше лишний раз сходить на детскую площадку и постараться через совместную игру наладить взаимодействие детей разного пола, чем посетить врача с единственной целью получения очередной дозы транквилизаторов для неконтактного и боязливого, сточки зрения родителей, ребенка. Нужен здесь не транквилизатор, а активизатор — сверстники и собственная активность родителей, своевременно поддерживающих и развивающих инициативу детей и играющих с ними.